Мы же близнецы

Карамон болел. Да, и даже с ним такое тоже иногда случалось, правда, настолько редко, что не все в это верили. Этим всем было известно только то, что болеет, как правило, младший близнец – Рейстлин. И они были, в общем-то, правы. А вот если Маджере-старший и болел, то недолго, но зато - крепко. Рейстлин сидел в своем мягком кресле, положив очередную старинную книгу на костлявые колени. Изредка он убирал длинными пальцами каштановую прядь, постоянно падающую на нос, и аккуратно заправлял ее за ухо, и обязательно посматривал за спящим на большой кровати братом. Признаться, он совсем не вникал в текст, скорее машинально обводя мелкие буквы взглядом глубоких карих глаз и иногда переворачивая страницы для приличия. Сейчас он был гораздо более озабочен своим больным братом. Волшебник целый день ни на шаг не отходил от него, ведь иначе – никак. Они же близнецы. А теперь Карамон спал, по-детски подложив широкую ладонь под щеку, изредка глухо похрапывая, но Рейстлина это даже не раздражало, хотя в иных случаях он бы обязательно сделал брату замечание. Рейст склонил голову набок, вглядываясь в до боли знакомые черты лица спящего близнеца. Он не знал и не мог знать, что ему снилось, но, видимо, что-то хорошее, приятное, может быть, даже солнечное, слишком блаженно брат разлегся на кровати. «Идет на поправку» - отметил про себя маг и задумался. Неужели, когда он болеет, а случается это довольно часто, Карамон точно так же сидит в кресле и смотрит на него, не в силах сосредоточиться ни на чем другом. «Ну, он вообще никогда ни на чем толком сосредоточиться не может», - вздохнул Рейстлин, слегка улыбнувшись. И всё-таки брата, каким бы тот дураком ни был, он действительно очень любил, правда, сознавался в этом редко. Они же близнецы. Простыни зашуршали, и на кровати что-то зашевелилось. Естественно, это что-то оказалось проснувшимся Карамоном. - Карамон, как ты? – нахмурился Рейстлин, убирая книгу и вглядываясь в брата. Он выглядел по-прежнему плохо – каштановые волосы липли к мокрой шее, глаза болезненно помутнели, и богатырь жадно ловил воздух приоткрытым ртом. Хотя, вряд ли конкретно сейчас Карамона можно было вообще назвать богатырем – весь в поту, по шею укутанный в белое одеяло, он никак не подходил под это определение. Маг обеспокоенно придвинулся ближе и коснулся кончиками пальцев его лба – температура спала. – Тебе уже лучше? - Рейст, - прохрипел близнец, с трудом разлепляя глаза. Однако уже через секунду он резко дернулся, чего-то явно испугавшись. – Не сиди со мной. Ты заразишься и заболеешь. Юноша, напрочь игнорируя слова брата, тряхнул густыми кудрями и поднялся на ноги. - Я схожу за отваром. Ни в коем случае не смей вставать. Понял? – он еще разок осмотрел Карамона. Тот едва заметно кивнул – каждое резкое движение отдавалось в голове звуком гонга. Рейстлин, взмахнув тонкой рукой, бесшумно спустился вниз. Карамон мрачно перевернулся на другой бок. Когда он в последний раз болел? Год назад? Два? Больше? Он и сам уже не припоминал. Ему просто нельзя было болеть, ведь рядом младший брат, слабый и беззащитный, остро нуждающийся в заботе! «Нет-нет, так не пойдет! – решил про себя Маджере-старший. – А если Рейст и вправду опять заболеет? – в памяти всплыли картины с ослабевшим братом главной роли. Карамон часто заморгал, пытаясь думать о чем-то хорошем. Почти получилось. – Нет, так быть не должно!» Сжав кулаки и стиснув зубы, он сел на кровати и уже приземлил одну ногу на пол, как вдруг дверь скрипнула и в проеме появилась тонкая фигура Рейстлина. В руках он держал чашку со странно пахнущей темной жидкостью. - Я, помнится, просил тебя не подниматься с кровати, - проговорил юноша и шагнул в комнату. – Ты же не хочешь еще неделю проваляться здесь, верно? Карамон отрицательно покачал головой, снова заползая под одеяло. Рейстлин аккуратно присел на краешек кровати и принялся ждать, когда брат получше устроится. Когда это всё-таки случилось, он осторожно передал ему чашку, прошептав: - Он горячий. Близнец с явным неудовольствием, зажмурившись, глотнул отвара и облизал кончиком языка губы. На вкус сия субстанция была еще хуже, чем на вид – горькая и терпкая. Но раз Рейст принес, значит, выпить надо до дна, поэтому, сморщившись, юноша сделал еще один глоток. Рейстлин сидел рядом, с трудом держа глаза открытыми. «Неужели он не спал ночью?» - сообразил Карамон, тут же убирая чашку. - Допивай, - коротко скомандовал маг, указав длинным костлявым пальцем на отвар. – Остынет. - Я допью, - пообещал великан, словом, уже больше на такового походящий. – Ты спал сегодня, Рейст? - Поспишь с тобой, - мрачно усмехнулся волшебник, поднимаясь на ноги. – Допей отвар и ложись. Тебе что-нибудь нужно, Карамон? Маджере-старший с нежностью и благодарностью посмотрел на близнеца и слегка мотнул головой. - Ничего, - прошептал он. Юноша кивнул и, развернувшись на каблуках, зашагал к двери. - Стой, Рейстлин! Близнец резко остановился и повернул голову назад. - Что? – кивнул он. - Мы ведь всегда будем вместе? Рядом? – слова сами срывались с губ Карамона. Сердце его забилось чаще, а холодные пальцы задрожали. - Ты уже и бредишь, - покачал головой Рейст, и, уже тише, будто боясь, что их кто-нибудь подслушивает, добавил: - Конечно, всегда. Мы же близнецы. И скрылся на лестнице, негромко притворив дверь. Карамон вымученно улыбнулся – он чувствовал, что болеть ему осталось недолго.