Ночь выбора

от автора: пожалуйста, не исправляйте слово сторожко, оно именно такое, каким я его написала На небо величаво выплывала полноликая луна. Именно в эту ночь тринадцати омегам, достигшим возраста зрелости, предстояло найти свои пары. Все племя оборотней, кроме малышей, собралось на большой поляне у священного древнего дуба, окружив его полукольцом. Завтра племя будет праздновать появление новых пар, а пока… Рой, волнуясь, встал в ряд молодых омег. В животе сладко и тревожно ныло, а взгляд был устремлен на стоящих перед ними свободных альф, среди трех десятков выискивая того, на кого, как он надеялся, падет выбор богини. Он рос вместе с альфой Сорчем и ходил с ним на свою первую охоту. Они вместе сбегали из дома, и, затаившись в кустах, чтобы взрослые их не прогнали, подглядывали за чужими ночами выбора. Рой страстно надеялся, что именно Сорч станет его возлюбленным. Ждал и волновался, ведь решения богини бывали порой весьма неожиданными. Шаман обошел всех омег, обнося их «чашей богини». Каждый сделал по глотку, и вот теперь, когда хозяйка-ночь укрыла лес, юноши почувствовали приближение священного духа. Их аромат стал сильнее и резче, так что свободные альфы, стоящие напротив, заволновались. Еще немного и… Старый шаман вышел на середину поляны и затянул заунывную молитву, обращаясь к богине плодородия. Он просил даровать оборотням, предназначенным друг другу, духовную милость и благословить сильным потомством. Пока жрец пел, Рой чувствовал, как возбуждение все больше охватывает его. Между ягодиц стало влажно. Захотелось, чтобы рядом оказался родной и любимый. Кто-то сбоку просительно заскулил, не в силах оставаться на месте, и Рой его прекрасно понимал. Он и сам переступал с ноги на ногу, готовый вот-вот сорваться на бег. Молитва вдруг закончилась. На поляне воцарилась тишина, нарушаемая только частым дыханием омег и возбужденным порыкиванием альф. Первый из них двинулся вперед. Легкий и одновременно напружиненный шаг, словно у охотника, выслеживающего добычу, и омеги заволновались, гадая, на кого из них падет выбор. Альфа подходил к каждому, раздувая ноздри, принюхивался и шел дальше, пока не оказался почти в конце шеренги. Какой-то странный, жалкий звук и альфа моментально оказался рядом, обнюхал омегу, тихо рыкнул и, наклонившись, легко куснул его за плечо. Яростно взвизгнув, выбранный со всех ног бросился к лесу, на ходу оборачиваясь зверем. Альфа, перекинувшись, стремглав понесся за ним, доказывая, что достоин своей пары. Никогда еще не случалось такого, чтобы альфа не настигал омегу, избранного богиней. Выбор богини всегда был самым правильным. И неоспоримым. За первым альфой вышел второй, но для него не нашлось подходящего, и он, гордо скрывая разочарование, ушел с поляны, а следом и третий. Четвертый нашел своего сразу же, обратив внимание на первого оборотня в строю. И снова легкий укус-приглашение и омега, преследуемый своей парой, скрывается в лесу. Сорч хоть и был молодым альфой, но одним из сильнейших, так что ему было дозволено делать выбор замыкающим в первой десятке. Когда Рой увидел приближающегося друга, то уже готов был сорваться на бег, но сделать это без обязательного ритуального укуса – значило навеки навлечь на себя гнев богини, и потому он остался стоять, нетерпеливо перебирая ногами, чувствуя, как все жарче разгорается в нем страсть. Сорч, слегка улыбаясь, чуть напряг плечи, рисуясь мускулами, тепло взглянул, остановился возле Роя, потянул носом воздух. Красивое, открытое лицо его неуловимо дрогнуло, он еще раз принюхался, склоняясь к подставленному плечу, и вдруг шагнул дальше. От обиды Рой едва не взвизгнул. Он схватил за руку отходящего Сорча, пытаясь привлечь его внимание еще раз, но тот вдруг гневно оскалился и резко дернул локтем, не желая возвращаться. Рой понял, что богиня посмеялась над его мечтой, никогда им не быть вместе. Никогда не бежать бок о бок под золотой луной, не ступать сторожко* по охотничьей тропе след в след, потому что Сорч – чужой альфа. Роя затрясло от горя, на глазах навернулись слезы. Он крепился, внутренний жар не позволял предаться отчаянью, только вякнул тихонько, с трудом удержавшись от того, чтобы не зашмыгать носом, да обиженно поднял лицо к луне, словно спрашивая «за что?». Но та, падлюка, молчала, и новый альфа шел к поредевшей шеренге омег. А счастливый Сорч скрылся в лесу, догоняя своего, только ему предназначенного омегу. И снова выбрали не его. Альфы, один за другим, проходили мимо, не обращая на Роя внимания, пока все омеги не умчались с поляны. Он остался один, а перед ним стояли четверо. Три совсем молодых самца, только в этом году убивших свою первую добычу, впервые допущенные к ночи выбора, и вожак стаи, потерявший несколько лет назад своего омегу. Альфы-вдовцы по традиции шли последними, но Рой совсем не хотел, чтобы его парой стал суровый вожак. Рой давно его побаивался, с тех пор, как его, еще ребенком, подглядывающим в ночь выбора, вожак подкараулил на этой самой поляне. Сорч тогда успел удрать, а вот «ловившему ворон» Рою не повезло. Рука у вожака оказалась тяжелой и у Роя еще три дня, после воспитательных шлепков, болела попа. Сорча, правда, тоже наказали, но делал это уже его отец, по приказу вожака, так что для альфы все обошлось испугом и слегка покрасневшей кожей на мягком месте. Они, молодняк, даже имени его не знали. Для них тот всегда был далеким, непререкаемым, суровым вожаком, который мог заступиться, а мог и наказать. Никто не осмеливался ему перечить, потому что год за годом, в осенних боях на этой самой поляне, альфа доказывал свое право быть предводителем стаи, и не было среди оборотней никого равного ему по силе, уму и ловкости. Но он же старый! Молодые альфы по одному подходили, принюхивались и разочарованно отходили, а у Роя уже ноги подкашивались от ужаса. Альф всегда было больше, чем омег, и еще ни разу не было такого, чтобы омега остался в ночь выбора без пары. Либо Рой предназначен вожаку, либо… а вот что будет с ним, если вожак не сможет его принять, Рой даже думать боялся. Не могла богиня быть к нему так жестока. Или могла? Собравшиеся на поляне соплеменники с интересом следили за происходящим, а вот у Роя внутри что-то мелко тряслось, словно от холода. Он мог бы заплакать от обиды и страха, но суровый, тяжелый взгляд вожака заставлял выпрямлять спину, стоять неподвижно и молча, ожидая решения богини. Когда вожак приблизился, затаивший дыхание Рой все-таки непроизвольно попятился. Альфа быстро шагнул вперед и схватил его за плечи, не давая отстраниться. Он медленно повел носом, вдыхая аромат Роя, и тот непроизвольно принюхался в ответ. Запах сильного самца вскружил голову. Ледяной ком в животе расплавился и потек жаркими волнами. У Роя перехватило дыхание от нахлынувших чувств и желаний. Резкий укус в плечо заставил взвизгнуть. Боль немного отрезвила, и, опомнившись, он кинулся в чащу. Если альфа достоин, то не упустит, не потеряет свою пару в лесу, а значит, будет хорошим добытчиком для семьи и достойным отцом для их детей. Ловкий и стремительный, Рой мчался со всех лап, вился проворной белкой в зарослях орешника, уворачивался, делал обманные петли по звонкому ручью, лукавил, как умел, стараясь оторваться, но преследователь упорно шел за хитрецом. Альфа даже морду не опускал к земле, ловил в воздухе феромоновый шлейф, периодически открывая пасть и словно пробуя на вкус прекрасный запах. Этот умный, прелестный омега достоин. У сильного омеги будут сильные дети, надо догнать, не позволить исчезнуть в темных дебрях. Они летели среди деревьев, перемахивали овраги, ползли сквозь завалы и неслись, неслись, распугивая мелкую живность. Рой уставал, но стоило ему почувствовать за спиной частое дыхание, как просыпались новые силы, а упрямство заставляло быстрее перебирать лапами. Несколько раз альфа едва не хватал его за загривок, но Рой успевал в последнюю секунду метнуться в сторону, меняя направление, и вожаку снова приходилось кидаться в погоню за своей упрямой и зазывающей парой. Сколько длился их бег, ни альфа, ни омега, не смогли бы сказать. Просто в какой-то момент вожак резко рванул вперед, а обессилевший от долгой гонки Рой не успел среагировать, и зубы сомкнулись на холке. Альфа прихватил его нежно, но крепко, не раня, лишь сбивая с ног. Рой, взвизгнув, упал в росную траву, сгоряча, не осознав, что произошло. А когда, извиваясь и окусываясь, замолотил в воздухе лапами, силясь вырваться из властной хватки, было уже поздно. Альфа навалился всем телом, прижимая к земле, и только тогда разжал зубы. Тихо и нежно ворча, вожак, посапывая, внимательно обнюхал пойманного омегу, вздрагивающего, тяжело дышащего, но застывшего в позе подчинения, а затем лизнул его в морду. Рой непроизвольно тявкнул, но не испуганно, а скорее заинтересованно, потому что понял, этого зверя не надо бояться. Ответных вылизываний альфа не дождался, не утерпел, привстал, давая пленнику возможность перевернуться на живот. Рой благодарно качнул пушистым хвостом, принимая более удобную позу. Теперь он мог ткнуться носом в шерсть на шее альфы, пока тот вылизывал ему уши, и вдыхать пьянящий аромат покорившего его самца. Вскоре альфа переместился ниже и Рой встал, смущенно посверкивая глазами, отвел хвост, чтобы вожаку было удобнее. Альфа вылизывал его там, а Рой, царапая когтями влажную землю, постанывал от удовольствия, и когда зубы вновь сомкнулись на холке, принуждая к покорности, гибко прогнулся. Крупный, тяжелый член альфы начал проникать в распухший анус, и Рой заскулил, попытался вырваться, но вожак, делая садку, крепко обхватил его лапами. Пронзительный вопль омеги прорезал ночной лес, оповещая, что их ночь выбора закончилась соитием. Альфа не шевелился, позволяя переждать боль первого соединения, а потом начал мерно, мелкими толчками, входить глубже, распирая, наполняя страстью и силой. Несопротивляющийся больше Рой и не понял, когда удерживающие его лапы сменились руками, а волчья шерсть - теплом голого мощного тела. Он потерялся, растворился в неукротимом напоре и нежности, подаваясь навстречу, задыхаясь и выстанывая: «Не останавливайся». Узел почувствовался плотно, жарко, новой тянущей болью, но та плавно сменилась удовольствием, и Роя скрутило в судорогах невозможно яркого оргазма. Клыки альфы, даже в человечьей форме крупные и острые, прокусили кожу на холке, навсегда оставляя метку. Теперь Рой принадлежал только вожаку, и тот готов был вырвать горло любому, покусившемуся на самое дорогое. На его омегу! Вожак чувствовал, как семя наполняет горячее нутро его омеги. Внутренние мышцы Роя сокращались, жадно сжимая, не давая выйти, пока вязка не будет окончена и узел не спадет. После первого самого бурного оргазма семени у Роя почти не осталось, и он кончал раз за разом редкими каплями, практически насухую, но получал от этого не меньше удовольствия, просто оно было немного другим, более… мирным, мягким, погружающим в блаженный покой. Они стояли на четвереньках в сцепке, вожак вылизывал и целовал шею, плечи и лицо своей добычи, все до чего мог дотянуться. Рой улыбался и млел от блаженства, подставляясь всем, чем получалось, и насколько позволяло не совсем удобное положение. Альфа понял и осторожно лег на бок, крепко прижимая к себе Роя. Они отдыхали, согреваясь теплом друг друга, пока узел не опал. Член выскользнул, и Рой, тихо вздохнув, начал погружаться в сладкий сон. — Риар, — тихо прошептал вожак на ухо Рою. — Что? — совсем уже несолидно мурлыкнул Рой. — Мое имя Риар. — Риаааррр… — мечтательно затарахтел Рой. — Крррасиво… Как ты сам… Кажется, когда-то у него в мыслях мелькало другое имя, но теперь Рой не мог вспомнить его. Оно было таким далеким, словно все, что было с ним до ночи выбора, происходило давным-давно, или во сне. — Приятно познакомиться. А я Рой, — вежливо пробормотал он, собрав последние силы. — Знаю, мой хороший. Отдыхай. Рой редко и медленно дышал на груди Риара, а тот задумчиво и невесомо поглаживал его по спутанным волосам. — Представился… — Риар чуть усмехнулся. — Я давно знаю, что ты Рой. Давно… Конец