Слишком мало слов

Усталость накатывала тяжелыми волнами, мышцы приятно ныли, кости после горячей ванны казались расплавленными. Казалось, он весь стекал на футон, проваливался в него и почти растворялся. На поверхности Юске держали только мысли о завтрашнем дне и тяжелые предчувствия. Тадокороччи пришел, когда уже стемнело. Упал на свой футон и заснул, даже не храпел. Это, пожалуй, пугало Юске сильнее всего остального. Он помотал головой, влажные еще волосы прилипли к щекам. Юске раздраженно смахнул их рукой. Не думать, не думать о плохом. Дурные предчувствия имеют свойство сбываться, особенно, такие. Особенно — во второй день Межшкольных. Самый тяжелый для их команды. Мысли невольно перекинулись на прошлые соревнования, травму Кинджо из-за нынешнего капитана Хаконе. Юске знал, Тадокороччи до сих пор не простил и ждет возможности припомнить ему ту ошибку. Завтра. Завтра у них появится шанс решить все на трассе. «Завтра начнется настоящая война», — всплыли вдруг в голове слова Тодо. А вместе с ними — мрачный взгляд, нахмуренные брови. Будто бы он говорил не с Онодой, боявшимся его до трясучки, а с Юске. Будто бы Юске лично его чем-то обидел. В такое верилось слабо: Тодо, по мнению и опыту Юске, обидеть было невозможно. За время их знакомства Юске пробовал всякое. Не специально, но и без особых сожалений. Поначалу. Игнорировал звонки, не отвечал на смс, ругался с ним, посылал его. Один раз даже пропустил гонку. Тогда, когда они пообещали друг другу встретиться и сразиться на этих Межшкольных. Юске улыбнулся, вспомнив, как было здорово взбираться в гору вместе. Ветер в лицо, дорога под колесами, возгласы толпы где-то на фоне. И Тодо. Рядом с ним, вместе с ним, внутри него. Казалось, весь мир крутился вокруг них, ложился под резину байков, улетал прочь с огромной скоростью. Неизменным оставалось только желание ехать вперед и победить. Вместе. Юске знал, что неправильно так думать, знал, что победитель — только один, и что сейчас он — проигравший. Но все равно слово «вместе» постоянно крутилось в голове. Наверное, это и есть лучшее в мире соперничество. Пятнадцать гонок с результатом 8-7 в пользу Тодо. И Юске совсем не чувствовал разочарования, разве что самую малость. Сейчас, когда он вспомнил про гонку и про разговор в палатке, он подумал, что действительно странным было то, что Тодо весь вечер молчал. Юске специально проверил телефон — пустота и тишина. Непривычно и даже как-то неуютно. Юске попытался вспомнить, что происходило перед тем, как ему позвонил Тадокороччи, и Тодо скорчил недовольную рожу, но так и не смог. Все его мысли в тот момент были заняты другим, а потом — новым другим. А Тодо так ничего и не написал. — Да что же это такое?! — выругался Юске себе под нос. Повертел в пальцах телефон. Брелок, дурацкий и забавный, подарок Тодо, задел ладонь. — Черт с тобой, придурок. — Юске открыл окно нового сообщения, посмотрел на экран несколько секунд, потом быстро набрал «Спокойной ночи, Джинпачи». Ответ пришел практически мгновенно. А потом — еще один. И еще. И еще. «Ты совсем офигел?!» «Какого хрена ты мне вот так просто берешь — и пишешь после всего?!» «Я был так счастлив сегодня, а тебе надо было все испортить!» «И не смей меня игнорировать, Маки-чан, я серьезно!» Юске уставился на экран. И все-таки он что-то сделал. Вот только что? Как же, блин, сложно говорить с людьми, когда рядом нет велика! Юске с силой потер глаза, шумно выдохнул, убрал с лица очередную прядь. «Объясни», — набрал он одно слово. «Мне надоело все делать самому». «Давай пораскинь мозгами!» «Тебе же все равно не интересно». Новые сообщения падали и падали, телефон жужжал. Юске злился. — Пойди и поговори с ним. Они же здесь, в соседнем крыле. — Кинджо даже не поднял голову от компьютера. Юске вздохнул, посмотрел на неподвижно лежавшего Тадокороччи. На секунду показалось, что тот не дышит, сердце сдавило страхом, на висках выступил холодный пот. Юске поднялся, раздраженно мотнул головой, отбрасывая волосы за спину. — Да знаю я, где они. Не впервой. Кинджо не ответил, только улыбнулся уголками губ, и Юске вышел, прихватив телефон. Сообщение «Давай поговорим нормально, жду тебя», он набирал уже в коридоре. Крыло, в котором разместили академию Хаконе, находилось через двор от их комнат. Юске уже давно не задавался вопросом, почему их селят так далеко друг от друга, несмотря на то, что гостиницы переполнены толпами зрителей и групп поддержки. Он раздвинул седзе и тут же услышал вопль Аракиты. — Заебал уже со своим телефоном и пыхтением, проваливай! Он усмехнулся и прислонился к стене, ожидая, пока разозленный Тодо вывернет из-за поворота. Юске усмехнулся. — Меня тоже выперли, — он неловко почесал в затылке, уже зная, что начал разговор неудачно. — Да я бы тебя вообще к хренам выгнал, бесчувственное бревно! — Тодо уперся кулаками в бока и уставился на Юске, злобно прищурив глаза. Юске прижал ладонь ко лбу. Все-таки, когда между ними не было дороги и велосипедов, больше всего на свете ему хотелось взять Тодо за грудки и хорошенько стукнуть. — И трахаться, пожалуйста, на улицу! Я тут спать пытаюсь, идиоты! — раздался из-за поворота голос Аракиты. Тодо покраснел, выругался себе под нос и, взяв Юске за руку, потащил его к выходу. Юске не успел среагировать, видимо, сказывалась усталость. Возмутился он только, когда они вышли на улицу. — Какого хрена?! Этот чокнутый Аракита… — В его сторону целых пять слов, а в мою как всегда! — Тодо обиженно хмыкнул, его щеки по-прежнему пылали. Где-то сильно в глубине сознания Юске мелькнула мысль, что ему идет румянец. Придурку все шло, даже дурацкая лента в волосах. Главное — никогда ему об этом не говорить, а то, чего гляди, предложит вступить в фанклуб. Юске усмехнулся. Тодо среагировал на это как на красную тряпку, выливая на него поток бессвязных мыслей. Юске продержался меньше минуты. Будь они на телефоне, он бы просто повесил трубку. Вживую же пришлось нависнуть над Тодо и помахать рукой у него перед лицом. — Тодо. Заткнись. — Тодо замер на полуслове, хмуро глядя на Юске. — И объясни нормально, что случилось. Ты же знаешь, — Юске замялся, но все-таки продолжил, — я не очень хорош в разговорах. Тодо тяжко вздохнул. — Я. Прихожу к тебе. А ты убегаешь. Не попрощавшись. По первому звонку. Последние слова он произнес на несколько тонов ниже, отвернувшись. Юске почувствовал, что стоит перед стеной, которую непременно надо разбить лбом. — Мне позвонили по делу. И я выслушал твою хвалебную речь перед Онодой, полюбовался на твое награждение, чего еще надо? — Ничего. Совсем ничего. — Тодо говорил так тихо, что Юске пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать. — Эй, — он помедлил, но все-таки положил ладонь на плечо Тодо. Кожу словно обожгло, захотелось отдернуть пальцы. Так всегда бывало, когда Юске прикасался к Тодо не на трассе. Дурацкое общение, Юске поморщился, но руку не убрал. Тодо вздрогнул. — Маки-чан, если не хочешь ничего больше сказать, лучше отпусти меня. — Что? — Юске отдернул руку и уставился на Тодо. Тот держал между пальцами прядь волос и смотрел в одну точку перед собой. Юске разозлился. Второй раз за вечер, и уже по-настоящему. Напряжение последних часов переполнило чашу его терпения: заезд, три минуты ожидания и надежды, сумасшедшая скорость, чтобы догнать, проигрыш, болезнь Тадокороччи, теперь еще и непонятное поведение Тодо. Последнее бесило сильнее всего. Юске подался вперед, смял в кулаке майку Тодо, потянул его на себя и хорошенько встряхнул. — Сколько можно меня бесить?! — выпалил он, глядя в расширившиеся глаза. Тодо всегда был придурком, который мог вывести Юске из себя одним словом или действием. С самой первой встречи и обмена любезностями. С самой первой гонки, когда Юске обошел его. С самого первого сообщения и звонка: «Маки-чан, как ты себя чувствуешь? Что ты ел на завтрак? Не забывай про белки, они очень важны для спортсменов!» Тодо был настойчивым, активным, самовлюбленным, говорил слишком много для того, кто славился своей бесшумной ездой. Он раздражал Юске самим своим существованием. «Маки-чан, почему у тебя такой грустный голос? Что-то случилось?» «Я лежал, смотрел в потолок и подумал, что тебе тоже скучно». «Не хочешь погонять в выходные?» «Маки-чан, ты пришел! Теперь мы сможем сдержать наше обещание!» Смех Тодо. Смайлики в сообщениях. Улыбки на публике и совсем другие — во время гонки, у самой финишной черты. Юске настолько привык к нему, что не представлял уже своей жизни без всего этого. — Я, пожалуй, пойду. Прости, Маки-чан. До завтра. — Тодо положил ладонь на его кулак, пытаясь освободиться. Юске очнулся, выпав из воспоминаний в реальность. Пальцы Тодо обжигали руку. Раздражение вспыхнуло с новой силой. Юске притянул Тодо ближе, всматриваясь в его лицо в поисках ответов. — Нет. Пока не скажешь, что, блин, происходит! — Маки-чан, ты такой идиот, — и Тодо сократил расстояние между ними, прижался губами к губам, а Юске понял, что пропал. Он отвечал на поцелуй, прижимая Тодо к себе, чувствуя, как прерывается его дыхание. Тодо обхватил его за шею, зарылся пальцами в волосы, скользнул языком в рот, и Юске застонал от накатившего вдруг возбуждения. Тодо среагировал на это мгновенно. Его руки уверенно огладили плечи и спину, пробрались под футболку, легли на разгоряченную кожу. Юске подался бедрами вперед, втиснул колено между ног Тодо. От этого прикосновения закружилась голова, кровь устремилась в пах. Тодо покачнулся — наверное, с ним происходило то же самое. — Надо… куда-то… отойти, Маки-чан, — шепнул он между поцелуями. Юске согласно кивнул и огляделся. Они стояли посередине двора, со всех сторон окруженного гостиничными коридорами. Приглушенный свет пробивался сквозь жалюзи на окнах, высвечивал полоски усыпанной гравием дорожки. Чуть поодаль в маленьком пруду плескались карпы. Ответ пришел сам собой. — Ванная, — сказали они одновременно, и Тодо рассмеялся. А потом сжал руку Юске в своей и потащил в сторону крыла Хаконе. — Почему это мы должны идти к вам? — Юске посмотрел на него с сомнением, представив, что вся команда соперников будет за стенкой, пока он будет — что делать? Мысли в голове путались. Тодо развернулся, снова прижался к нему всем телом, поцеловал — так, что дыхание перехватило, а после ответил: — Потому что я выиграл гонку, что тут непонятного, Маки-чан? — Тодо ухмылялся во весь рот, и Юске решил в кои-то веки ему уступить. Спорить все равно не хотелось. Дорога к ванной комнате показалась ему бесконечно длинной. Возможно, все дело было в том, что они постоянно останавливались и целовались, целовались, целовались. Юске потерял счет поцелуям и запутался, кто их инициировал: нетерпеливый Тодо или они оба одновременно. В голове не осталось никаких мыслей, кроме глупого, пузырящегося счастья. Тодо закрыл за ними дверь, повернул замок и толкнул Юске к стене. Потянул вверх майку, проехался ногтями по бокам, пока Юске выпутывался из ставшей вдруг узкой тряпки. Было щекотно, и горячо, и возбуждающе. Все, что делал сейчас Тодо, посылало огненные стрелы в пах Юске. Резинка штанов давила на член, и Юске с облегчением выдохнул, когда Тодо потянул их вниз, вместе с трусами. Юске переступил через одежду и уставился на Тодо. — Хочу, — он заколебался на секунду, — видеть тебя. Тоже. — Маки-чан, ты такой прекрасный, — выпалил Тодо, целуя его. Юске ответил ему, прервавшись только, чтобы дать скинуть футболку. Теперь настал его черед гладить, трогать, узнавать. Юске не мог точно сказать, что ему нравилось больше: смотреть на Тодо, прикасаться к нему или позволять прикасаться к себе. Тянуть за волосы, прикусывать кожу у основания шеи, шептать всякую чушь. Годы тренировок пригодились, Юске не вслушивался. Он плыл в волнах возбуждения, утопая все глубже, утягивая Тодо за собой и ни о чем больше не думая. Он сжал член Тодо, взвесил его на ладони, провел вверх-вниз, глядя на то, как темнеют глаза Тодо, как приоткрывается его рот и прерывается дыхание. Это было самая охренительная эротическая картина, какую Юске мог себе представить. И даже круче. Тодо не остался в долгу и ответил ему тем же. Когда он обвел пальцем головку члена Юске, в глазах у него потемнело от удовольствия. Они дрочили друг другу, сталкиваясь руками, беспорядочно двигаясь и не прекращая целоваться. Дыхания не хватало, но оторваться от губ Тодо, чтобы сделать вдох, Юске не мог. Казалось, если он отпустит Тодо, весь мир рассыплется на куски и исчезнет в темноте. Юске был согласен рассыпаться, только если они с Тодо останутся на одном кусочке паззла. Глупая мысль была последней перед тем, как Тодо застонал, выдыхая его имя. Нормальное, настоящее. — Ю-ю-юске. — Джинпачи, — только успел произнести Юске, кончая ему в ладонь. От голоса или звука, или действий — сейчас было не важно. Юске думал, что, наверное, это все ему снится. Не может же наяву быть так хорошо. Рядом с Тодо. После очередного поцелуя он понял, что рядом с Тодо ему всегда было хорошо, просто раньше, до того, как несколько минут и вечность назад Тодо прикоснулся губами к его губам, Юске просто не замечал этого. Ему всегда было слишком сложно с людьми. Они опустились на пол одновременно. Ноги не держали, будто бы он проехал пару тысяч километров. Мир постепенно замедлял вращение, сердце перестало биться в горле и спустилось на место. В голову полезли дурацкие сомнения и мысли. Юске нахмурился, напрягся, пытаясь отодвинуться. — Маки-чан. — Что? — Заткнись. Юске рассмеялся, отвечая на поцелуй. Тодо обхватил его руками и ногами, усаживаясь сверху. Прижался грудью к груди, окутывая теплом. И прервал поцелуй только чтобы шепнуть: — Я люблю тебя, Маки-чан, хоть ты и идиот. И можешь ничего не отвечать, я знаю, что мои чары не могли оставить тебя равнодушным. Но если ты еще раз вот так заставишь меня волноваться и переживать и думать, что ты с кем-то другим… — Тодо. Заткнись. Теперь Юске поцеловал его сам.