***
— Это — хлеб из второго дистрикта. А этот из третьего. — А этот откуда? — спросила Китнисс, взяв в руки небольшую буханку, лежащую отдельно от остальных. — Эммм, — Пит явно не знал, как объяснить девушке появление этого хлеба на столе. — Думаю, этот хлеб тебе лучше не пробовать… Но разве Китнисс когда-нибудь слушала других? Она была слишком упряма. — Нет! Это же хлеб из Дружелюбия, Китнисс! — только это и успел выкрикнуть Пит перед тем, как девушка кинулась на него с объятиями. — Черт… Опять с дозой переборщили…***
— А что ты забыл в Бесстрашии, Пит? Тебе же самое место в Дружелюбии, — спросил Уилл после одной из особенно выматывающих тренировок. Пит промолчал, лишь кинул многозначительный взгляд на двух девушек за соседним столом. — Трис? Так ты ушел из Отречения из-за нее?! — восторженно прошептал Уилл. — Ну, это любовь! Проходящий мимо Четыре не увидел, как Пит отрицательно покачал головой. А на следующий день один из ножей оставил на щеке Мелларка глубокий шрам, когда тот вызвался встать на место Ала.***
— Почему тебя зовут Четыре? — Потому что у меня всего четыре страха, — недовольно ответил Тобиас: он уже устал отвечать на подобные вопросы. — А тебя почему зовут Пит? — задал он свой, еще более глупый. — Ну, меня назвали в честь хлебобулочного изделия… — пробормотал смущенный парень. «Да уж, у меня еще неплохое прозвище, оказывается. А у него имя — Булка».***
Вокруг Китнисс валялись подгорелые буханки хлеба, но девушка была привязана к столбу и не могла до них дотянуться. Голод заставлял желудок сжиматься в спазмах, причиняя боль. Страх умереть от голода и не принести домой ни кусочка хлеба захватил девушку целиком. Внезапно в голове промелькнула мысль-воспоминание, как Пит вышел из своего дома и кинул ей хлеб. Вдруг он и сейчас появится, увидит ее, развяжет и накормит? Надежда осветила мысли Китнисс и заставила сердце биться спокойнее, а страх — отступить… — Поздравляю, Китнисс, ты успешно преодолела свой первый страх, — раздался над ухом девушки голос Четыре, и она открыла глаза. — Надеюсь, остальные ты будешь преодолевать не хуже. «Пит — мой спаситель, он защитит меня, » — решила для себя Китнисс. Правда, в следующем страхе парень ей уже не помог, не смог спасти ее отца во время взрыва в шахте. Да и кто бы смог?***
— Сколько лет твоей сестре, Китнисс? Ты думаешь, афракционеры пожалеют ее, когда нападут на эрудитов? Китнисс мрачно кивнула, слушая Трис. Она понимала, что вмешаться необходимо, но боялась, что в случае победы афракционеров ее предательство точно плохо отразится на семье. А раз разницы никакой и семья все равно в опасности, нужно решаться на более верный вариант. — Ладно. Я еду с вами. Кристина улыбнулась и протянула ей красную помаду: — Тебе стоит распустить косу, дружелюбные не носят такие прически.***
— Как думаешь, что быстрее: пуля или стрела? — спросила Трис, не опуская пистолета и не отводя взгляда от лица целившейся в нее из лука девушки. — Пуля, — уверенно произнес Четыре, беря на мушку парня напротив. — И точно быстрее, чем нож. Оружие из руки Пита выпало первым.***
— Ты не простишь меня никогда, что бы я ни говорил? Четыре стоял рядом с кроватью находящейся в коме Прим, но не смотрел на нее. Его глаза были устремлены на Китнисс. — Я не делал этого. Я не знал, что произойдет взрыв… — Уйди, — голос ее прозвучал глухо из-за слез, но твердо. — Не хочу больше тебя видеть. Уходи отсюда. — Хорошо, — Тобиас отступил на шаг от кровати. — Я уезжаю обратно, в Чикаго. Надеюсь, ты будешь довольна. «Если ты умрешь, я буду счастлива».