Мой...Князь тишины

Наступило 19 июля. Светало. Над Питером разнёсся полный отчаяния и боли крик: - Мишааа....Неееет!.. Ваза полетела на пол и тонким звоном разбилась вдребезги. Князь швырнул телефонную трубку в стену и медленно начал оседать на пол. Скупые слёзы ползли по щекам. Он завыл от безысходности и боли. Осколки впились в ноги, и на домашних штанах начали проступать кровавые пятна. Кончились все мысли, и только одна набатом стучала в голове: "Зачем теперь жить без него..." Три часа спустя Балу и Агата нашли Князя на полу его спальни измазанного в кровь, со сбитыми костяшками пальцев и пустыми глазами. Андрей перестал выходить на улицу и практически ничего не ел вот уже ... да похуй какую неделю. Друзья позаботились об изъятии из его квартиры всех острых предметов и старались почаще заглянуть в гости. Яша приносил еду и старательно пытался "накормить" Князя водкой, гладя по голове и приговаривая, что всё образуется. Тогда у Андрея начиналась истерика, и лучше было убираться восвояси. - Как же, блять, заебала эта уёбистая жизнь!.. - в груди поселилась чёрная ненависть ко всему миру. Злоба отступила, когда Князев включил сольный альбом Горшенёва. Андрей начинал забывать про внешний мир. Он всё чаще уходил в плен иллюзий под волшебный голос Миши. Этот бас обволакивал его, поил мокрыми снами и серой грустью. Князь вспоминал. Всё вспоминал. Андрей чётко прокручивал те сладкие моменты, когда Горшок брал его, сильно и яростно. И стонал, и шептал, какой Князь до боли узкий. Какой красивый, только его... И Князь выстанывал на пике удовольствия: - Люблю... Как же я люблю тебя... Миша не выдерживал и срывался в оргазм, выплёскиваясь в Андрея хрипя: - Мой...Князь тишины...* Князев почти осязал мысли, в которых Миша любил его, медленно толкаясь внутрь, проводя пальцами по груди, мазнув длинными темными волосами по плечу, глядя в глаза. А глаза Горшка были такими удивительными за поволокой страсти, они выжигали Андрея насквозь, выпивали душу. А он отдавал её полностью. Темно-карие омуты, сверкавшие обсидианами в минуты гнева, сменялись густым теплым вином нежности, когда они лежали, удовлетворённые и расслабленные, лениво целовались, жмурились от ослепляющего счастья, гладили друг друга по волосам. Князь думал и вспоминал... Князь вспоминал, как во время их многочисленных путешествий на поездах, они шли в туалет и в тесноте потные и горячие всё быстрее двигались, Андрей вжимался в Мишу, наверное пытаясь с ним слиться, тонко отрывисто стонал и кусался. И Горшок срывался, всё сильнее насаживал блондина на свой член, открывая во время оргазма рот в беззвучном крике. Князь вспоминал, как на концертах мурашки прошивали всё его тело, от мощного панк-рока, от зашкаливающих эмоций, от того, что любимый Горшок был рядом и широкой беззубой улыбкой светил на него. Князь вспоминал, как они бросали друг на друга горячие взгляды на репетициях, и иногда, не дотерпев до дома, после закрывались в подсобке и любили друг друга. Пили нескончаемую нежность, глотали страсть, думали, что так будет всегда... Андрей уже давно забыл, как выглядит реальный мир, и что он вообще существует. Разрыв сердца. Теперь для них двоих вся вечность...