Двойное дно

День первый. «Двадцать один, двадцать два, двадцать три…» Резкий звон охранных чар оповестил о том, что под дверью стоят те, кого нет в списке даже относительно желанных посетителей. Значит, можно не отвлекаться. «Тридцать, тридцать один…» Смягченный расстоянием стук в дверь все равно прозвучал в тишине лаборатории, как выстрел. Поморщившись, Снейп досчитал до пятидесяти (именно столько капель драконьей крови нужно было добавить в почти готовое экспериментальное зелье) и, убавив пламя под котлом, досчитал еще до двадцати, пытаясь успокоиться, потому что стук раздался снова, но в этот раз почтительности и терпения в нем было еще меньше. «На молочника не похоже, да и рано еще; миссис Даубт, конечно, далека от эталона вежливости, но сносить с петель дверь в четыре часа утра — слишком даже для нее. Да и не думаю, что после нашей милой беседы…» Стук повторился, и Снейп скрипнул зубами, отгоняя самые кровожадные мысли. Четыре часа утра! Он мог спать! Снейп направился к двери, надеясь, что у визитера есть веская причина находиться на его пороге в столь ранний час. Иначе... — Мистер Уизли, — сквозь зубы проговорил он, — чему обязан столь… — Ой, да ладно вам! — Рон подвинул его мощным плечом и без спроса прошел в коридор, зачем-то придержав дверь. — Что вы себе позволяете, мистер Уизли? — Неужели вы думаете, что я приперся бы к вам глубокой ночью, будь у меня другой выход? — огрызнулся тот и зашарил руками в воздухе. Его алая аврорская мантия в полумраке прихожей, освещенной лишь Люмосом, напоминала цветом драконью кровь. Поймав себя на столь поэтичном сравнении, Снейп мысленно фыркнул, но тут прямо из-под мантии-невидимки появился еще один участник утреннего спектакля. — Мисс Грейнджер, от вас я точно не ожидал подобного, — Снейп с неодобрением посмотрел на нее и едва удержался от того, чтобы выразительно скривиться. — Только Поттера не хватает, — добавил он. Незваные гости переглянулись. Мантия-невидимка сползла с плеч Грейнджер окончательно, и теперь Снейпу стала очевидна причина внеурочного визита. На руках у нее спал ребенок лет трех на вид, может, четырех. Мальчишка, завернутый в какое-то цветное покрывало, был удивительно похож на… — Проходите, — коротко бросил Снейп после недолгих колебаний и направился в гостиную. Уизли и Грейнджер не заставили просить себя дважды и уже через минуту плюхнулись на диван у весело трещавшего камина. Вернее, плюхнулся Уизли, а мисс я-знаю-все аккуратно села, стараясь не разбудить ребенка. — Что произошло? — недовольно поинтересовался Снейп, хотя у него было, по меньшей мере, три версии случившегося. Вряд ли эти двое заявились к своему бывшему профессору в четыре утра, чтобы просить его стать крестным их незаконнорожденному отпрыску. — Гарри… — начал Уизли, но Грейнджер его перебила: — Мистер Снейп! Нам нужна помощь. Гарри во время рейда попал под какое-то неизвестное заклинание и… — она покачала зашевелившегося ребенка и продолжила: — и вернулся в детство. Обследование в Мунго ничего не дало, мистер Сметвик пообещал нам, что дальше него информация пока не пойдет, но и помочь ничем не смог. — И чего вы хотите от меня? — Вы единственный в Англии специалист, — тщательно подбирая слова, сказала бывшая Грейнджер, взглядом приказав открывшему было рот Уизли молчать, — по такого рода проклятиям. Не к Малфоям же нам идти! Вы… вы были на нашей стороне, профессор, и… Снейп, не мигая, смотрел на нее, пока она не замолчала, упрямо глядя исподлобья и продолжая прижимать к себе ребенка — по всей видимости, Поттера, — каким-то исконно женским движением. Уизли пока молчал. — Как это произошло? — сдаваться вот так вот сразу совершенно не хотелось, но, с другой стороны, отдавать Поттера в руки, например, Малфою хотелось еще меньше. Уизли и Грейнджер снова обменялись быстрыми взглядами, но тут ребенок зашевелился, и на их лицах проступил почти ужас. — Ч-ш-ш-ш, баю-бай, Гарри, — тихо пропела Грейнджер, — только не снова, умоляю тебя! Чего же чары не действуют? — Вы наложили на него сонные чары? — вмешался Снейп. — Зачем? — Он… вырывался, не давался в руки. После того, как это все произошло, Рон силой притащил его в аврорат, потом в Мунго его усыпили, чтобы осмотреть. Ч-ш-ш-ш, тихо, Гарри, тихо. Одетый лишь в длинную ночную рубашку Поттер заворочался, скинул покрывало и исподлобья осмотрел присутствующих, явно собираясь зарыдать. — Он сохранил воспоминания? — Мистер Сметвик сказал, — начала отвечать Грейнджер, но тут ребенок у нее на руках невообразимо вывернулся, требуя спустить его на пол, — что он ничего не помнит, скорее всего. Ничего, кроме того, что было ему известно в три с половиной года. — Хацю! — скомандовал Поттер, протягивая к Снейпу руки. — Хацю! — Гарри, не приставай к мистеру Снейпу, — Гермиона попыталась перехватить Поттера, уверенно направившегося к сидевшему в кресле хозяину дома, но тот молча замолотил руками по воздуху, выворачиваясь так отчаянно, что, казалось, он себе что-нибудь сломает. На глаза Грейнджер навернулись слезы, и она отпустила мальчишку, который, всхлипывая, отчаянно вцепился в мантию Снейпа, уткнувшись сопливой зареванной мордахой ему в колени. На Уизли было страшно смотреть. Казалось, бездна разверзлась перед ним, отделив от друга, и он понятия не имеет, как ее перепрыгнуть. — Чего это он? Гермиона? Он же кричал в Мунго, укусил Кингсли и Томаса, засветил в глаз моей матери. Почему именно Снейп? — Я… не знаю, Рон, — растерянно отозвалась Грейнджер, наблюдая за тем, как ее друг безуспешно пытается залезть невозмутимому Снейпу на колени, а потерпев неудачу, устраивается прямо на холодном полу, не выпустив из рук подола его мантии. Сонно моргнув, Гарри свернулся клубочком у ног своего ненавистного профессора и потер кулачками глаза, явно собираясь спать прямо так, на полу. Грейнджер возмущенно зашипела, но Рона, кинувшегося к ребенку, остановила, потому что Снейп, достав палочку, при помощи какого-то странного заклинания поднял Поттера в воздух и отлевитировал к себе на колени. Мальчишка зашевелился, заерзал, засопел, устраиваясь удобнее и, наконец, окончательно уснул, повиснув на Снейпе, как детеныш обезьяны на матери. Снейп мученически вздохнул и, подхватив неожиданный подарочек под задницу, поднялся. — Думаю, вам пора, — не терпящим возражений тоном сказал он. — Мы не оставим вам Гарри, — воинственно заявил Уизли со свойственной ему недалекостью. Грейнджер задумчиво посмотрела, как улыбающийся во сне Поттер пускает слюни на знаменитую черную мантию, и взяла возмущенного дружка за руку. — Вы уверены, что справитесь? — с подозрением спросила она. — Наверняка Гарри понадобится одежда, специальное питание, игрушки. Его нужно будет купать, — Уизли презрительно фыркнул, явно намекая на нелады с гигиеной у самого Снейпа, но вслух ничего не сказал. — Развивающие игры, упражнения. Память, внимание... — Мисс Грейнджер, — холодно обронил Снейп, — полагаю, никто лучше меня не разберется с той гадостью, в которую в очередной раз влезло это несчастье, — он усадил Гарри удобнее, и мальчишка удовлетворенно вздохнул, так и не проснувшись. — Ничего с национальным достоянием не случится за те несколько дней, что мне понадобятся для исследований. А теперь попрошу вас покинуть мой дом. Я, во-первых, вас не приглашал, а во-вторых, скоро рассвет. Не вынуждайте меня забыть о вежливости и выставить вас вон. Уизли упрямо наклонил голову, до смешного напомнив Снейпу молодого барана, готового бодаться даже со стеной. — Да с какого перепугу мы должны верить вам? — неожиданно низким, не обещающим ничего хорошего голосом спросил он. — Вы ненавидите Гарри, и я вам не доверяю! — Рон, — одернула его Грейнджер, но ее слова видимого действия не возымели. — Скажи еще, что я не прав, — так же недружелюбно заметил Уизли, не отрывая взгляда от Гарри, мирно спящего у Снейпа на плече. Снейп вытащил палочку. Молча, но убедительно намекая, что запас его терпения исчерпался. — Мы вернемся завтра, — поспешно пообещала Грейнджер, потянув своего дружка к двери. — Принесем одежду и… Не дожидаясь ответа или хотя бы разрешения на посещение этого дома, она выскочила за дверь и тут же аппарировала, забрав с собой Уизли. — Поттер, — Снейп вздохнул, продолжая поддерживать сомнительный подарок судьбы под задницу, — ну почему с тобой всегда так? Никакого покоя нет. Мальчишка сонно причмокнул губами и вцепился ему в волосы крошечной, но хваткой ручкой. Поднявшись на второй этаж, Снейп толкнул дверь второй спальни и осторожно, как особо ценный ингредиент с неизвестными свойствами, переложил Поттера на кровать. Тот недовольно нахмурился, не выпуская его волос, но не проснулся. Осторожно высвободив прядь из цепких пальцев, Снейп наложил на мальчишку сигнальные чары, чтобы знать, когда тот проснется, накрыл его покрывалом и ушел к себе. «Завтра, — решил он, раздеваясь. На душ сил уже не было: за окном занимался бледненький хмурый рассвет. — Все завтра». День второй. Утро началось с грохота и детского крика. Моментально подскочив и выхватив из-под подушки палочку, Снейп вылетел в коридор, не потрудившись даже обуться. Поттер, похоже, грохнулся с кровати и теперь ревел, размазывая пыль, до того покрывавшую пол, по раскрасневшемуся лицу. Завидев Снейпа, он пошел к нему и, все еще всхлипывая, уткнулся ему в ноги, что-то пытаясь сказать. — Поттер, — вздохнул Снейп. — Темпус, — мальчишка забыл о своих обидах и зачарованно смотрел на появившиеся в воздухе цифры, не выпуская, впрочем, добычи в виде тонкой ночной рубашки из цепких ручонок. — Девять утра. Я лег в пять. Впрочем, ждать от тебя, что ты дашь мне выспаться, было заведомо… — Севус, — вдруг сказал Поттер, глядя своими большими блестящими глазами прямо на него. — Севус, — уверенней повторил он, — кусай! — Откусить бы тебе голову твою дурную, Поттер, — вздохнул Снейп. — Не стой босиком. Мерлин, только этого мне не хватало! Осмотрев замурзанную мордаху, грязные руки и ноги, испачканную неизвестно в чем рубашку, Снейп подхватил радостно взвизгнувшее чудовище на руки и понес его в ванную, практически безуспешно пытаясь вспомнить нужные заклинания по трансфигурации, а также некоторые бытовые, и попутно прикидывая, осталось ли хоть что-нибудь съедобное у него в холодильнике. Через полчаса относительно чистый и кое-как одетый Поттер сидел за столом на стопке темномагических трактатов и радостно лопотал. Снейпа он совершенно не боялся и называл его Севусом, так что выводы Сметвика о том, что чертов ребенок ничего не помнит, можно было поставить под сомнение. — Дадли кусал, — вещал Поттер, нахмурившись и размазывая овсянку по тарелке. — Тетя Тунья кусай. — А ты? — Огда Алли был плохой, Алли в цулан. — В чулан, значит. Мальчишка почти испуганно, но в то же время дерзко взглянул на него и полез из-за стола. — И куда ты? — Алли плохой. — Ну, не то чтобы я собирался спорить, но сначала доешь, будь любезен. Я не собираюсь потом нестись из лаборатории обратно на кухню, когда ты захнычешь, требуя пищи. — А? — Доедай, Поттер. Пока я сам в тебя все это не запихал. Мальчишка взглянул на него исподлобья, но вертеться и пытаться слезть со стула перестал. Он бодро заработал слишком большой для него ложкой, периодически не попадая в рот, и странно смотрел на пьющего кофе Снейпа. — Где твои тетя и дядя? — решил продолжить дознание Снейп. — Не наю. — Что было вчера? Поттер смешно наморщил лоб, напоминая себя первокурсника, пытающегося отыскать в своей пустой голове хоть зачатки мозгов, и, наконец, выдал: — Не наю. — Не знаешь. Да ты ешь, ешь, Поттер. Скоро придут твои надоедливые друзья, и… Глаза Поттера стали просто огромными, испуганными и влажными. Он неловко спрыгнул со стопки книг, прополз под столом и снова вцепился в мантию Снейпа. — Не ачу. Не нада. Не ачу. — Перестань! — от неожиданности Снейп рявкнул в своей обычной манере, отчего ребенок, уткнувшийся ему в колени, мелко задрожал, продолжая жаться к нему, как бездомный кот. — Черт бы тебя побрал, — день едва начался, а он уже смертельно устал. — Вставай. Иди сюда. Поттер всхлипнул и помотал головой. — Ты не хочешь, чтобы приходили твои друзья? — Снейп очень старался, чтобы его голос звучал мягко, но, видимо, не преуспел. — Не селдись. — Не сержусь, — с трудом интерпретировав сказанное, отозвался Снейп, слегка покривив душой. — Не ачу. — Чего не хочешь? Да скажи ты толком! — он снова почти сорвался на крик и тут же мысленно обругал себя, потому что Поттер, вернее, тот трехлетний малыш, в которого он превратился, снова всхлипнул и крепче вцепился в мантию. — Ладно. Все, успокойся. Успокойся, Поттер. — Алли. «Наглая маленькая сволочь!» — Хорошо. Гарри. Перестань сморкаться в мою мантию и вылезай из-под стола. — Не… — Не буду я тебя никому пока отдавать, Пот… Гарри. Найду контрзаклинание, и ты сам сбежишь в свой аврорат, сверкая пятками. — Не. Севус хаоший. — Сильно в этом сомневаюсь, — Снейп вздохнул (в который раз за последние сутки), нащупал под столом руку мальчишки, поднял его с пола и поставил прямо перед собой. — Ну, и чего ты разню… — воспоминания резанули не хуже самого острого лабораторного ножа, заставив замолчать на полуслове. Нюниус, а как же. — Распереживался, — поправился он наконец. Поттер молчал, виновато глядя в пол, и Снейп почувствовал укол жалости. Чего он взъелся на ничего не соображающего ребенка? — Садись на место и доешь завтрак, — как можно мягче сказал он. — И не плачь больше, договорились? Мальчишка упрямо молчал. — Гарри, ну что такое? Услышав свое имя, Поттер вздрогнул и поднял взгляд, полыхнувший вдруг такой яркой, невозможной зеленью, что Снейп чуть не отшатнулся. — Алли. — Это твое имя, разве нет? Мальчишка важно кивнул и уже через мгновение сосредоточенно вскарабкивался на свой насест. «Надо бы трансфигурировать высокий табурет». Подсадив сопящего от усилий Поттера, Снейп вернулся к чтению «Пророка». Какое-то время было тихо, а потом послышался звон бьющегося стекла. Опустив уголок газеты, Снейп увидел сжавшегося в комок Поттера и разбитую тарелку с кашей. «И купить детскую посуду». Очистив взмахом палочки пол от уже остывшей овсянки, он восстановил целостность тарелки и снова взял газету. Поттер так и сидел, зажмурившись и явно ожидая наказания. «И из такого, в сущности, забитого ребенка вырос наглый, беспринципный…» — Поттер… Гарри, посмотри на меня, — получилось почти спокойно. Мальчишка открыл один глаз. — Ничего страшного не случилось. Поттер уставился на целую тарелку, а потом и на Снейпа. — Обыкновенное Репаро. — Ашебство? — Да. Я волшебник, и ты тоже, когда вырастешь, будешь волшебником. «Сильным, но глупым». — Ёшь, — тихо, но уверенно заявил мальчишка. Снейп вздохнул. — Можешь разбить тарелку еще раз, я разрешаю. Поттер смотрел на него круглыми от ужаса глазами, но в то же время и с любопытством. На тарелку. На Снейпа. Снова на тарелку. Протянул руку и отдернул ее, будто не был уверен, что его не накажут. — Я жду, Гарри. Дзынь! Поттер зажмурился и вжал голову в плечи, готовый получить подзатыльник вместо обещанного чуда. — Теперь смотри. Репаро! Поттер открыл рот, и это было до того забавно, что Снейп еле сдержал самодовольную ухмылку. — Это не значит, — сказал он в ответ на зажегшееся в глазах мальчишки предвкушение, — что можно перебить всю посуду в доме. Есть вещи, которые починить не удастся. Магия не всесильна. Поттер смотрел упрямо и недоверчиво, возвращая Снейпа мыслями в Хогвартс. — Чай будешь? Мгновенно забыв о магии и ее ограниченных возможностях, мальчишка радостно кивнул и уложил локти на стол, внимательно наблюдая, как Снейп при помощи палочки заваривает чай, остужает его до нужной температуры и переливает в высокий серебряный кубок. — Не облейся, у меня больше нет футболок, которые можно было бы уменьшить. Поттер схватил кубок, будто боялся, что «Севус» передумает. И, конечно, облился. — Тергео, — обреченно сказал на это Снейп, подумав, что с таким чудовищем под боком ему будет предельно сложно заняться исследованиями попавшего в него проклятия. — Посидишь в гостиной. Спокойно. Мне нужно осмотреть тебя. Поттер смотрел исподлобья и молчал. Эти перепады настроения начинали действовать Снейпу на нервы. — Допивай чай, потом спокойно посидишь, я тебя осмотрю. Придут твои пустоголовые друзья, и… Поттер шмыгнул носом и опустил взгляд подозрительно заблестевших глаз. — Ну что такое, Гарри? — Не адавай еня. — Что? — Я буду алосы. — С чего ты взял, — начал Снейп, но тут Поттер, сорвавшись с места, уткнулся лицом ему в живот и затих, обняв за талию. — Мерлин, видел бы тебя твой отец, — Снейп неловко потрепал его по волосам. — Ну все, все, прекрати. Останешься, сколько нужно. Допивай чай и пойдем. Поттер нехотя его отпустил, быстро выхлебал чай, снова облившись, нетерпеливо пританцовывал, пока Снейп его сушил, а после побежал в гостиную. Сразу послышался грохот, и Снейп бросился туда, надеясь, что неубиваемый болван не расшиб себе голову. Поттер виновато смотрел из-под челки, прижимая руку к груди. Перевернутое кресло валялось рядом. — Ушибся? Мальчишка помотал головой, едва сдерживая слезы. «Тебя явно никто никогда не жалел, наоборот, велели заткнуться и не ныть, верно? Очень напоминает мне кое-какие эпизоды из детства». Снейп опустился на колени рядом с Поттером и осторожно осмотрел его локоть и запястье. — Не крутись, не крутись! Так больнее, маленький болван! Т-ш-ш! Капнем зельем, и все пройдет. Пожжет немного, и все. Он призвал нужную колбу, вытянул плотно притертую пробку, капнул несколько капель заживляющего состава на ссадину и подул, как когда-то делала его мама. Мальчишка повеселел, перестав морщиться и сдерживать слезы. Шмыгнув носом, он с недоверием осмотрел уже здоровую руку, понюхал пробку от колбы, чихнул, потерся носом о ладонь Снейпа, блаженно прикрыв глаза, послушно поднялся вслед за ним и уселся в вернувшееся на место кресло. — Сейчас я наложу несколько заклинаний, ты сиди спокойно, а потом я выпущу тебя погулять в сад. Поттер важно кивнул, потом улыбнулся чему-то своему и с интересом посмотрел на палочку, появившуюся в руках у Снейпа. «Живой, подвижный. Настроение меняется просто стремительно. Он всегда таким был». Засверкали разноцветные вспышки диагностирующих заклинаний, от которых Поттер смешно округлял глаза, хихикал, как от щекотки, но честно пытался не мешать — когда не забывал сидеть смирно, конечно. Один строгий взгляд, и он замирал, чинно уложив ладони на колени. Даже ногами переставал болтать. Ровно на тридцать секунд. Диагностика ничего не дала: обычный ребенок трех с половиной лет, немного недокормленный, зрение слабовато, но в целом — здоров. Ни малейших намеков на отголоски темных проклятий, ничего неестественного, ни следа чужого вмешательства. — Пойдем-ка, — Снейп помог Поттеру выбраться из кресла. — Ничего не трогай, — сказал он, толкнув дверь в лабораторию. — Садись, — табурет был высоковат, но мальчишка не жаловался. — Дай руку. — Снейп взял нож и с усмешкой посмотрел на готового вот-вот испугаться мальчишку. — Или боишься? Это всегда срабатывало. На детском личике проступило удивительно поттеровское выражение отчаянного упрямства пополам с безрассудной смелостью, и Снейп получил возможность взять кровь. Предварительный анализ тоже ничего не дал. Увлечься и как следует разложить на компоненты материал, попавший ему в руки, не было никакой возможности: соскучившийся ребенок потянулся к стойке со стеклянными колбами. — Стоп! — рявкнул он, не сдержавшись, мальчишка отшатнулся, едва не упав с табурета, и расхныкался. — Ты мог расшибиться, тут пол крыт чугунными плитами, — мягко сказал Снейп, который действительно испугался за Поттера. Картинки одна страшнее другой промелькнули перед глазами в одно мгновение: мальчишка расшибает свою авадоустойчивую голову об угол столешницы и умирает; падает на пол и ломает позвоночник; опрокидывает на себя шкаф с ингредиентами… — Я не сержусь. Уже не сержусь, — почти не солгал Снейп, позволяя мальчишке обхватить себя за шею. — Пойдем, оденешься, и я выпущу тебя в сад. Хвала Мерлину, там не растет ничего опаснее крапивы, а от улицы весь участок отгорожен непроницаемым магическим барьером. И где твои тупоголовые друзья, когда они нужны? Звон сигнальных чар сообщил, что подмога прибыла. Подхватив вцепившегося в него Поттера, Снейп выбрался из лаборатории, отпустил ребенка на пол, крепко ухватив за руку (мало ли, что еще придет тому в голову?) и открыл дверь. Грейнджер была одна, и настроена она была решительнее некуда. — Профессор, я… — Оденьте Гарри и идите с ним в сад. Займите его хотя бы на час, мне нужно поработать. Поттер набычился: — Не. Не хацю. — Гарри, — Снейп почувствовал, что неумолимо раздражается и ничего не мог с собой поделать. — Пойдешь в сад с мисс Грейнджер. — Не. С тобой. — Мне нужно разобраться, что с тобой произошло. А для этого мне нужно поработать. — Аботать? — Поработать, Поттер. Потом, если хорошо будешь себя вести… — Гарри. — Грейнджер опустилась перед Поттером на колени и попыталась улыбнуться ласково и непринужденно, но тот только сильнее прижался к бедру Снейпа. — Гарри, у меня есть твоя метла, — она вытащила чертову «Молнию» из вышитой бисером сумочки. — В обед придет Рон, и… — Мисс Грейнджер, — голосом Снейпа можно было замораживать птиц на лету, — никаких полетов на метлах. Ему три с половиной года. О чем вы вообще… Гарри хихикнул, явно одобряя разнос, учиняемый Гермионе, и сильнее сжал его ладонь. На метлу он, впрочем, все равно смотрел с жадным любопытством. — Марш за курткой, — неожиданно остановился посреди своей тирады Снейп, и мальчишка весело побежал вверх по лестнице, в «свою» комнату, куда были снесены все вещи, которые удалось уменьшить. — Мисс Грейнджер, вы меня разочаровываете. Принести сюда метлу… — Но… он же… — Ему. Три. Года. — Он в полтора уже катался на детской! — Достаточно. Займите его на час, а я попытаюсь разобраться, что произошло. Если с мальчишкой… — Это? Поттер слетел с лестницы и показал Снейпу яркую ветровку. — Да, — одобрил тот, взглядом повелев Грейнджер заткнуться. — Одевайся. Кроссовки где? Поттер снова унесся наверх и вернулся раньше, чем его нянька на ближайший час успела задать ненужные вопросы. — Это? — кроссовки тоже были вполне приличными, белыми. — Сойдет. Пойдешь с Гр… Гермионой. Не баловаться, к пруду не подходить, в крапиву не лезть. Соберешь дождевых червей, — Снейп наколдовал приличных размеров склянку, — и принесешь мне. Вечером мы добавим их в зелье. Ты все понял? Поттер закивал и радостно схватил емкость. — Проследите, чтобы он не слишком покалечился, мисс Грейнджер. На час я вне досягаемости. Не советую меня беспокоить. Снейп с достоинством удалился, мимоходом потрепав Поттера по волосам. *** Исследования ничего не дали. Поттер был почти обычным ребенком. И это «почти» не давало Снейпу покоя. Что-то было не так, что-то едва заметное, неуловимое. Он в задумчивости постоял над фиалом с остатками крови, взглянул на часы и, будто очнувшись, вышел из лаборатории. Поттер, насупившись, сидел в углу, а измученная Грейнджер — на диване, закрыв лицо ладонями. — Профессор! — подозрительно обрадовалась она. — Севус! — взвизгнул Гарри, бросаясь к нему и пытаясь что-то рассказать, задыхаясь и захлебываясь эмоциями. — Что у вас тут произошло? — Снейп подхватил Поттера на руки и прислушался к ощущениям. Ребенок показался ему чуть тяжелее. Списав все на усталость, он внимательно выслушал лепет, задав один-единственный вопрос: — Напомни-ка мне, мистер Поттер, почему нельзя и близко подходить к пруду? Гарри опустил взгляд, внимательно изучая свои грязные руки. — Ну? Я жду, смелее. — Я упау. — Ты упал. А почему, позволь поинтересоваться? — Нинаю. — Знаешь. — Не. Снейп мученически вздохнул и опустил свою ношу на пол. — Иди в свою комнату, умойся и переоденься, потом будем обедать. И хорошо подумай над тем, почему нельзя делать того, что я тебе запрещаю. Ребенок унесся вверх по лестнице, а Снейп перевел ледяной взгляд на Грейнджер. — У вас нет своих детей, не так ли? — недружелюбно спросил он. — Нет, но… — Мне казалось само собой разумеющимся, что за ними нужен глаз да глаз, но, похоже, для вас это новость? — Мистер Снейп… — Поттер — ходячее несчастье. Так было всегда. — Словно в подтверждение его слов, наверху что-то с оглушительным грохотом упало. Снейп сделал замысловатое движение палочкой и, убедившись, что все в порядке, снова посмотрел на Гермиону. — И мне казался очевидным тот факт, что нахождение ребенка на берегу пруда… — Но он не упал! Я успела… — Вы не успели, иначе он бы не был так напуган. — Напуган? Гарри? Снейп едва уловимо скривился, как от зубной боли, но от комментариев решил воздержаться. Тягостное молчание первой нарушила Гермиона. — Вам что-нибудь удалось выяснить, сэр? — Ничего конкретного. Ничего, что объяснило бы все аспекты… впрочем, вы все равно не поймете и половины моих заключений. Скажу лишь, — он взмахнул рукой, обрывая все возражения, — что на данный момент Поттер — нормальный, здоровый ребенок трех с половиной лет от роду. — Откуда он… знает вас? — Как вы понимаете, никаких полетов на метле не будет. Мистеру Уизли тут тоже делать нечего, как и всем остальным надоедливым представителям его семейства. Жду вас завтра во второй половине дня. Одну. Попробуете протащить в мой дом кого-нибудь еще, кредит доверия вам будет исчерпан. Всего доброго. — Дети не идут на контакт с незнакомыми людьми, — будто не слыша его, упрямо заявила Гермиона. — Гарри не помнит меня, значит, его память… — До завтра, мисс Грейнджер, и оставьте все ваши досужие домыслы при себе. Смею вас уверить, мне они не интересны. Он подошел к камину и сделал приглашающий жест. Гермиона поднялась с дивана, упрямо вздернула подбородок, и через минуту в гостиной остался только Снейп. Наверху снова что-то упало, разбившись, и он улыбнулся. День пятнадцатый. Гермиона переступила низкую каминную решетку и застыла, прислушиваясь. С кухни доносился низкий смех, тихий и искренний, перебиваемый веселым детским голосом. Чуть поколебавшись, она все-таки вошла на кухню и едва удержалась от того, чтобы протереть глаза. Гарри, одетый в новенькие бледно-голубые джинсы и белую футболку, сидел прямо на кухонном столе, весело болтал босыми ногами, грыз огромное зеленое яблоко и, отчаянно жестикулируя, корча смешные рожицы, о чем-то рассказывал. Снейп внимательно слушал, не отрываясь от взбивания белков с сахаром, изредка вставлял реплику-другую и смеялся в нужных местах. Смеялся! Заметив Гермиону, Гарри резко посерьезнел, слез со стола и очистил руки заклинанием. — Гарри, что нужно сказать? — подал голос Снейп, и мальчишка, в котором Гермиона с трудом узнала первогодку, своего первого друга, которого когда-то встретила в Хогвартс-экспрессе, пробормотал, чуть поморщившись и отводя взгляд: — Доброе утро, мисс Грейнджер. — Гарри, — с укоризной произнес Снейп, и мальчишка вздохнул. — Привет, Гермиона. — Привет. — Северус, я не могу, не заставляй меня, — вдруг попросил Гарри, упрямо взглянув на Снейпа. — Не можешь чего? — Не могу... считать эту даму Гермионой, — пояснил Гарри, глядя на гостью исподлобья. — Я помню все, о чем ты мне говорил, — поспешил он уверить изогнувшего бровь Снейпа, — о... о том, что я тоже взрослый, просто... одно дело знать об этом, и совсем другое — видеть Гермиону такой. — Какой? — Ста... взрослой. — Но это я, Гарри. — Гермиона попыталась приблизиться, но настороженный, почти враждебный взгляд Гарри ее остановил. — Хочешь, пойдем в Нору? Миссис Уизли очень за тебя переживает... — Не хочу, — теперь во взгляде Гарри было упрямство. — Неужели я так сильно тебе мешаю? — спросил он у Снейпа. — Не говори ерунды, Поттер, — тот попробовал взбитую массу на вкус. — Передай ваниль, будь так добр. Гарри понесся к шкафчику, ловко взобрался на стул, достал стеклянную банку с плотно закрытой крышкой и поставил ее на стол. — Не переборщи только, — сказал он, сморщив нос. — В прошлый раз от ванили аж горчило. — Много ты понимаешь, — беззлобно отозвался Снейп. — Проверь духовку. Гарри заглянул через стекло и доложил: — Двести градусов. Следующие десять минут Гермиона пораженно наблюдала за тем, как Гарри и Снейп, препираясь по любому поводу, формировали будущие воздушные пирожные при помощи кондитерского мешка, ставили их в духовку, мыли посуду и заваривали чай. Каждое движение выглядело слаженным, отточенным и согласованным, будто это было нормой их жизни — вот так, дополняя друг друга, хлопотать на кухне. — Я все-таки ничего не понимаю, — потерянно произнесла Гермиона, пробуя на вкус воздушное безе — легкое, тающее на языке. — Гарри, откуда ты... как... — Если я взрослый не сказал тебе, значит, у меня были причины, — перебил ее Гарри, облизывая ложку. Гермиона перевела взгляд на невозмутимого Снейпа, но тот лишь пожал плечами — мол, это не его дело. Гарри что-то попытался сказать, но Снейп взмахом руки остановил его. — Не думаю, что продолжать упрямиться и спорить со мной — это хорошая идея, — ответил он, подложив на блюдце Гарри еще одно пирожное. — Доедай, и покажешь мисс Грейнджер оранжерею. — Не хочу, — тихо, но твердо ответил мальчишка, не глядя на Гермиону. — Гарри, я... — Гермиона отодвинула чашку с кофе и, глубоко вздохнув, решилась: — Можно поговорить с тобой? Наедине? Снейп тихо хмыкнул и развернул газету, а Гарри, закатив глаза, доел пирожное и поднялся. — Пойдемте в гостиную, — неприветливо сказал он и направился к двери, шлепая босыми ногами по гладкому деревянному полу. *** Когда Снейп через полчаса вошел в гостиную, Гарри в одиночестве читал толстый гримуар, посвященный условно-разрешенным разделам магии. — А где наша гостья? — Ушла, — не поднимая глаз от книги, ответил Гарри. — Я попросил ее подождать со своими вопросами пару недель, пока не вспомню все. — И она просто так взяла и ушла? — Снейп сел рядом с Гарри и позволил ему привалиться к своему плечу. — Не просто, — нехотя ответил мальчишка. — Я ее обидел. Кажется. — Поттер... — Знаю, — буркнул тот, уткнувшись носом ему в грудь. — Но ты обычно выражений не выбираешь. Помнишь, как... — Гарри, я — взрослый, не слишком дружелюбный... — Ты самый лучший! — Ты пристрастен, Поттер. — Я тебя люблю. — Ты не знаешь, о чем говоришь. Забыл свой первый курс? — Помню, — пробормотал Поттер ему в шею, пытаясь крепче обнять. — Но я знаю, что люблю тебя. Что ты хороший. Чувствую. Не смей смеяться! Северус погладил его по голове и легко поцеловал в вихрастый затылок. — Я не смеюсь. Мисс Грейнджер — твоя подруга, Гарри. Она беспокоится. — Я ей не верю, она хочет вызнать что-то, пока я ничего не помню. Снейп невесело усмехнулся и потрепал его по волосам. — Не повторяй моих ошибок, Гарри. Подозрительность — не лучшая черта для того, кто хочет иметь друзей. Это не по-гриффиндорски. — Я иногда жалею, что не пошел на твой факультет. Может, тогда ты бы еще в школе начал относиться ко мне по-другому. — Мы говорили об этом, Гарри, — продолжая перебирать его волосы, отозвался Снейп. — Я помню. Ты объяснял, почему я поступил правильно, выбрав Гриффиндор. Все-таки я герой, Мальчик-Который-Выжил, но все равно... — Гарри вдруг перекатился через него и требовательно посмотрел в глаза. — Скажи, мы с тобой... дружим? Взрослый я и ты? Поэтому я знаю, что ты не ненавидишь меня? У меня получилось победить Лорда? — Все получилось, Гарри. Ты справился. — Лорд мертв... а я жив. И ты жив. Ты же понарошку ему служил, да? На самом деле ты был за нас? — За вас, Поттер, за вас, — невесело усмехнулся Снейп, вспоминая, что это «понарошку» едва не стоило ему жизни. Гарри серьезно кивнул и снова устроил свою лохматую голову у него на плече, легкомысленно не замечая, что на вопрос об их дружбе Снейп так и не ответил. Дрова в камине весело затрещали, и Гарри, счастливо улыбнувшись, крепче прижался к человеку, которого отчего-то считал самым важным в своей жизни. День двадцать третий. Короткое путешествие по каминной сети, и Гермиона, решившаяся, наконец, вернуться в дом, в котором Гарри отчего-то было лучше, чем в Норе, оказалась в темной гостиной. Из библиотеки слышались голоса, и она направилась туда, надеясь, что повзрослевший Гарри, к которому вернулась память о множестве приключений, пережитых вместе с друзьями, соблаговолит хоть что-то ей объяснить. — Гарри, прекрати, — голос Снейпа звучал с плохо скрываемым раздражением. — Северус... — Нет. — Почему ты такой принципиальный? Что теперь-то не так? Я давно совершеннолетний! — Тебе чуть больше шестнадцати на данный момент. — Ты удивительно нелогичен, — насмешливо упрекнул его Гарри. — Когда ты сердишься на меня за раздолбайство и неспособность принимать взвешенные решения, то все время напоминаешь, что в двадцать три-то уже пора что-то соображать, а когда... — Прекрати, Поттер, мое терпение не безгранично. — Ты мне об этом говоришь? — Гарри весело фыркнул. — Поверь, я осведомлен об этом лучше, чем кто бы то ни было. Взять хотя бы наши занятия по окклюменции! Или эти бесконечные наказания: чистка котлов, полов, наград, переписывание карточек... я ничего не забыл? — Ты был отвратительно невоспитанным подростком, Поттер. Избалованным, безответственным... — Самодовольным, наглым, беспринципным гадом, до жути напоминающим своего папашу, незабвенного Джеймса Поттера, да? Не надоело? — Правда не может наскучить, Поттер. — Давай без лишней софистики, Северус? Один поцелуй, — голос Гарри зазвучал вкрадчиво, — и я перепотрошу всех огненных крабов в лаборатории, не разбив ни единого бесценного панциря. — Ты несовершеннолетний. — А ты мой профессор, и это неэтично? Так, вроде, ты не преподаешь уже лет пять, м? — Поттер... Послышались звуки какой-то подозрительной возни, тихий шепот Гарри и шипение Снейпа. Смущенная, ошарашенная Гермиона попятилась к камину, стараясь исчезнуть как можно незаметнее, чтобы, оставшись в тишине своей небольшой квартирки, спокойно обдумать все услышанное. Похоже, у Гарри были серьезные тайны от нее с Роном. Можно даже сказать, скелеты в шкафу. День двадцать седьмой. В следующий раз она отправила Гарри сову. Та несла четко выверенное письмо, лейтмотивом которого была просьба поговорить. Обсудить сложившуюся ситуацию. Перестать скрывать важные вещи от друзей, слишком многое с ним переживших. Ответом было всего одно слово: «Приходи». В знакомой неуютной гостиной ярко горели свечи, освещая лежащего с книгой Гарри. Он лениво переворачивал страницы и поднял голову лишь тогда, когда Гермиона села в стоящее у дивана кресло. — Здравствуй, Гарри. — Привет, — весело улыбнулся тот, захлопнув книгу. — Чаю хочешь? — Нет, я... — Ты снова собираешься меня расспрашивать. Зная тебя столько лет, я в этом и не сомневался. Догадываюсь, почему я так и не сказал правды ни тебе, ни Рону. Боялся, что вы замучаете своими советами. — Я хочу знать, почему... ты лгал нам все это время. Ты и Снейп... — О Северусе говорить не будем, эта тема пока не обсуждается, — Гарри перестал улыбаться и нахмурился. — Ты упрямо пытаешься вызнать у меня то, что я предпочел скрыть, пользуешься моей... амнезией. Так вот, хочешь вспомнить наше веселое прошлое — пожалуйста, сыграть в плюй-камни, я составлю тебе компанию, изучить феномен моего проклятия — на здоровье, сам попрошу Северуса поделиться с тобой информацией, но вот обсуждение наших с ним отношений я оставлю на усмотрение своей более взрослой версии. — Вы любовники? — упрямо продолжила допрос Гермиона. — Давно? Но как? Вы в школе так ненавидели друг друга! Откуда... — Слышать то, что я тебе говорю, ты отказываешься, — заключил Гарри, поднимаясь с дивана. — Рад был встрече, тебе пора. — Гарри! — Увидимся через неделю, — он подхватил ее под локоть и повел к камину. — Я найду тебя сам. День сороковой. Проснувшись ранним утром, Гарри с удовольствием потянулся и пошарил рядом с собой. Северуса не было. Воспоминания нахлынули сплошным потоком, как и каждое утро до этого. На этот раз Гарри вспомнил все, всю свою послевоенную жизнь, четко разделенную на две части: в одной у него были Северус и дом, уютные вечера у камина, страстные ночи и ленивые, напоенные ароматом кофе утра — привычная, настоящая реальность. Но была и другая, где у Гарри Поттера не было никого ближе друзей, где Уизли заменили ему семью. Герой магической Британии, мечтавший стать аврором, жениться на красивой девушке и... о чем там еще писал «Пророк»? Правая сторона постели была пуста. Потрогав холодную подушку, Гарри немного посокрушался о несправедливости бытия — после столь продолжительного воздержания Северус мог бы разбудить его каким-нибудь приятным способом вместо того, чтобы сбегать к своим пробиркам — и рывком поднялся с кровати, разминая мышцы. После каждой прибавки в росте, весе и возрасте тело будто пыталось вспомнить, каково это — быть старше и тяжелее. — Просто утро, — бодро поприветствовал Гарри хмурого Северуса, входя на кухню. — Хотя могло бы быть и добрым, если бы кое-кто задержался в постели хотя бы на полчаса вместо того, чтобы малодушно пытаться избежать... — Поттер, — Снейп аккуратно отставил чашку с кофе и пристально посмотрел на Гарри. — Как ты себя чувствуешь? Могу я наконец узнать, какой такой твоей очередной отвратительной выходке я обязан полутора месяцами... — Не сердись. — Гарри обезоруживающе поднял руки и улыбнулся. — Я не виноват. — Северус скептически на него взглянул и хмыкнул. — Ну, почти не виноват, — поправился он. — Я знаю, ты все время твердишь мне, что нельзя поворачиваться спиной к тем людям, в лояльности которых ты хоть немного сомневаешься, но... — Но? — Это была случайность. Заклятие трансформации преломилось о хроноворот, и... — Мерлин всеблагой! Поттер, ты... — Но ведь все в порядке! — В порядке?! Да ты хоть понимаешь... Его возмущенную тираду прервал звук сработавшего камина. — Гермиона, — легко определил Гарри. — Потом доругаешься. Еще одно из правил, вбитых тобою — не посвящать посторонних в наши проблемы, верно? Северус послал ему долгий взгляд и сделал глоток кофе. Молча. — Гарри, — позвала Гермиона из гостиной. — Гарри, ты здесь? Поттер наскоро поцеловал Северуса и вышел к ней. *** — Значит, — Гермиона подняла взгляд от своей чашки кофе и посмотрела на Гарри, беззастенчиво обнимающего невозмутимого Снейпа за плечи, — значит, это правда? — Что именно, не потрудишься объяснить? — Гарри поцеловал Снейпа в висок и полностью проигнорировал тычок под ребра. — Северус вот говорит, что таким недалеким типам, как я, нужно все повторять по нескольку раз. — Не недалеким, а невнимательным, Поттер, — внес коррективы Снейп. — Мне иногда кажется, что ты не способен заметить флоббер-червя в собственной тарелке со спагетти. — Фу, гадость какая, — Гарри наморщил нос и снова посмотрел на Гермиону. — Так о чем ты хотела знать, но стеснялась спросить? — Я не стеснялась, я отчаялась добиться правды. — О, как по-гриффиндорски, — Гарри лукаво прищурился. — Правда превыше всего, да? А что ты будешь с ней, с этой правдой, делать? Не проще ли предположить, что меня устраивает такая жизнь, и оставить все, как есть? Признать, что у меня были причины никому не говорить о том, как на самом деле обстоят дела? — Гарри... но мы же друзья! — Всегда считал, что быть другом — это уважать мнение другого человека, считаться с его привычками, потребностями и странностями, принимать его выбор и не лезть, пока не позовут. — А я считаю, — Гермиона упрямо вздернула подбородок и с вызовом взглянула на Гарри, — что быть другом — это всем делиться. И неприятностями, и радостью, и хоркруксами, и последним куском засохшего хлеба. Не говоря уже о, — она мельком взглянула на Снейпа, — о таких важных для тебя вещах, как... наличие постоянного партнера. — Когда вы разошлись с Роном, — заметил Гарри, — я не стал лезть в вашу с ним постель, занимать чью-либо сторону, не пытался все наладить за вас. Я просто принял ваш выбор, ничего не расспрашивая. — Но я сама все рассказала тебе! — И ждешь от меня того же? — Я буду в лаборатории, — Снейп допил кофе и поднялся. — Все эти сцены вызывают у меня мигрень. — Хорошо, — мгновением позже решил Гарри, удобнее устраиваясь на диване. — Спрашивай. Я был сложным ребенком в последние полтора месяца, так что, думаю, ты, моя добровольная нянька, имеешь право знать правду. — Что у тебя со Снейпом? — выпалила Гермиона. — Все, — просто ответил Гарри. День сорок первый. Гарри по обыкновению выпал из камина на потертый ковер и чихнул. — Как всегда — мистер грация, — прокомментировал Снейп с дивана. — Что сказали в Мунго? — Что я здоров, как бык. Ни единого следа проклятия. — Гарри скинул мантию и перебрался с пола на диван. — Так что я не опасен, — будто опровергая свои же слова, он убрал с шеи любовника волосы и слегка сжал зубами нежную кожу. Снейп длинно выдохнул и закрыл книгу, которую пытался читать, ожидая это несчастье из клиники. — Ты так вкусно пахнешь, — хрипло прошептал Гарри, лизнув его за ухом. — Помню, как первый раз ощутил этот букет из аромата трав, нагретого на огне металла и еще чего-то особенного, твоего собственного. — И когда же это было? — на выдохе спросил Снейп, хотя прекрасно знал ответ. Поттер тихо фыркнул, обдавая теплым дыханием влажный след поцелуя на его шее. Это было на шестом курсе, во время чертовых занятий по окклюменции. Именно тогда Поттеру удалось подобраться так близко... слишком близко. — Хочу тебя, — Гарри расстегнул на нем рубашку и уже поглаживал соски, заставляя вздрагивать, как от коротких ударов тока. — Полтора месяца — это слишком долго, тебе не кажется? Я был очень беспокойным ребенком. Снейп хмыкнул, соглашаясь. — А ты заслуживаешь благодарности за свое долготерпение, верно? Широкая загрубевшая ладонь уверенно легла на пах, и Снейп сжал зубы, чтобы не застонать от возбуждения. — Наглец, — хрипло выдохнул Снейп, расставляя ноги и вспоминая, как первый раз позволил себе надеяться, какими влажными и мягкими были губы Поттера... Гарри. С отчетливым вкусом запретного плода, который сам, казалось, упал в его раскрытые ладони, будто поставив точку в длинном перечне его смертных грехов. Гарри гибко соскользнул на пол, уткнулся носом в пах Снейпа и жадно вдохнул его запах, обдав жарким дыханием. Снейп, прикрыв глаза, запустил руку в вечно растрепанные волосы. Ловкие пальцы тут же обхватили его член и уже через мгновение, показавшееся бессовестно долгим, все-таки заставили застонать и откинуть голову на спинку дивана. — Что вы здесь делаете, Поттер? — Не сердись, — чертов мальчишка топтался на пороге, и выражение его лица было точно таким же, как во время их многочисленных стычек в школе: смесь слепого упрямства, смущения, раскаяния и неимоверной уверенности в собственной правоте. — Я... Я совершеннолетний, — сказал он, краснея. — Достойный взрослого мага поступок — сунуться домой к Пожирателю, наплевав на то, что половина магической Англии ищет вас, Поттер, а вторая ее половина безуспешно пытается защитить. — Я верю тебе, — выдохнул мальчишка, оказываясь рядом и глядя совершенно расфокусированными глазами. — Мы говорили... — Да. Не сердись, Северус... Горячие губы Поттера мазнули по щеке, по скуле, дрожащие пальцы скользнули по плечу. — Я тебя люблю. — Северус... — Гарри потянулся, облизнул губы. — Я так... скучал по тебе. По тебе такому. — Со спущенными до щиколоток штанами? — голос не слушался, а тело еще подрагивало от пережитого удовольствия. — Такому тебе, который... мой. — Как всегда красноречиво, Поттер. Гарри в одно мгновение вытянулся сверху, а потом, чуть подумав, аппарировал их обоих в спальню. — Сильнее... черт, да сильнее же! — Гарри хрипло выдохнул, подался навстречу, крепко стиснул мышцами член Снейпа. Снейп склонился к нему и жадно, почти до боли поцеловал. Задыхаясь, Гарри выгнулся, словно пытаясь стать еще ближе, слиться с ним. Гарри всегда был жаден. Ему было мало. Мало тела, тепла, близости. Даже редкие встречи во время того сумасшедшего года — года жизни, будто одолженного у смерти — заканчивались одинаково. Все равно где — на снегу у безымянного озера, на голых камнях в горах Шотландии, на шуршащих листьях леса Дин. — Еще... Северус... Еще немного... Тонкие горячие губы Снейпа прижались к быстро бьющейся на шее вене, движения будто смазались, став рваными и нетерпеливыми. — Сожми сильнее... — прохрипел он, обхватывая упругий член, плотно прижатый к поджарому загорелому животу Гарри. — Сильнее... — Люблю, — через минуту едва слышно прошептал Гарри, почти касаясь губами влажной шеи. Сил ответить не было. Хотелось лежать так, но... — Слезай, пить охота, — романтичность Гарри иногда давала сбой. Снейп фыркнул, неспешно, чувственно поцеловал его в пересохшие губы и лег рядом, блаженно прикрыв глаза. Вот чего ему не хватало последние полтора месяца — чувства абсолютной, полнейшей удовлетворенности. Гарри сел рядом, взбил подушки, наколдовал стакан с водой, напился и вдруг сказал: — Пойдем к заклинателю в пятницу. Мне надоело прятаться ото всех, будто я что-то украл. Ты мой, и мне наплевать, кто и что думает по этому поводу. Снейп помолчал, пережидая вспышку раздражения. — Я полагал, что ты взял с Уизли и Грейнджер обещание молчать с совершенно определенной целью — и дальше не афишировать наше с тобой... взаимодействие. — Наше с тобой взаимодействие, как ты изящно выразился, называется партнерством. И я хочу открыто наслаждаться им: ходить с тобой на все эти скучные приемы, жить вместе, не боясь, что кто-нибудь это обнаружит. Хочу заключить брак. — Мы обсуждали это сразу после победы и пришли к выводу, что не стоит шокировать общественность, — напомнил Снейп. — Только потому, что кое-кто упрямо считал, что не имеет права портить мне жизнь. Не хочу даже вспоминать, чего мне стоило пробраться в твою постель. Но больше так продолжаться не может. Ты мой, и я хочу тебя на законных основаниях. Навсегда. Снейп вздохнул и перевернулся на бок, подперев голову рукой. Глупо было надеяться, что им удастся обмануть друг друга и самих себя. Он хотел Гарри, как никого и никогда раньше, мальчишка был его, от макушки до пяток. Они давно проросли друг в друга, и оторвать Гарри от него можно было только с кровью. Так было с того самого первого поцелуя, запретного, нарушающего не менее десятка школьных правил и разрушившего несколько его, Снейпа, собственных моральных принципов. Но Гарри умудрялся сочетать в себе упрямство молодости, отчаяние обреченного и довольно сильный магический напор. Сила хлестала из Поттера, как пламя из драконьей глотки, Снейпу стоило невероятных, титанических усилий дождаться совершеннолетия этого монстра, не разложить паршивца прямо на полу в подземельях, куда тот явился после случая с думосбросом. Чертов мальчишка уже тогда действовал на него, как сильнейший афродизиак, как Феликс-Фелицис, заставляя удесятерять усилия, чтобы победить. Ведь теперь ему было, что терять. Отогнав воспоминания о том кошмарном годе, в течение которого Поттер носился по лесам в поисках хоркруксов, лишь изредка присылая Патронуса с коротким: «Со мной все хорошо. Люблю тебя», Снейп произнес: — В пятницу так в пятницу. Потом не говори, что я тебя не предупреждал. — Ура! — Гарри тут же навалился сверху, желая, видимо, закрепить свой успех. — Хочу небольшой аванс. Еще один повод убедиться, что ты мой. А я твой. Снейп сдержал улыбку и притянул его ближе. — Будет скандал. Грязный Пожиратель, протянувший свои отвратительные руки к национальному достоянию всея Британии. — Будто в первый раз, — легкомысленно ответил Гарри. — Прорвемся. А руки-то свои отвратительные оставь там, где они сейчас. Им самое место на моей великолепной заднице. Зря я, что ли, в тренажерке потею? Снейп сжал ладонями упругие результаты долгих трудов и неожиданно серьезно спросил: — А ты готов к тому, что от тебя отвернется половина знакомых? Уизли, потерявшие последнюю надежду заполучить тебя в семью... — Они и так моя семья. Во всяком случае, я на это надеюсь. А семья должна принимать мой выбор. Друзья почти смирились. Ну, Гермиона — точно. — Зачем тебе такие слож... — Т-с-с... — Гарри склонился к нему и поцеловал. — Я же сказал — прорвемся. И они прорвались. Как и всегда, когда были заодно. Вместе.