Не прощу

— А теперь скажи мне, Зойсайт, ты ко всему готов? На самом деле Кунсайт давно смирился с тем, что скоро потеряет Зойсайта. Королева уже и не скрывала, что ей нужен только повод, чтобы от него избавиться. Утраченные радужные кристаллы и проваленные миссии не имели к этому никого отношения — она просто терпеть не могла мальчишку. Положи он к подножью трона голову Сейлор Мун — вряд ли бы отношение Берилл изменилось. Ей была по душе исполнительность Джедайта, ее восхищала (она бы никогда не призналась, но Кунсайт-то видел) дерзость Нефрита, и только Зойсайт вызывал у нее безоговорочное, глухое раздражение. Одно время Кунсайт размышлял, можно ли с этим что-то сделать, а потом отбросил эти мысли. Проще уронить Луну на Землю, чем исправить нрав королевы. Тем более что в последнее время Зойсайт как будто бы сам нарывался: оспаривал приказы, дерзил, легкомысленно относился к заданиям, а сегодня и вовсе превзошел сам себя. Напал на Такседо Маска, пробудил лунную принцессу, поспособствовал потере радужных кристаллов, за которыми сам же охотился несколько месяцев, ползая по токийской канализации и получая по лицу от мужеподобных школьниц. И Металлия с ними, с принцессой и кристаллами, а вот Такседо Берилл и самому Кунсайту бы не простила. Она была влюблена. И куда милосердней было бы оставить Зойсайта умирать на поле боя. Но Кунсайт все равно пришел на помощь. Кто знает, что взбредет в голову этой девчонке? Из своей прошлой жизни он помнил, что принцесса Серенити была милосердна и считала, что каждый заслуживает второго шанса — а для генерала Темного Королевства лучше смерть от руки повелительницы, чем очищение Серебряным кристаллом. И вот теперь они в тронном зале, и разгневанная Берилл поднимает руки над хрустальным шаром. — Я возьму на себя ответственность за это. Подождите! Кунсайт ни на что не надеялся — он лишь хотел, чтобы Зойсайт умер с мыслью о том, что его учитель пытался его спасти. Даже добавил нотку отчаяния в голос, первый раз в жизни. Все произошло быстро. — Уберите это отсюда. Кунсайт склонил голову. — Слушаюсь. Боли не было, потому что он уже давно пережил это и оплакал. Магия хрустального шара убивает не сразу. Значит, у них будет еще несколько минут. * * * — Уверен, у тебя сейчас голова разрывается от вопросов, учитель. Зойсайт изящно поднялся со смертного ложа. Кунсайт с удивлением смотрел на торчащий из груди кончик лезвия. Удар был таким сильным, что кристалл пробил грудную клетку и вышел с другой стороны. По ткани мундира медленно расползалось бордовое пятно. Кунсайт уже очень много лет не видел, как течет его собственная кровь. — Разве ты не… — Разве я не умираю? — подсказал Зойсайт и смешно наморщил нос. — Еще чего. Эта магия хрустального шара чем-то сродни огню, а огонь не может причинить мне вреда. Она меня уже приложила однажды, но не до смерти. Помнишь, два года назад мы с Нефритом сцепились и разнесли западное крыло замка? — Но были ожоги. — Верно. Потому что в тот раз я позволил огню коснуться себя. Было больно, но зато у меня появился свой собственный маленький секрет. Даже ты ни о чем не догадался. Чего уж говорить об этой дуре, которая не видит дальше собственных сисек. Кунсайт вздрогнул. Это был первый раз, когда ученик обратился к нему на «ты». Непривычное обращение царапнуло слух. — Ты говоришь о своей королеве, — прошептал он и пошатнулся. Зойсайт придержал его за плечи, не позволив завалиться набок. — Вот всегда так. Видит Металлия, я был готов на все ради тебя. Ради тебя я бы с радостью умер. О, когда ты сказал, что мы собираем радужные кристаллы, чтобы отдать ей — тогда я понял, что все тебе прощу, но не прощу своего разочарования. А оно стоит дорого, Кунсайт, очень дорого. Кунсайт изо всех сил старался сохранить ясное сознание, но по венам растекался ледяной холод, и волны боли несли его вперед — в темноту. Он почувствовал, как руки ученика осторожно укладывают его на землю. — Ладно, учитель, тебе, наверное, уже пора умирать, а я тут все болтаю и болтаю… Кристалл испарился с легким шипением, и кровь сильным потоком хлынула из глубокой раны. Зойсайт ухватил Кунсайта за воротник, притянул к себе, жарко поцеловал в губы. — Прощай, учитель. Надеюсь, ни в одной из своих следующих жизней я тебя не встречу.