Songs: BTS — Let me know BTS — War Of Hormone BTS — Tomorrow
***
Осень. Конечно, не самое удачное всё-таки время для отдыха, подумаете вы, но в Малайзии, самое то отдыхать в ноябре. Тепло, уютно, без этой изнуряющей жары, как летом, без этой противной холодной погоды, как сейчас в Корее. По мнению Чонгука, поехать куда-нибудь подальше от противной моросящей ноябрьской погоды было хорошей идеей, и поэтому он очень тщательно планировал эту поездку. И всё, наверняка, складывалось бы отлично, если бы не проблема под именем «Ким Тэхён», с которым он и решил отправиться в путешествие и из-за которого долгожданный отдых двоих накрылся. Бесит нереально. Чонгук, низко опустив голову, суетливо возится вокруг и не знает, что сейчас лучше сделать: пойти на прохладную веранду и покурить в одиночестве, вдыхая морской бриз и ощущая приятный ветерок на скулах, или всё-таки разбудить этого вечно дрыхнущего идиота. Ткнуть между лопаток... Это всегда было лучшим способом заставить лежащее тело вскочить, но сейчас это слишком жестоко. Он с тяжелым вздохом смотрит на вторую половину кровати и от бессилия отворачивается на девяносто градусов. Бесит нереально. Ведь на часах идёт первый час дня. Быстрее стемнеет за окном, чем они позавтракают. Чонгук спорит сам с собой и выигрывает. Чонгук успевает развесить постиранные прошлым вечером вонючие, заляпанные в крови, шмотки Тэхёна, поймать пару трусов, которые чуть не слетели с балкона из-за назревающейся бури. Он мог поклясться, что сегодня утром не было ни одной тучки, так почему же теперь небо такое темное? Ответа нет, зато есть сравнение: эта погода такая же непостоянная как и сам Ким Тэхён. С такими темпами он скорее облегчит свою жизнь и полетит в обнимку с трусами прямо с девятого этажа, потому что... бесит нереально. Бесит это бездействие. И бесит, когда ничем не можешь помочь ускорению регенерации. Вечером Тэхён тихо ржет под очередную серию какой-то тупой комедийной дорамы. И это бесит, потому что прикасаться к Тэхёну нельзя вообще, потому что Тэхён яростно отбивается и ржет как гиена, потом падает на пол и матерится всеми известными и неизвестными для Чонгука матами из-за боли. Чонгук выходит каждый час в туалет после каждой серии любимой тэхёновской дорамы, отмазываясь тем, что «этот кокосовый чай точно не надо было пить». Тэхён лишь пожимает плечами, желает удачи и просит напоследок запереть дверь поплотней. Чонгук не спорит, потому что сам не против. Пусть Тэхён так думает. А Чонгук не может вытерпеть этой невероятной близости, чувствует запах Тэхёна и не может ничего сделать. А этот чертёнок ещё и соблазняет: футболка, которая совершенно случайно слезла, оголяя левое плечо, домашние шорты, которые почему-то валяются на полу, а не надеты на нём. Только ещё не хватало того, чтобы Тэхён спал голышом. После этого Чонгук обещает сдаться и пойти в монастырь, так как сдерживаться правда нет сил. — Я не могу надеть эти шорты, они давят на мою ссадину. Ну окей, ладно, Чонгук соглашается с Тэхёном сразу же. Но всё равно разгуливать в обтягивающих трусах перед младшим, показывая при этом все свои прелести — это слишком жестоко. Чонгук закрывается в ванной, с грустью смотрит на свой стояк и включает воду, думая о том, какой же всё-таки его хён идиот. Идиот, который обламывает его с незабываемым, горячим сексом в квартире, которую он специально снял только для двоих на две недели, с прекрасным видом на море. Хотя важен даже не секс, а простая физическая близость, которую он не получает. Почему Тэхён не позволяет даже просто осторожно обнимать, касаться, целовать его? Отдых в середине ноября в одной из теплейших стран мира. Чего ещё надо для счастья? Так почему всё идёт наперекосяк?! — Ты явно много съел сегодня плохой еды, — улыбается Тэхён, когда Чонгук выходит из душа. Брюнет только фыркает в ответ на неуместное замечание. С другой стороны... ничего он не может поделать: молодой, здоровый организм.***
Тэхён не может дойти до холодильника и достать льда без жалких прихрамывании. Тэхён не может выйти на балкон без пошлых стонов и выдохов, будто в данный момент снимается в порно. Тэхён не может подняться и пойти есть без надутых губ и обиженного выражения лица. Тэхён ничего не может один. Тэхён может только жалобно смотреть на Чонгука, просить того подойти и долго сжимать в крепких объятиях, уткнувшись в его живот, потому что любит, хочет прикасаться, но на большее у него нет сил. — Да что тебе от меня надо? — как-то грубо начинает Чонгук, но тут же утихает, когда Тэхён щекочет приоткрытыми губами чонгуковский пресс сквозь влажную футболку. — Отнеси меня в ванную. — Ага, ладно. Чонгук помогает Тэхену встать с кровати, приподнимая его за руку и тащит кое-как в ванную, потом сразу же уходит, но его останавливает у двери тихое «Не уходи». Чонгук матерится сквозь зубы, но сдается, потому что Тэхён чуть ли не плачет, крепко цепляется за край шорт. Чонгук молча смотрит в зеркало, пока Тэхён намыливает спину и мычит какую-то противную песню под нос, путая слова и тупо смеясь. И Чонгука это бесит нереально. — Просто знай, что ты не сможешь убегать от меня до самого нашего отъезда, — как бы невзначай добавляет Чонгук между очередными песнями о любви и гормонах. Тэхён притворяется, что не слышит, сразу же начинает как-то нервно мычать следующую песню, тщательнее себя намыливая. Этот разговор не выходит из головы долгое время, и Тэхену неловко. Он избегает взглядов Чонгука после этого случая. И Чонгука это бесит нереально. — Прости, — шепчет Тэхён после душа, прихрамывая до стола с едой. — За что? — За неудачное падение с мопеда. И что наш осенний отдых накрылся из-за меня... Если бы я только не захотел залезть на этот... — Зачем ты извиняешься? — Чонгук тут перебивает Тэхёна, не желая слушать нытьё и тысячу извинений на протяжений следующих тридцати минут. — Ничего уже не вернёшь. Лучше посуду иди помой. — Ну, я же болен, Гукки. — Я что, твой раб лампы? Позови Джина своего сюда, пусть тебе прислуживает. Тэхён не может уловить связь между своими извинениями и Джином и просто вздыхает, потому что эта тема неприятна для обоих. — При чём тут он? Да не при чём. Просто бесит нереально. — Ты жестокий, — тише добавляет Тэхён и медленно уходит, чтобы не начинать бессмысленную ссору. Ну и ладно. Чонгуку сейчас насрать.***
Тэхёна тоже многое бесит, но через секунду же он забывает, думает о жабе на скале и ржёт, представляя вместо её лица чонгуковское. Он лишь лупит себя по голове, когда чувствует, как обижается: иногда это помогает, иногда это только прибавляет боли, потому что голова болит, ноги в ссадинах, ногтя нет — вместо неё окровавленное месиво, и главное... секса не хочется. Ну, вообще. И Тэхён просто не знает, что делать. Хочется ласки, легких прикосновений кожи к коже, ощущать каждый вздох, а не жесткого секса. А Чонгук намекает, грязно пристаёт. С каждым днём всё настойчивее, а Тэхёну приходится нагло динамить... потому что боится, что мелкий захочет большего. Тэхён чувствует вину за то, что не хочет секса, а Чонгук – за то, что давит, хоть иногда и подсознательно, на хёна. Чонгук лишь думает о том, что неправильно заставлять Тэхёна хотеть секса в такой период, когда Тэхён не может даже самостоятельно мыться, ходить и вообще ранен, но и терпеть эту близость ему нелегко. Но бесится он не того, что в любую секунду хочется навалиться на Тэхёна и покрывать его поцелуями до тех пор, пока тот не отрубится, а того, что не может ничем помочь, не может отвлечь любимого от боли. Каждый раз, когда рыжий стонет, прикусывая от боли губу, Чонгук сам жмурит глаза, будто сам испытывает эту жуткую боль. Между ними определенно есть связь, очень крепкая, и Чонгука это нереально бесит, потому что понимает — ему от этого сумасшедшего теперь никуда не деться. Они связаны судьбой. И Чонгук думает, что «нет, Тэхён не понимает». Конечно, «хён» понимает.***
Утро начинается отвратительно. Чонгука тошнит, он ворочается по кровати и с удивлением осознает, что Тэхёна нет рядом. Не может быть, чтобы он встал раньше него, ведь так? — Хён... — мычит Чонгук, открывая один глаз, — ты где? — Тут я, мелкий, — слышится голос где-то совсем рядом, и Чонгук с трудом открывает второй глаз, озираясь по сторонам. — Соня... — Ага, кто бы говорил... — Тэхён садится рядом с младшим и нежно проводит рукой по мягким волосам младшего. — Не буду даже спрашивать, что ты мне на волосы намазал. Тэхён в ответ фыркает. — А что, уже нельзя поласкать своего парня? — Нет, если сам отмахиваешься, — обиженно говорит Чонгук. — Молчи, а то нарвёшься. — А я этого и хочу. — Ну держись, мелкий, — Тэхён резко встаёт и заваливается всем телом на ничего не подозревающего Чонгука и внезапно накрывает своими губами приоткрытые от шока губы младшего, ловко проскользнув языком внутрь. Чонгука не хватает даже на то, чтобы ответить, он удивленно смотрит на блаженно закрытые глаза, рассматривает длинные поддергивающиеся ресницы и просто не может понять, что происходит и происходит ли это на самом деле. Старший с обиженным выражением лица отстраняется и грубо берёт Чонгука за подбородок, проводя пальцем по мокрым губам. — Приём, мелкий, чего застыл? Чонгук не врубается пару секунд, а потом отчего-то нервно сглатывает. — Гукки, — Тэхён наклоняется вперед, бесшумно облизывает губы и шепчет отвратительно пошлым голосом. Чонгук внезапно вздрагивает и кладёт руки на талию Тэхёна, который в свою очередь ухмыляется маленькой победе, затем скользит ниже и кладёт на соблазнительно выпяченную поясницу, несильно сжимая. Тэхён вновь тянется к младшему для поцелуя и на этот раз получает желаемый ответ: Чонгук отвечает с безумной страстью, но не спеша, ловко двигаясь языком во рту любовника. Тэхён и моргнуть не успевает, как отказывается снизу, а руки оседлавшего его Чонгука смело стаскивают с него трусы. Тэхён в один момент краснеет, а в другой тихо шипит, когда Чонгук случайно задевает ссадину на внутреннем бедре. — Прости, — Чонгук жмурит глаза, видя, как Тэхёну больно и как он, закрывая глаза, бесшумно дышит через приоткрытый рот. — Не заставляй себя. — Я себя не заставляю, — Тэхён обреченно вздыхает, закрывая оба глаза. — Мне тебя не хватает. Мне хочется обниматься, мне хочется целоваться с тобой каждое мгновение, когда мы вместе, мне хочется ощущать твоё горячее тело, прижиматься, но я уже две недели не могу. Больно. А сегодня я... Чонгук удивленно смотрит на старшего, а через мгновение краснеет и глупо, по-дебильному улыбается. — Ты такой глупый, хён, — Чонгук кидает снятые трусы хёна куда-то на пол и тянется к футболке, которая через пару секунд оказывается там же, где и белье. — Это ведь ты не давал мне к тебе прикасаться. Я хотел прикосновений, а ты всё время отбивался. Я бы не причинил тебе боли, ты ведь знаешь. — Знаю... Я... дебил. Тэхён хлопает глазами, когда осознает, что лежит перед младшим полностью голый и, не зная, куда деть руки, решается раздеть Чонгука, который с удовольствием помогает старшему избавить себя от одежды. Тэхён завороженно смотрит на нависшее над ним тело, восхищенно облизывает губы и касается пальчиками к нежной кожи на груди. — Я так скучал, хён, — Чонгук прижимается вплотную к телу под ним и касается губами шеи. — Я тоже, — Тэхён радостно улыбается, обнимая в ответ, потому что Чонгук, его Чонгук, понимает его без слов, а его объятия определённо лучшие на свете. Я чувствую эту связь. Мы связаны судьбой.