Глава 5
14 июня 2012 г. в 21:41
Когда кто-то исчезает безо всяких понятных тебе причин, знакомый, друг, порой даже просто деловой партнер, чаще всего, успеваешь испытать несколько стадий: недоумение, раздражение, злость, испуг, попытку понять, что же сделал не так и, наконец, отчаянье, время от времени переходящее в усталое равнодушие. Джонатан успел пройти первые пять стадий меньше чем за сутки. Он сделал множество звонков, побеспокоив даже кое-кого из общих знакомых, успел объехать все места, где мог бы быть Рико, послать всё к чертям и снова приняться за поиски. Он далеко не сразу заметил, что уже наступила ночь. Вернулся в квартиру друга и снова не обнаружил там никого. Оставалось не так уж много мест, где будет недостаточно тихо, чтобы в голову лезли дурные мысли, но достаточно спокойно, чтобы попытаться понять, что делать дальше.
Теперь ночь подходила к концу, а попытка хотя бы напиться осталась безуспешной, не говоря уж том, что решение так и не было найдено. Поздний, а скорее уже ранний, час дал возможность сменить отделённый перегородками закуток на куда более привычное место у стойки. Заказанные стаканы заканчивались незаметно; час назад Джонатан поймал себя на том, что ощущает почти то же самое, что чувствовал, глядя на пустоту за дверью несуществующей кухни.
- Что же я всё-таки сделал не так? – эта мысль, вертевшаяся в голове весь день, наконец, прозвучала вслух. Мужчина не был уверен, что ему хочется ещё выпить, но блеск стекла, по которому скользило белоснежное полотенце, завораживал.
- Прошу прощения, сэр, я не думаю, что столь позднее время подходит для решения подобных вопросов, - судя по взгляду, бармен адресовал это замечание бокалу для коньяка в своих руках. – То, что кажется непонятным ночью, порой оказывается куда более простым при свете дня, - бокал подмигнул бликом на круглом боку, соглашаясь.
- Ночь или день – даже не знаю, что теперь я ненавижу больше. – Джонатан невесело усмехнулся. Рико, конечно, объявится, не завтра, так послезавтра. С ним просто не могло ничего случиться. А вот что будет потом? Новый скандал, попытка сделать вид, что ничего не произошло…
- Ненависть – чаще всего абсолютно бесполезная эмоция, как мне кажется. Она не позволяет нам быть теми, кто мы есть на самом деле.
- Я не знаю, кто я. Я, кажется, ещё помню, кем был. Но не понимаю, кем стал. Никак не могу решить. – Джонатан развёл руками, его усмешка представляла собой теперь удивительное сочетание язвительности и беспомощности. – Не представляю.
- Нечто подобное, кажется, мне приходилось слышать недавно, - на секунду Дин перевёл внимательный взгляд на клиента. – Если вы не можете решить что-то, оставьте всё как есть. Всё обязательно решится само собой…
- Но есть шанс, что когда придёт время действовать, будет уже поздно, - продолжил Джонатан чужую фразу.
- Возможно, вам стоило бы посоветоваться с тем, кто действительно способен дать вам хороший совет, сэр, - Дин убрал со стойки опустевшую бутылку. – У каждого есть рядом такой человек. Просто мы не всегда его замечаем.
- Боюсь, именно такого человека я и потерял. Только никак не могу понять почему.
- Возможно, этому человеку надо просто побыть наедине с собой. Вспомните. У вас самого наверняка бывали такие моменты.
- Скажите, а вам не надоедает целыми вечерами стоять здесь и выслушивать пьяный бред незнакомых типов вроде меня?
- Это моя работа. Здесь я на своём месте, - поймав чужой недоверчивый взгляд, бармен улыбнулся. Улыбка была искренней тех, что обычно предназначались клиентам. – Открою вам маленький секрет: когда мне становится невмоготу, я представляю, что еду в поезде. В вагон заходят люди, выходят на своих остановках… Рано или поздно всё равно обязательно будет конечная… моя остановка.
- И она вас не пугает? Эта конечная?
- Нет, сэр. Поезда не ходят вникуда. Значит, за ней обязательно будет что-то ещё. Хм… Не могу представить себе места, где не был бы нужен небольшой хороший бар, вроде этого.
Джонатану вздрогнул и испуганно оглянулся - от слов бармена, от того, как он говорил всё это, показалось вдруг, что хорошо знакомая забегаловка – тоже лишь порождение чьего-то сознания. Этого бармена или самого Джонатана. Что иллюзия сейчас развеется, и за окном не окажется ни родного города, ни магазинчика Рико… Ничего.
Словно в ответ на этот взгляд, дверь распахнулась, впуская порцию ночного воздуха, самого обычного, принесшего запах весеннего утра. Не задержавшись ни на мгновение, вошедший быстрым шагом прошёл к Джонатану, положил ладонь ему на плечо. Туман в сознании, вызванный выпитым алкоголем, моментально выветрился.
- Ты подложил мне большую свинью.
- И это вместо благодарности. Я ведь мог бы просто не вытаскивать тебя оттуда, сынок. Помни об этом.
- Я понимаю. Что ж… Мне думается, ты действительно ошибся.
- А может ты. Заставить кого-то полюбить тебя и затащить кого-то в постель – не одно и то же. Я-то думал, ты - достаточно взрослый мальчик, чтобы это понимать.
- Наверное. Ты прав. Может быть, скажешь, что мне делать теперь?
- Это к тебе раньше шли за советами. Это ты всегда знал, что делать.
- Я всё чаще думаю, сколько из этих… правильных… решений было подсказано тобой.
Старик лукаво улыбнулся в ответ, прищурился и выпустил пару колец густого дыма из своей трубки. На этот раз кухня была самой обычной кухней дома, где теперь обитал Джонатан – он даже не удивился, оказавшись здесь сразу, как только они только вышли из бара. Насторожил разве что понимающий взгляд, которым ангел обменялся с Дином – в тот момент Джонатан почувствовал себя параноиком, пытающимся найти несуществующий заговор. Прадед так и не снял свои неизменные плащ со шляпой, сидел, вальяжно развалившись на стуле, и не переставая курил. Первые несколько минут прошли в молчании, а потом Джонатана прорвало, он ходил из угла в угол, говорил громко и много. Высказывал всё, что успело накопиться за это время. Прадед ответил лишь несколькими короткими фразами, и молчание повисло снова. Успокоиться было сложно. Джонатан сумел взять себя в руки лишь спустя час после начала их странного разговора.
- А я думал, ангелам не свойственны дурные привычки, - усмехнулся мужчина, глядя, как очередное кольцо плавно поднимается к потолку.
- Что ты знаешь об ангелах? О таких, как я? Может быть, меня и нет на самом деле. Ты можешь с уверенностью сказать, что я – не плод твоего воображения?
- Да. Думаю, да, - уверенности в голосе Джонатана не было.
- Не так просто расставаться с привычками. Ну а канцелярия позволяет нам кое-какие послабления. За вредную работу.
- Ещё скажи, что поседел в заботах обо мне.
- Всё может быть, - Чарли снова улыбнулся, и на пару мгновений перед Джонатаном оказался не старик, а крепкий парень лет семнадцати с растрёпанными кудрями и веснушчатым носом. Только глаза, чей взгляд был слишком цепким, не подходили к этому молодому лицу.
- Помоги мне ещё раз. Просто скажи, где он.
- Хорошо, - из рукава было извлечено длинное пёстрое перо, которым на салфетке был быстро написан адрес. – Постарайся не напортачить снова.
- Никто не совершенен. Но… спасибо. Могу я спросить ещё одну вещь?
Старик кивнул и вопросительно приподнял бровь.
- Что стало с тем парнем?
- Он наглотался дряни и сдох там в зале. Признаться, мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы ты мог нормально существовать в этом теле.
- А у него есть кто-нибудь… вроде тебя?
- Это уже второй вопрос.
- И? – почему-то от интонации, которой была сказана чужая фраза, Джонатану очень захотелось как следует врезать своему ангелу-хранителю.
- Нет.
- У него есть шанс вернуться? В смысле, я ведь тоже побывал на том свете и…
Старик пожал плечами, глядя куда-то за собеседника.
- Почему ты выбрал именно его?
- Мне стоило запихнуть тебя в тело какой-нибудь сногсшибательной красотки? Это можно исправить.
- Не стоит, - Джонатан нервно улыбнулся, слегка побледнев, и закурил сам. – Я просто хотел понять.
- Я подумал, что тебе стоит сменить обстановку. Во всех смыслах. По-моему получилось неплохо. У тебя ещё есть три недели. Если ты не будешь распускать нюни – успеешь. Чтобы охмурить твою прабабушку, мне понадобилось всего две.
- Тебе не кажется, что случай немного другой?
- Ты сам сделал выбор.
- А это всё что?! Кара свыше?! – не выдержав, взорвался Джонатан. – Какого черта?!
Чарльз возвёл глаза к потолку и снова улыбнулся.
Заспанный Пол появился на пороге кухни, широко зевая; он не торопился покидать дом друга; до конца не верил в случившееся и где-то в глубине души надеялся, что однажды всё вернётся на свои места. Увидев гостя, он распахнул глаза от изумления и замер. Чарльз поднялся с места, взял трость.
- Пожалуй, мне пора ребятки.
- Доброе утро. То есть, рад видеть вас, - Пол поприветствовал незнакомца и вопросительно взглянул на Джонатана.
- И тебе, сынок. Удачи! – перед тем как выйти из кухни, ангел поднёс два сложенных пальца к своим губам, сделал по быстрому движению в сторону каждого из парней. Жест напоминал не то странный воздушный поцелуй, не то благословение. Шаг Чарльза был как обычно быстрым и решительным. Он ушёл прежде, чем кто-то успел опомниться и сказать что-нибудь.
Пол мотнул головой, неуверенно попрощался, уже в спину удаляющемуся гостю. И только начав делать себе кофе, он, наконец, опомнился.
- Джонни, ты нашёл выходы на этого парня! Он что? Взялся организовать нам парочку контрактов? - подмигивая.
- Да нет. Я думаю, он сделает кое-что куда большее. По крайней мере, я попробую добиться от него, - в глазах Джонатана снова зажглась уверенность, на этот раз приправленная изрядной порцией злости. – Не знаю, кто именно возомнил, что он вправе распоряжаться чужими судьбами, но не думаю, что он прав. Пока мы живы, всё можно исправить, - это он говорил, быстро убирая в карман салфетку с адресом, - так ведь… друг? – на мгновение Джонатана обнял вновь растерявшегося от этой тирады Пола за плечи, крепко прижал к себе, а отпустив, отправился в новый путь. А Пол, разглядывая странное перо, оставленное на кухонном столе, чуть не забыл про свой кофе.
- Это неправильно. Это просто неправильно. Так не должно быть. Я не хочу и не могу так. Прости.
- Наверное. Но какая нам разница. Разве обязательно всегда делать то, что правильно? Жизнь была бы слишком скучной, - Джонатан смотрел в глаза Рико уверенно и спокойно. Ещё минут двадцать назад, когда он разглядывал чешуйки облупившейся краски на деревянной двери дешевого мотеля на окраине, не было и намека на эту уверенность.
- Джон, я хочу быть твоим другом. Но я не хочу быть твоим парнем.
Что-то в интонации резануло. Рико сидел на краю незастеленной кровати в одних штанах, низко опустив голову, избегая смотреть другу в глаза. Но в голосе не осталось ни следа от вчерашнего подчинения.
- То, что я сказал вчера – правда. Я люблю тебя. И не считаю, что это неправильно. Я не стану больше торопиться. Всё будет так, как ты захочешь.
- Не в этом дело… Я просто не могу.
- Почему ты не сказал мне это утром?
- Не знал, как сказать. И что сказать. Я проснулся, увидел тебя рядом и…
- Я могу сказать тебе почему, - голос Джонатана обрёл бархатистую глубину. Он сел на кровать рядом, обнимая Рико за талию. – Мы значим друг для друга слишком много, чтобы вот так вот плюнуть на всё и послать друг друга. Позволь мне снова быть рядом. Давай выберемся куда-то вместе, как было раньше, в прежние времена. Ты же помнишь, - опрокинув друга на кровать, он попытался затеять возню, но Рико мотнул головой и на этот раз взглянул прямо в глаза.
- Нет, Джонни. Ты не сможешь быть просто рядом и не хотеть меня. Я знаю, - улыбка Рико была грустной, но светлой, он поднял руку, провёл по скуле Джонатана кончиками пальцев. – Я просто не могу. Знаешь, когда ты исчез, мне было по-настоящему хреново… А теперь…
- А теперь мне лучше убраться? – сдерживать злость оказалось непросто. Пожар бешенства разгорался медленно, но неумолимо.
- Да, Джон.
На ключице Рико явственно виднелся свежий след засоса. Джонатан упёрся взглядом в это пятно, казалось, он что-то подсчитывал в уме. Рассказывая другу о своём возвращении, он не сказал всей правды. Не собирался говорить её и теперь. Осторожно обнимая друга сейчас, он чувствовал его страх, глубокий, затаённый, старательно спрятанный за показным спокойствием. «Кто-то говорил, что чтобы выиграть, нужно проиграть. Это не так-то просто - проигрывать. У меня осталась последняя ставка».
- Как скажешь. Я сделал слишком много глупостей?
Рико отрицательно мотнул головой, попытался подняться, но Джонатан снова уронил его, притягивая к себе.
- Тшш… Я понимаю, Рико. Я сейчас уйду. Через три недели закончу с делами и уеду отсюда. Далеко. В страну вечных туманов. Я зайду попрощаться тогда, о’кей?
- Лучше не… Хорошо, - теперь Рико выглядел растерянным. Джонатан поднялся, легко поцеловал друга, повернулся к двери, чтобы выйти.
- Джон, ты знал, что я скажу, когда ехал сюда?
- Догадывался. Мы неплохо знаем друг друга.
- И всё-таки поехал.
- Да. Нехорошо было заканчивать всё вот так, не досказав что-то. Я не хочу повторять прошлую ошибку. И никогда не простил бы себе новой, если бы не нашёл тебя.
- Кстати, а как ты узнал, где я?
- Мне помог ангел.
- Хороший канал информации.
- И не говори.
- До встречи.
- До встречи… любовь моя.
Рико вздрогнул, но ничего не сказал, зная, что твердости принятого решения может не хватить. Сгорбившись, он сидел на кровати, обхватив себя руками, и смотрел на то, как закрывается за Джонатаном дверь. В какой-то момент захотелось рвануться следом и… Нет. Рико не знал, что тогда можно сказать. Он считал, что оставаясь на месте, поступает абсолютно правильно.
«Из ангела, наверное, и впрямь вышел бы неплохой агент. К черту дедушку Чарли. Справимся своими силами. Начинать новую жизнь, не зная, не закончится ли старая через несколько недель, бессмысленно. Но подкладывать этим парням очередную свинью я не собираюсь. Эй, тёзка! Не знаю, слышишь ли ты меня на том свете, но если слышишь, помоги мне вытащить твою же группу. Ты не вовремя собрался подыхать, Дьявол тебя побери. Без того, что ты умеешь, я сам не справлюсь».
Обзванивая группу, чтобы собрать всех на очередную встречу вечером у себя дома, Джонатан и впрямь надеялся, что чужая память не покинет его в самый неподходящий момент. До сих пор, беря в руки гитару, он не понимал толком, что и зачем делает. Сидя в кабинете, он пытался разобраться в хаосе бумаг на столе, когда из-под листа с давно просроченным счётом выскользнула и упала на колени фотография уже знакомой брюнетки. Некоторое время Джонатан разглядывал её, вспоминая короткий рассказ Пола. Чужим корявым почерком, который удалось разобрать с трудом, на обратной стороне фото был написан текст заглавной песни с последнего альбома, запись которого они завершили.
- Он писал это тебе. Может, ты тоже решила, что так обоим будет лучше, а, детка? Не скажу, что мне так уж хочется тебя увидеть.
Девушка на фотографии смотрела прямо в кадр, весело улыбаясь, махала фотографу рукой, другой обняв дерево в саду этого дома. Судя по снегу на одежде и стволе, она недавно играла с кем-то в снежки. Дата говорила о том, что фото было сделано в начале января прошлого года.
- У вас могло бы быть всё серьёзно, так? Со своим незаконченным делом я разобраться не смог. Но раз уж это моя чужая жизнь…
Джонатан поднялся и вышел из кабинета, не заметив, как от его резкого движения упала и разлетелась по полу стопка только что перебранных документов.
Костюм был куда привычнее драных джинсов, странного вида рубашек и кожи из набора чужого гардероба. Он, конечно, не тянул на рыцарские латы, но всё-таки Джонатан чувствовал себя в нём уверенней.
- Значит, это правда, что ты вернулся. Я рада. На тебя было больно смотреть.
- Может быть, мне не хватало твоей поддержки?
- Когда ты развлекался в постели с теми двумя?!
- Не злись. Это тебе, - Джонатан протянул собеседнице купленный по дороге букет. – Я просто хотел извиниться. Может, всё-таки впустишь меня в дом?
- Нет. И не мечтай, - Тина упрямо встряхнула волосами. – А ты изменился, - задумчиво протянула она. - На тебя всё это не похоже.
- У меня началась новая жизнь.
- У меня тоже. Я не вернусь, Джон. Я уже говорила тебе это, - Тина поджала губы, судорожно прижимая цветы к груди. Джонатан ясно видел, что за спокойствием на этом красивом лице сейчас прячутся любопытство и раздражение.
- Просто не хочу, чтобы ты злилась на меня всю оставшуюся жизнь.
- Много чести.
- Но ты бы стала.
- Скотина.
- Да. Я хочу, чтобы ты знала, что я люблю тебя. И хочу, чтобы ты была счастлива.
- Уходи.
- Удачи, детка.
- И тебе.
По дороге к машине Джонатан едва заметно улыбался, спиной чувствуя внимательный задумчивый взгляд. Отъезжая, он видел, что девушка ещё стоит в дверях, читая растерянно записку на фотографии, вложенной в букет.
«Если бы я умел летать, я бы забрал тебя с собой на небеса, чтобы время перестало для нас существовать».