Тонкая грань

Песок слегка обжигал босые ноги двух ребятишек, бегающих на пляже Брайтона. Две семьи собрались, чтобы провести вместе время. Игра в догонялки оказалась замечательной идеей. Мальчик пяти лет убегал от трехлетней девочки, слегка поддаваясь в игре. Её каштановые волосы разлетались на ветру, а зеленые глаза светились от счастья. Ей нравилось смотреть в его глубокие карие глаза, периодически меняющие цвет, становясь то светлее, то темнее, на которые иногда спадали густые темные волосы. Ему же нравилось наблюдать за ней. Они не выглядели детьми, которые ничего не понимали. Им казалось, что их дружба продлится вечно…

***

Очередной пасмурный день. Уже неделю солнце так и не соизволило выглянуть. Серые тучи обволокли небо, не давая пробиться этим долгожданным лучам. Поздняя осень не приносит радости. Как, в прочем, и моя жизнь. Одинаковые будни в школе, затуманивающая сознание музыка. Это все, что есть у меня есть. Ах, нет, постойте, пару месяцев назад я начала усиленно учиться. Если я продержусь так еще немного, то моя мечта свершится – как только мне исполнится 18, что случится через месяц, я вернусь в Брайтон, поступлю в университет и начну жизнь заново. Пожалуй, начну с самого начала. Я, Джэнна Палмер, уже 13 лет живу в ненавистном мною Бристоле с мамой и отчимом. Живем мы в довольно уютном доме, однако, это не делает мою жизнь лучше. Когда мама развелась с отцом, мы тут же переехали в этот город. Мы жили у её подруги. Я не помню, как она познакомилась с мужчиной, который в дальнейшем стал моим отчимом, ведь это было слишком давно, но через пол года после ее знакомства с Эваном, мы переехали к нему. Все было бы отлично, если бы не его отношение ко мне. Мама была слишком увлечена работой и ним, чтобы обращать внимание на меня. В это время он сумел повесить на меня все заботы по дому. Я не могла привыкнуть к новым правилам довольно долго, однако, на этом он не остановился. Сначала меня просто лишали таких радостей как поход в кино с друзьями или же прогулки в парк. Так продолжалось несколько лет. Но в один момент он ударил меня. Через пару недель это повторилось снова, и снова, и снова. Тогда я окончательно замкнулась в себе. Мама замечала синяки, но я не могла признаться ей в этом. Она слишком сильно любила его, и я не хотела, чтобы она снова перенесла те мучения, которые она испытала после развода с папой. Она никогда не рассказывала мне об этом, ведь только при воспоминании о нем на ее глазах наворачивались слезы, а руки дрожали. Но я не перестала общаться с отцом. Возможно, сейчас мы с ним не так часто встречаемся, как раньше, но все же это случается. Я знаю, что он так же сожалел об их расставании и до сих пор не могу понять, что мешало им вновь быть вместе. Наверно, тогда бы моя жизнь не превратилась в весь этот кошмар… Подойдя к зеркалу я увидела все ту же замученную Джен. Старые, но любимые джинсы обтягивали похудевшие ноги, а широкая майка все так же свисала с тощих плеч. Спрятав под тонким слоем тонального крема синяки под глазами, решаю подкрасить ресницы, чтобы хоть как-то убрать усталость с лица. Закинув на плечи рюкзак выхожу из комнаты. Как и ожидалось, мама уже убежала на работу, Эван же сидит за кухонным столом, тянет к губам сигарету, от которой доносится весьма неприятный аромат, и читает утреннюю газету. Надеясь, что успею проскользнуть мимо, я тихо прохожу через коридор. Но нет, не удалось. Ощущаю сильный толчок в плечо, тем самым врезаясь в стенку. Отойдя от удара, пытаюсь вникнуть в слова, которые выкрикивает этот кретин. «Какого черта ты до сих пор не убралась в гостиной?! Почему не помыта посуда?!» - кричит он, показывая всю его ненависть. Отпрянув от него и в нежелании что-либо говорить, киваю и, молча, направляюсь к зеркалу в прихожей. Замечаю небольшую каплю крови в уголке рта. Возможно, раньше я бы ужаснулась или расплакалась, но с каких-то пор я перестала этого делать. Я привыкла к боли. Аккуратно смахнув ее, иду в школу. Сейчас меня спасает только одно – музыка. Полностью погружаюсь в успокаивающий мир, позабыв об утреннем инциденте. Мне не привыкать. Вот и школа. Несколько уроков прошли довольно интересно. Надеюсь, это поможет мне поступить. Мама совсем не против моего выбора, а Эван до сих пор не знает об моем поступлении. Под предлогом «пусть это будет для него сюрприз», мама согласилась не раскрывать мою тайну. Конечно же, она думает, что все будет отлично и ее возлюбленный по достоинству оценит поступок дочери. Но я знаю, что все будет иначе. Никто не захочет упускать бесплатную домохозяйку, на которой можно выместить весь гнев. После школы отправляюсь домой пешком. Проходя по бульвару, мимо проезжают куча автомобилей, с презрением глядящих на меня. Еще немного, и я уеду отсюда. Наверно только эта мысль меня утешает. Мама не против моего поступления в Брайтонский университет, ведь там я буду под присмотром папы. Ему она доверяет. Подходя к дому, молюсь, чтобы никого не было. Так и случается. Заходя в дом, понимаю, что настало долгожданное одиночество. Бегу в свою комнату и прыгаю на кровать. Как же мне этого не хватало. Только сейчас ощущаю некую свободу, независимость от окружающих. Решаю посмотреть который час. Не глядя, тянусь к тумбочке, но чувствую, что что-то обронила. Это оказалась фотография. Поглядев на нее, вспоминаю те счастливые дни. На пляже стоят два счастливых человечка которые даже не представляют, что им придется пройти в будущем. На обратной стороне той самой карточки видна надпись, выведенная не аккуратными детскими буквами: «На память самой лучшей девочке на Земле. Эни, я буду скучать!». Рядом стоит ели заметное маленькое сердечко. Эни… За всю жизнь так меня называл только один человек. Бен. Даже мама не знала этого имени. Только лишь эта фотография хранит память о нашей недолгой дружбе. О нем. Раньше я не обращала внимание на его внешность, но сейчас вижу, каким красивым ребенком он был. Думаю, что таким же чудесным и остался. Таких фотографий больше нет. Его я помню очень хорошо. Я помню, как мы играли, как мы смеялись. Он был мне как брат. Но я никогда не увижу его. Наши контакты прервались еще тогда, 13 лет назад. Очень сложно смириться с этим, но приходится.