ПАРАЛЛЕЛИ

25 августа 1959г генерал-майора КГБ Лунева Константина Федоровича срочным звонком вызвали к начальству. Встреча за закрытыми дверями, с глазу на глаз, закончилась его увольнением по собственному желанию по непонятным никому причинам. Все слухи о происшедшем пресекались на корню. Через месяц стало известно о назначении Константина Федоровича на пост председателя КГБ Казахской ССР, но на новом месте работы новоявленный руководитель так и не появился. Создание же в 13 отделе нового подразделения по обеспечению секретности гос. объектов под его руководством стать известным кому бы то ни было не могло по определению. Санкт-Петербуг. 2008г. Ст.м. Черная Речка.       Мне было около тридцати четырех, когда я протискивалась через ровные ряды стоящих на эскалаторе людей, ловя на себе недовольные взгляды пассажиров. Выбора не было. Сейчас на счету каждая минута. Опоздание на встречу с работодателем будет равнозначно собственноручно подписанному отказу от желанного места. И тем не менее я умудрилась выйти из дома в последнюю минуту, когда права на задержку в пути уже не было. Но ведь закон подлости еще никто не отменял, как и питерские пробки!       Я буркнула очередное "простите" и попыталась влезть в щель между стоящими на ступеньке надо мной, когда глаза случайно зацепились за молодого человека, спускающегося на соседней лесенке. Может я и не обратила бы на него внимания, ведь разница в возрасте была значительной, а романами со студентами я никогда не увлекалась, если бы не его глаза. Одновременно издевающиеся, ласково смеющиеся и грустные. Я даже приостановилась от неожиданности и нахлынувшего раздражения. Какой-то сморчок, у которого усы недавно проклюнулись позволял себе так на меня смотреть! Хамло!       Уже готовясь рявкнуть в его адрес нечто обидное и тяжело перевариваемое, я гордо вскинула голову. Но в следующую секунду молодой человек поравнявшись со мной вдруг прыгнул вперед и скользнув грудью по разделительной полосе между эскалаторами, вцепился в мою руку.       Я вскрикнула от ужаса. Руки инстинктивно потянулись к голове, защищая ее от удара. Присев и зажмурившись я замерла. Но почему-то ничего не произошло.       Подождав для верности еще несколько секунд, я рискнула выглянуть из-за руки. Взгляд уперся в дверь. Странно...       Я подняла глаза выше. Над порогом гордо раскинулась вывеска организации, к которой я неслась на полных парах последние сорок минут. Но как?! Ни улица, которая ничем примечательным не выделялась, ни охрана, спокойно поинтересовавшаяся у меня к кому мне назначено, ответить на этот безмолвный вопрос мне не смогли. Мне не осталось ничего, как задвинув свое смятение в дальний уголок сознания, шагнуть в кабинет руководителя, с улыбкой отметившего мою пунктуальность.       Что было дальше? Меня взяли на работу. А этот случай почему-то мне больше ни в тот день, ни в последующие больше не вспоминался. До тех пор, пока не началось это безумие... 2014г. Санкт-Петербург. – Мам, ну долго еще?! – Еще минутку! Из коридора раздалось недовольное бурчание. Наспех дописав и отправив письмо партнеру по работе, я захлопнула крышку ноутбука и поспешила к насупившейся хмурой мордашке, ожидавшей меня в парадной. – Мог бы и в квартире подождать! – Мне там жарко! И вообще, ты обещала, что сегодня не будешь работать и мы будем весь день гулять! – Ну, пять минут на письмо работой не считается. – Врунья! Я тебя уже пол часа жду! – А ну прекратил на мать обзываться! – Ну мааам, пошли уже!       Потрясающе светлый день сегодня на улице: яркий, солнечный, по-весеннему радостный. В такие дни хочется гулять и глупо улыбаться прохожим, делясь своим настроением. Жаль, не поймут. Приходится снова стягивать губы бантиком и делать беспристрастное лицо человека, который слишком серьезен для таких детских эмоций. Интересно, я одна такая, или каждый так же стягивает лицо в маску в угоду предрассудкам? Неважно. Нам с Дениской классно сейчас и этого мне вполне достаточно!       Дениска - это мой пятилетний сын, которого я в шутку называю Денисычем. Мой самый главный и любимый человечек. Единственный, в ком я нуждаюсь для счастливой жизни, и наверное самый лучший подарок, полученный мной в жизни от мужчины. Мы с ним - семья, и больше нам никто не нужен. – Мам, а давай мороженное возьмем! – А давай!       Найти ларек с мороженным не составило труда, не смотря на весеннюю пору. Россия как никак. Вооружившись двумя рожками, мы двинули дальше. Настроение - просто зашибись, как сказал бы Денисыч, только вот это гадкое чувство, будто плечи напрягаются и волосы на затылке неприятно шевелятся, все не покидает меня сегодня. Простыла, наверное. Я в очередной раз раздраженно окинула взглядом улицу и, не обнаружив ничего необычного, последовала за сыном, уже успевшим меня опередить. Приглушенный свист напряг меня, словно струну. Ноги подкосились, колени подогнулись и я замерла, превратившись в слух. Слева - чисто, справа - СПРАВА!!! Тело метнулось к сыну на инстинктах, не ожидая команды от растерявшегося мозга, двигаясь, словно всегда знало что делать в таких случаях. Двух секунд хватило, чтобы схватить за запястье, сменить положение ног, вывернуть руку, бросить незнакомца через его же голову и докрутить ему руку до хруста... Еще одна, чтобы развернуться, успев поймать взглядом дернувшуюся в воздухе тонкую полоску стали, подставить под траекторию полета руку. Металл беззвучно вонзился в лучевую кость, не дойдя до первоначальной цели. Мощно метнул, зараза! Толкнув сына на землю, я кинулась к нападающему, сжав кулаки. Надо защитить Дениску во что бы то ни стало! И какого лешего им от нас надо?! Никогда бы не подумала, что смогу вот так, врукопашную, бороться с мужиком. Ловкий, изворотливый, он умело избегал моих ударов, напоминая змею, свисающую с дерева. Не знаю, что удивляет меня больше: мои боевые навыки или его мастерство, но сейчас некогда об этом думать. Я уложу его ради сына! Уверена! Короткий полу-свхлип оборвал все в моем сердце. Взгляд за плечо открыл сына с лезвием у горла, и что еще страшнее - незнакомец, видимо, не собирался угрожать. С усмешкой бросив на меня презрительный взгляд, он нажал на рукоять ножа. – Денис!!! Убийца вздрогнул, упал на колени и рухнул на землю, подмяв под себя бесчувственное тело моего ребенка. В следующее мгновение я ощутила сталь у себя под лопаткой. Холодное оружие с мерзким хрустом разорвало ткани, заполнив мое тело острой болью и заставив осесть на землю. Уже тускнеющим взглядом я увидела, как тень, нависающая над моим сыном, выпрямилась и как рядом со мной упало тело моего убийцы. Если бы не сын, я бы предпочла умереть. Боль, прошивающая все тело от затылка до пяток, пульсирующая в ране и отдающаяся эхом в голове, была настолько сильной, что сознание во мне удерживалось только страхом. Страхом за сына. Опустившийся передо мной на колени человек загородил мне видимость. От бессилия на глазах выступили слезы. Сил не было ни оказать ему сопротивление, ни отодвинуть, ни закричать. Я подняла на него умоляющий взгляд. Не за себя я просила безмолвно, только за него, за моего ребенка. За что же с ним так жестоко?! Глаза мужчины, оказавшиеся напротив моих, лишь улыбнулись уголками, вроде бы и радостно, но в то же время горько как-то. Я растерялась. Так он враг? Или спаситель? Руки легли на плечи, прижимая мое ослабевшее тело к его груди и меня вновь полоснула боль, заставив вскрикнуть изо всех сил. Рядом упал нож, звякнув об асфальт. Затошнило и голова закружилась, слабость в груди начала подниматься вверх, к голове, и я начала тонуть во тьме, погружаясь в нее все глубже и глубже. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я снова начала осознавать себя. Постепенно ушла тошнота, вслед за ней начала меркнуть боль, пульсируя с каждым ударом все тише, как после сильного обезболивающего, слабость стала менее вязкой и к телу начала возвращаться чувствительность. Я ощущала тепло, словно внутри запустился резервный источник энергии, тело, обездвиженное и удерживаемое незнакомцем в объятиях, отдыхало, на губах чувствовалось ненавязчивое давление, а в пересохшее горло тонкой струйкой втекала немного соленая жидкость со странным привкусом, рефлекторно заставляя меня сглатывать... Я не понимаю, что происходит и это напрягает... – Я не советую тебе сейчас совершать резкие движения, – мой рывок был пресечен на корню. Обвитые вокруг моих плеч и талии руки не дали мне даже немного отодвинуться. – Ты еще слишком слаба. Не трать энергию, которой я с тобой поделился, на сопротивление мне. Я тебе не враг. Голос был спокоен и тих, угрозы в нем не было. Сопоставив обрывки воспоминаний до момента моей отключки и соотношение моей и его силы, я все-таки решила прислушаться к его совету. – Что с моим сыном? – губы плохо слушались, не желая шевелиться. – С ним все нормально, не волнуйся. Он просто без сознания. Переволновался слишком. Сотрем ему память об этом происшествии, и все будет как прежде. – Сотрем... память? Он что, шутит? – Да. И ему, и тебе. Опять... Горький смешок обдал ветром прядь над моим ухом. – Ты шутишь? – почему-то верилось, что он честно ответит на мой вопрос. – Нет. Холодные мурашки поползли по коже. Словно привидение увидела. Он сказал это настолько серьезно, что не поверить было не возможно. Но как же это? Стереть память? Я конечно не против забыть обо всем случившимся, но как? Неужели он и правда это может. – Отпустишь меня? – Если честно - не хочу. Руки вокруг моего тела еще немного помедлили, но все же разомкнулись, давая мне возможность выпрямиться и сесть поудобней. Теперь я могла видеть его. Худощавый, с коротким ежиком темно-русых волос, карими глазами и немного обветренной смуглой кожей, он выглядел на лет 25, не больше. Ни чем особенным внимание к себе не привлекал - таких десяток на каждой улице встретишь, но если приглядеться внимательнее, что-то притягательно-необычное было в его уверенном взгляде и жилистой фигуре. – Не пугайся. Я установил время на паузу. С того момента, как на тебя напали и до сих пор, в реальном мире, прошло не более трех секунд, поэтому на нас никто не обратит внимание. Когда ты будешь готова, мы запустим его вновь... С нижней губы молодого человека, зажатой зубами, то ли разбитой, то ли прокушенной, тонкой струйкой стекала кровь, которую он периодически слизывал. Он все говорил и говорил, что-то мне объясняя, но мое сознание "зависло" еще на первых словах, не в силах осознать и принять столько невозможных вещей одновременно. Тупо обведя взглядом пространство вокруг нас, я запнулась сначала о замершие фигуры людей в отдалении и машин на проезжей части. Даже ветра не было. Словно я оказалась в картине, нарисованной в 3D-формате, но, тем не менее, безжизненной. Ближе ко мне лежали два тела в темно-серой одежде и распластанное тельце моего маленького сына. Словно ужаленная, я подорвалась к нему и тот час же охнула от ожившей боли в плече. – Предупреждал же, – послышался укоризненный голос за спиной. – Не делай резких движений. Взяв себя в руки, осторожно поднялась и подошла к сыну. На шее краснела неглубокая царапина, но Дениска спокойно дышал, словно спал. Его расслабленное лицо не выражало ни капли тревоги. Слава Богу! На глаза навернулись слезы. Такой беззащитный, раскинув руки лежит на холодном асфальте. Черт, убью гадов! Горло перехватило от нахлынувших рыданий. – Все будет нормально. Он не пострадал. Голос прозвучал над самым ухом. – Ария, нам надо поговорить. Можешь оставить его ненадолго? Он не простынет, время для него остановилось так же как и для остальных, – предупредил он мой вопрос. – Мария, – я поднялась на ноги и повернулась к молодому человеку, – вы ошиблись с моим именем. – Да, да, Мария, если тебе так комфортней, – улыбнулся он. – А так же Арина, Марина, Мари и так далее, по списку. Но зовут тебя все же Ария. Можешь мне поверить. Я не понимающе уставилась на него. Он снова ухмыльнулся. – Давай присядем, мне надо тебе многое объяснить. Опять, – загадочно подмигнув мне, этот странный незнакомец присел на ближайшую лавочку, указав мне на место рядом с собой. Мне ничего не оставалось, как опуститься рядом. – У тебя кровь не останавливается, – указала я на его губу. – Извини, тебе тоже из-за меня досталось. – Не переживай, – замахал рукой парень. – Это я сам прокусил. Надо же было поделиться с тобой гормоном. – Гормоном? – Ага. Кстати, как себя чувствуешь? Кровь все равно пока течет, могу еще угостить. Молодой человек наклонился ко мне, заставив отшатнуться и насмешливо улыбнулся. – А еще недавно тебе нравилось. Если больше не хочешь, вытри губы, а то на вампира похожа. Я удивленно провела рукой по лицу и обомлела: на пальцах была кровь. Молодой человек хмыкнул. – Единственное, что мне нравится в твоих пробуждениях - это твоя реакция на мой поцелуй. Каждый раз, как первый. Я ничего не понимаю! Хотя тепло на губах в минуты после моего чудесного выздоровления помню отчетливо. Но все же: – Ты меня поцеловал? Зачем? –Можно я скажу, что делился гормоном, которого тебе не хватало? – Можно я забуду, что ты меня спас? Незнакомец захохотал. – Ты не меняешься! Хотя я этому только рад, – он вытер слезы, выступившие на глазах, и посмотрел на меня уже спокойно. – Извини Эр, я просто очень рад тебя снова видеть. Не обижайся на поцелуй, я не удержался. Да и лить тебе кровь в рот так было приятней, чем просто поить ею тебя из вены на руке. Я предпочла промолчать. Незнакомец хмыкнул. – Ладно, не буду больше тебя изводить. Меня зовут Денис или коротко - Дэн, – молодой человек бросил взгляд на моего спящего сына. – Я рад, что пусть и бессознательно, но ты не забыла обо мне. Ты уже третьего ребенка называешь моим именем. – Я не понимаю о чем ты. У меня один сын. – Я знаю... Ария, постарайся дослушать то, о чем я сейчас тебе расскажу. И не задавай вопросы, спросишь обо всем, о чем хочешь после того, как я закончу. Ладно? Я кивнула. – Хорошо. Значит так. В 1957 году при запуске одного из первых пилотируемых человеком кораблей в космос произошло невероятное событие. Ракета-носитель исчезла с радаров. Просто исчезла: не взорвалась, не упала, как будто и не было ее. Но что было еще более странно - пилот все еще находился на связи и утверждал, что полет проходит по намеченному плану, ракета идет по курсу, самочувствие у него прекрасное и вообще все отлично. Разбирались с этим недели три, пока самый неадекватный из штаба ученых не выдвинул мысль, что корабль забросило в параллельную вселенную. И он оказался почти прав. Ракету и правда закинуло в параллельное измерение. Пилот конечно же погиб, пока думали как его вытащить. Но благодаря ему, наша страна получила возможность использовать для своих целей пространство, не доступное больше ни одной стране в мире. Целый мир, такой же, как и этот, но только населенный немного другими существами, абсолютно безвредными для людей. Зачем он рассказывает мне эти сказки? Даже если все это правда, как она касается меня и почему я должна его слушать?! Зря я обещала дослушать... – Через два года исследований, КГБ уже обладало достаточными знаниями чтобы не только использовать новое измерение, но и защитить его от вторжения других стран. И было решено, что все объекты нашей страны, имеющие государственную важность, будут перенесены туда, чтобы исключить возможность утечки информации из них или их уничтожение в случае войны. Обычно на Земле вместо дверей на такие объекты устанавливали порталы и люди, входя в здание в одном измерении, фактически работали в другом, даже не зная об этом. Объекты же, хранящие секретную информацию, и вовсе были перенесены в измерение Бэтта и обслуживались людьми, постоянно проживающими там, как мы с тобой. – Мы с тобой?! – я аж подскочила. – Слушай, ты ошибаешься! Ты точно ошибаешься! Ты меня с кем-то перепутал! Я банковский планктон, никогда с секретными документами дела не имела. Не было такого! – Дослушай, – спокойно донеслось в ответ. – Со временем выяснилось, что люди, постоянно живущие в измерении Бэтта, физически не меняются, они словно выпадают из земного времени, то есть не стареют. Оказалось, что под влиянием новой среды наше ДНК претерпевает изменения. И как следствие, организм человека начинает вырабатывать новый вид гормонов, названный "F11", благодаря которому жители измерения Бэтта практически становятся бессмертными. Более того, даже если нас убивают, наше тело настолько живучее, что его можно собрать в буквальном смысле по кускам. Дэн на мгновение замолк и внимательно посмотрел на меня. – Я бы не стал напоминать, но ты все равно уже вспомнишь: именно так мы собирали твое тело по частям во время первой чеченской. – Гормон "F11" прекращает вырабатываться, если мы долго живем в земном времени или в измерении Альфа, как его еще называют, - продолжил он. - Но если поделиться им с человеком - этого достаточно, чтобы на время вновь запустить выработку гормона организмом. Тело начинает восстанавливаться и возвращаться в свой изначальный возраст - возраст, в котором стал бессмертным в измерении Бэтта. Так тебе сейчас около сорока, но твой настоящий возраст - 23 года. Моя кровь, которую ты выпила, позволит тебе помолодеть на пару лет и излечить рану, но для полного восстановления тебе придется вернуться в измерение Бэтта. – Когда все это обнаружили, сотрудников, занимающихся обработкой и хранением информации на секретных объектах, начали использовать как спец. агентов. Их тщательно отбирали, тренировали и обучали. Потом нам в память записывали легенду и мы уезжали работать по всему миру в качестве клерков, почтальонов, бизнесменов, собирая информацию для страны или выполняя секретные поручения, иногда даже сами того не зная. Каждый раз, после выполнения задания, память восстанавливалась и все "хвосты" за человеком обрубались, чтобы он был "чист" для следующего задания. Так мы с тобой выполнили уже более 20 заданий, прожив по разным уголкам мира в личинах разных людей более двадцати лет. Мои глаза наверное напоминали бильярдные шары, потому что молодой человек как-то печально посмотрел на меня, встал и нервно прошелся вперед-назад несколько раз. – Эр, я понимаю, тяжело принять на веру сразу столько невероятной информации, но... – Дэн повернулся ко мне и присел передо мной на корточки. – Тебе надо узнать еще кое-что. Мы с тобой отдали свой долг Родине и можем наконец отдохнуть. Карие глаза смотрели умоляюще. – Эр, мы ждали этого двадцать лет. Мы прошли огонь и воду, мы не раз умирали, но сейчас ты здесь, передо мной. И я опять должен причинить тебе боль, – голова опустилась, уткнувшись лбом в мои дрогнувшие колени. – Твоя легенда раскрыта и поэтому задание свернули. Те, кто напал на тебя, знают где тебя найти, и они не оставят тебя в покое. Поэтому мне поручено объявить тебе о том, что ты можешь вернуться. – Вернуться? Я ничего не понимаю... – такое ощущение, что моя голова сейчас треснет. – Куда вернуться? И почему ты говоришь, что это причинит мне боль? Дэн поднял измученное лицо. – Потому, что вернуться можешь только ты. Без Дениски. Иначе его ждет та же судьба, что и нас с тобой. Его будут использовать как пушечное мясо везде, куда нельзя отправить обычных людей. Он будет видеть жестокость и насилие, кровь и трупы, а друзья будут погибать у него на руках, и сам он не раз погибнет. Он выживет, но вряд ли ты хочешь такой судьбы для своего сына. – Его не бросят на произвол судьбы, – Дэн схватил меня за руки, пытаясь заставить отчаянно трясущую головой меня, посмотреть ему в глаза. - Ему сотрут память о тебе и внедрят в семью наших агентов, которые и сами будут думать, что они его родители. Его вырастят, он станет нормальным, счастливым человеком. Эр, так будет лучше, поверь! Я смотрю ему в лицо, пытаясь понять говорит ли он правду, но не могу: слезы размывают все, и я вижу лишь расплывчатое пятно и боюсь, боюсь поверить в услышанное. – Эр, ты сможешь видеть его, если хочешь. Но издали. Знакомой ему тебе быть нельзя. Потому что будет сложно объяснить, почему ты всегда молодая. Постарайся взять себя в руки, так нужно, поверь. В первую очередь ради него самого! Его голос заставляет верить ему, ладони, сжимающие мои пальцы, пытаются придать мне сил и утешить, но я не могу, не могу вот так отказаться от сына! Только не от него! – А если я не соглашусь? – мой хриплый голос еле слышен. – Вас убьют. За тобой начата охота. Ты - ценнейший источник информации для врагов, поэтому тебя уберут свои. Ради безопасности страны ФСБ, даже не задумываясь, пожертвует одним агентом и одним ребенком. Руки, не могу удержать трясущиеся руки... Маленькое тельце моего ребенка так доверчиво лежит на асфальте, словно веря, что мама всегда будет рядом, чтобы защитить. А я смотрю на него и знаю, что уже скоро брошу его. Брошу только надеясь, что с ним все будет хорошо. Что чужие люди позаботятся о нем, не обидят, будут ласковы и терпимы. Я больше не смогу обнять его, погулять как сегодня, он забудет меня. Я буду для него никем... никем! Чужой тетей с улицы! Слезы хлынули из глаз, вырвавшись вместе с рыданиями из груди. Уже не стесняясь никого, я заплакала в голос, уронив голову на колени, сжав кулаки. – Поплачь. Поплачь, тебе станет легче, – Дэн погладил меня по голове как маленькую, пытаясь утешить. Я вцепилась в его руку, сжимая изо всех сил, наверняка причиняя боль, но он не отнимал, не отцеплял мои пальцы, впивающиеся ногтями в кожу руки от себя, а лишь молча терпел, давая мне излить первую волну моей боли. – Тебе не надо уходить сейчас, – я уже лишь всхлипывала, глядя на сына, когда он снова заговорил. – Мы сейчас вернемся к тебе домой. Я буду защищать вас дня два, пока контора все подготовит. Так что ты еще сможешь побыть с сыном. Мне показалось, что мне дали отсрочку от смертной казни. Вскочив, я радостно уставилась на своего благодетеля, не веря в сказанное. Он грустно улыбнулся и кивнул. Через час мой маленький Дениска уже сладко спал на диване, а я сидела у его изголовья, обняв его голову рукой и полулежа на его подушке. Сладкий запах его волос туманил рассудок и я тщательно отгоняла мысль о скором расставании, наслаждаясь его присутствием. Дэн же ушел на кухню, пообещав сделать мне чай, но видимо понимая, что мне больше нужно побыть с сыном, чем попить чаю, уже долго оттуда не выходил. Да я этому и рада, хотя... Мне не дают покоя слова, которые он прошептал, когда я плакала на его плече: "который раз ты уже проходишь через это" ... который раз ты уже проходишь через это... Почему-то меня безумно пугает эта фраза!