Выход с правой стороны

Предисловие Это был один из тех неудачных дней, когда Олег забывал наушники дома. Все электроприборы со стандартным разъёмом и гигабайтами музыки тут же становились ненужными и «нежизнеспособными», и Олег в такие моменты очень жалел о том, что не может, как обычные быдло-чуваки, слушать музыку, приложив телефон к уху. Возможно, это даже выглядело бы нормально, развлекайся он таким образом вместе с весёлым другом, но подобными субъектами вселенная его не одарила, так что всё было очень печально. И если на улице он мог с удивлением вслушиваться в чересчур громкое и наглое пение птиц, в визг шин, в вой сирены, то в метро ему отчаянно хотелось удавиться. Гремел клубняк в дешёвых наушниках полноватой девушки справа, две бабульки перемывали кости третьей, сидя прямо перед ним, какая-то очень визгливая тётка пыталась докричаться до любимого и ненаглядного сына, повторяя излюбленную фразу всех времён и народов: «Я в метро и тебя не слышу, говори быстрее!» Олегу нужно было на Московские Ворота, домой, и до заветной цели оставалось ещё много минут боли и отчаяния. После Невской ситуация стала совсем невыносимой, и он сменил род занятий — если раньше Олег считал минуты, бездумно разглядывая людей вокруг, то теперь счёт пошёл на секунды. Для того чтобы не сбиться, он встал поудобнее, обеими руками взявшись за поручень, и немного откинулся назад. Признаться честно, Олег ожидал почувствовать спиной чей-нибудь рюкзак или локоть. Нет, он даже немного предвкушал это, ведь иначе день нельзя было назвать абсолютно отвратительным. Но вместо раздражающего острого давления между лопаток или в позвоночник, ощутил позади себя приятную плоскую мягкость. Чужая спина была просто идеальной опорой, и, потерявшись в размышлениях, Олег не заметил, как прирос к неизвестному человеку позади себя намертво. Теперь каждая остановка, каждое движение поезда или экстренное торможение посылали ему в позвоночник волну мурашек, так как тот, кто стоял позади, делал всё одновременно с ним. Если Олег немного напирал телом, то человек так же подпирал его со своей стороны. Если Олега вело вправо или влево — попутчик следовал за ним, надёжной и тёплой опорой улучшая Олегу настроение с каждой минутой всё больше и больше. Он буквально весь счесался от желания обернуться. Посмотреть наконец хотя бы краем глаза на такого идеального попутчика. Не воняющего, понимающего и уже по-своему родного. Но что-то останавливало Олега. Прямо как те глупые задачи, которые он до сих пор ставил самому себе. Не обгонишь впереди идущего человека до того поворота — и все твои родные умрут. Не выпьешь стакан воды залпом — из универа позвонят и сообщат об отчислении. В этот раз на внутреннем тотализаторе стояло «случится что-то страшное», и это было самой лучшей мотивацией. Олег стойко продержался до своей станции, а потом, замешкавшись, забыл выйти. Вот так глупо он, страдалец, который весь день только и мечтал о том, как выйдет из метро, пройдёт пару шагов до дома и врубит на полную песни, которые весь день играли только в голове, взял и не вышел на Воротах. Но наличие удивительного попутчика сгладило все неприятные мысли, уже на следующей остановке Олег перестал корить себя и просто расслабился. Торопиться ему всё равно было некуда и не к кому, так что он спокойно мог позволить себе повалять дурака и покататься в метро. Он выжидающе улыбался при мысли о том, что выйдет вместе с попутчиком, доехав до его станции, и наконец увидит его. И ему будет абсолютно плевать на то, кем тот окажется на самом деле — грузином, женщиной в годах или пьяным панком. У него будет та самая правильная спина, прекрасней которой Олег ещё не встречал. Но когда поезд остановился и голос диктора объявил о том, что поезд прибыл на конечную, народ вдруг хлынул к выходу, и Олег потерял попутчика. Спине стало холодно и неуютно, он зябко повёл плечами и стал зорко всматриваться в толпу, непроизвольно двигаясь вместе с ней на улицу. Всё равно ему нужно было обойти станцию, так почему бы не найти по пути обладателя этой самой спины? Но все окружающие, как назло, не были на него похожи. Они были либо слишком низкими, либо в неподходящей одежде, мужчины сутулились, у девушек от ветра разлетались во все стороны волосы, которых во время поездки Олег не почувствовал. Топнув ногой от разочарования, он уже было развернулся, чтобы начать подниматься по лестнице к выходу из метро, когда ему на плечо легла чья-то рука. Погруженный в свои мысли, Олег на автомате остановился и замер, почему-то не желая оборачиваться. А потом тихий голос прошептал ему, кажется, в самые уши: — Спасибо за поездку. До встречи. Не веря собственным ушам, Олег резко обернулся, но никого позади себя не увидел. Только лежали на полу уже изрядно потоптанные белые наушники. Подавившись воздухом от неожиданности, он наклонился и поднял их, обещая себе, что если эта вещь, которой ещё минуту назад там не было, вдруг заработает, он купит себе ведёрко фисташкового мороженого. Закончилось это обещание тем, что Олег, считая рубли в кошельке, топтался возле кассы магазина, не в состоянии оторвать взгляд от мороженого на кассовой ленте. Это была первая покупка за месяц, на сумму которой он даже не посмотрел. Глава 1. Знакомство В следующий раз он встретил попутчика через полторы недели. Уставший после работы и учёбы, больше похожий на грустный мешок с камнями, чем на человека, на последнем поезде Олег ехал домой, почти вися на поручне, и мечтал о том, как ляжет в кровать и закроет глаза. Поезд, как назло, ехал медленно, часто останавливался между станциями и пропускал кого-то. Олег даже не хотел думать о том, кого именно пропускает последний поезд. Он терпеливо мотался из стороны в сторону, держась изо всех сил и стараясь не заснуть. В наушниках играл тяжёлый рок, но и он не помогал. Вагон в очередной раз тряхнуло, и Олег с отрешённым безразличием понял, что его руки соскользнули с перекладины. Пальцы зацепили пустоту, сжавшись в кулак. Начав заваливаться назад, он представил, как шандарахнется сейчас на бабку сзади, разобьёт себе голову и зальёт тут всех кровищей. А когда вагон приедет, то будет полностью наполнен его кровью, словно банка с законсервированным борщом. Но его кулинарным фантазиям не суждено было сбыться – он ухнул не в пустоту, а на кого-то, кто, впрочем, не сдвинулся с места. Уже вернув руки на поручень и вспомнив, как дышать, Олег вдруг замер и резко выдернул наушник из уха. Он узнал эту спину. Это была та самая, удобная до ужаса спина, которая снилась ему уже два раза. Даже матрас не удовлетворял теперь настолько сильно, как эта часть чужого тела, каждый мускул и изгиб которой словно отливался под Олега. Поймав на себе мрачный взгляд очередной бабульки, которой он несколькими остановками ранее галантно уступил место, боясь в ином случае быть проклятым по седьмое колено, Олег понял, что нужно извиниться. Он не был хлюпиком, и нормального человека удар в спину с его стороны, по крайней мере, сдвинул бы с места. А вот загадочный «удобный» человек даже не шелохнулся. Чувствуя, как нужные слова разъедают язык, желая быть сказанными, Олег слегка повернул голову вбок и коротко сказал «спасибо». Попутчик хмыкнул и спокойно так забрал у Олега один наушник, который тот всё ещё держал в руке. Но Олег даже не сразу понял это. Чужой смешок отозвался в нём через спину, по его плечам проехались чужие, вздрогнувшие на секунду плечи, и ему вдруг стало очень приятно и спокойно. Сонливость никуда не ушла, но стала менее навязчивой, и Олег прикрыл глаза, смиряясь с положением дел. В конце концов, если его музыкальные предпочтения не понравятся этому загадочному чуваку, это будут уже его трудности. Постепенно их встречи стали приятной закономерностью. Каждый раз, когда Олег начинал считать свою жизнь куском дерьма, попутчик выныривал из ниоткуда и неизменно поднимал настроение. Когда Олег заболел, тот протянул ему через плечо капли с носовым платком, когда на улице неожиданно начался дождь – просто взял и подарил зонтик, а в момент адской давки всегда выдёргивал из клоаки людей за шкирку и буквально вешал на поручень. И во все эти моменты Олег буквально шестым чувством понимал, что это делают не случайные люди, а попутчик. Он понятия не имел, как попутчик находит его и почему всегда стоит у него за спиной, словно угадывая ситуации, когда невозможно будет обернуться и увидеть его. Но Олег уже полторы недели таскал в сумке чужие капли и зонтик, а так же — благодарственную шоколадку и наушники. Он вообще считал всё это странным и очень интригующим, но по природе своей был тем ещё неудачником по части друзей, и лишаться единственного хорошего человека путём близкого знакомства с ним ему очень не хотелось. На пятый раз Олег взял себя в руки и решил-таки познакомиться. Почувствовав привычную и уже ставшую родной спину за собой, он решительно обернулся. Позади него стоял парень. Со спины в нём не было ничего странного — растрёпанные короткие чёрные волосы, стоящие дыбом, ветровка, джинсы, кеды. Боясь непонятно чего, Олег сделал шаг вправо и встал рядом с попутчиком. Не решаясь обернуться, боковым зрением заметил, как тот дёрнул рукой, вынимая из уха наушник, и невольно повернул голову. Попутчик оказался на удивление… обычным. Немного помятый парень с щетиной, чёрными бровями, серыми глазами и довольно острым носом. Когда тот начал улыбаться, Олег со стыдом понял, что пялится на него с явно очень разочарованным выражением лица. Сглотнув и опустив глаза в пол, он покрепче вцепился в поручень и начал судорожно думать о том, что делать дальше, а потом на своё счастье увидел свою же сумку. Тут же вспомнив о чужом добре, он расставил ноги, ловя равновесие, и начал выкапывать среди тетрадей и непонятного барахла нужные предметы. И, конечно, поезд резко затормозил. Начиная заваливаться в противоположную от попутчика сторону, Олег ехидно подумал о том, что, видимо, так и должно было быть. Машинисты явно имели ментальную связь с вагонами и начинали нажимать на тормоз именно в тот момент, когда пассажиры ну никак не могли взяться за поручень. Олег вот например в правой руке держал зонтик, в левой — наушники, а третью руку по растерянности забыл отрастить при рождении. С их стороны это было подло, чёрт возьми! Попутчик поймал его и в этот раз. Резко и ловко схватив Олега под руку, он дёрнул его на себя, вырвал из ладони зонтик и зацепил её за поручень, словно Олег был маленьким ребёнком. Людской поток недовольно спрессовался, вскрикнула девушка, закряхтел дедок, ехидно заржали два парня где-то в начале вагона, и поезд тронулся дальше. Подобрав слова благодарности только к остановке, Олег уже более решительно повернулся к попутчику и вместо «спасибо» сказал: «Олег». Попутчик протянул ему руку, на запястье которой теперь висел зонтик, и представился Жорой. И пока Олег жевал про себя фразы, которые по идее должны были выскакивать из него сами, ведь он, чёрт возьми, довольно общительный человек по натуре, Жора всё сделал за него. — Как ты понимаешь весь этот программистский бред? Я как увидел твои конспекты, у меня аж зубы заболели. Ты, видать, очень мозговитый малый. При упоминании конспектов, которые уже две недели как заменяли ему коврик для мышки дома, Олег поморщился, и разговор потёк сам собой. К тому моменту, как поезд остановился на Воротах, Олег успел пожаловаться Жоре на свою учёбу, на тупых преподов и унылых однокурсников, и не узнал ровным счётом ничего про самого попутчика. Тот лишь спокойно кивал, подшучивал в нужных местах и выполнял свою обычную работу — отбивал Олега от толпы. А к тому моменту, когда Олег уже таки собрался спросить у Жоры, какого хрена, собственно, происходит, двери поезда открылись на Воротах, и Жора помахал ему на прощание. Уже поднимаясь на эскалаторе, Олег ударил себя ладонью по лбу и пообещал не долбоклюить во время следующей встречи. В том, что она обязательно будет, он уже не сомневался. Он прекрасно знал и читал крипипасту, и про легенды метро, даже некоторое время общался с одним диггером по сети, и был прочно уверен в том, что в метро ездит больше психованных, чем сидит в психушках. Что-то подсказывало ему, что всё будет хорошо: шептало эскалаторными лентами в уши, шуршало складками одежды и щёлкало ступенями, и он просто кивнул сам себе, подозрительно легко смиряясь с ситуацией. Глава 2. Самый последний вагон Если говорить по-честному, Олег опаздывал всегда. И причём делал он это не специально для того, чтобы насолить своим знакомым, которые никогда не приходили вовремя. Просто так выходило. Время словно вытекало через его наручные часы, минуты пружинили от пола и разлетались в разные стороны, и — оп! Он вновь опаздывал. Опять последняя маршрутка до метро, кассирша, которая уже собирает вещи в сумочку, и эскалаторы, которые прекращают движение сразу после того, как он сойдёт с них. Задыхаясь и не слыша своего сердцебиения, он бежал под объявление о последнем поезде. Казалось, ноги физически не могли передвигаться ещё быстрее, но в тот момент, когда он подбежал к поезду и понял, что сейчас двери закроются, что-то словно толкнуло его в спину. И Олег не глядя влетел в вагон. Только проморгавшись и убрав с глаз чёлку, он понял, что всё вокруг какое-то уж слишком постановочное. На старых фиолетовых бархатных сидениях скучали словно вовсе и не люди, а какие-то умелые косплееры крипи-героев. У стайки девушек, сидящих прямо напротив него, была серая кожа, а изо рта выглядывали белые клыки, вызывающие мысли о вампирах и ни о ком другом. Рядом с ними сгорбилась полупрозрачная тень какого-то мужика, потом следовало несколько пустых мест, а далее сразу на три сидения распласталось нечто чёрное и склизкое. Видимо, почувствовав, что Олег выпучился на него настолько сильно, что уже минуту не дышал совсем, существо лениво открыло все пять глаз и перетекло в его сторону. Ну, повернуло некий отросток, на котором были глаза. Поискав и не найдя камер и улыбающихся людей, которые всем своим видом намекают на розыгрыши, Олег судорожно шарахнулся назад, вжался в дверь и замер. И только после этого понял, что, кажется, совершил ошибку. Теперь весь вагон пялился на него. Серые тени, чёрные плоские контуры, люди разных оттенков и прочая дребедень оторвались от своих дел и теперь смотрели на него с всё возрастающим удивлением, недоверием и интересом. Почувствовав, как что-то холодное и влажное тронуло его за руку, Олег вздрогнул всем телом и испуганно опустил взгляд. Справа от него сидела в инвалидной коляске, на первый взгляд, обычная девушка. Вот только ноги её были прикрыты пледом, из-под края которого виднелся огромный рыбий хвост. Как у настоящей русалки. От судорожной попытки вспомнить имя рыжеволосой девочки, про которую Дисней нарисовали несколько мультиков, Олега отвлекло то, что парень, сидевший рядом с русалкой, заговорил: — Отойдите, пожалуйста, от дверей. На них написано «не прислоняться», и неспроста. Вижу, вы впервые едете в специальном вагоне. Сядьте, пожалуйста, и не раздражайте пассажиров. Виновато кивнув и опустив голову, Олег отклеился от дверей и добрёл до первого свободного сидения. По счастливой судьбе оно оказалось именно рядом с тем самым парнем. Уже присев и по привычке положив рюкзак себе на колени, Олег с опозданием осознал, что вокруг, вообще-то, творится что-то неведомое, и резко поднял голову, продолжив внимательно осматриваться по сторонам. Как и было сказано, пассажиры успокоились и теперь не обращали на него никакого внимания. Испугавшись ещё парочки метаморфных созданий, Олег решил рассмотреть вагон, всё ещё надеясь найти в нём хоть какой-то намёк на подвох. На первый взгляд всё выглядело вполне обычно. Старые, расписанные граффити и царапками, стёкла, открытые форточки, размытые рекламные плакаты и вытертая кожа. Только через несколько минут Олег начал понимать, что вагон полностью отличается от нормального. Для начала, карта метро была абсолютно другой: даже со своим не очень хорошим зрением он мог увидеть, что названия не соответствовали привычным, станций явно было больше, а линии — длиннее. Затем он пригляделся к рекламе и вздрогнул — она была странной, не похожей ни на что. Словно некто безумный накалякал на листах бумаги что-то, понятное только ему, а потом поверх в шутку вывел китайские иероглифы. В этом было даже что-то от микросхем. Затем его внимание привлекли царапки на стёклах. Если поначалу они выглядели как обычные надписи на английском, стёртые и закрашенные, то теперь складывались для Олега в непонятные символы, которые он словно помнил, но забыл когда-то очень давно. Тренькнул в кармане мобильный, извещая о снятии со счёта трёхсот тарифных рублей, которые воровались у него ровно в час ночи, и Олег от удивления чуть не выронил телефон себе на колени. Было ведь что-то, что ускользнуло от его внимания. Что-то очень важное, такое, что маячило на самой периферии сознания. Того, что обязательно должно было быть, но этого не было. Ну да. За прошедшие пятнадцать минут поезд не остановился ни разу. Чувствуя, как начинает подкатывать паника, Олег попытался было вскочить, но его остановила рука сидящего рядом парня. Дёргано и резко обернувшись, Олег уже было приготовился вырываться из явно смертоносной хватки и бежать, непонятно только куда, но об этом он собирался подумать попозже. Но парень лишь дружелюбно улыбнулся ему и успокаивающе махнул рукой. Олег рвано выдохнул, справедливо рассудив, что попсиховать и побегать по закрытому вагону поезда, который очень быстро едет по туннелю, он еще всяко успеет, и поплотнее сел на сидение. Парень обернулся к своей загадочной спутнице, погладил её по руке и вновь обратил своё внимание на Олега. — Не паникуй. Тут же забыв, что действительно паникует, Олег всплеснул руками и подался в сторону собеседника, нахмурив брови. — Ага, а что ты мне предлагаешь делать? Продолжать спокойно сидеть в вагоне с нечистью? Парень в ответ на этот вопрос только хмыкнул. Девушка же беззвучно рассмеялась, запрокинув голову. Её короткие, не доходящие до плеч волосы красиво распушились. Шарфик, который был обмотан вокруг её шеи, сдвинулся, и Олег с очередным запоздалым удивлением увидел жабры. Успокоив себя мыслями о том, что да, это логично, ведь она рыба, а у рыб, вообще то, должны быть жабры, он одним выражением лица намекнул собеседнику на то, что всё ещё ждёт ответов на вопросы. — Тебе, видимо, не объяснили, как себя вести в последнем вагоне. Обязательно попроси своё существо сделать это при встрече. Чтобы выйти на нужной станции, просто посмотри на карту. Когда увидишь, что точка с названием станции засветилась, подходи к дверям и жди. Поезд остановится только для тебя, и ты выйдешь. И, кстати, пялиться на пассажиров — неприличный тон. В этом парне было что-то обычное и до того занудное, что Олег сразу ему поверил. Прищурившись, он внимательно вгляделся в синюю ветку метро на карте и к своему удивлению увидел, как часто мигают на ней кружочки со станциями. Посчитав про себя до десяти, он насчитал пять светящихся станций и, подумав о своих Воротах, вдруг увидел, как точка рядом с названием медленно наливается светом. Стараясь ни на кого больше не смотреть и не запутаться в ремне от рюкзака, Олег быстро поблагодарил парня и подошёл к дверям. В этот же момент чёрный туннель за дверным стеклом оборвался, резанула светом родная станция, и Олег схватился за поручень, предчувствуя резкое торможение. Но его не было. Вагон, словно баснословно дорогая машина, плавно и совершенно неощутимо затормозил, двери открылись, и Олег, не чувствуя под собой ног, кулём вывалился на перрон. И поскольку он просто не мог не обернуться, то, что он увидел, лишило его дара речи на ближайшие несколько минут. Двери вагона медленно закрывались. Но в самом вагоне уже не было тех монстров, которых он видел там ранее. Теперь большинство мест занимали сероватые люди с грустными лицами, они толпились у остальных дверей, не прижимаясь к ним, висели на поручнях и буквально сидели друг у друга на коленях. Из «старых» пассажиров остались только парень и его спутница, и, когда вагон уже двинулся, Олег заметил, как девушка подняла ладонь и переплела пальцы с рукой парня, которую он протянул ей навстречу. Пожав плечами и решив даже не пытаться думать о том, где он только что побывал и почему всё ещё жив, Олег кинул мимолётный взгляд на телефон и застонал от разочарования. На дисплее издевательски светились цифры «02:37», и он не имел ни малейшего понятия о том, почему не понял, как это произошло. Печально вздохнув и представив, насколько скучный и долгий его ждёт путь до дома, пешком по безлюдным улицам, Олег свернул за первую же попавшуюся массивную колонну и через пару шагов понял, что кто-то зовёт его по имени. Испугавшись не на шутку, Олег дал дёру, подхватив в руки сумку и свою неуклюжесть вместе с привычкой падать, поскользнувшись на ровном месте. И только долетев, как на крыльях, до эскалаторов, он понял, что те уже давно не работают. Топот сзади приближался. Подождав, пока предполагаемый противник подойдёт ближе, замахнувшись сумкой, Олег развернулся и со всей силой испуганного до смерти человека долбанул кого-то по голове. Поняв, что человек от удара упал на пол, Олег было замахнулся во второй раз, но опустил руку, когда понял, что перед ним валяется Жора и громко смеётся, прикрывая руками голову. Глава 3. Ответы на вопросы И насколько бы сильно Олегу не хотелось набить ему лицо, он не смог. Подбоченившись и чувствуя, как стекает по вискам пот, а сердце медленно успокаивается, он стоял над Жорой и ждал, пока тот успокоится. Но Жора, кажется, не собирался прекращать смеяться, и через пять минут Олегу это надоело. Изо всех сил сдерживая порыв зарядить ему в бочину с размаху, он аккуратно потыкал носком кеда Жору в бок. Тот всхлипнул и перевернулся на спину, весь красный от смеха, со слезами в уголках глаз и набухающей шишкой на лбу. — Что за чёрт? Жора несколько раз глубоко вдохнул, протянул руку, нагло прося помощи, чтобы подняться. Олег поднял его на чистом автомате, настолько велико было его желание узнать, что за фигня произошла с ним недавно, и почему он всё ещё жив. —Ты прокатился в последнем вагоне. Понятия не имею, как ты в него сел, но просидел в нём прилично. Раз десять по всей ветке маханул точно. Кто помог тебе разобраться? Олег развёл руки в стороны, заметив, как до сих пор трясутся ладони, и замотал головой из стороны в сторону. — Там была русалка на кресле-каталке и ботаник в очках. Он сказал что-то про существо и объяснил, как выйти на своей станции. Но я чуть не словил там парочку инфарктов. Так что теперь ты просто обязан рассказать мне про всю эту чертовщину. Там были грёбанные привидения! И вампирши! Услышав про вампирш, спокойно кивающий до этого Жора нахмурился. Он ловко отряхнул джинсы, обошёл Олега со спины, взял за локоть, и потянул за собой. — А вот про это ты мне расскажешь поподробней. Но не здесь. И, быстро заткнув Олега тычком локтя в бок, повёл его в сторону одного из подсобных помещений. — Молчи и выгляди умно. Надеюсь, ты не против того, что я провожу тебя до дома. А то не дай бог ещё и на самый последний автобус сядешь, тогда ищи-свищи тебя. Проглотив интересную информацию про автобус и решив обдумать её хорошенько, Олег не заметил, как Жора оставил его около двери, постучал в неё и вошёл, быстро закрыв за собой. Опомнился он уже на пустой станции и, прислушавшись, начал нервно искать наушники по карманам. Он понятия не имел, почему не надел их в вагоне и куда они делись сейчас, но необходимость найти их немедленно нарастала с каждой секундой. Противное, пугающее до мурашек по коже ощущение того, что где-то неподалёку кто-то поёт заунывным голосом, стоит прямо за спиной или, того хуже, висит прямо над головой, ударило по Олегу внезапно и очень сильно. Выдохнув через зубы, он прижался спиной к стене, чтобы исключить нападения хотя бы с этой стороны, и заставил себя не моргать. Иногда ему мерещились подобные вещи. Что цыгане не просят милостыню, а поют какие-то свои, странные и очень печальные песни. Что через вечно открытые форточки в вагонах доносится не свист ветра, а заунывные напевы. Что метро поёт, шепчет, переговаривается прямо рядом с ним, не таясь и не волнуясь о том, что его кто-то слышит, поймёт. Моргнув так быстро, что веки, кажется, не успели сомкнуться, Олег завертел головой, прищурившись. За неплотно закрытой дверью кто-то раскатисто рассмеялся, зазвенела ложка о край чашки. А из поворота в сторону путей нарастало, приближалось к нему, что-то незримое и зудящее. Оно словно волновало воздух, колыхало его, заставляя Олега нервничать всё больше и больше. В тот момент, когда пространство заколыхалось прямо перед лицом Олега, дверь со скрипом отворилась, и ему на плечо легла прохладная рука Жоры. Ощущая себя шарнирной куклой с винтиками вместо шейных мышц, Олег повернул голову в его сторону и удивлённо моргнул, заметив, как Жора отмахивается от чего-то, словно рядом с ним кружил комар. Рябь в воздухе исчезла, дышать стало легче, и Олег наконец смог разглядеть человека, который вышел вслед за Жорой. Это был мужчина средних лет в форме метрополитена. Вспомнив просьбу прикинуться шлангом, Олег выпрямился и сделал мудрое лицо. Мужчина, увидев его, добродушно улыбнулся, запер дверь, удивительно ловко орудуя целой связкой ключей так, что ни один из них не зазвенел. Олег решил отвлечься именно на эту деталь, и она помогла ему успокоиться окончательно. Теперь он просто шёл позади Жоры и работника, молчал и пытался не отставать. Жора же спокойно и тихо рассказывал тому что-то, кажется, даже давал какие-то наставления, а у самых дверей сказал о том, что нужно снова выпускать живность на кормёжку. Работник спокойно кивнул ему, отпёр двери и пропустил через них вначале Жору, который пообещал ему вернуться через пару часов обратно, а затем Олега, который всё ещё тяжело дышал после быстрого подъёма по неработающему эскалатору. И если для этих двух засранцев столь нелёгкий путь прошёл так, словно они сходили от дивана к холодильнику, то он чуть не подох на середине. Когда двери за ними закрылись, Олег зябко поёжился и глубоко вздохнул. Тёплое, но беспокойное метро осталось за спиной, и теперь улица распахнула перед ними свои негостеприимные объятья. Тишина и отсутствие машин на дорогах лишний раз напомнили о том, что сейчас третий час ночи. Незаданные вопросы зачесали язык, и Олег решительно повернулся в сторону Жоры. Тот шёл по улице с таким счастливым видом, будто с него в магазине забыли взять деньги за три тележки покупок. Олег видел настолько довольное выражение лица только в рекламе по телевизору. Заметив, что на него смотрят, Жора дергано всплеснул руками, запутал руку в волосах и пнул пустую бутылку из-под колы. Она заскрежетала по асфальту, вдалеке заорала кошка, и Олег закатил глаза. Он сам точно так же мялся перед ответом, который не очень-то хотел давать. — Давай, соберись, будь мужиком. Это не я только что лишился всей своей наивной убеждённости в том, что у нас нормальное метро. Жора фыркнул, расправил плечи и взглянул в ответ уже более уверенно. — Я не особо хороший рассказчик. Да и что конкретно тебе говорить можно, а что пока нельзя — не знаю. Поэтому, если что — удивляйся и любопытствуй, словно слышишь всё в первый раз, и я тебе ничего не рассказывал. Услышав столь многообещающее начало рассказа, Олег согласно закивал и замедлил шаг. До дома оставалось ещё минут двадцать, но спешить не хотелось. — Метро пользуются все. И люди, и нечисть. Специально для неё был сделан последний вагон — призрачное пространство, в которое садится нечисть. Конечно, нечисть часто ездит и в обычных вагонах, но в последнем спокойно и точно никто не тронет. Думаю, с принципом работы этого вагона ты уже разобрался. Время в нём течёт очень странно — иногда бежит, как бешеное, а иногда страшно тормозит, и в итоге ты можешь проехать всю ветку за пару минут. А можешь и просидеть там по реальному времени всего минут пять, но объехать все ветки туда и обратно. Нечисть бывает разной, и если не знаешь, что и куда, то лучше сидеть и не отсвечивать. Мелкая пакость, конечно, к тебе и так не полезет — не любят они людей, боятся, а вот кто покрупнее, типа призраков или вампиров, могут легко проблем создать. Кстати, о вампирах. Опиши мне тех девушек, будь добр. Повадки, одежду, то, как они на тебя смотрели, и сколько их было. Всё, что вспомнишь. Нахмурившись, Олег попытался вспомнить о девушках хоть что-то, но, как всегда, сработала та самая память, которая просыпается только в метро. За время поездки ты успеваешь досконально изучить всех, кто находится в вагоне. Но как только ты выходишь на станцию, твоя память остаётся вместе с попутчиками в вагоне. В этот раз ситуация была немного иная — он был настолько удивлён и испуган, что пытался заметить и проанализировать всё сразу. Про вампирш Олег помнил только общие детали. — Девушек четыре было. Броский агрессивный макияж, клыки, красные глаза, короткие юбки и кожанки. Чулки, кажется, в сетку, и огромные шпильки. Сидели рядом, смеялись, держались нагло, но ни к кому не приставали. На меня посмотрели мельком и начали хихикать. На этом, к сожалению, всё. Увидев, что Жора явно расслабился, услышав описание, Олег не смог сдержаться. — У вас ещё и вампиры разные бывают? Жора недовольно поморщился и кивнул. — Да. Есть совсем опасные отморозки. Они ходят в тогах, с крестами и прочим. Таких мы из метро быстренько выдворяем, так как они часто нападают на всех без разбора. Особенно весело получается, когда они начинают наезжать на кого-нибудь из Смотрителей или их подопечных. Ну, там, уборщицу какую-нибудь высосут, трупы за собой в туннелях не уберут, под потолком лежбище устроят прямо на станции. Выгонять их всегда сложнее, чем цыган, честное слово. Крики, гам, шипение и брызги слюней. Фу, одним словом. Среднячок — те, кого ты видел. Типичные вампирши, тусуются в клубах, цепляют жертв на внешность и не мешают жить народу в метро. Вот только странно — они обычно красной веткой пользуются, а на синюю носа не суют, не нравится им тут. Не ожидал услышать о них. Есть ещё самые слабенькие вампиры. Это даже не люди — существа. Мелкие и мерзкие, по большей части. Вот, например, то, что вокруг тебя летало на станции, пока ты меня ждал — это Нити. Они летают по воздуху, находят людей, испытывающих сильные эмоции, и пугают. Нагоняют страх, мутят сознание — и пьют ощущения. Или, допустим, Печальники. Нужно будет тебе их показать — они довольно милые, главное, глаз с них не спускать. Вот знаешь — сидишь ты в вагоне, слушаешь музыку, и тут на тебя такая тоска наваливается. Всё сразу становится уныло и блекло, мысли улетают в трубу, приходит сонливость и безнадёжность. И сидишь ты, как сомнамбула, пока до станции не доедешь. А потом ползёшь, разбитый, до дома, и заваливаешься спать, так как сил совсем нет. Так вот, это всё — дело энергетических вампиров. На вид они как большие водные скаты, только почти прозрачные, сероватые, и летают по воздуху. Они летают по отдельности и никогда не сбиваются в стаи. Находят себе жертву, опускаются на голову, укутывают собой и пьют энергию. А чтобы ты не сопротивлялся — отравляют тебя печалью. Но если их вовремя заметить и отвлечь чем-то другим... то окажется, что они ласковые, как собаки. Очень любят, когда их по спинке ладонью гладишь, подрагивают и урчат, как процессор. А ещё они прохладные, так что я на них в особенно жаркую погоду сплю, как на подушке. Но повторять эксперимент не советую, башка потом болеть будет, и ощущения как от похмелья. Пытаясь представить всё то, что так спокойно рассказал ему Жора, Олег чуть не спалил себе мозги. Конечно, он уже давно жил в мире продвинутых технологий. Втайне действительно верил в то, что Дневной и Ночной дозоры существуют, придумывал себе нелепые приметы и прочее, прочее. До туалета вот в деревне ходил только с топором. Ну а кто не ходит-то? И во всю эту дребедень он уже давно верил с трудом. Начитался до тошноты крипипасты, наслушался двинутых друзей, насмотрелся документалок. И теперь всё то, что говорил ему Жора, казалось ничем иным, как очень интересным пересказом сюжета очередной компьютерной инди-игрушки. Это, видимо, и прочитал по его выражению лица Жора. Он весело поднял брови и развёл руками. — Доказать тебе я всё смогу только в метро. Заходи завтра на Сенную, за пару часов до закрытия. Я тебе кое-чего покажу, и с одними личностями познакомлю. Они тебя наверняка в вагон и толкнули. Конечно, идиоты они редкостные, но мне спокойней будет, если вы друг друга хотя бы в лицо знать будете. По красной ветке ты тоже катаешься часто. Вновь получив целую кучу непонятной по логическим связям информации, Олег остановился прямо перед дверью подъезда и демонстративно подбоченился, мгновенно забивая и на холод, и на позднее время. — Вот пока хоть половину из фраз своих не объяснишь, с места не сдвинусь. Жора фыркнул и надвинул на голову капюшон, зачесав чёлку назад раскрытой ладонью. Теперь была видна только половина его лица, вторую полностью скрыл мрак. Олег и раньше замечал, что Жора сторонится ярких вывесок и фонарей, но сейчас это особенно бросалось в глаза. Но вместо того, чтобы объяснить ему хоть что-то и перестать выглядеть обкурившимся гиком, который верит в то, чего нет, Жора положил руки на плечи Олега и толкнул его внутрь подъезда. — Всё завтра. Тебе нужно выспаться, пары сами себя не отсидят. И, подавшись вперёд, Жора помог двери захлопнуться быстрее. Качая головой и улыбаясь, Олег нажал на кнопку лифта и по привычке осмотрел подъезд. Всего две минуты, и он будет дома. Поборов огромное желание нажать не на второй, а на двенадцатый этаж для того, чтобы проторчать на балконе до самого утра, Олег нажал на нужную кнопку и вздохнул. Впереди его ждали только маскировка, тактические отступления и неожиданные ранения. Господи, как же он ненавидел возвращаться домой. Глава 4 ярмарка нечисти Отделавшись всего двумя скандалами и довольно сильным пинком под зад напоследок, Олег решил, что заскочит в гости к Жоре пораньше. Почему бы не проведать нового друга в семь утра? Кровь всё ещё яростно стучала у него в ушах, челюсти были сжаты, через неприлично дешёвые наушники кричал Мумий Тролль, озвучивая самое сильное желание Олега за последние несколько лет. Хотелось лечь на скамейку и сдохнуть, а лучше выломать шпалу и вернуться обратно, открыть свою квартиру своими ключами и отдубасить своего отца ею по лицу. Или сделать так, чтобы срезало его дряблые щеки, выцарапало свинячьи глаза и перерезало глотку. Олегу даже в принципе было неважно, встретит его сейчас Жора или нет. Но встречи всё же хотелось. И пусть Олег всё ещё считал рассказы про нечисть выдумками, а поездку в вагоне — своим глюком, с Жорой было интересно. Он был весь такой из себя загадочный, странный и вечно спокойный, словно в его жизни не было проблем. Это притягивало Олега, который отчаянно пытался выбраться из жизненной жопы, поджидающей за каждым поворотом. И пусть от мерного, почти безэмоционального голоса Жоры проблемы не исчезали, Олег отвлекался и переставал думать о дипломе, об отце, о квартире, о куче других отстойностей. А ради этого Олег был готов слушать Жору сутками. Сев, словно ноги обломились в коленях, на скамейку, и наконец вздохнув спокойно и глубоко, Олег прикрыл глаза. Убавил громкость на плеере. Голова тут же застучала недовольными молоточками, перрон поплыл. Находясь уже в каком-то печальном полузабытье, Олег вынул из уха один наушник, положил провод в рот и прихватил губами. Мир постепенно выцветал, серея, и плечи опускались книзу, но, вспомнив вчерашний разговор в бодрящей прохладной темноте, Олег встрепенулся и вынул второй наушник. Ему начало казаться, будто что-то укрывает его спину, плечи, голову. Шее стало тепло и колко, и, запустив руку себе за шиворот, Олег ухватился за упругий воздух. Тот недовольно завибрировал под его пальцами, пытаясь уйти от ногтей. Ухмыльнувшись, Олег сделал странное движение, будто пытаясь скинуть невидимый капюшон, и удивлённо замер, сумев, наконец, разглядеть существо, которое кулём свалилось на колени. Это был огромный морской скат. Вязаный, словно ожившая бабушкина шаль, и полупрозрачный, он, он вибрировал, пульсировал, бултыхался под пальцами, как мешок с водой. Увлёкшись, Олег ослабил хватку, кое-как перевернул успокоившееся чудо и аккуратно положил ему руку на спину. Скат тут же замер, затарахтел, поднялся на несколько сантиметров над коленями и расправил свои кружева. Олег и сам не заметил, как начал улыбаться. Злость и ненависть уходили из него, в наушниках, лежащих где-то рядом, всё ещё надрывалась песня, поставленная на повтор. Солист рвал горло, музыка гремела, но Олег перестал испытывать потребность загоняться под этот трек. Это уже было хорошо. День определённо начал налаживаться. И, словно выбрав самый подходящий момент для появления, из подъехавшего поезда выпрыгнул Жора. Он целенаправленно шёл в сторону Олега, руками раздвигая толпу, которая шарахалась от него в стороны, словно от прокажённого. Подойдя, Жора недоверчиво посмотрел на ската и быстро изъял его у Олега. Очутившись в чужих руках, существо перестало тарахтеть и настороженно замерло, готовое непонятно к чему. Олег не мог представить, как этот эфемерный кисель себя защитит. Но вместо того, чтобы навредить скату, Жора приблизил к нему лицо, зарылся носом тому в живот и довольно замотал головой, щекоча существо. Скат замахал плавниками-крыльями, запищал на ультразвуке, а грязно-серые кружева посветлели до запылившегося белого. Поразвлекавшись так пару секунд, Жора убрал руки, опуская существо на воздух, и сильно дунул на него, подталкивая ладонями. Скат послушно поплыл дальше, величаво размахивая плавниками. Засмотревшись на то, как красиво просвечивало пространство сквозь «шаль», Олег не заметил, как Жора подобрал его наушники, вытянул за низ лёгкий плеер размером с маленькую флешку и нажал на паузу. — Владивосток 2000? Ну, уходим? Олег легко поднялся со скамьи, чувствуя себя удивительно спокойным и отдохнувшим. Кивнул. — Куда поведёшь? Прямо перед ними остановился последний вагон. Призрачные стенки отливали серебром, стёкла клубились дымом, и Жора поманил его рукой, входя в раскрытые двери спиной. Когда они закрылись, и засвистел туннель, Олег так и не смог поднять глаза от пола. Внимание всего вагона приковалось к Олегу, как цепями, а это было жутко неприятно. Все — от самого прозрачного призрака до синюшной девушки в водорослях — повернули головы в их сторону и разглядывали, таращились на них. Чувствуя, как краснеют щёки от столь пристального внимания, Олег смотрел на абсолютно спокойного Жору и не мог понять. Тот вёл себя как человек, привыкший к подобной реакции. Значит, Жора был не простым сбрендившим чуваком, а сбрендившим чуваком, которого здесь все знают. Просто потрясающе. Через несколько секунд существа начали шептаться. Противно, свистяще. Они переглядывались друг с другом и вновь смотрели на Олега и Жору, вздёргивали брови, мерзко улыбались так, что Олегу хотелось взять и выйти прямо в окно. Поэтому, как только поезд остановился, а двери, за время поездки утратившие прозрачность, открылись, он буквально вылетел из вагона. И замер, поражённый тем, что не узнал станции. Вокруг него шумел рынок. Обычный, с криками бабок, руганью, музыкой, только вот находился он под землёй, и вместо света ламп везде сверкало что-то флуоресцентное. Подавившись воздухом и закашляв в кулак, Олег зажмурился и пожелал того, чтобы ему это привиделось. Жора участливо сжал его плечо, а потом взял под локоть и повёл куда-то сквозь толпу. Нечисть, которой оказывалась здесь каждая вторая бесформенная фигура, услужливо отходила от него в сторону. Некоторые, конечно, так и норовили надвинуться на Жору, но стило тому напряжённо улыбнуться, как они отваливали. Сбросить с себя оцепенение у Олега получилось только в тот момент, когда Жора подвёл его к абсолютно нормальному ларьку и купил кофе. Его любимый, между прочим, кофе. У Олега засосало под ложечкой, желудок скомандовал «хочу», а Жора начал искать по карманам кошелёк. Пусть весь этот чёртов реальный мир подождёт, он не собирался думать до того момента, пока не выпьет этого чёрного пойла. — Нет, это тебе. Жора стоял около странно светящейся стены и протягивал ему кофе. Ну, раз барин хочет, негоже ему отказывать. С этими мыслями Олег благодарно кивнул Жоре и начал пить кофе маленькими глотками. И, чёрт возьми, он не пил ничего подобного уже несколько лет! Даже в старбаксе рядом с его универом продавали кофе хуже, чем этот напиток богов. Стараясь не мычать и не закатывать глаза от удовольствия, Олег облокотился на стену и отважился понаблюдать за толпой. Та кишела чудищами всех мастей, словно он смотрел ужастик про ад. На прилавках лежала всякая мелочёвка, блестели в разнопалых ладонях странные монеты, и, приглядевшись, Олег понял, что это жетоны. Удивлённо подняв брови, он взглянул на Жору, который оглядывался по сторонам с очень подозрительным выражением лица. — Ваша денежная валюта — жетоны? Жора в последний раз оглядел толпу и кивнул, вновь засовывая руки в карманы. Он слово опасался чего-то, и Олег не хотел думать, чего именно. Что вообще могло заставить насторожиться чувака, которого вся нечисть обходила стороной?.. — Да, а ещё проездные карточки и юбилейные монеты. Засмотревшись на вещичку, лежащую на соседнем лотке, Олег сделал несколько шагов в ту сторону и вклинился в толпу. Она состояла из полупрозрачных мужиков и нескольких синеватых девиц, и все они тихо переговаривались между собой, выбирая интересующие их вещи. Логично предположив, что рынок везде одинаковый, Олег перестал обращать внимание на своё окружение и попытался найти взглядом продавца, чтобы спросить о предмете. За импровизированной кассой, состоящей из банки с жетонами и коробки с карточками, стоял заросшего вида парень, одетый в потёртую, поношенную куртку, в которой Олег, присмотревшись, узнал рабочую форму работников метрополитена. С удивлением поняв, что продавец — вполне настоящий человек, Олег тут же забыл про интересующую его вещь и вернулся к Жоре, который стоял, подбоченившись, и спорил о чём-то с двумя парнями. Те вели себя очень нагло и шумно, тыкали его пальцами в живот, постоянно смеялись и создавали впечатление не особо адекватных гопников из двора Олега. Ускорив шаг, он уже собирался спросить у этих молодцев, что именно им понадобилось от Жоры, как тот сам поднял на Олега взгляд, спокойно улыбнулся и махнул рукой. Сбитый с толку, Олег пробрался сквозь набежавшую к лотку толпу, стараясь ни к кому не прикасаться. Гоповатые молодые люди встретили его радостным улюлюканьем, тут же сгребли в охапку и заключили в объятья, схватив с обеих сторон. Олег тут же начал вырываться, но прекратил, когда увидел, что Жора спокойно улыбается и качает головой. — Знакомься, Олег. Это Артём и Андрей, те самый долбоящеры, что втолкнули тебя в вагон. Если описать их парой слов, то они сварливые бабки-прилипалы, так что даже не пытайся от них отделаться. Потом сами отсохнут и отвалятся, просто не сопротивляйся. В ответ на это достаточно оскорбительное представление парни только весело загоготали, оглушая Олега с обеих сторон, и он мысленно согласился с Жорой. Через пару минут они действительно отпустили его, повертев предварительно во все стороны, нагло рассмотрев, ощупав, умудрившись дать подзатыльник и вытащить у Олега из кармана бумажник. Успокоились они только после того, как Жора нахмурился и прикрикнул на них. — Ладно, выбор одобряем, молодец. Теперь оставляем вас вдвоём, воркуйте дальше, мы на червяка опаздываем. И, одновременно махнув руками, парни быстро растворились в толпе, задорно крича что-то, толкаясь и возмущаясь, как вся очередь в поликлинику разом. Закатив глаза и удивляясь про себя тому, как Жора смог быстро приструнить этих шумных идиотов, Олег вспомнил, зачем отошёл от толпы. — Там за прилавком торгует человек. До этого я кроме нас с тобой тут людей не видел. Или это особая форма нечисти, которая очень хорошо маскируется под человека? Я на будущее интересуюсь: вампиров и призраков я теперь ни с кем не перепутаю, а вот этот экземпляр покруче них будет. — Это был диггер. Знаешь же, кто это? Дождавшись утвердительного кивка Олега, Жора улыбнулся ему и продолжил. — Они часто околачиваются здесь и продают всякий хлам. Но иногда толкают и достаточно полезные штуки, по типу амулетов или старых вещичек, которые откапывают в запертых хранилищах или бункерах. А вот про людей ты не совсем прав. Я, например, уже официально не считаюсь человеком, хотя ничем не выделяюсь, кроме должности. Ну, ещё знаю кучу всякого бреда, у меня есть вредный конь, и я благословляю влюблённые парочки. Просто не думай об этом, ладно? Жора фыркнул и махнул рукой настолько легкомысленно, будто только что не сказал множество совершенно крышесрывающих фактов про себя. Олег, стараясь свыкнуться с его привычкой уменьшать значимость фактов, выбросил стаканчик из-под кофе в ближайшую урну и потерянно завертелся на месте, желая найти, куда опустить задницу. Жора, поняв его желание присесть, уверенно взял Олега выше локтя и повернул вправо, открыв незаметную дверь в стене. Там стояли две не заправленные койки, стол, чайник и натужно работающий холодильник. Отвлёкшись на карту метро, висящую на стене, Олег не заметил, как Жора затворил за ним дверь, погружая каморку во мрак. Поняв свою ошибку, Жора тихо выматерился, попытался дойти в темноте до стола и нашарить на нём лампу, но по пути наткнулся на Олега. Олег тоже пытался нашарить хоть что-то в воздухе, и, внезапно получив локтём Жоры из темноты, вначале здорово перепугался, помня, какой весёлый контингент бродил за дверью. Замахав руками, он постарался отпихнуть недовольно сопящего Жору, но тот вцепился в него всеми конечностями, не желая, по-видимому, падать на пол или разбивать голову о холодильник, который злорадно гудел в темноте. От чужих прикосновений Олегу стало щекотно и смешно, и, натужно фыркнув, он наконец замер, чувствуя, как Жора дышит ему в шею жарким сбитым дыханием. Жора тоже фыркнул, а затем засмеялся, тихо и приятно, а у Олега вдоль позвоночника словно ток пробежал, замирая колкостью в пятках. В груди ухнуло, колени подкосились, и Олег с трудом удержался на ногах, прекращая смеяться, радуясь тому, что света сейчас нет. Его щёки позорно алели, вспыхнув в один миг, когда Жора вновь фыркнул ему в шею. Смахнув табун мурашек, который поселился на шее, рукой, Олег таки нашарил лампу. Потыкал в неё со всех сторон и, поняв, что сам с ней не справится, снял руку Жоры со своего плеча и положил на лампу. Тот уверенно треснул по стальному абажуру. Лампа вспыхнула. Чувствуя себя неловкой пятиклассницей, Олег быстро сел на ближайшую кровать и зарылся носом в толстовку, превращаясь в один сплошной нахохлившийся комок. Жора присел на соседнюю кровать, видимо, вспомнив, что у людей существует желание иметь своё личное пространство. Но, бросив на Жору короткий взгляд, Олег понял, что его мысли опять понеслись не в ту степь. Он вспомнил, с чего началось их знакомство, и ему тут же нестерпимо захотелось сесть с Жорой спиной к спине. Желание было настолько сильным, что у Олега подгибались пальцы на ногах, но он ничего не мог сделать для его воплощения. Поднимать уже сидящего человека и просить сесть в достаточно странную позу, было слишком даже для него. И, чувствуя, что молчание слишком затянулось, Олег решил заговорить первым: — Ну что, ты собираешься раскрывать мне свои тайны? А то я всё ещё чувствую себя на реалити-шоу «Обмани ближнего своего». Жора хмыкнул, скидывая кеды и с ногами залезая на кровать, и, откинув голову назад, начал говорить, пространно махая рукой в воздухе. Он рассказывал, а Олег не мог оторвать взгляда от его запястья — тонкого и очень бледного. Поймав себя на мысли о том, что было бы неплохо укусить эту белизну и оставить на ней красные отпечатки зубов, Олег удивился сам себе, помотал головой и вслушался в чужую речь: — В метро, как ты уже понял, много кто живёт. О них я немного рассказал тебе вчера. Теперь давай о том, чем занимаюсь именно я. У каждой ветки есть свои смотритель. Это такой субъект, который следит за порядком, отгоняет особенно бешеных призраков, духов и прочих тварей, смотрит за временем отправления поездов и туннелями, следит за вагонами и теми, кто в них ездит. И ещё вдогонку: настраивает часы, будит ночных охранников, охраняет ремонтников и пьёт чай с начальниками станций. Всё как обычно: огромный ворох дел, денег платят мало, и куча проблем на задницу — то трубы протекают, то червяк огромный у этих засранцев опять убегает, то ведьмы шабаш устраивают. Сплошное безудержное веселье, в общем. Жора разочарованно махнул рукой и тяжело вздохнул. Олег начал кое-что подозревать. — И как тебя угораздило? Фыркнув и пожав плечами, Жора потёр лицо ладонями, явно засыпая, и сонно пробубнил, так и не пожелав убрать руки: — Да как обычно это бывает. Приехал из глуши сюда учиться лет этак шесть назад, вылетел из универа, долго мыкался по дурацким работам и страдал. После того, как перестал страдать — познакомился с чуваком, который тут водителем работал. Он начал таскать меня по ночному метро, возить с собой, а потом мы… разбежались, а я понял, что вижу тут всё по-другому. Тут ко мне и подошёл мой учитель — Семён, и сказал, мол, теперь я тут сам работать буду. Я вначале вообще дико не въезжал и постоянно косячил, но засранцы мне очень помогли и наставили на путь истинный. Теперь уже я за ними присматриваю — они просто не могут не валять дурака. Ну, ты сам видел этих двоих. Очень часто я хочу сдать их в ближайший детский садик. Но, зная их, могу сказать, что они приедут туда на своей зверушке, и на этом их эпичные приключения на поверхности закончатся. И только Олег открыл рот для того, чтобы задать Жоре несколько вопросов о «чуваке», засранцах и его странной должности в целом, как у него зазвонил телефон. Словно очнувшись ото сна, Олег мельком глянул на время и ужаснулся — чтобы успеть к первой паре, он должен был прямо сейчас выйти из метро и бежать до универа бегом. Скомкано ответив на звонок старосты, Олег вскочил с кровати, чуть не уронил телефон и налетел на Жору второй раз за сегодняшний день. Тот спокойно поймал его, уже готового свалиться обратно на кровать, за локоть, и подтолкнул в сторону двери. — Заболтался я тут с тобой. Постоянно забываю о том, что у тебя куча дел на поверхности есть. Это у меня только тут дела, да и те особой срочности не имеют. Давай, провожу тебя до нужной станции. По дороге до поезда Олег постоянно шарахался от нелюдей и бешено вращал головой. Сидя в тихой и тёплой комнате, в которой под конец разговора даже ему захотелось спать, он совсем позабыл и о времени, и о том, что находится на ярмарке. Жора, следующий за ним, исчез на несколько секунд в толпе, но потом вернулся, пряча руки в карманах. У него было ужасно интересное выражение лица, эмоции которого Олег так и не смог определить ни в последнем вагоне, ни на эскалаторе наверху. Уже на самом выходе, перед дверьми, Жора протянул ему зажатую в кулак руку, и Олег, подставив свою ладонь, заметил в ней ту самую побрякушку, что привлекла его внимание на лотке. Удивлённо подняв на Жору взгляд, он увидел, что тот ужасно смущён. Но сказать Олег ничего не успел. — Приходи на Горьковскую вечером. Жора выпалил это так быстро, словно боялся, что Олег сейчас начнёт смеяться над ним или развернётся и убежит в страхе. Но он не собирался делать ничего из этого. Всё, на что он был способен сейчас — это заторможено кивнуть в знак того, что да, он понял, и да, он будет вечером в назначенном месте. По всей видимости, Жоре этого оказалось достаточно, и, бросив на Олега ещё один нечитаемый взгляд, он махнул рукой на прощание и быстро взбежал на эскалатор. Всё ещё сжимая побрякушку в руке, Олег вышел на улицу с чётким осознанием того, что его пригласили на свидание или нечто подобное. Будь это кто-то другой, Олег бы послал его без раздумий. Жора же сделал всё так завуалировано и одновременно по-детски топорно, что Олег даже не смог разозлиться. Глава 5 увеселительные прогулки Отсидев себе на паре всё самое дорогое, Олег шёл к метро, чувствуя неожиданное для себя предвкушение чего-то хорошего. Задумавшись о будущей встрече, он пересчитал ногами все лужи, чуть не потерял сумку и умудрился утвердительно ответить на вопрос гоповатых молодых людей о наличии у себя «прикурить». Чудом отделавшись от чётких ребят с помощью описания того, сколько он спал за последнюю неделю, Олег с опаской спустился в метро, поджидая от вселенной очередной весомый аргумент в пользу того, что на встречу идти не стоит. В былые времена, когда Олег сам себе напоминал не человека, а ленивую личинку, он повернул бы в сторону дома уже на первой луже. Сейчас же его носки противно хлюпали в абсолютно мокрых ботинках, ладони всё ещё были потными после разговора с пацанчиками, у сумки был порван бок, но Олег был полон решимости. Он собирался быть на Горьковской, и даже смерть не могла стать приличной отмазкой. Уступая всем бабушкам места в вагоне, вжимаясь в двери и бдительно наблюдая за попутчиками, Олег доехал до Восстания, и тут вселенная решила помешать ему более изощрённым способом. В вагон, перемигиваясь и почему-то пригибаясь, вошли засранцы. Судя по тому, что свой путь через недовольную толпу они держали именно в сторону Олега, вагон они выбрали не случайно. И не сказать, что Олег был рад их видеть, но последние несколько станций он настолько заел себя сомнениями и непонятным волнением, что сейчас был готов отвлечься на что угодно. Как только засранцы подошли к нему вплотную, делая при этом короткие остановки и странно пригибаясь, Олег с немым удивлением понял, что они курят прямо в вагоне. От них ужасно воняло куревом, а в руках они держали по полуистлевшей сигарете, то и дело затягиваясь. Окружающие люди реагировали на это абсолютное пренебрежение техникой безопасности весьма странно: крутили головами и принюхивались, словно сигареты в руках у двоих высоченных увальней, а также дым, который они выдыхали, было сложно заметить. То, что дело тут совсем в другом, Олег понял уже после их объяснений. — Привет, компьютерный чувак. Не хочешь сигаретки? — Артём скорчил глупую рожу, и, вставив сигарету в зубы, возмутительно провокационно затянулся ею. Затем, прицелившись, он выплюнул бычок в открытую форточку, выдыхая туда же и дым. Немолодая женщина в строгом деловом костюме посмотрела на него, скривившись, но вскоре отвернулась. — Давай, решайся! Простые смертные не видят эти сигаретки, они зачарованы. Только сегодня раздобыли. Целый день развлекаемся, уже спровоцировали три экстренные остановки поезда и кучу жалоб. Когда ещё представится такой шанс? — Андрей соблазнительно помахал перед лицом Олега пачкой с нечитаемой надписью, но тот лишь отрицательно покачал головой. — Нет уж, ребятки. Как на улице, так и тут я курить не буду. Засранцы разочарованно отмахнулись от него, как от зудящей мухи, а потом вагон остановился на очередной станции. Олег завертел головой, стараясь понять, где именно он находится, и пропустил тот момент, когда парни подхватили его под руки и вытащили из вагона. Уже оказавшись на перроне, Олег возмущённо взбрыкнул ногами и попытался вернуться к недовольно голосящей толпе в вагоне, но, увидев парочку особенно пронзительных взглядов, быстро передумал. Дождавшись, пока двери закроются, он гневно выбил новые сигареты из рук засранцев, мельком проверил время и рассердился ещё больше. — Я, конечно, понимаю, что вам очень весело, но я чертовски опаздываю! Какого хрена вы творите? Андрей покачал головой, демонстрируя крайнюю степень разочарованности, а Антон спрыгнул за сигаретами, которые укатились за край перрона и упали на рельсы. Увидев, что тот творит, Олег тут же метнулся в его сторону, ожидая хотя бы воплей боли, так как этот дебил явно задел рельс под напряжением. Но их не последовало, как и реакции окружающих на цирк, который они устроили. Несколько человек скучающе стояло в другом конце перрона, уткнувшись в телефон или книгу, а парочка дам рядом с ними увлечённо беседовали друг с другом. Пока Олег пытался вспомнить всё то, что он на протяжении недели читал про метрополитен, пытаясь доказать себе, что Жора просто ездил ему по ушам, Антон кинул вторую сигарету Андрею, а сам бодро пошёл по путям вперёд. Кинув обеспокоенный взгляд в сторону Андрея, который спокойно прикуривал, Олег сложил руки на груди и перестал волноваться. Если один из этой неразлучной парочки не волновался, значит, со вторым точно всё будет в порядке. Но поинтересоваться всё же стоило. — Ты его потом по кусочкам сам соберёшь? Андрей весело фыркнул дымом, затягиваясь сильнее, и махнул рукой, зовя Олега с собой. Он шёл неспешно, шаркая кедами по полу, и Олег невольно подивился его спокойствию и расслабленности — он, заметив своего друга в такой ситуации, от беспокойства уже бы давно поседел и выдергал себе все волосы с задницы. Невольно вспомнив о Жоре, Олег на несколько секунд замешкался, полез за телефоном, но его отвлёк гудок поезда. Поезд протяжно загудел во второй раз, и тут заволновались люди на перроне. Но волновались они явно из-за гудящего поезда, а не из-за Антона, у которого не было шансов. Он успел дойти до самого начала станции, и теперь стоял между светом и тенью, запрокинув голову и раскинув руки в сторону. Завизжали тормоза, засмеялся Андрей, и поезд пронёсся сквозь Антона, продолжая сигналить. Проехав рывками половину станции, он прибавил ходу и доехал до конца. Из открывшихся дверей начали выползать помятые экстренным торможением люди, потирающие ушибленные части тела. Они озирались, видимо, ожидая увидеть кровь, которой не было. Олег стоял, пропуская недовольных пассажиров, и внимательно всматривался в вагон. Но он всё равно пропустил момент, когда прямо на него вывалился довольный до ужаса Артём, всё еще с сигаретой в зубах. Закатив глаза и запустив руки в волосы, Олег попытался понять логичность действий этих двоих и то, почему другие люди не попытались спасти Антона. Завидев его мыслительные потуги, Антон хлопнул его по плечу, увлекая вглубь станции, и выдохнул ему струю дыма прямо в лицо. — Да не грузись ты так. Мы украли тебя потому, что у твоего Жоры сейчас внезапная запара, и ты бы прокуковал в одиночестве там часа два. А так мы и долг выполнили, и тебя от скуки спасли. Сейчас пойдём на червяке покатаемся, а потом тебя нормально на станцию доставим. Ну, не будешь ломаться? Олег возмущённо дёрнул плечом, скидывая с него чужую руку, но головой кивнул утвердительно. Ему стало действительно интересно посмотреть на это странное средство передвижения засранцев, про которое они говорили через предложение. Смирившись с тем, что, по-видимому, с Жорой он увидится намного позже, Олег смиренно пошёл в самый конец перрона вслед за Артёмом и Андреем. Те весело хихикали, продолжая курить сигарету за сигаретой, и выглядели скорее как шкодливые подростки, чем как смотрители целой ветки. И хотя Олег пока не со всем разобрался, со слов Жоры он понял, что должность эта не так проста и требует немалой отдачи. Но если Жора выполнял их, то вот за засранцами Олег ничего подобного пока не наблюдал. Они явно только и делали, что развлекались целыми днями. *** Когда Артём легко и спокойно открыл дверь, замок на которой явно намекал на то, что проход возможен только с помощью карточки, и пригласил Олега внутрь, тот немного засомневался. Но Андрей несильно толкнул его в спину, и дверь позади закрылась, лишая его возможности отвязаться от засранцев. Они шли рядом с ним, тараторя что-то без умолку, и Олег решил прислушаться чисто по приколу. — Мы этого засранца сегодня уже второй раз шугаем. Ну не могу я на него смотреть нормально. Так рожу набить и хочется. Артём сжал руки в кулаки и дал в лицо воображаемому противнику. Вслед за ним тут же заговорил Андрей, и Олег начал подозревать, что у этих парней один мозг на двоих. Они словно предугадывали то, что скажет другой. — Едет себе такой важный, вон, работником месяца стал недавно. Теперь сидит на таблетках и вздрагивает от каждого шороха. — А знаешь, что мы с ним сделали за два месяца? — Мы залезали к нему в водительскую и пугали до усрачки! А он же за рулём, и поворачиваться назад права не имеет. Ну, вот мы и стояли позади, и выли о том, какой он ущербный. Ты бы видел его рожу после того, как он обернулся и никого не увидел! — А тот случай с нашими каждонедельными самоубийствами? Засранцы переглянулись, продолжая по-дебильному ухмыляться, и дали друг другу «пять». Олег, почти ничего не понимая кроме того, что эти парни умеют шутить действительно жёстко, следовал за ними по нескончаемым коридорам, пока не вышел в тёмный туннель, войдя в обычную, с первого взгляда, дверь. Подав Олегу руки, они помогли ему спуститься вниз и не переломать себе ноги в процессе, и теперь шагали уже по туннелю. Олег спотыкался через шаг, больно ударяясь о шпалы носками кед, а парни, казалось, вообще парили над полом. Они, шурша гравием, светили в темноте огоньками сигарет, продолжая идти всё глубже и глубже. И когда Олег уже подумал о том, что вот сейчас его отведут подальше и спокойно грохнут, темнота перед ним ожила и зашевелилась, раскрываясь. В ней вспыхнул окнами вагон с выбитой задней дверью. Переступая при помощи Артёма через что-то тёплое и острое, Олег, постоянно вляпываясь в какую-то вязкую жижу, зашёл в вагон и поражённо замер. Теперь при свете ламп он видел то, что находилось за стёклами вагона. И это очень, очень сильно не нравилось ему. — Заценил? Мы год заставляли его проглотить этот вагон. Раньше в старой тачке сидели, но нас постоянно било о его пищевод, да и в жиже купаться было как-то не очень. Зато теперь ездим как короли. — Андрей хлопнул Олега по спине, усаживая на одно из сидений, и мелодично свистнул. Стенки кишечника, которые были видны за стёклами, тут же запульсировали, пришли в движение и сдвинулись с места. С непередаваемым ощущением безразличия ко всему Олег увидел, как закрывается огромный зубастый рот, и отстранённо понял, что, кажется, он зашёл в вагон как раз через эти острые колья, заменяющие червю зубы. Артём свистнул следом, хрипло и куда менее красиво. Увидев, как засранцы хватаются за поручни, Олег решил последовать их примеру. И уже через несколько секунд понял, что сделал это не зря: червь, внутри которого они сидели, резко дёрнулся, картинка за окнами стала совершенно жуткой, и Олег решил отвлечься, вспомнив, что умеет говорить. — Так что с этим чуваком, которого вы пугаете? Засранцы тут же оживились, обращая всё своё внимание на Олега. Их глаза горели безумным огнём, а про сигареты, торчащие изо рта, они, кажется, совсем забыли. — Да обидел однажды этот человек Жору. Хорошо так обидел, ну а мы что? В стороне стоять должны? Нееееет. Вот мы и подумали: а почему бы не прыгать ему под колёса раз в неделю, крича при этом нечто проникновенное? Вначале это были стишки, а теперь мы с ним ведём длинный монолог из оскорблений. Самое весёлое в том, что ответить то он нам не может. Только бледнеет, как девица на похоронах, и трясётся весь. Андрей злорадно улыбнулся, и за него продолжил Артём: — У нас ещё куча всяких чудес для него приготовлена. Кстати! — резко сменив тему, он посмотрел на Олега уже совершенно другим взглядом. — Ты же хорошо ходишь по поверхности и всё там знаешь! Отведёшь нас к нашей матери? Она живёт где-то на Звенигородской, а мы с братцем на поверхности лет семь не были уже. Нет, ну, конечно, в «Первую полосу» иногда выскакиваем за сигаретами, но не дальше. Артём поёжился, словно от омерзения, и мечтательно прикрыл глаза. — У вас слишком высокое небо. Помню, я как вышел впервые наверх, так чуть шею себе не сломал, пока голову запрокидывал. Андрей вот вообще в обморок грохнулся. Олег удивленно вскинул брови. Эти двое врали ему настолько интересно, что он уже даже почти не думал о том, что едет внутри чего-то живого. — Отвести-то отведу, только адрес конкретней скажите. Звенигородская большая. Да и знаю я её плохо. Но с картой и макака любой дом найдёт. Почему вы так редко выходите на поверхность? Неужто метро настолько пригодно для постоянной жизни? И только задав последний вопрос вслух, Олег понял, какую глупость сморозил. Проблема пригодности данного места должна была волновать этих придурков, выбравших себе в транспортное средство огромного червя, в последнюю очередь. — Нам тут лучше. Да все смотрители такие, на самом деле. С зелёной ветки вон дед вообще наверху в последний раз был лет двадцать назад точно. Бабища с фиолетовой постоянно бегает в ларёк рядом со станцией, но дальше никогда не отходит. Жора у нас всё ещё новенький, с нами только седьмой год, поэтому и шатается наверху. Тянет его туда ещё. А мы тут родились. Поверхность нам мама показала, когда мы немного подросли, и там, скажу я тебе, не очень. То погода меняется, то освещение. Никогда не угадаешь, в чём тебе идти гулять, брать ли с собой зонт и не ужаришься ли, как шлюха в церкви, из-за того, что солнце решит выглянуть. Понимаешь, да? Заторможено кивнув, Олег с изумлением понял, что парни, кажется, действительно не шутят. Он и представить себе не мог, что в метро можно действительно жить и почти не покидать его. — А ваша мама? Засранцы впервые улыбнулись по-доброму, отвечая ему на вопрос: — Мама у нас мировая. Сама была смотрителем, всех тут в таком порядке держала, что ух! Метро нас с самого детства приняло, вот мы тут балду и гоняли. И в школу не ходили — мама нас всему сама научила. А потом, как нам восемнадцать исполнилось, она нас за главных оставила и отдыхать на поверхность ушла. Теперь у неё там милая однушка, тесная, как вагон метро в час пик, и цветы на подоконнике. Вечно ворчала — не растут тут цветы. И как заселилась, тут же побежала покупать. А они зелёные такие, засыхают, если забываешь поливать. Ужас, а не существа. Братья покивали друг другу и, закатив глаза, продолжили трещать: — Вон, нашего червя можно хоть неделю не кормить. Он сам себя накормит всякими крысами и диггерами неумелыми. А то ползают тут, фотографируют, баб истеричных с собой приводят. Не дело это. Но, заметив ошарашенное выражение лица Олега, Артём расхохотался и махнул ему рукой. — Да шучу я, конечно, — а затем добавил, уже серьёзно: — Девушек мы ему запрещаем кушать. А то заразится ещё чем. *** Олег решил ничему не удивляться. Этот метод работал исправно всё то время, пока он находился рядом с засранцами. Те катали его ещё минут двадцать, рассказывая различные шутки про метро и пугая всякими гадостями. В последнем, конечно, они не особо преуспели — Олег напугался неделей раньше, ковыряясь на сайтах метрополитена. Там он и баек начитался, и правила поведения во время терактов изучил, и то, что делать, если шмякнулся на рельсы, — тоже. На все байки засранцев он только кивал, как болванчик, и всё чаще поглядывал на часы. И, видимо, засранцы решили сжалиться над ним: засвистели, крикнули червю тормозить, и Олег уже привычно схватился, что есть сил, за поручень. Огромная живая махина затормозила, пасть открылась, и Олег вышел на свободу, которая оказалась началом Горьковской. И только он повернулся, чтобы попрощаться с засранцами, как червь буквально выдул его из себя на перрон, закрыл пасть и быстро уполз обратно в туннель. Поднявшись с пола и отряхнувшись, Олег с кряхтением потёр ноющую спину и медленно выпрямился, оглядывая перрон. Тот был пуст, что, впрочем, не удивило Олега — на часах была половина двенадцатого, шла первая минута ожидания поезда, и народу просто неоткуда было взяться. Глава 6. Сам не поможешь — никто не поможет Скучающе прислонившись к стене, Олег достал из кармана плеер и включил бодрую музыку. Прикрыв глаза, он, топая ногой в такт музыке, решил придумать, о чём именно они будут говорить с Жорой, когда тот появится. О том, что у него осталось мало времени, и метро скоро закроется, Олег подумал только мельком: засранцы, да и сам Жора, за последние дни дали ему понять, что пребывание в метрополитене после закрытия для них совершенно не является проблемой. Мысль пошла хорошо, музыка неплохо подкрепляла фантазию, и Олег почти погрузился в воображаемые разговоры о компьютерных системах, когда его что-то дёрнуло. Испугавшись того, что это вновь будут те неприятные летающие нити, он резко вскинул голову, раскрыл глаза и насторожился. Но рядом с ним ничего не было, воздух не рябил, да и чувствовал себя Олег вроде вполне нормально. Он уже начал успокаиваться, собираясь вновь прикрыть глаза, когда чувство повторилось. Олега пробил озноб, накатило чувство страха, и появилось непонятное волнение. Оно не было похоже на мандраж перед встречей или на что- то подобное. Словно Олегу грозила опасность. Выдернув наушники, Олег прислушался. А затем закрутил головой, услышав, как кто-то всхлипывает поблизости. Выйдя из-за колонны, он ускорил шаг, постепенно переходя на бег, и добрался до середины зала. И только там он, наконец, увидел плачущую девушку. Она вела себя очень странно, постоянно одёргивала сумочку, мелкими шагами приближаясь к краю платформы. Похолодев, Олег кинулся в её сторону, ёжась от озноба, который не собирался проходить. Понимая, что девушка его не слышит, он всё равно кричал ей что-то, молясь только о том, чтобы его извечная привычка запутываться в ногах и падать не проснулась прямо сейчас. Добежав, наконец, до цели, Олег замер, не зная, что делать. Девушка шаталась из стороны в сторону, всхлипывая и шёпотом прося кого-то отстать, поправляла сумочку и скользила по полу, всё ближе и ближе к краю. Здесь явно было что-то, что Олег был не в состоянии увидеть, и он абсолютно не представлял, как поступить. Но он не мог просто стоять и смотреть на то, как кто-то скидывает человека под поезд. Решив, что попытка не пытка, Олег подошёл к девушке, которая, казалось, и не заметила его приближения, и обнял за плечи, пытаясь отвести от края. От прикосновения она крупно вздрогнула, подняла заплаканное лицо, раскрыла рот, силясь сказать что-то, но этого Олег уже не слышал. Его буквально отшвырнуло от девушки, ударило об колонну и приморозило к полу невиданным холодом. Но если невидимый враг понадеялся таким образом отвадить Олега от девушки, то крупно ошибся. Быстро поднявшись, Олег кинул сумку на пол и начал прорываться обратно к девушке. Та уже кричала в голос, упираясь в пол ногами, а Олега к ней не пускал воздух, в один момент ставший вязким, словно желе. Будто в замедленной съёмке Олег смотрел на то, как девушка, в последний раз взмахнув руками, падает за край платформы. Взревев, Олег напряг все силы, прорываясь вперёд, и, кинув быстрый взгляд на цифровое табло, прыгнул следом. Пространство вокруг него зашипело, взвыло, вновь обдало его холодом, а далеко в туннеле сверкнули отражением фар рельсы. Девушка лежала на рельсах, держась за голову, и плакала. Закусив губу и собрав в кулак всю свою силу, Олег попытался поднять её, кряхтя от натуги. Сделать это оказалось намного сложнее, чем героям во всех романтических фильмах: девушка, кажется, весила целую тонну, да и твари вокруг Олега сильно мешали ему. Они нагоняли на него мороз, от которого сводило руки и ноги, перехватывало дыхание и замирало сердце. Пошатнувшись, Олег обязательно уронил бы девушку, если бы не внезапная громкая связь, которая впервые на его памяти рявкнула громко и чётко: — Отошли от него, суки! Я вас всех к ебеням развоплочу! Парень, клади её на перрон, а сам ложись в желоб. Вылезти не успеешь. Держитесь, я уже иду! Голос был настолько разъярённый, что у Олега открылось второе дыхание. Под оглушительный гудок поезда и скрип тормозов он быстро закинул девушку на перрон, подтолкнув в спину так, чтобы она точно не свалилась, и в три экономных движения лёг в желоб на спину, повернув ботинки и голову так, чтобы стать как можно более плоским. Буквально через две секунды над ним загрохотал поезд, продолжая тормозить, и Олег зажмурился, сжимая руки в кулаки. Ему было безумно страшно, руки так и рвались сдвинуться с места для того, чтобы зажать уши и прикрыть голову, и Олегу пришлось сжать зубы, чтобы сдержаться. Над ним всё ещё двигалась огромная махина, которая могла оборвать его жизнь в один момент. Когда визг тормозов стих, Олег выждал ещё около минуты, чувствуя, как бешено стучит сердце, и только услышав уже знакомый голос рядом с собой, отважился открыть глаза. Над ним переплеталось проводами и странными деталями днище вагона. Человек успокаивал плачущую девушку, говоря ей что-то тихое и неразборчивое, но всё равно постоянно срывался на бас. Услышав топот, а затем и голос Жоры, Олег рвано выдохнул. Уж если он был тут, значит, всё будет хорошо. Прислушавшись, он смог разобрать разговор, который проходил совсем рядом с ним: — Отведи её к начальнику и возвращайся. Осторожно, эти твари всё ещё здесь. Позвони Метрострою, пусть прибудет как можно скорее и развоплотит этих выблядков к хуям. Да что ты волнуешься? Всё с твоим парнем в порядке, я его дыхание отсюда слышу. Парень? Подай голос, что ты там живой! Прохрипев что-то неясное, Олег откашлялся, неловко дёрнул ногой, пнув днище, и нервно фыркнул. — Всё в порядке. Как мне выбраться? Поняв по отдаляющимся всхлипываниям, что Жора увёл девушку, Олег терпеливо ждал ответа. Но говоривший с ним басом мужик продолжал ходить по перрону и молчать. Затем раздался новый голос, и Олег быстро догадался, что это водитель поезда. Тот явно был страшно напуган, и вначале мужику пришлось потратить несколько минут на то, чтобы его успокоить: — Евгеньич, здорова. Не волнуйся, всё нормально, не покалечил. Это ЧП по моей части, так что потом с тобой встретимся и всё обговорим. Начальнику я всё сам доложу. Сейчас успокойся, выгрузи людей, вон, у тебя пара человек есть, и аккуратно трогай. Как только полностью въедешь в туннель — выходи из поезда и возвращайся на станцию. Движение на сегодня я остановил, так что поездов не будет. Ну, справишься? Олег не видел машиниста, но был уверен, что тот кивнул. Мужик говорил настолько убедительно, что даже Олег проникся и почти успокоился. Конечно, он продолжал чувствовать себя дико, лёжа под многотонной махиной, которой сейчас предстояло вновь сдвинуться с места, но отдать богу душу от страха уже не хотелось. — Справлюсь, Семён. Парень, лежи и не двигайся там, понял? Ты точно цел? Отрапортовав о том, что находится в полном порядке, немного дрожащим голосом, Олег закрыл глаза, начиная морально готовиться ко второму заезду над собой. А мужик, которого, по-видимому, звали Семёном, наконец решил поговорить и с ним тоже: — Сейчас откроются двери и выйдут люди. Когда они закроются, я предупрежу тебя и махну Евгеньичу. Он поедет очень медленно. Как только поезд закончится и увидишь свет, я спрыгну и подсажу на платформу. Сам вставать не пытайся, даже не шевелись, иначе сам голову об рельс разобьёшь. Договорились? Улыбнувшись против воли, Олег согласно крикнул. Загремели двери, зазвучал звучный голос Семёна, приказывающий людям не толпиться и следовать к выходу. Спустя ровно пять вдохов и выдохов двери закрылись, и Олег зажмурился. — Приготовься, я сейчас дам отмашку. Сжавшись, Олег вновь почувствовал движение над собой, ветер начал обдувать ему шею, и, чтобы отвлечься, он постарался вспомнить таблицу умножения на семь. Но мысли двигались так же медленно, как и поезд, стучащий колёсами, которые проезжали совсем рядом с ним, и он так и промучился над «семь на три» до того самого момента, пока свет не ударил ему в глаза. Повернув голову и сделав глубокий вздох, Олег раскрыл глаза и увидел рослую фигуру, одетую в синий комбинезон. Семён показал ему большой палец, а затем на пару секунд исчез из поля зрения, спрыгивая вниз. Почувствовав чужие руки на своей голове, Олег дёрнулся, но его быстро пригвоздили обратно. — Куда собрался? Мы же с тобой договаривались — ты лежишь, а я с тобой разбираюсь. Олег отрицательно замотал головой. — Я хочу вылезти сам. Семён гулко вздохнул за его головой, схватил за плечи и поставил на ноги одним движением. Олег даже моргнуть не успел, как уже стоял, а не лежал в желобе. Покачнувшись, он твёрдо встал на ноги и обернулся, всё ещё чувствуя огромные руки, которые подстраховывали его со всех сторон. Семён, огромный рыжий мужик, стоял позади него и улыбался в густую бороду. — Вот вы с Жорой абсолютно одинаковые. Вначале покладистые, всё делаете, как я скажу. А потом в самом конце раз — и ерепенитесь! Ну? Чего встал? Раз собрался сам вылезать, топай к концу платформы. Я от тебя всё равно не отойду. И, ещё раз окинув Семёна взглядом, словно это было ему жизненно необходимо, Олег развернулся и сделал шаг. Затем второй, третий, и бодро пошёл к концу станции. Всё то время, пока он шёл, руки Семёна лежали на его плечах, и, признаться честно, Олег был ужасно благодарен ему за это. Его качало из стороны в сторону, но, на удивление, он ни разу не споткнулся. Когда он уже почти дошёл до лесенки, вернулся Жора, встрёпанный и бледный, как смерть. Он караулил его наверху, теребя пальцами край своей футболки, и как только Олег начал подниматься наверх, тут же подал ему руку. А затем и вовсе утянул к себе, да обнял так крепко, что у Олега кости затрещали. Его еще никто не обнимал вот так — порывисто и ужасно сильно. Это было очень приятно. Жора был немного выше него, так что тараторил прямо Олегу в ухо: — Спасибо, спасибо, спасибо тебе. Я весь вечер ловил этих тварей, думал, ушли уже, а они вот как схитрили. Дурак я, решил на соседней станции их поискать, знал же, что Артём с Андреем за тобой приглядят пока. Огромное спасибо тебе, что спас её, и что с тобой всё в порядке, — пока Жора путано бормотал ему всё это, Олег постепенно расслаблялся. Перестали дрожать ноги, выровнялось, наконец, дыхание, и он вновь почувствовал себя человеком. Более того — краснеющим человеком. Заметив его потерянный взгляд, Семён, всё это время спокойно стоящий рядом, цыкнул и прищурился. — Георгий, дай нашему герою глоток кислорода. Думаю, он честно выиграл его сегодня. Получив свободу, Олег пожал руку Семёну, который стиснул ему ладонь так, словно был роботом-убийцей, а не человеком. — Благодарю, парень. Не всякий сможет прыгнуть и не только успеть вытащить человека, но и лечь под поезд. Смущённо кивнув в ответ на благодарность, Олег кинул короткий взгляд на Жору, который хоть и отошёл от него, но недалеко. Они стояли, прислонившись друг к другу плечами, и Олегу было удивительно спокойно от этого. — Ну, сейчас я разберусь с этими тварями, а потом приглашаю вас обоих наверх, в бар. Тут у нас алкоголя нет, а некоторым он явно не помешает. Давайте, не стойте истуканами! Все кабинеты полностью в вашем распоряжении. *** То, как он оказался в ярко-освещённом помещении, как просил притушить свет, откуда взялся горячий чай и плед, Олег помнил с трудом. Сейчас он сидел на кушетке, укутанный в шерстяное цветастое нечто, пахнущее пылью, и грел руки о чашку. Она уже была пустой, но всё ещё тёплой, и его ладоням это очень нравилось. Рядом с ним, разрывая на маленькие кусочки какие-то бумажки, сидел Жора. И если Олег уже вполне пришёл в себя, то его друг явно психовал за двоих — он вздрагивал всем телом, порывался сказать что-то, замолкая на полуслове, и рвал, рвал эти злосчастные бумажки, кидая их прямо на пол. Когда под ногами образовалась внушительная куча мусора, Олег накрыл руки Жоры своими, отмечая, насколько они холодные и дрожащие. И, вначале собираясь просто остановить его, теперь Олег грел чужие руки в своих, поражаясь отсутствию мыслей в своей голове. Было тихо и спокойно, тени от настольной лампы лежали серыми масками на стенах, и выходить куда-то отсюда, тем более в бар, казалось сущим безумием. Только, по-видимому, один Олег считал именно так. Жора, вновь вздрогнув, осторожно высвободил ладони и сжал их в кулаки. Ударив себя по коленям, он собрался было встать, но потом резко передумал и весь сник, понурив голову. Олег, согревшийся и укрытый, вспомнил, как Жора суетился вокруг него, и поднял руку, на которой, словно огромное крыло, висел плед. Укрыв им Жору и прижав к себе ближе, он представил, что в таких случаях сделали бы парень и девушка — они бы поцеловались. И, легко приняв для себя подобное действие, как единственно верное, Олег просто взял и сделал это, немного сменив положение. Жора удивлённо выдохнул, распахнув глаза, и Олег улыбнулся в поцелуе. Целоваться в полутьме кабинета было приятно, а когда Жора ответил ему, стало ещё приятнее. Целуя тонкие губы, Олег закрыл глаза, наслаждаясь моментом, и решил, что всё сделал правильно. Глава 7. Холодно, блять Возвращаясь обратно на станцию с пледом в руках, Олег никак не ожидал, что лицом к лицу столкнётся с той самой неведомой силой, которая создала ему столько проблем. В воздухе, кружа между колоннами, летало несколько серых духов, ехидно гогоча. Они царапали колонны и стены острыми когтями, били кулаками в потолок, создавая трещины, которые набухали водой и чернели, отколупывали плитку и творили кучу других мерзких пакостей. Завидев Олега, они тут же сбились в кучу, завыли потусторонним эхом и понеслись в его сторону, размахивая серыми руками. Замерев на месте, Олег начал судорожно думать о том, как обороняться от нечисти, через которую проходили все предметы, но тут перед ним возник Жора, серьёзный и нахмуренный. — Пошли вон, подонки! Вам осталось существовать около минуты. Хотя бы перед развоплощением ведите себя не как последние отморозки. Словно ударившись о невидимую стену, духи облетели Жору с Олегом по широкой дуге, продолжая завывать. Поняв, что опасность миновала, а на случай её возвращения Жора точно знает, что делать, Олег расслабился и пошёл рядом с ним, продолжая комкать в руках сложенный плед. Олегу не хотелось просто так расставаться с этой вещицей — она теперь несла в себе приятные воспоминания о недавних событиях, и, казалось, еще пригодится. И Олег оказался чертовски прав: после того, как на станцию вернулся Семён, весело смеясь о чём-то со стариком, начался настоящий сеанс тёмной магии. Дедок, оказавшийся тем самым Метростроем — смотрителем зелёной ветки — взял и в три взмаха руки растворил духов в воздухе. Те, ещё секунду назад носившиеся по станции кругами, успели только жалобно заскрипеть, прежде чем исчезли. Тут же стало ужасно холодно, станцию заволок туман, оседая на стены и пол изморозью, и Семён, ёжась, пригласил всех в свой кабинет на рюмочку. Олег и Жора, укутанные в плед, бодро закивали, обрадованные таким предложением. Потом они ещё долго не могли расстаться с пледом, ужасно сроднившись с ним. Метрострой травил байки, пересказывая недавние события на своей маленькой, но гордой ветке, жаловался на соседку-смотрительницу, о которой Олег понял лишь то, что она нерусской национальности, ужасно въедливая карга, а также стерва и брюзга. Жора сидел рядом, притихший и серьёзный, но Олег чувствовал, что с ним всё в порядке, и не пинал зазря. Когда Метрострой засобирался обратно к себе, Олег тоже встал и начал потерянно озираться. Семён, поняв его растерянность, вытащил из кармана ключи и кивнул в сторону двери. — Я тебе открою. Георгий, проводишь нашего героя? Жора улыбнулся в ответ, подал Олегу его сумку, посмотрев на которую, тот поморщился, как от зубной боли. Завтра у него были пары, и, чёрт, ему нужно было сделать несколько заданий. Вспомнив, что ждёт его сегодня дома, Олег засомневался в том, что ему это удастся, но был обязан хотя бы попытаться. Махнув рукой Семёну на прощание, они побрели через тёмный город, шаркая ногами и пугая кошек. Олег шёл, задрав голову к фиолетовому небу, по которому плыли коричневые облака, и наслаждался тишиной. Иногда сквозь них пролетали чёрные тени, оставляя за собой след из смога. Заметив их впервые, Олег решил, что ему показалось, а потом просто перестал обращать внимание. Раньше у Олега не было людей, с которыми молчание не тяготило, и теперь он чувствовал, как пространство вокруг наполняется мистикой. До дома ещё было около часа ходьбы, и после того, как Жора посоветовал ему не садиться на проезжающую мимо маршрутку с подозрительно пустым салоном, Олег таки раскрыл рот. — Расскажи мне про обитателей метро ещё. Кем были эти призраки, и почему именно Метрострой смог развоплотить их? Жора коротко улыбнулся Олегу, засунул руки в карманы и немного сгорбился, начиная рассказывать: — Это были обычные духи. Только характер у каждого разный. Есть те, кто спускается к нам сверху, из города. Долго они не живут и быстро тают, или забиваются в какой-нибудь заброшенный туннель и никому не мешают. Есть те, кто погиб в метро или остался здесь таким образом, что потом превратился в духа. По большей части это спокойные печальные призраки людей, у которых случился сердечный приступ или ещё что-то в этом духе. Просто так вышло, что они умерли именно здесь. Есть и те, кто прыгнул под поезд или устроил теракт. За вторыми у нас особый контроль, этим занимаются засранцы. Можешь при встрече спросить у них про этот весёлый аспект их работы. Уверен, они с удовольствием пожалуются тебе. Те, кто умер, стараясь забрать с собой ещё кого-нибудь, и после смерти меняются не особо сильно. И превращаются вот в таких вот сук, которые сталкивают людей под поезда, воруют мелочёвку, топчут людей в давке и делают прочие пакости. Самое гнусное, что они прекрасно прячутся и почти не палятся. Как только мы вылавливаем их — развоплощаем. Нам тут и так всякого дерьма хватает и без них. Но с третьим видом не могут посоперничать даже эти дерьмоеды. Иногда к нам приползает кто-то снизу. Совсем оттуда, и, чёрт, это всегда капец как жутко. Обычно это такие огромные ебанины в станцию размером, которые спокойно спят до поры до времени, а потом кто-то их будит по неосторожности, и случается что-то жуткое. Вначале пропадают духи, затем люди, а потом чудище накапливает силы и случается теракт. Загорается вагон, поезд сходит с рельс, ломается, проваливаясь, эскалатор, или что-то ещё. И гибнет множество людей. В новостях это называют терактами, но на самом деле люди тут не причём. Сейчас у нас в метро сидят четыре таких монстра, и, слава богу, все спят. Вздрогнув, Олег впервые со дня знакомства с Жорой подумал о том, что не хотел этого знать. Теперь ему точно будет не особо комфортно ездить по метро, зная, что когда-нибудь где-нибудь ему точно придётся пройти рядом с этими чудищами. Поравнявшись с круглосуточным Макдональдсом, Олег купил кофе себе и Жоре, который весьма забавно хлюпал им, и при первом же глотке обжёг язык. — Как я уже говорил, у нас много разнообразных обязанностей. Метрострой, как самый старый из смотрителей, умеет больше всех. Развоплощать духов для него плёвое дело, на самом деле. Видел бы ты, как он с червяком разговаривает. Тот его как послушная собачка слушается, только хвостом не виляет. Засранцев он, по-моему, из чувства солидарной ненависти ко всему живому на себе возит, но часто сбегает на зелёную ветку, к Метрострою, и прячется там от них. И я его прекрасно понимаю — мог бы, сам бы от них сбегал. Червяк же не просто так появился — Метрострой с его помощью туннели в дедлайны доделывал. Поэтому эта махина так хорошо метро и знает. Олег весело фыркнул и слабо тыкнул локтём Жору в бок: — А какая суперспособность у тебя? Жора закатил глаза, показывая своё отношение к этому вопросу, и ответил, скривившись: — О, я помогаю свиданиям свершаться. Ну, слежу за тем, чтобы барышня не опаздывала сильно, парень не искал её полчаса на станции, освобождаю для них места в вагоне рядышком, подгоняю внезапные цветы, ну и прочая мутота. Иногда устраиваю знакомства прямо в метро. Знаешь, когда парень просто подходит к девушке и знакомится? Так вот, ментальный пинок отвешиваю ему именно я. И, знаешь, это сущий кошмар. Они все либо тупые, либо истерички, но обязательно — нерешительные до ужаса, и каждому первому мне нужно внушить, что нет, его не пошлют прямо сейчас, нет, он не будет выглядеть идиотом, и нет, вытащить из её уха наушник — не дерзко. Жора развёл руки в стороны, подняв брови кверху, и Олег не смог не рассмеяться. Одновременно с этим ему жутко захотелось обнять этого сводника, но он воздержался — они уже почти подошли к его дому, и гопников в этом районе было больше, чем домов. Олега, как ни странно, тут никто не трогал. К тому же, сейчас был вечер четверга. Но случиться могло всякое, да и приключений он сегодня себе на задницу нажил достаточно. Уже перед самой дверью Олег опомнился, достал мобильник и потребовал у Жоры его номер. Забивая в свою телефонную книгу четвёртый по счёту контакт, Олег слушал весьма интересную информацию о том, что в метро на самом деле и звонить на номера смотрителей можно прямо в туннелях, есть вполне рабочие точки вай-фая, а также возможность заряжать телефон без зарядки. Жора помахал ему рукой, замешкавшись на секунду, и быстро сбежал по лестнице, а Олег, вздохнув, начал открывать дверь во вместилище сатаны. И, как бы он не наделся, что беда минует его, отец не спал. Он пьяной отвратительной тушей лежал на диване на кухне, телевизор орал рекламой на всю квартиру, а пол в коридоре был покрыт свежей блевотиной. Сжав зубы так, что зазвенело в ушах, Олег закинул сумку в комнату, вытер всю грязь, убрал загаженные за день его отсутствия в квартире туалет и ванную, и, выдохшись, приполз на кухню заварить себе чая. У него было ещё восемь часов для сна, институт ждал его только к третьей паре, но без чая он банально не смог бы заснуть — голова трещала, в горле пересохло, и ему нужен был хотя бы глоток воды. Отец, конечно, не смог не прокомментировать его действия: — О, явился. Где опять шараёбился? Я просил купить домой пожрать, почему я опять после ночной смены увидел пустой холодильник? Олег опустил голову, стараясь быстрее налить воду в чашку и убраться с кухни подобру-поздорову, но, судя по количеству пустых бутылок с пивом, которые валялись даже в ванной, шансов у него уже не было. —Я с тобой разговариваю, тварина ты неблагодарная! Отвечай мне! Чувствуя себя мелким и слабым, совсем как в детстве, когда мать ещё терпела все выходки отца, Олег продолжил молчать. Он никогда не знал, что делать с напившимся до поросячьего визга отцом. Тот был туп, неуправляем и опасен, и о последнем Олег опять позабыл, задумавшись всего на секунду. Мимо Олега пролетела — всего в паре миллиметров от лица — разбитая бутылка, со звоном разбившаяся об стену. Шуганувшись, Олег уклонился ещё от одной бутылки, боясь наступить голыми ногами на осколки и не зная, куда теперь деть себя с кухни, и с обречённостью понял, что отец поднялся с дивана. Покачиваясь, тот теперь шёл в его сторону, мерзко шаркая ногами в тапках, и держал в руках донышко от первой бутылки, явно прицеливаясь ею в Олега. — Ты совсем оглох, мелкий? Я тут надрываюсь, работаю, деньги приношу, а ты вот как?! Не спи, подай голос! От отца разило блевотиной и пивом. Он был словно огромный мешок с дерьмом, наполненный им под завязку. В дерьмо превратились его мозги, дерьмом стали его поступки, даже слова — и те были ничем иным, как дерьмом. Олег презирал этого человека, ненавидел всей душой, и действительно не понимал — как можно было довести себя до такого состояния? Раздался звон стекла. Отец, выронив донышко на пол, замахнулся на Олега, но тот успел отпрыгнуть в сторону и, обогнув замешкавшегося отца, выбежал из кухни. — Куда ты собрался, поганец? Олег, бешено озираясь по сторонам, схватил сумку, тёплую толстовку, лежащую на кресле, и подушку. Не совсем осознавая, что ещё брать с собой, он метнулся к двери, замерев перед ней на несколько моментов и прислушавшись. Идея переночевать в парке уже не казалась ему настолько бредовой, и, догадавшись по мерзким звукам, что отец сидит в туалете, Олег, стараясь быть как можно тише, приоткрыл дверь и выскользнул в коридор. Завозился за дверью отец, пытаясь попасть по кнопке слива, и Олег понял, что не успевает. Если отец сейчас наткнётся на него — случится очередная драка, после которой Олег будет лечиться ещё пару недель, а этого дико не хотелось. Отец был охранником, и единственное, что он делал в своей жизни на отлично — заламывал людям руки, пинал по ногам, выворачивал суставы, и многое, многое другое. Бросив подушку на пол, Олег подхватил ботинки, куртку и ключи, молясь, чтобы замок на дверях опять не заело. Открыл дверь он одновременно с отцом, и, уже не вслушиваясь в его рёв, босиком сбежал по лестнице. Папаша даже вроде погнался за ним, но быстро запутался в ногах и отстал. Хлопнув металлической дверью подъезда, Олег уселся прямо на поребрик, зашнуровывая ботинки и чувствуя себя невероятно несчастным человеком. Хотелось вернуться в мистическое метро, в котором всё было словно не всерьёз, и, подумав несколько минут, за которые Олег успел изрядно продрогнуть, он позвонил Жоре. Путаясь в словах и пытаясь рассказать как можно меньше, Олег хотел только спросить, не успел ли тот отойти от его дома слишком далеко, но через пять минут поймал себя на том, что банально молчит в трубку, не зная, что сказать. Слова будто остались в квартире, прокуренной и воняющей, грязной, тёмной и противной, и теперь Олег просто открывал и закрывал рот, слушая, как Жора размеренно дышит по ту сторону. А потом тот повесил трубку и вышел из-под арки, бледный и замёрзший. Окоченевшие, они брели обратно к метро по шоссе, вздрагивая от редких машин, и соприкасались ладонями. В какой-то момент Олег взъерошил себе волосы и не убрал руку обратно в карман, а Жора чихнул и также оставил руку. Думать только о том, как их пальцы изредка касаются друг друга, и о том, как бы вновь повторить касание, уже специально, Олегу было намного приятнее, чем о том, что произошло дома. Как бы странно на такой холодине не звучало — он постепенно оттаивал, расслаблялся, и пусть сейчас у него зуб на зуб не попадал, Олег чувствовал себя довольно сносно. И, решив улучшить свою жизнь ещё на пару пунктов, он уверенно двинул рукой. Жора переплёл свои пальцы с пальцами Олега, перед этим сжав ладонь. Метро встретило их светлой тишиной, запахом моющих средств и эхом от смеха уборщиц, которые как раз мыли пол. Словно откусив себе языки, Олег с Жорой быстро прошмыгнули по станции, спустились в туннель и зашагали по шпалам. Над ними, урча, летали печальники, смахивая на них потоки тёплого воздуха, гравий под ногами подозрительно двигался, а провода шуршали друг об друга. Олег усиленно обращал внимание на все интересные детали окружающего мира, кутаясь в него, занимая им все свои мысли, и моргал всё медленнее. Всё ещё не чувствуя пальцы ног в тонких летних кедах, он шел рядом с Жорой, так и не отпустив его руки, до Фрунзенской, где Жора отпёр ключами неприметную дверь и кивком головы пригласил его войти внутрь. Если бы Олег не знал, что находится под землей, принял бы помещение за нормальную квартиру на поверхности. Тут была прихожая с полкой для обуви и шкафом, туалет с ванной, дверь на кухню и кладовка. Но, минуя всё это, они прошли прямо в полутёмную спальню, где на столе горела лавовая лампа уютного рыжего цвета. Разъединив руки, они быстро скинули верхнюю одежду и залезли под одеяло. Олег никогда не спал ни с кем в одной постели, но сейчас у него сводило ноги, и он изо всех сил пытался не отрубиться. Жора пыхтел совсем рядом с ним, натянув себе одеяло по самый нос, и, повернув лицо в его сторону, Олег заметил, что тот ужасно красный. Как только он заметил смущение Жоры, своё собственное отступило, и Олег нашарил под одеялом чужую руку, возвращая приятное ощущение переплетённых пальцев. Жора глубоко вздохнул, отмирая, и сменил положение, подкатываясь ближе к Олегу. Тот, поняв намёк, обнял его, прижался к потрясающей спине, по которой так скучал в последнее время, и удовлетворённо закрыл глаза, засыпая. Глава 8. Очень проблемная пятница Проснулся Олег не от звонка будильника, не от храпа пьяного отца и даже не от того, что солнце начало слепить его, светя через окно, на котором никогда не висело штор. Его разбудил Жора, уткнувшись холодным носом в шею. Чувствуя, как мурашки ползут по позвоночнику, Олег довольно потянулся и зарылся в подушку. Он понятия не имел, сколько сейчас времени и не опоздал ли он на пары. Ему было потрясающе уютно, Жора, за исключением носа, был тёплый и приятно тяжёлый, и Олегу совершенно не хотелось вылезать. Но тело, выспавшись, требовало движения, сон не шёл, и, стараясь не разбудить Жору, Олег тихо поднялся, тут же поежившись. Быстро запрыгнув в одежду, он отправился на исследование квартиры, потоптался на тёплом полу в ванной, довольно жмурясь, и, наконец, забрёл на кухню. За время пребывания в квартире он успел забыть о том, что они всё ещё находятся в метро. Об этом ему напомнила кухня, вместо окна в которой на стене висел большой телевизор. Задумчиво почесав голову и решив позже спросить у Жоры о том, почему тут не ощущается, как совсем рядом ездят поезда, Олег поставил чайник и полез в холодильник. Конечно, вначале он колебался насчёт того, стоит ли так хозяйничать в чужой квартире, но потом голод пересилил всю воспитанность, и Олег принялся готовить завтрак на двоих. Это было на порядок приятнее, чем угождать отцу, и хотя он не представлял, что любит Жора, набор продуктов в холодильнике дал ему неплохую подсказку. Весело зашкворчали на сковородке яйца, зашумел чайник, и Олег, прислушавшись, скорее почувствовал, чем услышал, как мимо них проезжает поезд. Хмыкнув, он расставил тарелки и пошёл будить Жору. Всё это время Олег пребывал в ужасно приподнятом настроении, эйфория захлестнула его, и он совсем не ожидал того, что увидит Жору уже проснувшимся и сосредоточенно листающим какой-то блокнот, сидя на кровати в одних трусах. Застыв на пороге, Олег несколько минут просто смотрел на его белую спину, пока не опомнился. Сглотнув, он положил ладонь на встрёпанную тёмную голову, подождав, пока Жора не захлопнет блокнот и не кинет его на кровать. Только после этого Олег зарылся в волосы пальцами, слегка дёрнул на себя и тихо позвал Жору завтракать. Тот, явно пребывая в глубоких раздумьях, на автомате встал и пошёл за ним, уселся за стол и немного оттаял только тогда, когда Олег вручил ему вилку. Неловко проскрежетав ей по тарелке, Жора покраснел, спрятал лицо за кружкой с чаем и громко хлюпнул им. — Ну, с добрым утром? Олег улыбнулся самой широкой из возможных улыбок, вместе с чаем выпивая утреннюю негу и спокойствие. Но Жора, кажется, не собирался разделять с ним эти чувства. В ответ на пожелание он только рассеяно кивнул, продолжая краснеть, и быстро расправился с завтраком. Из спокойно спящего тёплого человека он быстро превращался в суетящегося, погружённого в свои мысли и проблемы смотрителя, и Олегу это не понравилось. Однако как бы он не пытался растормошить его, Жора не подавал признаков заинтересованности. Он сидел, медленно мешая давно растворившийся в чае сахар, подперев подбородок кулаком, и жевал губу. В итоге Олег махнул на него рукой, быстро вымыл посуду, смахнул крошки со стола и только после этого проверил время на телефоне. В квартире помимо окон не было и часов, даже на плите циферблат показывал непонятные символы. Видимо, вселенная сегодня была на стороне Олега, так как он ещё вполне успевал на пары. Пошарив по карманам, Олег с разочарованием понял, что забыл кошелёк дома. Пришлось растормошить Жору, который глянул на него даже слегка удивлённо, и попросить мелочи на жетоны. Когда тот заторможенно кивнул и вместо того, чтобы сходить за кошельком или сумкой, полез в кухонный шкаф, Олег даже испугался поначалу. Но потом он вспомнил, что находится в метро, и здесь лучше ничему не удивляться. Жора, явно найдя то, что искал, подошёл к Олегу и протянул свою зажатую в кулак ладонь. Удивлённо подняв бровь, Олег смотрел на большие чёрные пуговицы, явно оторванные от женского зимнего пальто. Когда одна из пуговиц моргнула сразу тремя глазами, а вторая начала несмело выпускать тонкие лапки, будто была пауком, Олег успокоился и начал изучать очередных представителей метрополитенской фауны. — Это пуговки. Они любят воровать у людей жетоны. Смотри, — и Жора пощекотал одну из пуговиц. Та довольно задрожала, вытянула лапки на всю длину и увеличилась в толщину, отползая немного в сторону. Присмотревшись, Олег увидел, что теперь это чудо несло на себе жетон. Подловив момент, он ловко снял его с чёрной плоской спины. Набрав себе в ладонь целую горсть, он быстро обулся и затоптался у порога. Им с Жорой определённо нужно было поговорить, Олег чувствовал зудящую потребность в этом, но завести разговор первым не решался. Одно дело постоянно прикасаться к Жоре, хоть мимолётно, держать его за руку и делать прочие милости, не думая при этом о том, как это выглядит и что значит, а вот совсем другое — сказать в слух. Но поговорить, определённо, стоило, Олег просто не мог молчать дальше. — Вечером… — Жора, до этого отстранённо стоящий рядом и смотрящий в стену, ожил и вскинул руку, останавливая Олега. — Вечером не приходи. И, сделав шаг вперёд, Жора коротко поцеловал Олега в губы, после чего развернулся и скрылся в глубине квартиры. *** На учёбу Олег ехал в настолько растрепанных чувствах, что о плеере вспомнил только на подходе к аудитории. В метро его развлекал ветер, на улице — весёлые и очень тупые разговоры двух куриц, за которыми он шёл всю дорогу, и, оказавшись в тишине, он растерялся. Жора, весь такой из себя загадочный, совсем сбил Олега с толку, и теперь он совсем не знал, что думать. При всём этом Олег всё ещё оставался вполне нормальным и здравомыслящим парнем, не похожим на глупую курицу, и хотя бы в своих чувствах мог разобраться достаточно быстро. Значит, оставалось только выцепить Жору, который сегодня явно был не в этой вселенной, на разговор, и расставить все точки во всех предложениях. Об этом Олег думал на парах, на переменах и по пути обратно в метро. И хотя Жора сказал не приходить, без помощи метро Олег не мог доехать до дома, а это означало, что в подземелье с загадками он всё же спустится. Поскольку Олег провёл весь день в раздумьях об одном конкретном человеке, его он и пытался найти в толпе во время поездки в вагоне. Но, как это часто случалось в последнее время, встретил он совсем других персонажей. Засранцы, крутя в руках подозрительно знакомый блокнот, стояли прямо у выхода с эскалатора, и толпа недовольно обходила их, толкая локтями. Тётка в будке недовольно кричала им что-то, высунувшись из своего убежища, но засранцы упорно игнорировали все внешние раздражители. Решив разобраться в ситуации хотя бы с чужой помощью, Олег взял их за шкирку и оттащил с пути людского потока. Для того чтобы привлечь чужое внимание к себе, ему пришлось постараться — он уже и по ногам этим дебилам походил, и блокнот отобрал, но пришли они в себя только после хорошей оплеухи. Потерянно озираясь, они абсолютно одинаково поморщились и приложили руки к затылку. —Что с вами со всеми сегодня не так? Почему зависаете? В отличие от Жоры, засранцы быстро вернулись в реальность, и, отобрав у Олега блокнот обратно, дали ему сдачи и потащили за очередную закрытую дверь. Олег шёл за ними, уже ничему не удивляясь, и затормозил только перед знакомым вагоном, который теперь выглядел немного иначе. Если в прошлый раз он просто находился внутри огромного зубастого червя, то теперь ещё и выглядел так, словно внутри разорвало на части несколько чудовищ. Увидев на полу чьи-то кишки, Олег поморщился и едва подавил рвотный позыв, а затем хмуро взглянул на засранцев. — Господи, что это за хрень? Те весело загоготали и спокойно зашли внутрь, не обращая никакого внимания на ошмётки мяса, лежащие на сидениях, кишки, намотанные на поручни, и желудочный сок, разводы от которого покрыли все окна. — Это наша животина поела. А ты думал, с вагоном внутри комфортно жить? — Андрей улыбнулся, как последний подонок, и закурил, садясь на кресло со смачным чавканьем. — В прошлый раз тебе повезло — мы его помыли перед твоим приходом. А сейчас нам некогда, уж извиняй. Артём сел рядом с братом, вытянув ноги на весь проход, и пнул какую-то кость носком ботинка. Та с гулким стуком покатилась, червяк заурчал, вагон пошатнулся, и Олег, еле удержавшись на ногах, схватился за поручень. На его удачу тот был более-менее чистым, и Олег решил не отцепляться от него. — Итак, что у вас тут за мозговое затмение? Или это страшная тайна только для избранных? Олег никогда бы никому не признался в том, что готов сейчас дать за вразумительный ответ всё на свете. И засранцы, словно прочитав его мысли, ответили на удивление адекватно и вроде даже серьёзно: — Да говняный день у нас. Сегодня пятница тринадцатого, а в эти дни нечисть любит устраивать у нас бал, тусовку и выездной пикник с обязательными жертвами среди людей. Все кому не лень выползают из своих нор, люди злятся, машинисты психуют, а после закрытия тут вообще цирк с конями начинается. Тебя, наверное, Жора от себя погнал на сегодня, так? Олег нахмурился под двумя ехидными взглядами, но кивнул. — Вот и правильно сделал. Только если он за тебя переживает, боится и прочие прелести, то вот лично мне кажется, что ты в метро лишним не будешь сегодня. Андрей свистнул и затушил сигарету о какой- то изрядно покусанный орган, лежащий рядом с ним. — Я поддерживаю. Не зря же вы с Жорентием так спелись. Теперь нужно проверить на прочность твою задницу в экстремальных условиях. Ты сам-то готов? Хлопнув несколько раз, Артём взялся за поручень, и Олег почти забыл тему разговора, когда червяк сорвался с места. И если в прошлый раз он полз по туннелям вполне терпимо, то теперь скакал по ним, словно за ним гнался, по меньшей мере, поезд. Решив отвлечься на что-нибудь менее жуткое для осмысления, Олег понял, что понятия не имеет, во что его пытаются втянуть засранцы. — А что вы будете делать этой ночью? Нужна моя помощь? Олег не понимал, как можно было трястись в вагоне и одновременно делать такие умилённые рожи, но у засранцев это вышло просто идеально. Они, смахнув несуществующие слёзы, продолжили паясничать: — За предложение спасибо, ты тронул наши черствые и заплесневелые сердца, но помогать ты лучше будешь Жоре, а не нам. Мы и сами справимся, а вот у Жорентия есть только ты. Так что не оплошай, герой. — Кстати, отличное спасение дамы в беде. Когда мы смотрели записи с камер, даже посрать не отходили — так увлекательно было. Ну и обнимались вы просто жуть как мило. Прям все такие плюшевые и очаровательные. Андрей поиграл бровями, корча пошлую физиономию, и Олег изловчился, чтобы показать ему фак. В ответ ему показали аж целых четыре, но червяк решил восстановить баланс справедливости и швырнул засранцев, которые как раз не держались за поручни, на пол. Изрядно извалявшись в воняющей слизи, они поднялись на ноги злые и грязные. Но, не в силах пребывать в таком состоянии слишком долго, они весело повисли по обе стороны от Олега, показывая ему языки. — А ты что? За романтику, скотина? Мог бы и поурчать перед поворотом. Червяк ничего не ответил им. Вместо него это сделал Олег: — Вы не ответили мне. И почему у Жоры никого нет? Куда делся Семён? Тут же растеряв всю шутливость, засранцы переглянулись. — Семён будет дежурить на рыжей ветке. Эта территория у нас без смотрителя, так как несколько лет назад она погибла. Это случилось как раз в пятницу, тринадцатого. Просто, чёрт, пойми, что сегодня ночью у нас будет конкретно гореть задница. Мы все опупеть, как волнуемся, так как не хотим сдохнуть, и метро отстраивать обратно тоже не хотим. Именно поэтому мы и пристукнутые все — всю нечисть знать невозможно, а сегодня её тут будет хоть в ад отправляй. Метрострой отсыпал нам свой блокнот с классификациями всяких тварей, и теперь мы по очереди вспоминаем, как кого упокоить и что делать, если эта ебанина к тебе на станцию выползет. Это в обычные дни мы пальцами в жопе ковыряемся, а тут особо не покумаришь. Если вкратце — сегодня будет страшно и опасно. Жору мы без боязни оставим на тебя, тебя — на Жору, и не забудь пригласить нас на свадьбу, если вы выживете, конечно. Червяк резко затормозил, открывая пасть, и Олег вышел из жуткого вагона помятый, но чистый. По сравнению с изгвазданными засранцами, он вообще выглядел как модель для показа, но тех это, кажется, не волновало. И, осмотревшись, Олег понял, почему: червяк привёз их в тупик, заканчивающийся огромной стеной. Прямо перед ней стоял настоящий деревянный дом, окна которого приветливо горели. Рядом с домом росли чахлые кустики, стояли два фонарных столба, и курлыкали голуби. Распихивая неповоротливых пернатых, засранцы взбежали по ступенькам и постучали в дверь. Свет мигнул, и, повернув ручку, они вошли в дом, зовя Олега за собой. *** В гостиной было ужасно накурено. Дымили засранцы, сменяя сигарету за сигаретой, пускал из трубки круглые дымные кольца Семён, пыхтел самокруткой Метрострой. Прикладывалась иногда накрашенными мерзкой красной помадой губами к тонкой сигарилле смотрительница фиолетовой ветки, имя которой Олег так и не смог запомнить за все три часа, пока находился тут. Не курили только они с Жорой, перебравшись от стола на диван. Жора дремал, иногда кашляя в кулак, а Олег запоминал важную информацию, выуживая её из бесконечных споров смотрителей. И если ещё час назад ему казалось, что он не понимает абсолютно ничего, теперь он чувствовал себя ужасно накуренным справочником по нечисти. Он уже успел и поругаться со всеми не по одному разу, доказывая, что никуда не уйдёт, погулять в одиночестве вокруг дома, выпуская пар, сбегать с засранцами на поверхность в ларёк, и сотню раз попробовать завести серьёзный разговор с Жорой. Но тот был слишком усталый и запаренный для этого, и, каждый второй раз Олег затыкался быстрее, чем произносил эти три заветных слова — «нам нужно поговорить». Сейчас Жора вообще дремал, уютно прижавшись к его боку, до закрытия метро и начала вечеринки осталось всего сорок минут, а смотрители и не собирались закругляться. Олег наблюдал за ними и никак не мог понять, в чём их проблема: засранцы, ясное дело, спорили исключительно на энтузиазме, фиолетовая смотрительница просто была тупой стервой, а вот почему так долго разорялись Семён с Метростроем, Олегу было неясно. Они тыкали в карту метро, лежащую на столе, мусолили книжку, указывали пальцами на часы и говорили, говорили, не затыкаясь, и, конечно, курили. Гостиная уже давно лишилась воздуха, который попросту был вытеснен дымом, и теперь тут можно было не только повесить топор, но и спрятаться, не прилагая к этому никаких усилий. Олег даже не пытался постичь смысл их разногласий. Обозлённый и бодрый, он готов был хоть грудью пойти на нечисть, лишь бы выйти из этого дома и продышаться. В конце концов, Метрострой бахнул по столу кулаком и пробасил, гневно сверкая глазами: — Как я сказал, так и будет. Мне не может просто так показаться. Все быстро по местам, всё скоро начнётся. Все довольно зашумели, засранцы вывалились за порог первыми, и гостиная быстро опустела. Остался только мерно дышащий Жора, Олег и Метрострой, который вытряхивал наполненные пепельницы и скатывал карты метро в рулон. Поймав на себе тяжёлый взгляд, Олег начал тормошить Жору. В наступившей темноте было отчётливо слышно, как отползает от дома червяк. — Будь осторожен, малец. Метрострой отсалютовал ему пустой пепельницей и вышел. Жора поднял голову с его плеча, осоловело заморгал, и Олег не смог не поцеловать его. Твёрдо решив поговорить завтра, он взъерошил его волосы. Зевая и спотыкаясь, Жора вышел из дома и щёлкнул пальцами. Удивлённый, Олег долго вглядывался в темноту туннеля, которая множила эхо от постепенно приближающегося цоканья, пока из темноты не выбежал конь. Настоящий, серый, со спутанной гривой и седлом. Покосившись в сторону Жоры, Олег поймал его весёлый взгляд и пожал плечами. — Я определённо не хочу об этом знать. Весело фыркнув, Жора сел в седло и помог забраться Олегу, посадив его позади себя. — Помнишь, я говорил тебе о том, что у меня есть конь? Призрачные поезда сегодня не ходят, а нам ещё нужно подготовиться. Ты точно не передумал? Я все ещё могу отвести тебя на твою станцию. Вместо ответа Олег поцеловал Жору в шею и ухмыльнулся, когда тот вздрогнул от этого всем телом. Ему нравилось, ужасно нравилось делать подобные вещи с Жорой. И пусть раньше подобных стремлений Олег за собой не замечал, сейчас он делал то, что казалось правильным. Раздумья и самокопания он решил оставить на долгое никогда. Теперь он прекрасно понимал Жору, который выглядел таким убитым: смотрители должны были знать столько важной информации, выполнять кучу странных ритуалов и следить за множеством вещей, так что усталость была неудивительна. Сам Олег бы уже давно спалил себе мозги, пытаясь запомнить хотя бы одну треть из всех обязанностей смотрителей. И сейчас он был рад тому, что мог хоть как-то помочь Жоре. — Спасибо. Жора на несколько секунд откинулся назад, облокотившись об Олега, но потом ударил пятками коню в бока и попросил Олега держаться. Тот поспешил выполнить просьбу, так как конь бодро поскакал по шпалам. Глава 9. Весёлая ночка На Электросилу они прибыли изрядно запылённые, но весёлые. Жора легко спрыгнул с коня, уже в полёте поймал Олега и начал носиться по станции взад и вперёд. Вначале Олег решил взять пример с коня и просто стоять на месте, боясь помешать, но потом жажда деятельности захлестнула и его, и он начал задавать вопросы. Жора постоянно дёргал себя за волосы, листал уже другой блокнот и бормотал что-то неясное. Когда из туннеля послышался настоящий волчий вой, Олег чуть не присел от неожиданности, но Жора тут же успокоил его не особо что-то объясняющим рассказом: — Сегодня метро закрыто для всех, кроме смотрителей и тех, кого мы не можем вывести. Так что те, кто обычно околачиваются тут круглыми сутками, сегодня выйдут на поверхность. У них есть час после закрытия, так что пока никого не пугайся и ничему не удивляйся. Главное, ни с кем не разговаривай и просто провожай до выхода, если понадобится. Я пока разложу по станции всякие штуковины и подготовлюсь. Сидеть сегодня будем именно тут. Если что — сразу зови меня. И, продолжая выглядеть как сошедший с ума человек, Жора скрылся в подсобных помещениях. Олег, убедив себя в том, что волчий вой из подземного туннеля — это дело нормальное, и так и должно быть, присел на край перрона и полез в телефон. Тот показал ему сорок пять минут первого ночи и одну смс от отца, который около семи вечера попросил купить водки. Безжалостно удалив сообщение, Олег зашёл в игру, продолжая следить за туннелем. Его не оставляло ощущение того, что нечисть прямо сейчас попрёт как из этого, так и из соседнего туннеля, и он вздрагивал от любых шорохов, которых было множество на станции. Игра, поначалу казавшаяся очень простой, через несколько минут увлекла его настолько, что он перестал отвлекаться. Именно поэтому Олег чуть не свалился на рельсы, когда ему на голову приземлилась знакомая тёплая тяжесть, наваливаясь усталостью. Судорожно выдохнув и подумав о червяке, у которого, наверное, был огромный влажный язык, Олег смахнул с себя Печальника и положил его рядом на платформу. Вампирюга заурчал, расправил кружева и начал толкаться носом Олегу в бок. Успокоившись и вернув сердце из пяток обратно в грудную клетку, Олег почесал Печальника, отложил телефон и решил больше не отвлекаться. В конце концов, в другой раз ему могло повезти не так сильно, и только одной вселенной было известно, что с ним случилось бы, окажись это не Печальник, а кто посильнее. Собранным и готовым ко всему Олегу было намного спокойнее. Когда из туннеля показались первые существа, идущие по шпалам и переговаривающиеся друг с другом, Олег просто приветственно кивнул им и продолжил гладить Печальника. Достаточно большая группка из полулюдей, имеющих цвет кожи всех оттенков радуги и разнообразные мутации в виде рогов, щупалец или шерсти, чинно прошла до лестницы и забралась на перрон. Олег увлечённо разглядывал их: они — синие, зелёные, красные, одетые в строгие деловые костюмы, — несли в руках рабочие портфели и держались так, словно только что вышли из зала совещаний. Только рядом с одним, выглядящим более человечно, чем другие, шёл огромный волк, которого, видимо, и слышал Олег. Животина несколько раз рыкнула, проходя мимо него, но существо быстро одёрнуло его, зашептало что-то, ероша шерсть на загривке, и волк пошёл дальше, явно вняв увещеваниям. За «чиновниками», как их прозвал про себя Олег, выбежала целая стая кошек. Разноцветным ковром они прыгали на перрон прямо с путей, цокая коготками. Олегу даже пришлось пересадить Печальника к себе на колени для того, чтобы эти настырные нахалки не подрали его. За последней кошкой вышла ведьма. Её Олег опознал по чёрному котяре, который, в отличие от своих собратьев, совершенно спокойно сидел на её плече, а также по взгляду, который женщина кинула на него. Он был настолько тяжёлый, что Олегу тут же захотелось подхватить Печальника и убежать куда подальше. Но, помня наставление Жоры, он помог ведьме забраться на платформу, подав ей руку, и жутко удивился, когда она в ответ искренне улыбнулась ему. Кот довольно мурлыкнул ему вслед, и женщина, подобрав полы длинного чёрного плаща, направилась в сторону эскалатора. Тех, кто был после, Олег не запомнил из-за того, что выходило их огромное количество. И если вначале все шли спокойно и медленно, то к концу часа нечисть словно сошла с ума, путаясь и сбиваясь с ног. Вылетали из туннелей призраки и пытались выйти, но вскоре возвращались обратно, злые и расстроенные. Печальников за это время набралась целая стая, и через некоторое время Олегу пришлось отбиваться от них руками. Шуршали под ногами, то и дело тыркаясь ему в ботинки, пуговки. Летали по воздуху нити, обходя Олега стороной, выли утопленники, теряя конечности, визгливо смеялись ведьмы, шипело, катаясь по полу, что-то непонятное и пушистое, ползали по стенам и потолку тёмные тени, то и дело гасли лампы. Олег, уже давно вставший на ноги, через какие-то жалкие полчаса уже лично организовывал массовый выход из метро, перегородив все эскалаторы и оставив только один. Распознав тех, кто действительно мог выйти наружу, остальных он вежливо разворачивал. Нечисть отчего-то слушалась его почти беспрекословно, только урчали призраки, да выли тени, но Олег быстро перестал обращать на это внимание. К концу часа нечисть вся словно иссякла. Те, кто так и не смог подняться наверх, быстро убирались обратно в туннели, оставляя после себя изморозь на полу и неприятный запах тины. Когда последнее существо скрылось в темноте, Олег, бешено вращая глазами, ввалился в подсобные помещения, мечтая о глотке воды и пяти минутах покоя. Но никто не дал ему ни того, ни другого. Безрезультатно пошарив по открытым комнатам, Олег чудом выбрался обратно и обнаружил на платформе жутко нервничающего Жору, который стоял перед картой метрополитена и ругался с кем-то по телефону. Решив, что сейчас явно неподходящий момент для пуганий, выпрыгиваний из-за спины и прочего, Олег спокойно встал рядом и для проформы взглянул на карту. Жора не обращал на него внимания, костеря засранцев жутким матом, но Олег уже не вслушивался: он, удивленно раскрыв глаза, смотрел на карту и не знал, что сказать. Та, на вид являясь обычным листом бумаги, менялась на глазах: линии искривлялись, немного меняя положение, некоторые станции выцветали, стирались названия, появлялись новые, а на трёх перекрёстных станциях наливались чернотой пятна. Они, словно пролитый кофе, набухали, становясь объёмными и мерзкими. Так и хотелось взять нож и счистить их, будто плесень, но Олег не отважился даже прикоснуться к этому нечто. Решив спросить о том, что это, он повернулся в сторону Жоры. Жора повернулся в тот же момент и, видимо, только сейчас обнаружив присутствие Олега, на полуслове оборвал ругань и оборвал связь, убирая телефон в карман. На Олега уже давно никто так не смотрел — с чудовищным облегчением, негодованием и волнением. Всплеснув руками, Жора шагнул в его сторону и несильно ударил кулаком в плечо. — Я тебя тут с фонарями ищу, а ты гуляешь! Попросил же — не уходи! Не время сейчас шататься чёрт знает где. Олег согласно закивал, совершенно не желая ссориться или обижаться на тон, которым говорил Жора. Было ясно, что у него ужасная запарка, а в таких ситуациях Олег нечасто выбирал выражения. — Извини, буду здесь. Закрыв лицо ладонями, Жора тяжело вздохнул и облокотился на информационный щит, на котором висела карта. — В том и проблема. Будешь-то ты здесь, а не должен. Сегодня и так не лучший день, так ещё и все как сговорились. У засранцев червяк сбежал непонятно куда, Метрострой видит то, чего нет, а ты тут. Ещё и эта фигня! — Жора указал на карту и запустил руки в волосы. — Этого не должно быть. Не так явно, и я не могу понять, отчего это. Мы никого не пропускали, и всё было спокойно. Это же, чёрт возьми, самая большая опасность, за которой мы все наблюдаем. Какого хрена она так чернеет? Что мне делать, если вдруг что-то случится? А если это что-то случится ещё и с тобой? Олег поймал Жору, когда тот начал ходить кругами и дёргать себя за пряди. Вытащив его руки из волос, он сжал запястья Жоры и не дал ему уйти. Тот пытался вырваться, вначале слабо, затем — сильнее, но Олег всё же был немного настойчивее. Или Жора старался не так уж серьёзно. Кое-как пригладив стоящие дыбом волосы, Олег заговорил как можно более убедительно: — Со мной всё будет в порядке. Расскажи мне, пожалуйста, что это за хрень и почему вы так переживаете? Жора взглянул на него так, словно Олег спросил невозможную глупость, и хмыкнул: — Эта хрень? Помнишь, я рассказывал тебе о тех огромных невидимых штуках, которые живут на станциях? Сейчас карта метро такая, какая она есть на самом деле. И штуки эти видимые. Но если обычно они просто начертаны, то теперь только взгляни на это говно! В него пальцем потыкать можно! Просто... Олег никогда не затыкал никого поцелуем. Вышло слюняво и немного неряшливо, но Жора, наконец, замолчал и смог выдохнуть. В процессе рассказа он всё краснел и надувался, словно воздушный шар, и Олег не на шутку испугался, что тот лопнет. Преодолев первую неловкость, Жора встал к нему вплотную, положил руки на плечи, и начал целовать по-настоящему. И Олег отвлёкся от всего на свете: от метро, от нечисти и от карты. Было просто дико приятно, возбуждающе, хотелось прямо сейчас вернуться в спальню Жоры с тем уютным ночником. Оторвались они друг от друга, когда телефон в кармане Жоры коротко пропищал три раза и затих. Олег буквально почувствовал, как напрягается Жора. Тот выпрямился, облизнулся и зачесал упавшие на глаза волосы назад одним экономным движением руки. — Так. Проблемы начинаются. С этой минуты не выходи из моего поля зрения. Я волнуюсь за тебя, и очень, очень прошу — не угробь себя сегодня. Сейчас я объясню тебе несколько способов защиты. И, повесив на шею Олега несколько странно выглядящих кулонов, Жора опрыскал его жутко воняющими розами духами, начертил несколько кругов мелом на полу, разбросал по перрону соль, муку и, кажется, мелкие монетки. На оба люка, которые казались достаточно неприметными, он поставил пустые литровые банки, перед эскалатором разлил масло, а на пути побросал сырое мясо. Олег, ожидая объяснений, с удивлением наблюдал за Жорой, ходил за ним хвостиком и в каждом деле предлагал помощь. Жора же неустанно говорил какие-то жутко странные правила и отодвигал подальше от Олега большой рюкзак со всякой мелочёвкой. — Не свисти. Не смотри в зеркало, иначе твоя тень может потеряться, или отражение ожить. Разольёшь воду — не смотри в неё, не наступай и не прикасайся, вытрем утром. Всё, что я раскидал — не трогай ни под каким предлогом, даже если кто-то попросит. Заденешь случайно — иди дальше. Услышишь пение — затыкай уши. Повалит чёрный туман — садись и закрывай глаза, дыши через футболку. Вылезут пятипалые дистрофичные существа — беги к эскалаторам и пинай мелочь. Они отвлекутся на неё и не сдвинутся с места, пока не соберут всё. Потухнет свет — не двигайся вообще и жди моих команд. Вдруг станет страшно или увидишь пожар — падай на пол и не дыши, сколько сможешь — пройдёт. Возникнет чувство, что потерял что-то или потерялся сам — закрой глаза и сосчитай до десяти. Не спускайся на пути, не снимай обереги и не выворачивай карманы. Увидишь детей — не смотри в их сторону и не отвечай им, я повторяю, ни в коем случае не отвечай им. Если вдруг кто-то начнёт трогать тебя — отбивай руку и вставай в круг. Не смотри долго на синие огни, которые скоро появятся. Увидишь красные или рыжие — скажи мне. Треснут банки на люках — не порежься. Ты всё запомнил? Олег ошалело кивнул, жалея, что не записал на бумажку, и понимая, что времени на «прочитать и вспомнить» у него не будет. — Всё понял. Глубоко вздохнув, Жора сжал его руку и отошёл на пару шагов, совершая последние приготовления. Всё это время он словно от чего-то отмахивался, и, в конце концов, разозлившись, несколько раз хлопнул в ладоши. На пол упали зелёные искры, воздух вздрогнул и успокоился. Потянуло замогильным холодом, кто-то протяжно завыл совсем рядом, невидимый и очень печальный, но вскоре исчез, забрав всё с собой. Оглядевшись по сторонам, Олег, холодея, увидел, как то появляются, то исчезают невиданные им до этого существа. Он не мог описать их: слишком уж они были не похожи на людей или всю ту фантастику, которую он видел до этого. С маленькими глазами и огромными головами, серые, синие, прозрачные, они появлялись на пару мгновений и вскоре пропадали. Олегу стало не по себе при мысли, что Жора видит эту нечисть постоянно, а он сам — только урывками. Он определённо не хотел представлять, сколько сейчас на самом деле вокруг всяких тварей и на что они похожи. Жора то и дело отступал в сторону, явно пропуская кого-то, и Олег не отставал от него, беспрекословно слушаясь приказов. Так страшно ему, наверное, было только тогда, когда папа забыл его, десятилетнего, на вокзале, но сейчас рядом был Жора, который уже искусал себе все губы от волнения. Через несколько часов Олегу пришлось перебраться ближе к эскалаторам, так как кто-то покусился на коня Жоры, который всё это время пасся около дальней стены, и Жора пошёл успокаивать своё животное. Масло то и дело шипело, словно кто-то наступал на него и не мог пройти дальше, плакали тени, околачиваясь рядом, а Олег всё ещё пытался отойти от встречи с детьми. Ужасно грязные, с запавшими глазами, в рваной одежде, они буквально полчаса назад прошли прямо рядом с ним, тихо смеясь, и он чуть не обделался от страха. От этих детей веяло чем-то страшным, потусторонним, они словно были чистым злом, и Олега до сих пор трясло. Внезапно с эскалаторов послышались скрежет и скрип. Олег, не ожидавший неприятностей с этой стороны, обернулся и с замиранием сердца заметил, что все четыре эскалатора пришли в движение. Только вот нежданные гости не ехали по нему — они летели по воздуху. Те самые чёрные туманные вихри с черепами вместо лиц, которые Олег видел на поверхности, почему-то спускались прямо сейчас в метро целой стаей, кружа между горящими фонарями и раскатисто смеясь. Тьма следовала за ними по пятам, и как только непонятные духи спустились, проносясь мимо него одной сплошной дымной стеной, пахнущей гарью, эскалаторы остановились, а лампы погасли. Не понимая, что делать, Олег взглянул на Жору, который не спускал с новых гостей взгляда, и чуть не вышел за линию, когда один из духов подлетел к нему совсем близко, зависнув у самого лица. Его тело, состоящее из потоков чёрного смога, словно дымилось. Нижняя часть черепа пришла в движение, открываясь, как настоящий рот, когда существо обратилось к Жоре, лая со странным немецким акцентом: — Оно скоро поглотит всех вас. Оно уже просыпается. Прямо сейчас. Дааааааа. Шипяще выдохнув последнее слово, дух взмыл под самый потолок, безумно хохоча, и, позвав своих собратьев, ринулся в туннель, ведущий к центру метро. Жора, бледный и потерянный, обернулся к Олегу, собираясь сказать ему что-то, но его прервала ожившая громкая связь, напугавшая их обоих: — Жора, быстро на Техноложку 1. Это говнище просыпается. Я не знаю, откуда пришли эти суки, но это вампирши, Жора, и они притащили сюда три жертвы. Люди всё ещё живы, но не думаю, что это надолго. Мы нашли червя, но нужна твоя помощь. Срочно, чувак! Я тут пока один, и это пиздец, как стрёмно, скажу я тебе. Андрей явно был сильно взволнован. Это чувствовалось даже через громкую связь, исказившую его голос почти до неузнаваемости: Олег догадался о том, что это один из засранцев, только по характерной речи. Когда Жора посмотрел на него, серьёзно, тяжело, Олег заткнул в себе голос, который требовал попросить его остаться, и вместо этого коротко кивнул, нахмурившись для пущей убедительности. — Давай, он ждёт тебя. Я справлюсь. Тем более, рюкзак останется здесь. В случае чего закидаю всех мясом, оболью маслом и сделаю шашлык. Олег показал Жоре два больших пальца и, кивнув в ответ на обещание быстро вернуться, с волнением проводил взглядом быстро скачущего коня. Непонятный и по большей части невидимый для него мир продолжал клубиться вокруг, и, увидев ребёнка, возникшего совсем рядом, Олег отпрыгнул в ближайший белый круг и обернулся. Поймав себя на том, что переживает за Жору намного больше, чем за себя, Олег начал думать о том-самом-серьёзном-разговоре и ужасно удивился, когда нечисть вдруг вся рассосалась по углам. Затих разноголосый плач и смех, лампы стали светить намного слабее. Увидев какое-то шевеление на рельсах, Олег, умело обходя голубые светящиеся огни, которые стелились по полу, подошёл к краю платформы. Но, приглядевшись внимательнее, Олег в страхе отшатнулся. Рельсы, набухая, лопались чёрной жижей, которая постепенно собиралась в желобе, стекаясь в большие вязкие лужи. Те, в свою очередь, медленно ползли друг к другу и, соединившись, начали формировать из себя что-то странное. Вырастая в размерах, оно постепенно приобрело человеческие очертания, пугая Олега ещё больше. За этот вечер он успел привыкнуть к нечисти, а вот что делать с такими хреновинами, ему никто не объяснил. Существо абсолютно человеческим жестом подняло руки и вытерло ими лицо, будто стараясь соскрести с него потёки смоляной жижи. Но та никуда не делась, и, понурившись, существо начало медленно вылезать на платформу. Не сводя с него глаз, Олег схватил непонятно как оказавшуюся поблизости швабру и приготовился обороняться. Существо всё еще не обращало на него никакого внимания, медленно удлиняясь и перешагивая длинными, несуразно тонкими ногами на платформу. С его тела на кафельный пол отрывались и падали с мерзким шлепком смолянистые капли: склизкая жижа сочилась из него, но существу было плевать. Оно, шатаясь из стороны в сторону, сделало осторожный шаг, затем второй, и уверенно зачавкало в сторону эскалатора. Олег, у которого волосы на голове встали дыбом, сглотнул и последовал за ним, держась на безопасном расстоянии. Сделать это было достаточно просто, так как существо, по-видимому, вознамерилось испачкать собой всю станцию: за ним оставались длинные полосы грязи, которая больше всего походила на расплавленную смолу. Поморщившись от стойкого запаха болота, который поднимался от этой жижи, Олег мелкими шажками преследовал существо, пытаясь придумать, что делать с ним дальше. Если внизу оно не могло причинить никакого ощутимого вреда никому, кроме Олега, то наверху эскалатора было, что ломать. И Олегу очень, очень не хотелось, чтобы оно там что-нибудь снесло, а из-за этого по шапке прилетело Жоре. Конечно, думать об этом прямо сейчас было абсурдно, но Олега это волновало в последнюю очередь. Пыхтя, он поднимался за существом, перепрыгивая заляпанные ступени, и молился о том, чтобы Жора поскорее вернулся. Существо, спокойно прошедшее по всем кругам из мела, маслу и прочей ерунде, действительно пугало его. Поднявшись наверх и удивительно быстро преодолев весь холл, существо начало биться в закрытые стеклянные двери. Жижа летела во все стороны, стекло жалобно скрипело, но не поддавалось, а существо не собиралось останавливаться. Оно с жуткой ритмичностью, от которой у Олега сводило зубы, стукалось о дверь. Тук-тук-тук. Словно метроном, оно стучало, не меняя амплитуды, брызгало жижей и дышало, быстро и рвано. Лоснящиеся чёрные бока вздымались, существо нетерпеливо приплясывало на месте, и всё, что хотел сделать Олег прямо сейчас, это бросить палку от швабры, закрыть уши руками и как можно быстрее вернуться обратно вниз. Окончательно потерял терпение он в тот момент, когда существо, видимо, отчаявшись, вздохнуло и начало выть. Обречённо и глухо, оно выло и дрожало, стуча по стеклу одними руками. А потом оно тонко заплакало, как потерянная девушка — оно, такое мерзкое и склизкое, вдруг заревело, всхлипывая. Олег настолько растерялся, что выронил швабру. Когда она с гулким звуком упала на пол, тут же исчезнув, существо замолкло, шморгнуло и повернулось в сторону Олега всем телом. Тот даже не успел моргнуть, как оно уже стояло напротив, опасно нависая над ним. Холодея от ужаса, Олег психанул и решил поговорить: — Что тебе нужно? Тяжело вздохнув, существо подняло руку и указало в сторону улицы. Олег кивнул, задумавшись о том, что будет, если он выпустит это из метро, и не укокошит ли оно кого-нибудь на поверхности. Существо продолжало тыкать в сторону улицы, от нетерпения притоптывая ногой. Оно словно когда-то было очень эмоциональным человеком, которому сильно не повезло, и, представив это, Олег решил поговорить с ним ещё. — Ты не причинишь никому вреда? Существо усердно замотало головой, пританцовывая на месте. Разведя руками в стороны, Олег решил попытать удачу. Он всё равно не надеялся на то, что сможет просто так открыть запертые двери, но попробовать всё же стоило. Чем дольше он смотрел на существо, тем больше оно казалось ему человечным и разумным. И, вспомнив о том, что помимо метро есть ещё и канализация, в которую существо сможет уходить при надобности, он подошёл к дверям и, ни на что не надеясь, с силой толкнул их. Они легко подчинились ему, открываясь, и от неожиданности Олег чуть не ухнул вперёд. Восстановив равновесие и услышав позади себя тяжёлое дыхание, Олег непослушными руками отворил следующую дверь, ведущую непосредственно на улицу. И быстро отпрыгнул в сторону, потому что существо ринулось мимо него. Каким-то образом умудрившись поскользнуться на собственной жиже, оно буквально пролетело мимо него, кубарем скатившись со ступеней вниз. Упав на землю со смачным шлепком, существо затихло на пару секунд, а потом начало оплывать. Олег, схватившись за дверь, поражённо наблюдал за тем, как из жижи, отряхиваясь, как собака, вылезает вполне человеческая фигура. Когда она счистила с себя большую часть грязи, Олег понял, что это дух девушки. Кудрявая и тощая, она смахнула с лица последнюю вязкую гадость и стряхнула её с рук. Затем, обернувшись к Олегу, улыбнулась ему и помахала. Чувствуя себя по меньшей мере странно, Олег помахал в ответ, провожая девушку взглядом. Кивнув ему напоследок, она побрела прочь от метро, шагая по воздуху и мерцая бледно-оранжевым светом. Совершенно сбитый с толку, Олег закрыл за собой двери и вернулся в вестибюль. Жижа всё ещё лежала на полу, эскалатор подозрительно поскрипывал ступенями, а лампы то и дело перемигивались между собой. Удивившись тому, что он чувствует это совершенно спокойно, Олег чуть не плюхнулся в жижу, когда мимо него пронеслась, обдав потоком холодного воздуха, бесплотная тень. Взмахнув руками, он пошатнулся, но не упал — сзади его поддержали чьи-то руки. Вернув себе равновесие и с замиранием сердца поняв, что за ним стоит явно не Жора или засранцы, Олег медленно обернулся. То, что поймало его, сложно было назвать человеком. С тремя руками, надетой на лицо маской и витыми чёрными рогами, оно учтиво поклонилось ему и растаяло в воздухе. Проморгавшись, Олег понял, что пространство вокруг него буквально кишит разнообразной нечистью, неопасной и «повседневной», которую он раньше видел только в вагоне или в последний час перед шабашом. Чувствуя, как покрывается мурашками кожа, Олег осмотрел холл, стараясь не пялиться на то, что летало, ползало или стояло там, но вскоре понял, что потерпел в этом старании неудачу. Существа были повсюду. Они целыми толпами проходили прямо через двери, спускаясь по эскалаторам, кивали и махали ему, а Олег стоял и пытался понять, какого хрена происходит. Осознание настигало его медленно, словно нехотя. Будто просыпаясь, он сначала ощутил, как венами ложится на его тело схема туннелей. Под сердцем поселился страх, ужасное знание того, что там, в самых глубинах, в непроглядном мраке живёт нечто, о котором не стоит думать. Закололи пальцы острые буквы в названиях станций, застучали колёсами все четыре тысячи поездов, загалдели водители, пискнули рации. Эхо, величаво огибая его, пронеслось мимо, обдав тёплым спёртым воздухом. Олег поморщился, не понимая, откуда знает, что у начальника станции Озерки завтра юбилей, и что на Проспекте Просвещения снова протекает потолок. Не помня и не зная этого, Олег начинал постепенно узнавал о нечисти. Вспоминая, он проследил взглядом за нитями, пожал руку синекожему «чиновнику», который на самом деле занимал совсем другую должность, помог ведьме ступить на эскалатор и отмахнулся от светящихся зелёных точек. Остановился Олег только тогда, когда Печальники облепили его со всех сторон и начали урчать, как голодная стая кошек. Мельком взглянув на улицу и увидев рассвет, Олег посмотрел на часы и победно воскликнул. Утро настало, они пережили эту ночь. А затем, поняв, наконец, что с ним самим случилось что-то странное, Олег замер и скорее почувствовал, чем увидел, что по эскалатору поднимаются те самые чёрные духи. Ему невообразимо сильно захотелось вышвырнуть их из метрополитена прямо сейчас, зачесалось в правом ухе от того, насколько неуклюже отпер дверь первый работник синей станции где-то очень далеко, и Олег хлопнул в ладони. Духи, как раз в этот момент появившиеся в вестибюле, разочарованно взвыли и вылетели из метро, подгоняемые потоком сильного воздуха. Довольно хмыкнув, Олег встал позади парочки серых теней и, слушая их умиротворяющее урчание, спустился вниз. Там, найдя за первой же дверью ведро и тряпку, он принялся смывать с пола следы ночной обороны. Жора вернулся как раз к тому моменту, когда Олег, обходя люки по широкой дуге, думал о том, как снять с них банки. Эти тяжёлые стальные пластины были слишком ненадёжны и не могли сдержать то, что находилось под ними, и он тыкал банку в бок ручкой от швабры, не решаясь подойти ближе. Спрыгнув с коня, Жора подбежал к Олегу и быстро, дёргано осмотрел со всех сторон. Олег спокойно позволял вертеть себя по-всякому, и возмутился только тогда, когда Жора схватил его за подбородок и заглянул в глаза. Словно увидев вместо его обычных глаз тёмные провалы, Жора даже отступил на пару шагов, но потом взял себя в руки и заговорил, откашлявшись: — Я думал, мне показалось. Что ты сделал? Олег пожал плечами, пряча глаза, и опустил голову. Он всё ещё не знал, правильно ли поступил, и реакция Жоры не придала ему уверенности. — Там было существо из чёрной жижи. Ему очень хотелось выйти. Я спросил у него, не наделает ли оно там дел, и существо ответило отрицательно. Когда я выпустил его, существо оказалось девушкой. Она ушла. И выглядела при этом вполне дружелюбно. Но если хочешь, я могу пойти и поискать её. Это случилось меньше десяти минут назад, так что, думаю, она ушла не особо далеко. Транспорт же ещё не ходит. Жора выдохнул, кажется, впервые после прибытия, и почесал щёку. Сейчас он выглядел таким растерянным, что Олегу хотелось провалиться сквозь пол. Из всезнающего непонятно кого он в один миг превратился в человека, который очень боялся накосячить, но, по-видимому, сделавший именно это. Жора как-то весь сдулся и махнул рукой, отводя взгляд. — Ты всё сделал правильно. Это был хороший дух, и ты молодец. Олег вздрогнул всем телом, когда Жора подошёл к нему, осторожно снял амулеты и положил к себе в карман. Теперь он ощущал Жору не просто как человека — перед ним стоял смотритель, и только теперь Олег в полной мере понял, что это значит. А если сказать вернее — почувствовал. — Чувствуешь себя странно? Олег кивнул. — Видишь нечисть вокруг себя? Ощущаешь метро? Олег кивнул во второй раз, не зная, что еще делать. Все слова куда-то пропали, только вертелся на языке абсолютно глупый вопрос о том, что Жора любит на завтрак и сколько ложек сахара нужно положить в чай. — Метро тебя выбрало. Ты поступил правильно, очень помог нам всем, и теперь ты можешь стать смотрителем. Если захочешь, конечно. На раздумья у тебя есть неделя, если передумаешь — просто постарайся не ездить на метро пару дней. И тогда всё пройдёт, метро забудет про тебя. Я советую тебе пойти сейчас домой и всё хорошенько обдумать. Решение всё-таки очень сложное. Жора явно говорил заученными фразами, которые, возможно, когда-то кто-то говорил и ему, и делал это из рук вон плохо. Мало того, что он жутко запинался, зажевывал окончания или совсем проглатывал их, так и выглядел он при этом совсем не как человек, который в состоянии раздавать советы. Да и не нужно это всё было Олегу. Он не мог смотреть на то, как Жора давится фразами, постепенно отступая в сторону подсобки. Олег готов был дать ответ прямо сейчас. — Нет-нет, стой. Я согласен. Закатив глаза, Жора медленно кивнул и улыбнулся. Кровь начала возвращаться к его лицу, и теперь он стремительно краснел. Олег, уже давно не замечавший за Жорой такого спектра эмоций, решил ковать железо, пока оно было горяченьким: — И тебе самому придётся мне всё объяснять, показывать и со всеми знакомить. Ещё, конечно, будет здорово, если ты поможешь мне перетащить мои шмотки из дома, и да, скажи, ты чай любишь или кофе? — О, я забью тебе всю голову адской ненужной информацией, раз ты так просишь. А ещё я храплю и перетаскиваю на себя всё одеяло. Олег состроил понимающую рожу, приближаясь к Жоре и притягивая его к себе. — Ради твоей лавовой лампы я куплю трёхспальное одеяло. Олег весело фыркнул, когда Жора пробурчал ему в шею что-то про чай. — Ну и отлично. Буду поить тебя им круглыми сутками. — Это будет отлично. Не забудь забрать из квартиры свою кружку. Всякие неловкие признания ещё никогда не удавались Олегу так просто и приятно. Красный и счастливый Жора прекрасно мотивировал его думать только о хорошем, и пока это прекрасно получалось. Глава 10. Конечная Окончательно убрав все лишние вещи со станции и отпустив коня, Жора разрешил призрачному поезду проехать по своей ветке, пожав руку полупрозрачному старенькому водителю, который выбрался из своей кабины специально для этого. Затем, коротко пересказав начальнику станции ночные события, часть из которых была сохранена в тайне, он с гордостью представил Олега как своего напарника. И, попросив не искать их до позднего вечера, потянул Олега в сторону Фрунзенской. Однако сам Олег совершенно не хотел спать. Переполненный счастьем по самую макушку, мысленно он уже выбирал, какой кетчуп купит в их с Жорой берлогу, и навсегда прощался с отцом. И если первое могло подождать и до вечера, то расставание с папочкой он хотел совершить немедленно. Но для этого ему требовалось немного моральной поддержки. И, что самое прекрасное, она у него была. — Ты очень задолбался? Жора поднял на Олега глаза с полопавшимися сосудами, в мешки под которыми можно было спрятать парочку поездов, и скептично хмыкнул. — Это смотря на что ты меня хочешь подбить. Колесом точно ходить не буду. — Думаю, я хочу съехать с квартиры прямо сегодня. Жора глубокомысленно покивал, сонно вздохнул и махнул рукой, запуская один из эскалаторов. Тот довольно заурчал, шевеля ступенями, и Олег почувствовал, как дрожью по позвоночнику проезжает мимо станции первый поезд. В нём пока был только машинист, и он чувствовал его настолько ярко, словно знал всю жизнь. Заметив, как он загрузился, Жора положил ему руку на плечо, безошибочно угадывая причину такого поведения. — Ты скоро привыкнешь. Потом перестанешь замечать, как щелчки секундной стрелки в часах или протекающий кран. Голоса-то ты уже не слышишь, правильно? Потусторонние завывания и шёпот, которые поначалу неслабо напугали Олега, вдруг зазвучав со всех сторон, сейчас действительно не были слышны, но, замерев на несколько секунд, он отчётливо различил в звуке работающего эскалатора чьё-то весёлое пение. — Только если постараюсь. Жора улыбнулся, присаживаясь на ступеньки, и подпёр голову руками. — Ну вот и отлично. Я из-за них спать неделю не мог поначалу. То песни мне пели часами, то страшные истории рассказывали наперебой. Я чуть не психанул и не ушёл, но Семён быстро объяснил, что к чему. *** Выйти на улицу после столь долгого пребывания под землей оказалось достаточно… бодряще. Олег встряхнулся всем телом, вдыхая свежий и приятный утренний воздух. В парке между деревьев полз туман, но природа казалась пронзительно чёткой и яркой. Словно торопясь проснуться, трава покрывалась инеем, а через кусты светило рыжее весеннее солнце. Розовело небо, воздух вылетал изо рта облачками пара. Проходя мимо торопящихся на работу и учёбу людей, Олег лениво думал об универе, размышляя, забросить его или всё же доучиться. И, решив всё-таки попытаться получить диплом, он перешёл на более весёлые мысли о метро. Олег всё ещё многого не знал, и собирался задать Жоре по меньшей мере сотню вопросов. — Как я понял, на красной ветке два смотрителя. На остальных — по одному или нет вообще. Раз ты сказал, что я буду работать вместе с тобой, то куда денется Семён? — На эту тему не переживай. Его, думаю, наконец переселят на рыжую, и будет он там всему голова. И к Метрострою поближе. Там уже давно никто надолго не оставался, мы все по очереди дежурили, и ветка превратилась в чёрт знает что. Столько нечисти на неё наползло, что людей в два раза меньше теперь ездит. Боятся, чувствуют. А с Семёном там особо не побалуешь — он сразу к Метрострою, а того хлебом не корми — дай развоплотить тварь какую-нибудь. А тебе я, кстати, советую прямо сейчас новую симку купить. Олег непонимающе вскинул брови, припоминая, в порядке ли его телефон. Подумав о секретных прослушках, он хмыкнул и сдвинулся немного в бок. Теперь они с Жорой шли совсем близко друг к другу. — Да мы раньше не подсуетились, и теперь на всех картах метро висит твой номер мобильного. Ну, для смотрителей и персонала. Если вдруг что случится — не все же умеют и могут громкой связью злоупотреблять. Вот и будут тебе в первое время названивать, пока не приучишь беспокоить только по чрезвычайной необходимости. Особенно весело получается с новыми водителями — им номер твой в первую очередь выдадут, но расскажут не всё, и как только они столкнутся с первой аномалией или, не дай бог, с засранцами, оборвут тебе все провода. Представив, как ночью ему звонит какой-нибудь мужик и кричит в трубку об очередных выкрутасах Артёма и Андрея, Олег похолодел. Он же телефон из рук выпустить не сможет. Но вспомнив, как часто звонили самому Жоре, он быстро успокоился. Тот казался человеком, у которого телефона нет вообще. Так, за лёгкими и немного несвязными разговорами, они дошли до самого дома, и, попросив Жору подождать на улице, Олег отправился в свою уже бывшую квартиру. На лестнице он понял, сколько на самом деле понадобится собрать вещей, и решил сегодня просто известить отца. А когда тот успокоится, выбрать день, когда отец будет на работе, и по-тихому вынести все пожитки. Впервые открыв дверь, не боясь разбудить отца, Олег вошёл в квартиру, не снимая ботинок. Быстро покидав в сумку всё самое необходимое, он растормошил отца. Тот удивлённо всхрапнул и уже открыл было рот, чтобы вновь начать оскорблять Олега, но тот был быстрее: — Я больше не живу здесь. За вещами вернусь в течение недели. Но больше, думаю, мы не встретимся. Отец замер, явно не совсем понимая, что Олег сказал ему, но потом медленно кивнул и полез в карман. Достав несколько монет, он протянул их ничего не понимающему Олегу и обычным своим приказным тоном выдал: — Перед уходом только сбегай за бомжпакетом. Жрать всё ещё нечего. Олег счастливо улыбнулся, сделав то, о чем уже давно мечтал: разжал ладонь и позволил монетам рассыпаться по полу. — Нет. И, хлопнув дверью, он ушёл. Обратно в метро они возвращались настолько быстро, насколько это вообще было возможно. На входе уже образовалась толпа опаздывающих на работу людей, и Олег по достоинству оценил свою новую должность — они спокойно прошли через запасной вход, оказавшись сразу перед турникетами. Прищурившись, Олег нашёл в тени несколько пуговок и, одолжив у них жетоны, ухнул в толпу людей, которые пользовались метро, ничего о нём не зная. Мужчины и женщины, заспанные, недовольные, ехали на эскалаторе, мечтая о кофе и лишнем часе сна. Теперь они казались Олегу несчастными и глупыми — уж он-то знал, насколько здесь может быть интересно. Тесно прижавшись спиной к Жоре, стоящим позади него, Олег считал минуты до встречи с кроватью. Вместе с тёплым одеялом и тихими шепотками, идущими, кажется, из-под кровати, к уютному спокойствию квартиры прилагался ещё и сонный Жора. Его Олег уложил первым, укрыв одеялом, поставил будильник на телефоне и запрыгнул следом, падая гудящей головой на мягкую подушку и мечтая проспать как минимум месяц. Совсем рядом с ними один за другим ездили поезда, битком набитые людьми и нечистью, но Олег уже не думал об этом. *** Уснув в утренний час-пик и проснувшись в вечерний, Олег довольно жмурился, притягивая к себе смущённого Жору. Тот фыркал, кутался в одеяло и тихо стонал, царапая его спину ногтями. Олег делал ему массаж, медленно перерастающий в приятные приставания, и вскоре они вернулись в вертикальное положение. Медленно двигаясь в горячем теле, которое вздрагивало и выгибалось под ним, Олег не думал абсолютно ни о чём. Голова приятно гудела, Жора хватал его за запястья и притягивал к себе. Олег целовал его снова и снова, не в состоянии остановиться. Ему хотелось дарить наслаждение этому человеку, и он с удовольствием делал это. Впереди Олега ждало первое дежурство, и он был уверен, что и там не упустит возможности зажать Жору где-нибудь в тёмной подсобке и продолжить то, с чего столь здорово начался вечер. Несколькими сутками позже Олег наконец решил выползти на солнечный свет и посетить своё учебное заведение. На красной станции, которую он обычно проскакивал по дороге в универ, его поймали Артём с Андреем. Пошло хихикая и толкая друг друга локтями, они вырулили из толпы, нагло распихивая бабок, и коварно окружили Олега, схватив его под руки. Поборов ещё не до конца сформировавшееся желание вырваться и убежать, Олег смерил их тяжёлым взглядом, который, впрочем, не особо подействовал, и вздохнул. Видимо, ему было не отвязаться от них, пока они не узнают от него всю подноготную, чем бы она ни была. Несколько раз переглянувшись с товарищем, Артём кивнул на мокрые волосы Олега и спросил с невероятно мерзкой, понимающей улыбочкой: — Да ты, я вижу, мокрый, как жиробас в плюс тридцать! Жора отхлестал нас мокрым полотенцем, когда мы ворвались в вашу бобровую хатку. Поди, принимали душ вместе, грязные извращенцы? Андрей глубокомысленно подвигал бровями и загоготал, запрокинув голову назад. Артём же всё ещё пристально смотрел на Олега, явно ожидая, пока тот не начнёт смущаться. Но у Олега были другие планы: сделав как можно более невыразительное лицо, он спокойно пожал плечами и ответил самым обыденным тоном из тех, которые были у него в запасе: — Да. А что, у вас с этим проблемы? Явно не ожидая от него подобного ответа, Артём тут же отцепился от Олега, застыв на месте, а Андрей перестал ржать и запнулся, да так сильно, что практически упал на землю. Все эти действия помогли Олегу безболезненно освободиться от двух пар цепких рук и быстро затеряться в толпе. Конечно, он не тешил себя надеждами, что эти прилипалы не подкараулят его на пути обратно, но, по крайней мере сейчас он мог быть свободен. Слыша позади себя неразборчивые мычания засранцев, Олег, ехидно улыбаясь, шёл по перрону, дожидаясь, пока подойдёт поезд. Намеренно пропустив последний вагон, Олег сел где-то в середине, тут же начав с интересом рассматривать окружающую обстановку. Та на первый взгляд не сильно отличалась от того, к чему он привык за предыдущие годы пользования метрополитеном, но некоторые вещи всё же выбивались. Рядом с обычной рекламой пестрела необычная, безумная писанина, которую он так и не научился понимать. По стеклам ползали какие-то полупрозрачные червяки, оставляя после себя мерзкие следы из слизи, и Олег впервые в жизни послушался надписи «не прислоняться» и отошёл от двери подальше. Под потолком летали, медленно размахивая крыльями и подыскивая себе жертв, Печальники. Завывал из открытой форточки туннель, где-то шумели барабаны, а мимо поезда то и дело пролетало что-то серое. Дождавшись, пока поезд опустеет наполовину, и не приметив рядом ни одной жаждущей сесть старушки, Олег шлёпнулся на сидение, вытянул ноющие ноги, и удовлетворённо выдохнул. Зарядка в его плеере с каждой минутой уверенно росла, вагон мерно трясся, голоса молчали, и жизнь, в общем-то, была прекрасна. Проверив карту и отметив, что чёрные пятна исчезли, а на панельке с телефонами действительно появился его мобильный, Олег потратил оставшееся время на рассматривание пассажиров. Большинство из них действительно были теми, за кого себя выдавали. Только ютился, вжавшись в последнее сидение и прикрывшись капюшоном, утопленник, да шуршал в одном из пакетов кто-то маленький и не особенно добрый. Рядом с Олегом, мрачно смотря в кассетный плеер, ехал встрёпанный мужик в чёрных очках, от которого пахло кровью и озоном. Подмигнув на прощание женщине с ужасно тяжёлым, тёмным взглядом, и получив в ответ несмелый кивок, Олег выскочил на нужной станции и поспешил на пары, прокручивая в уме список покупок, которые нужно будет совершить. Поручни на эскалаторе ласково льнули ему под руки, а лампы, мимо которых он проезжал, загорались ярче. Олег нетерпеливо топал ногой по ступеньке, стремясь скорее покинуть метро, чтобы быстрее вернуться обратно.