Искусственная терморегуляция

Прошел уже месяц, как Спок перебрался жить в каюту капитана и наотрез отказывался ночевать у себя, хоть и находил комфортную людям температуру слишком низкой. Но ее повышение приводило к тому, что Джим перегревался, а поддержание средней заставляло Спока мерзнуть. Особенно во сне — он по уши закутывался в одеяло и буквально обвивался вокруг вожделенных 36,6 градусов, которые продуцировал организм Джима. Намучившись с его упрямством, Джим пошел на крайние меры — безапелляционно натянул на него свой старый свитер, прихваченный с Земли из сентиментальных побуждений. И капитанским повелением приказал носить его во время пребывания в их каюте. Спок тогда по-птичьему вытянул шею, чтобы рассмотреть высокий ворот, расправил смявшуюся под свитером форменку и удивленно заморгал. — Это не является официальной одеждой. — Ты не обязан ходить в форме после смен, — Джим заулыбался. Спок в коконе великоватого свитера смотрелся нелепо и трогательно. Особенно мило выглядели его пальцы, наполовину высовывающиеся из рукавов. — Это ваша одежда. — Ты удивительно наблюдателен. — Ее ношение является корректным? Джим тогда закатил глаза и наглядно доказал, что это не просто корректно, а желательно. На примере того, что Спок может оказаться не только в джимовой одежде, но и в самом Джиме. Того убедили столь веские аргументы, и он смирился с подобным облачением в условиях интимности. Спустя несколько дней Джим понял, что отдать Споку свой свитер было плохой идеей. Очень плохой идеей. Тот трогательно кутался в него, натягивал ворот до самого носа и ужасно по-человечески поджимал колени к груди, целиком прячась в пухлом пузыре свитера. Джим наблюдал за ним стеклянным взглядом и метался между возбуждением и умилением. Работать со Споком становилось невыносимо. Спустя еще неделю пришлось признать — Джима заводил Спок в его одежде. Окончательно же Джима прорвало, когда у Спока случился редкий выходной. В такие дни тот все равно работал, но мог сутки провести затворником. Теперь — в капитанской каюте. Вернувшись со смены, Джим так и замер, неотрывно пялясь на Спока. Тот притащил какой-то научный инвентарь и с хмурым видом нависал над несколькими колбами. Он обыденно был в свитере, вот только сейчас из-под того высовывались не привычные брюки, а изящные голые ноги. Поприветствовав капитана коротким кивком, Спок наклонился еще ниже, и край ткани пополз вверх, открывая взору мягкий переход от ягодиц к бедру. Совершенно голый Спок в свитере Джима. Если бы он не был вулканцем, Джим решил бы, что это провокация. — Ты решил не одеваться? — хрипло выдохнул он, подбираясь к ничего не подозревающему Споку. — Я не собираюсь выходить из каюты сегодня, а для комфортного функционирования мне достаточно держать в тепле основные органы. Джим всем существом одобрял это решение. Он прижался к спине Спока и коснулся бедер. Тот не выказал ни недовольства, ни одобрения, и Джим повел руки выше, задирая края свитера и оглаживая ягодицы. — Джеймс, — строго одернул Спок, но нелогично подался к ласке. — М-м? — Джим уткнулся в его затылок, погладил шею горячим дыханием и хмыкнул, когда кожа на ногах под пальцами покрылась мурашками. — Я занят. — Это так срочно? — Джим потерся о Спока пахом и опустил взгляд. Ягодицы, едва прикрытые свитером, выглядели просто отлично — особенно с обтянутым тканью членом между ними. — Нет. Спок заерзал, прижимаясь ближе. Джим, небезосновательно приняв это на свой счет, мягко прикусил шею над воротом и перевел руки вперед — чтобы сильнее вдавить в себя и огладить истекающий предсеменем пенис. — В таком случае ты можешь отложить это на потом. — Но… Джим уже не слушал. За неимением лучшего, он заприметил на столе плошку со странным гелем и спросил: — Оно живое? — Нет. — Ядовитое? — Нет. — У тебя будет на это аллергия? — Нет. — А у меня? — Сомнительно. — Оно ценное? — Не особенно. — Отлично. — Джим, вы же не собираетесь?.. Джим собирался. Зачерпнув маслянистую массу, он раздвинул ягодицы Спока пошире и протолкнул внутрь смазанные пальцы. Если тот и хотел возразить, то уже капитулировал и сам двинулся навстречу. Джим одобрительно погладил его по напряженному бедру и растопырил пальцы, вызывая голодную дрожь. Джим полностью разделял это нетерпение. Не раздеваясь, он достал собственный член из ширинки, повыше задрал свитер на Споке и втолкнулся в скользкий анус одним слитным движением. Ответом был судорожный вздох. Спок наклонился ниже, встал на цыпочки, вздергивая зад и раздвигая ноги. И Джим подхватил его под бедро, заставляя закинуть ногу на стол. Теперь Спок не без труда балансировал на одном мыске, выгибался дугой, чтобы не лечь на свои драгоценные пробирки, и просто восхитительно выглядел, сжимаясь на загнанном до основания члене. Джим шумно выдохнул, вцепился в чужие бедра и задвигался — сразу же быстро и сильно. А Спок дрожал в его руках, захлебывался дыханием, ерзал задом, когда Джим останавливался, но упрямо молчал. Джим всегда воспринимал это как личный вызов, а игра «заставь вулканца стонать от удовольствия» была одной из его любимых. Сильно вдалбливаясь во влажное нутро, он за шею подхватил Спока, прижал к себе теснее и запустил свободную ладонь под свитер, чтобы огладить соски. Те и так терлись о ткань и наверняка зудели от возбуждения, а это прикосновение стало последней каплей — Спок запрокинул голову на плечо Джима и хрипло протяжно заскулил. Ему хватило нескольких резких толчков, чтобы крупная дрожь прошла по всему телу, мышцы пульсирующими тисками сомкнулись на джимовом члене, а он сам кончил прямо на стол. Джима утянуло следом — он излился внутрь Спока, загоняя себя до самого основания. И ему пришлось приложить немало усилий, чтобы не сползти вниз, когда последние спазмы удовольствия сошли на нет. Спок же, напротив, был напряжен и не спешил предаваться посторгазменной неге. Разве что опустил ногу со столешницы. — Спок? — спросил Джим, вставая на цыпочки и разглядывая россыпь пробирок. От выскользнувшего члена к ягодицам протянулась нить семени, но Спок на это даже не отреагировал. А Джим, когда присмотрелся, смущенно откашлялся — в одной из стеклянных колбочек недовольно ворочалось какое-то мохнатое насекомое, заляпанное спермой. — А... что ты делал? — запоздало поинтересовался он. — Изучал кассиопианских прядущих червей после поглощения очищенной слизи из слюнных мешочков далго. — Боже, так это?.. — Джим уставился на миску со «смазкой». — Именно, — равнодушно констатировал Спок. — И так как ферменты моей семенной жидкости нивелируют окисляющий эффект слизи, эксперимент можно считать проваленным. Джим медленно выдохнул. Ему предстоял тяжелый разговор со Споком о том, что не стоит тащить в их каюту каких-то там червей и слизь. Минут через пять. Или десять. Или завтра. Когда длинные ноги его первого помощника не будут столь соблазнительно маячить перед глазами.