Отпустить себя

      - Пертту, знаешь, ты долбаный задрот...       Эйкка расслабленно сидел за столом, попивая пиво, и рассматривал согруппника, который на протяжении всего ужина не выпускал из рук айфон. Однако слова Топпинена заставили его поднять глаза и серьезно произнести:       - Ты говоришь мне об этом каждый день, - он обвел взглядом всех присутствующих и снова вернулся к телефону, набирая сообщение. - Если такой умный, сам бери и ври фанам, как круто мы тут записываемся.       Эйкка хотел что-то ответить, но Микко коснулся его руки, останавливая:       - Оставь, - махнул он. - К тому же он прав. Никто не умеет общаться с фанами лучше, чем мистер Кивилааксо.       По комнате разлился дружный смех. Даже Пааво отвлекся от своей тарелки и засмеялся, глядя на Пертту, который снова оторвался от телефона, но теперь его взгляд не был таким серьезным. Было заметно, что ему тоже пришлась по душе шутка барабанщика. Тем временем Микко встал и направился к холодильнику.       - Кому еще пива? - крикнул он.       - Тащи всем! - ответил Эйкка, убирая под стол опустевшую бутылку. - Завтра выходной, так что сегодня можем позволить себе отдохнуть.       Вторая неделя записи в Нэшвилле подходила к концу. Несмотря на воодушевление, царившее в группе, музыканты немного устали. Всем хотелось расслабиться, забыться, хотя бы на какое-то время перестать думать о новом альбоме, переносе тура, договоре с лейблом и прочими штуками, без которых в их деле было не обойтись.       - Я знаю, что уже всех достал, - Пертту поднялся со своего места, разворачиваясь к столу спиной, и поднял вверх руку с телефоном. - Но давайте сделаем селфи, а то мне уже нечего постить в Инстаграм.       Музыканты тут же облепили его со всех сторон и состроили коронные фотофейсы. Пара секунд, и селфи Апокалиптики отправилось покорять просторы сети, а Пертту снова уткнулся в Айфон.       - Нет, так невозможно, - протянул Топпинен и сел поближе к Кивилааксо. - Вот скажи, что ты там такого невероятного нашел?       - Ты правда хочешь это знать? - произнес Пертту с присущей ему долей иронии, а Эйкка кивнул, подставляя ему еще одну бутылку.       Пертту сделал внушительный глоток, после чего ответил:       - Читаю фан-страницу. Тут Макса поздравляют с днем рождения.       - Макса? Лилью? - подал голос Микко, и Пертту кивнул.       - Не хочу расстраивать твою страницу, но у Макса день рождения, кажется, не сегодня, - внес свою лепту в разговор Пааво. - Эйкка, ты не помнишь, когда у Макса д.р.?       Три пары глаз уставились на Топпинена. Он только немного поморщился и протянул:       - Скажи тем фанам, что они слегка так лоханулись, примерно на недельку.       От Пертту не смогла укрыться резкая перемена настроения согруппника, и он уже немного пожалел, что вообще затронул эту тему. Макс так давно покинул их группу и их жизни, что вспоминать об этом, тем более сейчас в преддверии нового альбома, было совсем некстати.       - Может, фильм какой посмотрим? - Микко тоже заметил перемену в настроении Эйкки и решил отвлечь виолончелистов от неприятных воспоминаний.       - Да, отличная идея!       Все поддержали ударника и принялись дружно выбирать из небольшой фильмотеки, которая имелась в их временном жилище. Когда уже выбор остановился на какой-то ненапряжной комедии, и парни расселись в гостиной у телевизора, случилось то, чего никто не ожидал. На улице, где и без того весь день была не очень хорошая погода, началась сильная гроза. В какой-то момент шарахнуло так, что в доме вырубило электричество.       - Какого черта?! - взвыли музыканты, стараясь рассмотреть хоть что-то в темноте.       Пертту тут же снова вооружился телефоном, который хоть немного, но рассеял темноту в комнате. Пааво же каким-то чудом вспомнил, что видел на кухне пару свечек. Уже через несколько минут он принес их в гостиную и поставил на небольшой столик.       - Что ж, сегодня точно не наш день, - усмехнулся Микко. - Еще по пиву?       - Раз фильм посмотреть нам не удастся, давайте хоть о чем-нибудь поговорим, - предложил Эйкка.       Он сидел на диване, рядом с ним с ногами примостился Пертту. Напротив них на ковре удобно устроился Микко, а Пааво досталось кресло, в котором он уже почти дремал.       - Эй, а ну не спать! - Микко с пола хлопнул Пааво по ноге, и тот резко отрыл глаза, сна в которых, как ни бывало.       - Слушайте, а кто-нибудь в курсе вообще, где сейчас Макс? - спросил вдруг Эйкка, и его вопрос заставил впериться в него три пары удивленных глаз. - Я имею ввиду, с кем он сейчас выступает, да и выступает ли вообще?       Пертту первым пришел в себя и кинул быстрый взгляд на Пааво, но тот лишь пожал плечами. Слишком уж странно было услышать подобный вопрос от Эйкки, который за последние 15 лет вообще практически не вспоминал о Максе. В группе было негласное табу на разговоры по этой теме. И теперь Пертту еще раз укорил себя, что вообще озвучил имя Лильи в этот вечер.       - Кажется, он записывает сольный альбом, - подал голос Микко.       - Альбом? - в последнее время на это слово вся группа реагировала очень особенно, правда то касалось их собственной записи, а не дел давно покинувшего их музыканта.       Эйкка немного помолчал, а потом продолжил:       - Черт, я до сих пор, как вспомню, мне становится дурно, что тогда все могло рухнуть, - лидер поднял глаза и посмотрел на сидящих рядом друзей. Неровное пламя свечей отбрасывало на их лица причудливые тени. Почему-то в такой обстановке и через столько лет стало вдруг легко говорить. Воспоминания против воли нахлынули на мужчин, хотя они сами еще не понимали этого.       - По ходу, этому столику больше не наливать, - протянул Сирен, снова прикладываясь к бутылке и улыбаясь немного пьяной улыбкой. Для него вся эта тема не была настолько уж личной, ведь когда Макс ушел из группы, Микко с ними еще не было. Хотя после он неоднократно убеждался, что тот момент стал для ребят переломным. Иногда в особенно откровенных разговорах Пертту бросал несколько фраз о том времени, но не вдавался в подробности, а Микко лишь оставалось из обрывков чужих воспоминаний собирать более-менее целостную картинку. И то, что он для себя рисовал, отнюдь не радовало.       - Эйкка, я понимаю, что атмосфера располагает к сантиментам, но, может, все же не стоит? - Пертту толкнул друга ногой, надеясь отвлечь от этих мыслей. Тот в свою очередь рассмеялся, но тему не сменил.       - Извиняюсь, парни, что гружу, - продолжил лидер. - Но сегодня так и тянет понудить. Каждый раз, когда мы выпускаем альбом, я постоянно думаю, что тогда все могло полететь нахрен. И это реально пугает, знаете ли. Ведь группа для меня - все. А тогда из-за одного человека, его идиотских поступков... Если бы мы распались, я даже не знаю, что со мной стало, может быть, даже спился...       - Я б точно спился, - хмыкнул Пертту, вливая в себя еще дозу алкоголя.       - Я бы нет, но охотно вам верю, - засмеялся Пааво, а Микко промолчал, хотя на его лице тоже появилась улыбка.       - Мы же действительно, как семья, - продолжил Эйкка. Не то, чтобы он хотел донести эту и без того известную истину до друзей, а скорее он просто позволил себе мыслить вслух. - А если в семье что-то случается, это не может не волновать.       - Слушай, я давно хотел спросить, - начал Пааво, но остановился, прикидывая, стоит ли продолжать этот разговор, но ситуация казалось подходящей, к тому же обстановка в комнате действительно располагала к откровенным беседам, да и выпитое количество алкоголя уже давно давало о себе знать, и он продолжил. - Скажи, что же вы тогда не поделили с Максом? С чего начался конфликт?       Эйкка вздохнул, откинулся на спинку дивана и несколько секунд не двигался, словно собираясь с мыслями. Никто не торопил его, чувствуя, как трудно ему дается этот разговор. Он потер глаза и повернулся к Пааво, а затем спросил, обращаясь ко всем:       - Вы точно уверены, что хотите это знать?       - Знаешь, ты столько лет молчал, - подал голос Пертту. - Но мы же видим, что тебя это так и не отпустило. Может, если расскажешь, тебе самому станет легче?       - Возможно, ты прав, - Эйкка перевел взгляд на бутылку пива, которую держал в руке, и продолжил. - Это произошло во время Cult-тура после концерта в Мехико. Макс тогда сильно перебрал на афтепати, пьяный завалился в номер и начал лезть ко мне. Я был в таком шоке, что даже не сразу сообразил, что эта пьяная рожа пыталась затащить меня в постель. Никогда не забуду это ощущение его рук на своем теле. Мне было не просто неприятно, а мерзко. И если я еще пытался хоть как-то угомонить его мирным путем, но когда он попытался меня поцеловать, просто зазвездил ему по роже. Может, вы помните ту драку, после которой он еще ходил с переломом? Так вот, это было тогда...       Эйкка замолчал и посмотрел на друзей, ожидая услышать реплики удивления. Однако, в глазах Пертту и Пааво читалось абсолютное понимание ситуации, а Микко только хмурился, но так же не произнес ни звука. Минута прошла в молчании, которое первым нарушил Пааво:       - Так вот, значит, как все было... Я хорошо помню тот вечер... Ты точно с цепи сорвался. Я даже боялся подойти, чтобы поддержать и успокоить. Видел, что произошло нечто серьезное, но тогда еще не думал, что настолько. А потом, когда рука Макса зажила, и мы снова продолжили тур, он сам пришел ко мне и захотел поделиться. Сказал, что ты его домогался, а он отказал тебя, и ты его избил.       - Что?! - Эйкка смотрел на друга с непередаваемым выражением лица. - Он так сказал? А ты? Ты ведь ему не поверил?       - Прости, но что мне оставалось? - Пааво чуть улыбнулся, всем видом показывая, что сожалеет. - Конечно, я не был уверен, ведь никогда за много лет, сколько знал тебя, не замечал в тебе склонностей к чему-то такому. Но и оснований не верить Максу у меня тоже не было.       - Он и мне рассказал то же самое... - послышался тихий голос Пертту, который до этого не проронил ни слова.       - И тебе?! - Эйкка повернулся к Кивилааксо, теперь уже окончательно ошарашенный такими новостями.       Пертту кивнул и продолжил:       - Примерно тогда же он начал намекать, что нам надо с этим что-то решать, ведь вместе вы работать попросту не можете. Посылал меня поговорить с Пааво, и я пообещал, что мы что-нибудь обязательно придумаем, но к Пааво так и не пошел.       Эйкка шумно выдохнул, будто до этого слушал друга, боясь даже вдохнуть. Он залпом прикончил бутылку, отбросил ее куда-то под диван и снова поднял голову.       - Слушайте, так если вы знали "правду", - он пальцами изобразил кавычки. - Когда решали, кто останется в группе, какого хрена вы выбрали меня??       - Эйкка, ты серьезный парень, что касается дела, - начал Пааво. - А твои личные отношения с кем бы то ни было меня никогда не интересовали. Тем более, я тогда подумал, что в таком большом туре мало ли какие страсти могут внутри проснуться... Но музыка для тебя всегда была на первом месте. И потом, я никогда до конца не верил Максу. Все время хотел спросить у тебя, но не было подходящего случая, да и вообще не мое это дело. Если даже у тебя могло что-то происходить с Максом, это никак не сказывалось на отношениях с другими. Ни разу я не заметил каких-то странностей.       - Мда, поразительно, сколько нового узнаешь о себе через 15 лет, - кажется, Эйкка немного успокоился. - Ну а ты что скажешь?       Он повернулся к сидящему рядом Пертту.       - Я? - немного удивленно посмотрел на него виолончелист. - Да что я скажу... Вы же знаете, как я любил Апокалиптику и как ненавидел филармонический оркестр.       Все рассмеялись, а Кивилааксо продолжал:       - Мне нравилось ездить по странам, выступать, бухать. Хотелось и дальше отрываться и быть мега-рокером. Я понимал, если ты уйдешь, Апокалиптике придет хана, поэтому просто решил дать тебе шанс и посмотреть, что же будет. Подумал, что если ты начнешь и ко мне приставать, то я тебе сразу дам в ухо и свалю, даже если придется идти пешком много километров... - Он улыбнулся сидящему напротив. - Но ты вел себя ничего... Меня даже немного задевало, что ты ни разу не решил подкатить ко мне. Видимо, я не такой красивый как Макс! В какой-то мере меня это огорчало, но я пережил.       Мгновение все смотрели на Пертту, переваривая услышанное, а потом по комнате разнесся громкий хохот. Кивилааксо тоже засмеялся, радуясь, что удалось разрядить атмосферу. Но больше всех был счастлив Эйкка. По прошествии стольких лет ему вдруг стало так легко и спокойно, словно с души свалился огромный камень. Сейчас он, как никогда, ощутил поддержку и понимание его самых близких людей.       - Наверное, мне стоило уже тогда вам все рассказать и не оставлять Максу ни единого шанса, хотя он и так ничего не смог сделать. Спасибо вам за доверие.       Все снова рассмеялись, а Пертту только пододвинулся ближе к Топпинену и, положив руку тому на плечо, заявил:       - Да куда бы мы без тебя делись... Мы же семья!       - Семья... - повторил Топпинен, а потом перевел взгляд на Микко, который за все это время не проронил ни слова, сидя на полу. - Сегодня просто вечер откровений. Только наш мистер Драммер отмалчивается. Давай, скажи что-нибудь в свое оправдание!       - Хм... - тот задумался, переводя взгляд с одного виолончелиста на другого, а в глазах его сияли искорки веселья. - Могу тоже открыть вам маленькую тайну! У меня дома есть костюм кенгуру, подарок фанов. И когда я один, то всегда надеваю его на ночь, чтобы не чувствовать себя одиноко...       - Да, чувак, я так и вижу тебя, спящего в обнимку с хвостом кенгуру... - протянул Эйкка, и все снова не смогли сдержать смех.       - Ладно, вы как хотите, а мне нужно перекурить, - Пертту встал и протиснулся к выходу, стараясь не задеть в темноте бутылки с пивом, а так же сидящего в проходе Микко.       Преодолев без происшествий путь до входной двери, мужчина накинул куртку и вышел на веранду. Его тут же обдало прохладным ветерком, и он облегченно выдохнул. После душного помещения и не самых простых воспоминаний прошлого ему было просто необходимо прийти в себя.       Гроза уже закончилась, но все еще шел мелкий дождик. Пертту достал сигарету и прикурил, наблюдая, как с крыши стекает небольшими струйками вода. Он прикрыл глаза и прислонился к стене дома, глубоко затягиваясь, но его покой нарушил шорох за дверью, которая вскоре открылась, и из-за нее показался Эйкка.       - Дай сигарету, - произнес он, сильнее кутаясь в куртку.       Пертту молча протянул ему пачку и зажигалку, наблюдая, как друг затягивается и выпускает изо рта первую струйку дыма. Какое-то время они молчали, оба глядя куда-то к темноту. Эйкка заговорил первым:       - Как ты? - он внимательно смотрел на Пертту, но тот как стоял боком, так и не повернулся.       - Это я у тебя должен спросить, - усмехнулся он.       - И правда, не каждый день твои лучшие друзья признаются, что много лет считали тебя извращенцем, - Эйкка тоже улыбнулся, чувствуя, что его это уже совсем не тревожит.       - Зачем ты так? - Пертту кинул на него быстрый взгляд, но опять отвернулся, прислонившись к перилам. - Я никогда не считал тебя таким. Мало ли, каждому свое...       Он замолчал, а Эйкка внимательно смотрел на него, словно ждал, что тот продолжит, но ничего более не последовало.       - Знаешь, я рад, что все рассказал, - произнес Топпинен. - Иногда стоит отпустить себя, и будь, что будет.       Пертту неопределенно пожал плечами, затем сделал последнюю затяжку и выбросил сигарету в пустоту. Он уже развернулся к двери и потянулся к ручке, но голос Эйкки заставил его замереть.       - Ты разве так не думаешь? - спросил тот, и Пертту обернулся, чтобы столкнуться с внимательным взглядом согруппника.       - Да, ты прав, - он в свою очередь лишь сдержанно кивнул, а потом резко открыл дверь, не желая продолжать этот странный диалог.       Он успел услышать вздох за своей спиной, и, возможно, Эйкка сказал бы что-то еще, но в этот момент в коридоре зажегся свет.       - О, заработало! - крикнул Пертту и в пару шагов оказался в комнате. - Что, может все-таки посмотрим фильм?!       До слуха Эйкки донеслось несколько одобрительных выкриков. Он постоял еще немного, вдыхая ночной воздух, а затем тоже скрылся в доме, где его ждали его друзья, его группа, его семья.