Блюз одиночества

Вечер джазовой музыки состоялся через две недели после выписки Арно из больницы. Он, если честно, надеялся, что альфа исчезнет из его жизни через пару дней, поняв какой он скучный собеседник, но Марко Гаррисон упрямо преследовал его, ежедневно появляясь в доме профессора. Сначала он мотивировал свои посещения необходимостью помочь больному, потом тем, что все еще беспокоится о его здоровье, потому как Арно слишком рано вышел на работу, а его появление за два дня до концерта вообще чуть не заставило омегу упасть. — Привет, я соскучился, — заявил наглый альфа, переступая порог его дома с букетом цветов и коробочкой конфет. – Угости меня кофе. И закрой свой милый ротик, пока в него муха не залетела. Мишель от неожиданности не нашелся, что сказать в ответ, просто принял подарок и отступил в сторону, пропуская альфу в квартиру. С тех пор Марко появлялся у него с неизменным букетом цветов и конфетами. При этом альфа каждый раз бросал на профессора такие пылкие взгляды, что трактовать их двойственно просто не получалось. Марко явно надеялся на нечто посущественнее, чем чашка кофе и дружеская беседа по вечерам. Впервые за последние несколько лет профессор почувствовал себя омегой, а не сухарем-преподавателем. Это одновременно и пугало, и заставляло сердце биться быстрее. Несколько раз Арно порывался поговорить с Гаррисоном по душам, поясняя что ходить за ним не надо, что они не пара, что слишком у них разные интересы для чего-то более серьезного, чем дружба. Но альфа неизменно оставался глух к его словам и увещеваниям, появляясь на пороге его дома с упорством бронебойного танка. — Ты всегда был таким упертым? – спросил Арно, принимая букет и конфеты в очередной раз. – От такого количества сладкого я скоро растолстею. — Всегда. Это неотъемлемая часть хорошего бизнесмена. А что касается упитанности, так ты мне еще больше понравишься, если наберешь килограмм десять. — Марко, сколько можно? Я же тебе говорил, что… — Говорил. Много раз. Только ты все равно мне нравишься. Очень. А теперь быстро собирайся. Через два часа начинается концерт, а перед этим я хочу показать тебе кое-что в парке. Это сюрприз, и тебе он наверняка понравится. — Какой концерт? Какой парк? – Арно недоуменно поморгал, соображая, все ли в порядке с его гостем. — Концерт джазовой музыки. Ты сам выбрал две недели назад, куда мы пойдем, так что не вздумай увильнуть. Не позволю. Либо ты одеваешься, либо идешь в том, в чем сейчас стоишь передо мной. Мне, конечно, и так нравится, но тебе, думаю, будет неловко. Ахнув, Арно сильнее запахнул халат и, громко негодуя на наглую молодежь, поспешил в спальню, чтобы переодеться. Марко же улыбнулся и прошел на кухню, чтобы налить себе чего-нибудь попить из холодильника. Ворчания Арно казались ему забавными. Он разыгрывал из себя этакого умудренного жизнью старичка, но альфа прекрасно видел, что несмотря на напускную строгость омеге приятно находиться в центре внимания. Явно непривычно, потому он и сопротивляется их взаимному притяжению, но, без сомнения, приятно. В отличие от всех прошлых пассий Арно собрался действительно быстро. Не прошло и пятнадцати минут, как машина отъехала от дома профессора Арно, увозя пассажиров в объятья вечернего города. Обещанным сюрпризом оказалась выставка классической скульптуры, устроенная студентами академии искусств в расположенном недалеко от театра парке. Некоторые статуи были копиями всемирно известных произведений искусства, но много было среди них и авторских работ, выполненных в классическом стиле. Одна из статуй, созданных по образу древнегреческих, оказалась удивительно похожа на Марко. Белокаменный мужчина держал в одной руке виноградную кисть, а в другой бокал, поднятый словно для того, чтобы произнести тост. Надпись на постаменте гласила: «Адонис». Дипломная работа А. Лоу. Пятый курс». Скользнув глазами по изящному и не лишенному мускулатуры торсу божества, профессор Арно невольно скользнул взглядом ниже и… покраснел, обратив внимание на излишне выраженный предмет мужской гордости, частично прикрытый фиговым листком, явно не подходящим по размеру. Он и сам не ожидал от себя такой реакции на вполне обыденную для древних скульптур вещь и поспешил отвернуться, скрывая свое смущение, но от альфы оказалось не так просто утаить что-то важное. Он тихо фыркнул и прошептал ему на самое ухо: — Я для него не позировал, но буду польщен, если ты захочешь сравнить нас в натуре. Арно думал, что покраснеть сильнее невозможно, но этот альфа лишний раз доказал ему, что в жизни нет ничего невозможного. Пришлось быстро буркнуть что-то вроде: «Просто голова закружилась, наверное, температура поднялась», – и сменить объект осмотра. Только легче от этого не стало. Следующая скульптура представляла собой парочку, занимающуюся любовью стоя, отчего у Арно запылали не только щеки, но и все тело. Альфа стоял широко расставив ноги для устойчивости и поддерживал обхватившего его ногами омегу под ягодицы. Голова омеги была откинута назад, рот полуоткрыт, так что казалось, с его губ вот-вот сорвется стон удовольствия. — Красиво, – мурлыкающий голос Марко заставил его вздрогнуть и отвести взгляд от скульптуры. – «Тезей и Ариад», не находишь, что эти ребята полны символизма? Злобный минотавр повержен доблестным альфой, но без помощи омеги он не выбрался бы из проклятого лабиринта и в одиночестве блуждал бы там до самой смерти. — И что же тут символичного? – Мишель уже спешил к следующей скульптурной группе. — То, что без омег альфы всего лишь воины, и только найдя свою вторую половинку, мы становимся героями. Слова были красивыми, правильными, но профессор Арно предпочел пропустить их мимо ушей и перевести разговор на следующую работу. — Смотри, тут бог виноделия Бахус с сатирами. Весьма недурственно. — Хм, как думаешь, Бахус альфа или омега? Не заподозрив в вопросе подвоха, Мишель Арно пожал плечами: — Альфа. Слишком властно смотрится в окружении своей свиты. — А я думаю, что омега. Посмотри, как сатиры ублажают его игрой и танцами, как заботятся, чтобы у Бахуса было налито вино, а в тарелке лежали лучшие куски с пиршественного стола. А еще эта милая пухлость тела и животик, выступающий над набедренной повязкой, под которой, кстати, весьма небольшое достоинство. Непроизвольно рыкнув, профессор Арно развернулся к альфе, прожигая его раздраженно-недовольным взглядом. — Надеюсь, на этом наша прогулка по парку окончена? — О-о, прости, я ни на что не намекал, — Марко примирительно поднял вверх раскрытые ладони. – Просто ты так мило краснеешь, когда смущаешься, вот я и подразнил тебя немного. — Подразнил? Теперь я хочу домой. — Нет-нет-нет, только не домой. Хочешь, я перед тобой на колени встану, чтобы вымолить прощение? — О таких вещах не спрашивают, а становятся. Арно хотел просто напомнить альфе о его дурных манерах, но никак не ожидал, что тот и в самом деле встанет на колени, пачкая весьма дорогой костюм и привлекая к ним внимание публики, собравшейся в парке. Хорошо хоть этих зевак было немного. — Псих несчастный! Встань немедленно! — Как прикажете, мой господин, — Марко поднялся, смиренно склонив голову, и Арно уже готов был устроить ему очередную головомойку за шутовскую выходку, как их прервали. — Мистер Гаррисон? Марко Гаррисон? – возле них остановился молодой омега, в чьих жилах явно текла азиатская кровь. – Я – Анк Лоу. Не знаю, заметили ли вы… — Адониса? Заметил, — альфа, сделав шаг назад и приобняв за плечи Арно, показывая тем самым, что они вместе, и благосклонно кивнул вмиг смутившемуся молодому скульптору. — В таком случае я должен извиниться, что воспользовался вашим фото, размещенном в одном из журналов, для создания своей скульптуры. Просто вы мне показались достойным и я… В общем, не стал спрашивать разрешения, потому как не думал, что вы можете посетить нашу выставку. — Что ж, молодой человек, прощаю. Было забавно увидеть себя в роли древнего божества. А сейчас простите, мы уже уходим. Вежливо кивнув и подхватив Арно под локоть, Марко быстро направился к выходу. — Надеюсь, ты действительно не пришлешь этому парню своих адвокатов с иском за использование своей внешности без разрешения? — Конечно, нет. В смысле не пришлю. Он просто воспользовался фотографией, а это не возбраняется. Вот если бы он поместил под моим лицом какой-нибудь рекламный слоган, тогда я с него вытряс бы все, что можно, вплоть до резинки от трусов. Арно сначала улыбнулся, решив, что Марко шутит, но тот был вполне серьезен. — Ты не шутишь? — Нет. В данном случае я не усмотрел попытки наживы за мой счет, иначе мы бы с ним разговаривали не тут и не так. — А ты крут, — Арно задумчиво посмотрел на альфу, впервые признав в нем жесткого и даже жестокого бизнесмена. — Иначе нельзя. Стоит конкурентам почувствовать, что ты слаб, и тебя разорвут на много-много маленьких кусочков, как в прямом, так и в переносном смысле. А сейчас, прошу, давай оставим мир бизнеса в стороне. Я хочу посвятить этот вечер только тебе. Марко взглянул на часы. — До концерта еще почти час. В театре есть кафе, может, посидим пока там? — Давай. Страшно хочу кофе. — И я бы не отказался от кофе и чего-нибудь посущественнее к нему. Места им достались едва ли не самые лучшие. Арно наслаждался музыкой, время от времени бросая косые взгляды на своего спутника. Поначалу он не поверил себе, когда заметил, с каким наслаждением жестокий бизнесмен смотрит на сцену. Но чем дальше, тем больше Арно убеждался, что этот человек не такая уж бездушная сволочь, каким виделся омеге еще час назад. Марко вполне искренне хлопал музыкантам, иногда даже притопывал в такт музыке, глядя на сцену поистине горящим взглядом, что не могло не удивлять. Альфа словно раскрывался пред ним, позволяя заглянуть себе в душу. Арно и сам быстро увлекся происходящим на сцене, так что, когда концерт был окончен, даже вздохнул с сожалением. — Сходишь со мной на их концерт еще раз, когда они вновь будут выступать в нашем городе? – предложение поступило так неожиданно, что Арно, не задумываясь, кивнул. — С удовольствием. Потом была прогулка по ночному городу, ресторан, где они заняли угловой столик за немного вычурной колонной и долго разговаривали, обсуждая музыку. Оказалось, что Марко играет на саксофоне. Арно, узнав такую подробность, чуть дар речи не потерял, но все же быстро взял себя в руки. Преподавательская выдержка сказалась. — Если хочешь, я с удовольствием как-нибудь сыграю для тебя. Или про это тоже не стоило спрашивать? Намек на происшествие в парке заставил Арно рассмеяться. — Стоило. И я с удовольствием принимаю твое предложение и послушаю твою игру. Когда-нибудь. И снова прогулка по городу, пока они не оказались перед домом профессора Арно. — Может, пригласишь меня на чашечку кофе? – голос альфы звучал тихо, но в нем не было настырной напористости, к которой успел привыкнуть Арно. — Ты… уверен? – омега заколебался, неотрывно глядя в серо-зеленые глаза Марко. Он прекрасно понял подтекст вопроса… — Уверен. Не будет ничего, чего ты не захочешь. Поколебавшись еще мгновение, Арно решительно отбросил в сторону сомнения и распахнул дверь подъезда перед Марко. «Могу же я хотя бы еще раз в жизни испытать то, что несколько часов назад казалось давно позабытым и погребенным навеки». Конечно, Арно не был девственником, но у него давно никого не было, так что, оставив альфу на кухне наслаждаться сваренным на скорую руку кофе, омега довольно долго пробыл в ванной комнате, подготавливая себя. А еще он очень нервничал, глядя на себя в зеркало. Он боялся не предстоящей близости, а того, что он может показаться Марко некрасивым или смешным и что у альфы просто не встанет. — Я все-таки не молоденький омежка с упругой попкой. Мне почти сорок и… ах, да что там греха таить, надо было хоть раз в неделю посещать спортзал. Нет, на Арно вовсе не было лишнего жира, и кожа не была старчески-отвисшей, но все же занимающемуся сидячей работой профессору не хватало тонуса в мышцах. — Позволю себе заметить, что ты потрясающе выглядишь, — вкрадчивый голос от дверей чуть не заставил Арно вскрикнуть и испуганно прикрыть наготу полотенцем, тяжело переводя дыхание. — Извини, не хотел тебя пугать. Просто ты долго, а мне тоже надо принять ванну. — Да, конечно, — бочком проскользнув мимо Марко, омега уступил ему свое место. – Чистые полотенца на полке, там же новая зубная паста, щетка и мыло. Где спальня ты знаешь, а я… пока постель застелю. — Проклятье. Сколько раз у меня это было? Пять? Семь? А волнуюсь как в первую течку, — Арно нервно взбил подушку, поправил в сотый раз простынь, прислушался к шуму воды и… вздохнул. Он уже почти пожалел о том, что решился на такой шаг. Почти. Потому что ожидание альфы было волнительно-прекрасным ощущением. Позабытым, но... приятным. Он словно возвращался в то время, когда все у него еще было хорошо. Его еще не успел предать любимый, который так и не стал возлюбленным. Родители были еще живы, и жизнь не казалась пресным сухарем, вкус которого изучен давно, и нет смысла ожидать чего-то нового и необычного. Арно так замечтался, что пропустил момент появления Марко в спальне, зато сам альфа, переступив порог комнаты, остановился как громом пораженный. Мягкая, мечтательная улыбка на губах омеги делала его трогательно беззащитным, юным и очень привлекательным. Когда же их глаза встретились, альфа понял, что должен сделать все, чтобы эта ночь стала для них воистину волшебной, потому что он не сможет посмотреть в эти глаза, если в них хоть на миг отразится разочарование.