Двое

— Бляяя, сукаа, ну что ты творишь?! — заорал я, чудом уворачиваясь от придурка на Ладе калине, что решил обогнать фуру по нечищеной от снега полосе в чудовищную метель и в три часа ночи. Не видно же ни зги, а у него даже не джип!       Машину занесло на ограждение, кинуло обратно, ослепляя меня светом дальних фар, я скорее с перепугу, чем по зрелому размышлению, впечатал педаль газа в пол и проскочил между металлическим отбойником и клубком из лады и фуры, что летел мне вослед. Глянул в зеркало заднего вида и медленно остановился на правой полосе, не рискуя даже краем колеса задевать обочину. С тоской глянул на летние кроссовки, что надел в дорогу (2000 км — это не так уж и мало), застегнул куртку, натянул капюшон и перчатки и вылез из финика в мокрый тяжелый снег, что сыпался с неба непрекращающимся потоком все пять часов, что я ехал.       Московская, Владимирская, Нижегородская области оказались по уши в снегу, дорожные рабочие с ним явно не справлялись, а потому на М7 творился полнейший ахтунг. Казалось бы, ночь с воскресенья на понедельник, всем пора по домам, ан нет — 28 декабря вносило свои коррективы: нескончаемые фуры торопились добраться до места назначения до нового года, легковушки рвались черт знает куда и даже рейсовые автобусы творили хер знает что. В России две беды: дураки и дороги, а сегодня мне досталось удовольствие встретиться и с теми, и с другими.       Ветер ледяными пальцами забрался под куртку, снег жестокими вихрями закружил, запутал и практически сбил с ног. Бляя, ну что за ночь, а? Я с трудом разглядел улетевшую в кювет фуру и стоящую на левой полосе побитую со всех сторон Ладу. Водитель грузовика включил свет в кабине и говорил что-то в рацию, яростно потрясая кулаком. Ага, значит, с ним все в порядке. Я добрался до стоящей поперек дороги легковушки. — Эй, придурок, живой? — спросил я, с трудом открывая покореженную дверь пассажира. — Живой, — отозвался он странным голосом. — Аварийку включи, — скомандовал я, холодея внутри до состояния робота. Что с водилой? А если у него сотряс или вообще голова пробита? Чего делать-то? — Говорить можешь? Где болит? — Да нигде, — отозвался мужик, послушно включая аварийку.       Свет фар остановившейся за нами машины осветил место происшествия, я нашел кнопку освещения салона, принюхался, пригляделся… и выругался так, что парень, что сунулся в салон через заднюю дверь, аж отпрыгнул. — Этот мудила в хламину пьян! — вылез из Лады я.       Руки у меня дрожали от бешенства и облегчения: на придурке не было ни царапины, внутри салон был практически цел, как и все стекла, а жесткие выпуклости в дверях можно было не считать. — Водитель в порядке? — спросил парень.       Я махнул рукой, приглашая проверить самостоятельно. Он забрался внутрь, а к нам подошел шофер грузовика. — Слышь, мужик, ты молодец, увернулся. Если бы тормознул, хана бы нам всем троим пришла, — мрачно сказал он, пожимая мне руку. — Лихач-то цел? Нашел, где обгонять! На затяжном повороте, да в пургу, да по сугробам! — Он пьян, — сплюнул бешенство в снег я. — Конечно же, цел! Такие, как он, никогда даже царапин не получают. — Что?! Да ему щас, блять, харю раскрою! — мигом завелся водила. Дернулся в легковушку, но я поймал его за шиворот куртки. — Остынь. Толку-то! Ты ментов вызвал? — Да, едут уже. — Сам как? А грузовик? — Мне-то ничего. Этот уебок всего лишь за заднее колесо прицепа задом задел. Ты прошмыгнул вперед, а нас в разные стороны разнесло: меня по прямой в сугроб, а его опять к ограждению. Лучше б он сдох, ненавижу алкашей! — У меня на видеорегистраторе все записано, — сказал я. — Давай я его тебе оставлю, а сам дальше поеду. Мне до Еката еще 1500 км пилить. — Не близко, — поцокал в раздумьях водила. — Менты приедут, пока то да се, дай Бог днем дальше поедешь. Мы так сделаем: давай запись, я ее у себя оставлю, свои контакты на всякий случай напиши и езжай. Я в свидетели парня, что сейчас в легковушке суетится, запишу. Он, судя по номерам, местный и никуда не торопится.       Через десять минут я обменялся номерами телефонов с водилой фуры, подарил ему регистратор, отвесил символический подзатыльник пьяному идиоту, пожал руку парню, что остался дожидаться ментов, и свалил. Ненавижу бумажную волокиту и рукописные объяснения на три листа мелким почерком. — Надеюсь, на этом экстрим закончится, — пожелал я сам себе и двинулся дальше. …       Казань встретила меня снегоуборочными машинами, сквозь плотные ряды которых прорваться было практически невозможно. Они шли, как танки, по три машины на две полосы, впритирку друг за другом, и плевать хотели на ту пробку, что за ними собралась. Поистине: заставь дурака Богу молиться, он себе лоб расшибет. Я добрался до любимой заправки с кафе в самом конце казанской объездной рано утром и без сил плюхнулся за столик. Мне не хотелось есть, а хотелось только спать, настолько я устал. Настроение, испорченное аварией, снежной метелью, придурками на дороге и работающей с обеда горнолыжкой, на которой я хотел зависнуть на полдня как минимум и обломался, болталось в районе нуля. — Ладно, может, в сети что-нить хорошее происходит? — понадеялся я и залез в ВК.       Лучше б не залезал. Новогодняя сказка, которую мы писали целой толпой, застряла в самом начале и никак не складывалась в единое целое, потому что участники проекта думали одно, делали другое, а писали третье. Или не писали, а исчезали в неизвестном направлении и не отвечали на сообщения. Понятно, что у всех в реале дел по горло перед праздниками, но ответить-то можно! Молчание собратьев по перу бесило неимоверно. — Да чтоб я взялся что-то с кем-то под новый год делать? Ни за что! — поклялся я сам себе.       Хорошо хоть мои драгоценные виртуальные подружки были на месте и меня поддержали. Чтоб я без них делал?       «Как дорога?» — спросила меня одна из них.       «Нормально» — ответил я.       И вдруг понял, что если бы мне не повезло, то я бы сейчас с ними не разговаривал. Как вариант, я бы больше ни с кем и никогда не разговаривал. Холодок прошуршал по позвоночнику. Они бы даже не узнали, что случилось. Никто из них не знает моего настоящего имени, телефона или страницы в ВК. Сколько бы они писали тому, кто не отвечает ни в ВК, ни на ФБ? Вряд ли долго. Подумали бы, что я про них забыл или забил, решив, что реальный мир важнее. Нет, ну Ромка, конечно, важнее, но… — Там-там-там, там-тарам, там-тарам, — вынес меня из сети звонок Дарта Вэйдера. Ага. — Хм, — хихикнул я, нажимая кнопку приема звонка. — Что вспомнишь, то и всплывет. — Чего? — возмутился Ромка. — Я те щас дам говно! — Не ругайся, лапа, — оборвал его я. — Просто подумал о тебе, и ты тут же позвонил. — Гадости поди опять думал? — по-доброму проворчал он. — Нет, — улыбнулся я и как-то разом расслабился. Растекся по небольшому диванчику и даже побрякал ложкой в борще. — Несмотря на то, что ты кинул меня с Новым годом, я рад, что ты у меня есть. Даже на другой стороне планеты. — Что стряслось? — насторожился Ромка. — Не ври мне, чудовище! Выкладывай сразу, чтобы нервы и деньги зря не тратить. — Да ничего не стряслось. Сижу в кафе под Казанью, собираюсь завтракать борщом и тушеной капустой с отбивной. С компотом и татарским сладким пирогом. — Серж! — Я стал свидетелем аварии на трассе, — максимально обтекаемо сдался я. — Из людей никто не пострадал.       Ромка замолчал так надолго, что я даже на экран посмотрел, мало ли, вдруг он отключился? — Хорошо, я не буду тебя пытать, — отмер он наконец. — С твоей машиной все в порядке? — Конечно! Только настроение не очень, да и спать хочется. — Я знаю, как раскрасить твою унылую жизнь в цвет неба и заставить тебя радоваться. — Серьезно? — не поверил я. — Завтра я прилетаю в Москву. — И что? Завтра я буду от нее за 2100 км, это, конечно, не 9 000, но лично для меня разницы никакой. — Серж, не тормози, а? — рассмеялся Ромка. — Лучше скажи, из какого аэропорта ты меня заберешь? Из Екатеринбурга или из Челябинска? — Ты серьезно? — выпрямился на диванчике я. — Ты правда сможешь прилететь? — Да, — тихо ответил он, — прости, что заставил поволноваться. Я не могу нарушить слово, которое дал тебе. К черту работу, ты важнее. — Я заберу тебя в Челябинске, хронический трудоголик, — сказал я и отключился, чтобы не выдать себя улыбкой, тяжелым дыханием и потоком романтических глупостей, что вертелись на кончике языка. Вот приедет, тогда я ему их и скажу, а сейчас обойдется, ибо не фиг.       «Я тоже тебя люблю))) Рейс прибывает 30.12.14 в 14.30. Успеешь добраться?» — догнала меня смска.       «Конечно, успею)))» — ответил я, мысленно прикидывая дорогу до Челябинска.       700 км до Уфы, а потом по М5 еще 400 км через Уральский хребет с перевалами, любимым знаком гаишников «Обгон запрещен», вереницами фур на затяжных подъемах и спусках и опасными поворотами. Мда… 1100 км за 15 часов по метели… Покой нам только снится, потому что спать мне внезапно стало некогда. Я заказал двойной эспрессо, запил его убойной дозой ядовитой Кока-Колы и поехал. …       До меня дошло, что на Урале +2 часа к Москве только тогда, когда в 16.05 за окном стало темно, как у негра в заднице, а поток машин начал уменьшаться. Финик превратился в комок снега и грязи, номера, что задние, что передние, залепило насмерть, так что я забил на камеры гаишников и сделал все, чтобы средняя скорость не снижалась ниже 100км/ч. Плелся за фурами на 60, обгонял их на 180, наматывал спирали по горам на 150 и радовался тому, что снег шел только временами. Я нарушил кучу правил, но так и не позволил себе обогнать там, где это запрещено. Глупо погибнуть тогда, когда тебя ждут и любят.       Я добрался до Челябинска за 14 часов, проплутал по городу еще с часик, так что когда добрался до аэропорта, Ромка меня уже ждал. Народ суетился, ругался с таксистами, тащил чемоданы и всячески рвался подальше от самолетов и снега, а он стоял и смотрел на них как великий полководец: спокойно и снисходительно. Сугроб на его шапке и широких плечах делал его статуей. Я остановился недалеко от него и выбрался из финика размять ноги и проковырять глаза. Спать хотелось просто невыносимо. — Ромка! — окликнул его я, продираясь сквозь толпу загорелых туристов, что чертовски неудачно высыпали из здания аэропорта на привокзальную площадь. — Бля, да чтоб вас всех! — Серж? — обернулся он. Подхватил небольшую сумку и с легкостью ледокола разрезал толпу. — Ну и видок у тебя. Краше в гроб кладут. Ты что, как из Москвы выехал, так и не спал? — Не ворчи, — хмыкнул я, стряхивая с его плеч сугробы. — Сам-то — тот еще красавчик!       Ромка посмотрел на меня, уронил сумку на снег, обхватил двумя руками за шею и поцеловал. При всех! Днем! На стоянке, полной народу! Я вырвался, а он расхохотался и обнял меня снова. Поцеловал в ухо, зашептал жарко: — Ты такой красивый, когда я загоняю тебя в угол, Серж! Так бы и трахнул прямо здесь. — Что тебя останавливает, извращенец? — пробурчал я, пряча лицо где-то между шапкой и воротником его выпендрежного пальто.       Сумку я успел подхватить, теперь оставалось лишь допихать озабоченного придурка до джипа, а там я ему такое устрою, мало не покажется. Нашел место для обнимашек, идиот! — Ты, — рассмеялся Ромка и послушно потопал к машине, крепко держа меня за плечи.       Он бы прихватил гораздо ниже, но я зарычал, и он переместил руку обратно. Сумка влетела в багажник со скоростью снаряда, я грохнул дверцей, ринулся к водительскому месту и… напоролся на очередной поцелуй сидящего на моем месте Ромки. — Какого хера? — возмутился я.       Мерзавец молча поцеловал меня еще раз. Я схватил его за волосы и ответил так, что он застонал. Добрался рукой до его ширинки, погладил, сжал осторожно, потеребил… — Ашхррргхххх, — застонал Ромка. — Ха! — оторвался от него я. — Все равно я поведу. Садись, поехали! — А ты знаешь, куда ехать, умник? — хмыкнул я, усаживаясь на пассажирское сиденье. Хрен с ним, пусть рулит, если хочет. — К сестре поедем или к родителям? — Я же говорил, к родителям, — повернулся ко мне Ромка. Наклонился, провел пальцами по моей щеке, поцеловал в лоб, как ребенка. — Судя по тому, что ты даже не возбудился, дорога вымотала тебя до предела.  — Есть немного, — сдался я. — Боюсь, последние 100 км до дому мне не одолеть. — Набери место назначения в навигаторе, — хмыкнул Ромка и начал настраивать машину под себя. — Я доставлю тебя до него в целости и сохранности. — Я верю, — улыбнулся я.       Провел рукой по его плечу, вниз, до руки на рычаге переключения передач. Переплел на долгую секунду наши пальцы. — Только тебе я и верю, Ромка.       Он улыбнулся, подмигнул и переключил нашими руками рычаг с паркинга на драйв. Поцеловал мои пальцы, заставляя меня закатывать глаза к потолку, и глянул на навигатор. — Поехали? — Поехали, — согласился я, поерзал на сиденье и уснул, едва за нами опустился шлагбаум выезда с парковки.