Двое

— Серж, ты просто не представляешь, как живут казахи в Алмате. Там не город, а что-то с чем-то! Денег — жопой ешь, на улицах современные здания, все чисто, сверкает стеклами и фонарями. А горы? Тебе, как упоротому горнолыжнику, там наверняка бы понравилось.       Я кисло посмотрел на Ромку, который не закрывал рот все те полчаса, что мы ехали из аэропорта. Ушат славословия казахам, от зашоренности и клановости которых он плевался больше трех месяцев, вылился на мою голову весьма неожиданно, и я никак не мог понять, с чем это связано. — Ты бы видел, какой спорткомплекс рядом с нашим офисом отгрохали, — продолжал разливаться соловьем Ромка. — Там есть все, начиная с бассейна и саун и заканчивая тренажерами на траве, боксерским рингом и даже катком! — Ромка, а к чему ты мне все это рассказываешь? — не выдержал я.       Он сделал непрошибаемо-счастливо-невинное лицо. У меня от этого булки поджались. Неужели опять снова-здорово? Пару месяцев пожил, как нормальный человек, а теперь собирается свалить хрен знает насколько в Казахстан? Но он же не в Алмате рудник строит, а в хреновом Урюпинске. Какой смысл мне про прелести жития в этом волшебном городе рассказывать? Я крепко задумался, и ответ пришел сам: Ромка хочет, чтобы я поехал вместе с ним. Он будет работать в Урюпинске в 200 км от Алматы, в которой, его величества дожидаючись, буду обитать я. Мне аж поплохело. Не хочу никуда уезжать. Не хочу ничего менять! Меня все устраивает!!! Я постучал пальцами по рулю. Чего делать-то? Ромка, ежели чего в голову вобьет, хрен из нее выбьет, а ссориться с ним мне чертовски не хотелось. И отпускать надолго тоже. — Серж, ты меня слушаешь? — Угу, — рассеянно кивнул головой я. Он немедленно положил руку на мое плечо. — И что я тебе сказал? — Что хочешь, чтобы я в Алмате жил, пока ты с работой не разберешься.       Ромка аж в лице переменился, а я понял две вещи: во-первых, он мне этого не говорил, а во-вторых, я угадал. — Ну ты даешь, — выдавил из себя он и виновато засопел, откидываясь на спинку сиденья. — Я вроде зашел издалека. — Я не только красивый, но еще и умный, — невесело усмехнулся я.       Увидел указатель на столбе «Центр», и меня осенила гениальная мысль. Ха! Я тоже умею начинать издалека! Посмотрим, как Ромка вечером запоет. — А еще прошаренный, — поморщился Ромка. — Куда ты нас повез? Нам на съезд надо было. — Ты куда-то торопишься? Суббота сегодня, если ты забыл. — Не тороплюсь, — тяжело вздохнул Ромка, явно собираясь с мыслями и готовя себя к очередной моей каверзе.       Ну-ну. К этому подготовиться невозможно. Это либо есть, либо этого нет. Будем надеяться, что мы с Ромкой одной крови: он и я.       Новая Басманная встретила нас легким снежком и темно-сизыми тучами над головами, но едва я припарковал машину и выгнал из нее недоумевающего Ромку, как облака растрепало по ветру, и на нас обрушилось солнце. Приласкало водостоки, сверкнуло в стеклах старых особнячков, пробежалось по мокрому асфальту и смыло пыль с ворот парка им. Баумана. — Куда ты меня тащишь? — заворчал Ромка, но я взял его под руку, и он мигом заткнулся. Прошел пару шагов, а потом выдернул руку и обнял меня за талию. Я дернулся было, но Ромка только руку крепче на моем бедре сжал. — Я не спрашиваю, а ты не рыпаешься. — Договорились, — плюнул на прохожих я. Похуй, что они о нас подумают, конечная цель важнее. — Тихо тут, — задумчиво сказал Ромка пару минут спустя. — Так странно, центр Москвы, а вокруг старые дома и тишина. Как в прошлое попал. — По мне так это и есть настоящая Москва, — улыбнулся я.       Выбрался из его рук и поднялся на небольшую полукруглую эстраду, на которой стояло пианино. Пробежался по клавишам пальцами. Хм. Даже не расстроенное. Сыграл «Пыжика», «К Элизе» и даже половину «Лунной Сонаты», раскланялся с хихикающими детишками, что сменили меня у пианино, и улыбнулся задумчивому Ромке, что смотрел на меня крайне подозрительно. — Donʼt worry be happy, — сказал я ему.       И повел вниз по Басманной, останавливаясь у памятных табличек на домах, разглядывая витые фонари и ограды, представляя себя эдаким денди из 19 века, а Ромку — князем на государевой службе. Парадные выезды, горничные, балы, литературные салоны — неспешная жизнь дворянства, овеянная славой былых дней. — Я так давно здесь не был, — сказал Ромка, когда мы добрались до угла со Старой Басманной, и потащил меня направо. — Ты знаешь, здесь же дом дяди Пушкина. Тот еще был господин. Если б не он, хрен бы нам столько поэтов и литераторов прилетело. — Зайдем? — послушно двинулся за ним я. — Чего-то я подмерз. — Зайдем, — согласился Ромка. — Говорят, его отреставрировали в 2013 и музеем сделали. Интересно глянуть, чего наворотили.       Я даже приотстал на пару шагов, чтобы моськой своей довольной всю малину не испортить. Казахи? Алматы? Ага. Ну да. Ромка — москвич до мозга костей. Просто забыл, что это такое — любовь к родному городу. Я строил коварные планы, но едва переступил порог небольшого двухэтажного дома, как все на свете вылетело у меня из головы, оставляя только прошлое. Наше прошлое. Великое. Славное. Военное и поэтическое. Благородное. Родное.       Оно замерло на вешалке в прихожей темно-серой шляпой-цилиндром. Оно просочилось звуками в великолепно сохранившемся столе-пианино из красного дерева. Оно снисходительно смотрело на нас из портретов неизвестных господ, улыбалось из зеркал, подмигивало бутылями и интриговало собранием книг в простых, но до зубовного скрежета благородных шкафах красного дерева, полных под завязку. Оно пряталось в портьерах на окнах и грело каминами. Оно жило и затягивало в свой омут нас.       Мы вышли из особняка в глубокой задумчивости. Я приобнял Ромку за талию и повел по Старой Басманной вперед, перебирая дома, вспоминая все, что знал о них, и придумывая то, чего не знал. Мы дошли до большой красной церкви, что построили во времена Екатерины Великой, снег повалил так, что в паре метров ничего видно не было, а Ромка неожиданно остановился, дернул меня на себя и поцеловал, согревая мои замерзшие губы своими. — Серж, ты чудовище, — сказал он пару минут спустя, когда от долгого поцелуя у меня затекли скулы. — Чего это я чудовище? — улыбнулся я.       Увидел его глаза и расплылся в улыбке победителя. Ха! Ха-ха!!! Я великий интриган, черт возьми! Я победитель по жизни!!! — Ты отговорил меня от переезда, не сказав о нем ни слова, — тяжело вздохнул Ромка, обнял меня за плечи и потащил в сторону машины дворами. — То есть ты от меня с предложениями пожить в Алматы отъебешься? — решил уточнить я. — Да. — И сам туда на полгода жить не поедешь? — Да. — Я молодец, — не удержался я.       Ромка расхохотался, шлепнул меня по заднице, придавая ускорение, и проурчал так тихо, что я едва услышал: — Да. 21.04.15