Один раз

— Снимай штаны. — Здесь? — А чего тянуть? Только Ячирку отошлю. Кенпачи почесал подбородок, закинул занпакто на плечо и крикнул, не оборачиваясь: — Ячирка, поди сюда! — Чего тебе, Кенпачик? — раздалось с ближайшего к полигону дерева. Ичиго даже не удивился, что она там пряталась. Удивился тому, что не почувствовал ее, увлеченный дракой. — Слышь, Ячирка, в поместье Кучики сегодня готовят имбирь в сахаре, — Кенпачи оскалился. — Знаю, — Ячиру посмотрела на него как на идиота. — Я же сама просила! Ты что, забыл? — Да? Ну ладно. Не хочешь пойти туда и проверить, как дела? — Неа, мне и тут интересно. Люблю смотреть, как Кенпачик веселится. И ты меня всегда отсылаешь перед самым главным. Ичиго нервно заржал, но решил в разговор не вмешиваться. От греха подальше. Кенпачи злобно на него зыркнул — наверняка отомстит потом. Главное, чтобы не в процессе. С него бы сталось. Ичиго уже и не помнил, как так получилось, что они поспорили. Вроде бы и дрались нормально, и ни один из них не был прям уж по мужикам. Он даже забыл о споре на пару недель, отвлекшись на очередные экзамены в университете. Но когда вернулся в Общество Душ, Кенпачи уже ждал. И теперь Ичиго победил, и Кенпачи должен был ему отсосать. Ичиго на секунду прикрыл глаза. Он не представлял себе эту картину: Кенпачи и с членом во рту. С его, Ичиго, членом. Глупости какие, Кенпачи бы никогда этого не сделал по доброй воле. Но пари есть пари. Дело чести, мать его. Ичиго снова захотелось нервно засмеяться, но по другой причине. От мыслей о Кенпачи на коленях перед ним, о члене на губах, об остром языке на головке в штанах стало тесновато. Ичиго почувствовал, что еще немного — и покраснеет. Быть рыжим все-таки ужасно неудобно. Он прислушался к спору Кенпачи и Ячиру. — Ну, пойди к Ибе! Он обещал спросить, покатает ли тебя Комамура. — Да конечно покатает, я вчера уже ходила! Ты все время забываешь! — Ну тогда к Исане. Или к Мацумото. Как там ваша ассоциация? — Нормально все. Кенпачик, — Ячиру сложила руки на груди и подозрительно посмотрела вверх, — ты чего, хочешь, чтобы я оставила вас с Иччи наедине? — Ну. Да. — Кажется, Кенпачи тоже было неудобно. — Так бы сразу и сказал! Глупый Кенпачик. Пока, Иччи, — Ячиру засмеялась и розовой молнией унеслась куда-то в сторону казарм Восьмого. — Ладно, — с облегчением выдохнул Кенпачи. — Теперь снимай штаны. Ичиго вздохнул и напомнил себе, что это — пари. И он не станет геем от одного раза. И это даже не совсем секс. И вообще. Он же мужик. Ичиго решительно развязал пояс, стащил с себя фундоши и переступил с ноги на ногу под взглядом Кенпачи. Тяжелым, горячим. Ичиго всем телом ощущал, как Кенпачи на него смотрит, и от этого опавший уже член снова начал наливаться. Кенпачи одобрительно хмыкнул и подошел ближе. Опустился на колени, провел своими огромными ладонями по бедрам Ичиго, сжал легонько основание члена, подул на головку и взял в рот. Ичиго по-всякому представлял себе минет в исполнении Кенпачи, ну, за последние минуты. Но что будет вот так — без прелюдий, без лишних разговоров, — почему-то не приходило в голову. Сейчас это казалось самым правильным вариантом. В голове у Ичиго скользнула дурацкая мысль о том, насколько вообще можно сказать про такое «правильно», но она быстро растворилась в жаре. Ичиго горел: от прикосновений ладоней Кенпачи к бедрам, от его языка на члене по телу расходились волны тепла, забирая с собой все мысли. Кенпачи смотрел на него снизу вверх, перекатил член во рту, сглотнул, сжимаясь вокруг него. Кровь отлила от головы, Ичиго пошатнулся, вцепился пальцами в длинные жесткие волосы Кенпачи, удерживая равновесие. Вздохнуть не получалось, казалось, все тело сосредоточилось на одном только желании — вбиваться в горло Кенпачи до тех пор, пока оргазм не унесет остатки разумного. Кенпачи двинул головой, выпуская член изо рта, и Ичиго подавил стон разочарования. Кенпачи качнулся вперед, вбирая его в себя снова. Потом — снова назад, и опять вперед. Его губы скользили по стволу, сжимаясь у основания, язык обводил головку. Кенпачи шумно дышал, его ноздри раздувались, когда он упирался в лобок Ичиго. Единственный открытый глаз не моргая смотрел вверх, не отпускал взгляд Ичиго, не давал отключиться и забыться. Ичиго бы и не смог. От мыслей о том, что это именно Кенпачи сейчас стоит перед ним на коленях и сосет его член — грубо, быстро, идеально, — в голове перемыкало. Ичиго не хотел пропустить ни секунды этого охренительного удовольствия. Он двигался навстречу Кенпачи, удерживая его на месте, запутываясь пальцами в волосах. Кенпачи не давал ему перехватить инициативу и умудрялся ухмыляться, как будто они дрались. Ичиго сжимал зубы и злился, и все больше и больше подходил к краю. Он все-таки закрыл глаза, кончая. И не увидел, но почувствовал, как Кенпачи сглатывает, как выпивает его до последней капли. Когда Ичиго пришел в себя, Кенпачи выпустил изо рта его член и вытер губы тыльной стороной ладони. — А ничего было, — сообщил он, поднимаясь. Ичиго кивнул, голова все еще немного кружилась, язык не слушался, в коленях разливалась слабость. Если Кенпачи захочет сейчас подраться, Ичиго окажется на лопатках в считанные минуты. Но тот молчал, только снова его разглядывал. А потом вдруг шагнул вперед и поцеловал Ичиго. Губы у Кенпачи были солеными, на языке оседала терпкость, и это возбуждало. Снова. Отвечая на поцелуй, Ичиго подумал, что один раз по пари не считается за один раз. И вообще, он же мужик. Может делать все, что ему хочется. Как и Кенпачи. Вместе с Кенпачи.