Семейная идиллия Масаши и крошки Тсунехито

Раннее утро! В одной из квартир Токио, двое мужчин о чем-то бурно спорили, стоя на кухне. Не один, не второй уже не помнили, из-за чего начался этот спор. Однако первый не хотел уступать из-за природной вредности, второй из принципа. -НЕТ!- возмущался Тсунехито -А я говорю да! -А я говорю, НЕТ! - Да -НЕТ -ДА -НЕТ! НЕТ! НЕТ! И ЕЩЁ ТЫСЯЧУ РАЗ НЕТ! - Так молчи, женщина! Мужчина в доме главный, и я говорю, ДА! -Мива Масаши, ты кого посмел назвать «женщиной», выдрахаль пупырчатая? -Кто я!? - Ты меня прекрасно слышал. - Ах, ты пошлая пародия на жалкое недоразумение басиста! Да я тебя за такие слова… -как ты меня назвал? - Пошлая пародия на жалкое недоразумение басиста! -Ты… ты… ты… вот получай, гад пернатый! Еле увернувшись от летящей в него чашки, Мива поспешил удалиться с кухни. Но милашка Тсунехито не привык отступать от поставленной задачи, а сейчас его главной целью было наказать своего любовника, который так не аккуратно осмелился назвать его плохим басистом. Вооружившись парочкой «боевых снарядов», которые состояли из тарелок, блюдцев и ещё чего-то, смертоносная машина по кличке «Тсу» начала свое шествие в сторону спальни, куда Масаши имел неосторожность направиться. С крика «получай фашист гранату!» и началась, их милая беседа на повышенных тонах с применением посторонних предметов. Многие фанаты не отказались бы, посмотреть на то как два басиста известных групп, бегают по комнате практически обнаженными, произнося взаимные оскорбления, кидая друг друга все что попадается под руку, тем самым приближаясь к взаимному уничтожению. Но как бы Масаши не старался, отбиться от своего красноволосого чуда, все же ловкость взяла верх на силой. И теперь Миве приходилось прятаться под кроватью, дабы хоть так он мог спасти свою «бархатную шкурку», от праведного гнева любовника. - Я ПАРЛАМЕНТЕР! МЕНЯ НЕЛЬЗЯ УБИВАТЬ!- высунув руку из-под кровати, крикнул Масаши, размахивая своими трусами вместо белого флага, когда Тсунехито прекратил свой обстрел. - А мне плевать! -Ну, Тсуне! Ну, радость моя! Ну, давай мириться!? Я тебе шоколадку куплю. Масаши рискнул показать личико из своего «бомбоубежища». -Нет. -ТСУНЕХИТО, лапочка, душечка, птичка моя, брильянтовый мой, свет моих глаз, алмаз моего сердца! Ну, давай мирится!?-говорил Мива вылезая из под кровати. -Нет!- ответил то уже более мягко. Смерив своего возлюбленного взглядом, Тсунехито невольно задержался чуть ниже поясницы. -Прикрой свою «брутальность»!- сказал Тсу, становясь красным под цвет своих волос и прикрывая глаза ладонью. - Я ещё маленький, мне нельзя такое видеть. -Ты как ребенок!- смеялся Масаши, подходя к возлюбленному. - Сам не лучше! -Тсуне! -Что? - Вот, что!- сказал Мива, впиваясь в губы возлюбленного, страстным поцелуем. Сколько продлился этот поцелуй? Этим двоим, казалось, что всего несколько секунд, но потребность в кислороде говорила об обратном. -Так не честно!- сказал Тсу, оторвавшись от губ любимого. - Я не знаю такого понятия, как честность.- ответил Масаши, подталкивая своего любовника к кровати. Ладонь Масаши нырнула под ткань боксеров Тсунехино - Чт.… что ты со мной делаешь? – спросил Тсуне, падая на кровать, потянув за собой любимого. Юноша выглядел смущённым, дыхание стало прерываться. Мива тем временем решительно сдёрнул с него единственный элемент одежды и провёл рукой по его бедру: - Просто лежи тихо, - прошептал он. С этими словами он осторожно развёл ноги Тсунехито в стороны и опустился между ними. Музыкант громко застонал и откинулся на подушку, почувствовав губы Масаши на своей плоти. Язычок прошёлся раз, другой, Тсу качнул бёдрами навстречу, не желая, чтобы тот прекращал. В голове стоял сладкий туман, мешающий связно мыслить. Тонкие пальцы музыканта зарылись в черные волосы любовника, притягивая ещё ближе. - Мива, не… ах…надо… - Масаши полностью взял его плоть в рот. – не надо… останавливаться… Стоны переросли во всхлипы, юноша отчаянно двигал бёдрами навстречу, думая, что сойдёт с ума, если Масаши остановится. Вдруг Мива оторвался от своего занятия, вырвав из горла возлюбленного недовольный стон. Тсунехито непонимающе глядел на него. Он продолжал с таким же недоумением взирать на любимого, когда тот, даже не подготовив себя, стал насаживаться на возбуждённую его плоть. Как ни старался Мива сдерживаться, на глаза невольно навернулись слёзы. Боль и удовольствие слились воедино. Рука Тсунехито внезапно нырнула под живот Масаши. - МММММ – рука Тсуне двигалась в очень быстром темпе, тем самым заставляя Масаши громко стонать. Мягкие влажные губы парня завладели губами Мивы. Язычки сплелись в противоборстве, в праве доставлять наслаждение. У Мивы кружилась голова от жаркого дыхания любимого, от его настойчивых ласковых губ. Вдруг Тсуне резко подался бёдрами вперёд, ещё глубже входя в своего любовника, посылая волну одурманивающего удовольствия. - Ах… - выдохнул Масаши, прижимаясь ещё теснее к своему любовнику, требуя продолжения. «Только не останавливайся, не останавливайся, я с ума сойду, если ты это сделаешь» – думал Масаши. С каждым новым проникновением непередаваемо сладостные спазмы лишь усиливались, заставляя Миву выгибаться и биться в наслаждении. Тсунехито снова и снова входил в него, лаская, вызывая дрожь восторга, целовал шею, плечи, сжимал руку на пульсирующей плоти. Наконец, когда Масаши начало казаться, что его сейчас разорвёт невыносимое напряжение, Тсу в последний раз вошёл в него и кончил с громким стоном. В тот же миг Масаши излился, в изнеможении упав на простыни. Несколько минут молчания, наслаждения, и полной отрешенности от мира. -Это не честно!- сказал Тсу, прижимаясь к любовнику. -Что именно? -То, что мне так редко удается быть активов! -Ха, ну ты же у нас женщина. Так что…- сказал Масаши, поднимаясь с постели.- И кстати убираться здесь будешь тоже ты! -Нет! -Да. -Нет. -Да -А я говорю, НЕТ! Ты это начал, ты и убирай! -А я говорю ДА!- вставил своё слово Масаши и поспешил уйти в ванну. Пускай эти двое ругались, спорили, и подобные боевые действия были не редкостью, но все же они очень сильно любили друг друга.