Слишком

Пожалуй, за все проведенные вместе годы Мака узнала Соула вдоль и поперек. Иногда ей даже начинает казаться, что она чуть ли не со стопроцентной вероятностью может предугадать его реакцию на ту или иную ситуацию и, возможно, даже наперед ответить про себя такой же фразой, что мгновением позже ответит ее друг. Ничего удивительного. Слишком хорошо знакомы, слишком много проводят времени вместе. Слишком… Все слишком… Но сегодня с Соулом что-то не так. И Мака ощущает это с самого начала дня, будто вместе с надвинувшимся еще с утра грозовым фронтом, о котором сообщил диктор местных новостей, что-то вдруг легло тяжелыми хмурыми тучами и на светлую макушку ее напарника. Мака теряется в догадках, что же происходит весь день с этим белобрысым оболтусом, который сам не свой, напряжен и задумчив до унылого занудства… Девушка вздыхает, глядя, как молчаливо поедает субботний ужин ее приятель, а потом переводит взгляд в окно, лишь бы не смотреть на его сосредоточенное лицо. По стеклу бьет каплями крупный дождь, отсветы молний перемежаются с раскатами грома. Природа бушует, выплескивая свою ярость на город Смерти: гоняет пакеты с порывами ветра, с ожесточением колотит камни мостовой иглами холодного дождя, дребезжит стеклами, вибрирующими от раскатов грома. Терпение кончается. - Соул, - она аккуратно кладет палочки на край тарелки и подпирает кулаком подбородок, - что не так? Вопрос задан, теперь уже не отвертишься и надо отвечать. Соул поднимает взгляд, пережидает очередной дребезжащий звон стекол под аккомпанемент грозового раската и усмехается: - Все так. Очень вкусно. - Я не об ужине, - хмурится Мака. – Ты ведь хочешь мне что-то сказать. - С чего ты так решила? – в голосе небрежность и ухмылка. Напускные и ненатуральные. - Перестань паясничать. Я же вижу, тебя что-то гнетет. Ну? Соул с трудом проглатывает вдруг застрявший в горле комок еды и отставляет тарелку в сторону. Волнуется. Мака видит напряжение в плотно сомкнутых губах и подскакивающей под столом коленке. Напарник тем временем выдыхает и, в упор глядя девушке в глаза, наконец выдает: - Ты… Ты пойдешь со мной на выпускной? - И все? – невольно срывается с ее губ вопрос, который она не должна была произносить вслух. Соул тоже теряется. Он явно ожидал другой реакции, иных ответов. Наверняка прокручивал этот диалог не раз в своей голове, и такая ответная реплика не входила ни в один из его мысленных сценариев. - Я имела в виду, - тут же начинает поправляться Мака, ободряюще улыбаясь, - что думала, вдруг произошло что-то серьезное. Да. Конечно, пойду, Соул. Обыденно. Равнодушно. Девушка поспешно встает и, поставив тарелку в мойку (сегодня очередь соседа по квартире мыть посуду), уходит в свою комнату. Точнее сбегает, потому что иначе как бегством это назвать нельзя. За окнами по-прежнему бушует непогода, словно в противовес штилю в ее собственной душе. Лежа на кровати, Мака с закрытыми глазами пытается прислушаться, уловить хоть какое-то колыхание или шевеление эмоций. Тщетно. Пустота. Как же так? Почему? Вопросы следуют один за другим, а ответ лежит на поверхности, и других ответов быть просто не может. Все так просто и банально. Перегорело. Сколько раз еще пару лет назад она засыпала с мыслями о выпускном. О том, как все-таки доживет до того момента, когда напарник ее - именно ее и никого больше - пригласит на выпускной бал. Ведь это казалось таким важным, таким волнительным. Она ответит согласием, и, конечно напустив на себя равнодушный вид, внутри будет ликовать и радоваться. Кто же знал, что получится с точностью наоборот и придется фальшиво улыбаться, чтобы скрыть равнодушие. - Я войду? – Соул, явно обескураженный произошедшим, появляется в проеме двери ее комнаты с очередной вспышкой молнии. - Входи, - девушка даже не шевелится, продолжая смотреть в потолок. На партнера сейчас не хочется. - Я это… того… не понял… - Она чувствует, как прогибается под его весом один из краев кровати. – Ты не хочешь, что ли, идти со мной? Сказать правду, что ей почти все равно, Мака не решается. - Хочу. - Ответ Соул вряд ли слышит из-за оглушительного раската, да такого, что стекла еще пару секунд после грома продолжают недовольно дребезжать. Она могла бы повторить, чтоб развеять его сомнения, но почему-то вместо этого вырывается совершенно другое: – Я уеду после выпускного. Это решение появляется в ее мозгу абсолютно спонтанно, но девушка остается спокойной. Так, будто слова очень-очень давно ждали своего часа, будто все уже было решено и теперь просто наконец-то озвучено вслух. Мака прислушивается к себе, удивленная своими же словами лишь пару мгновений, а потом вдруг успокаивается. Это именно то, что ей нужно. Где-то в глубине души она точно уже знает, что не пожалеет об этих словах и не изменит намерения. Решено. Она так решила, и это верный путь. - Ты о чем? Куда? – голос Соула обеспокоен. Наверняка хмурит брови и внимательно вглядывается в профиль повелительницы, чтоб попытаться уловить ответный взгляд. - Пока не знаю. Далеко. Уехать, потому что устала: от однообразия повседневности; от поклонниц Соула и вечного ожидания хоть кратких крупиц внимания к ней не как к соседке по квартире, не как к повелительнице, но как к девушке; от того, что все стало «слишком» в их с Соулом отношениях – слишком обыденно, заезжено, знакомо. Каждый день, каждое дело, каждая фраза – предсказуемо и банально. И это гнетет, словно в болото засасывает, да так, что и дышать уже становится трудно и хочется вырваться на свежий воздух – из этой желтой песочной Невады, от предсказуемого Соула, от своих вещей, мебели и этой чертовой комнаты. Но самое странное, что вся эта ситуация отчего-то кажется Маке знакомой, уже прожитой или пережитой однажды. Девушка копается в памяти, перебирая корешки с названиями прочитанных книг – может, что-то такое читала уже? Нет. И вдруг догадка разрезает мозг и переворачивает все с ног на голову. Лишь одно слово. Мама. Мама, причина отъезда которой все это время оставалась загадкой для всех, теперь раскрывается для дочери. Женщина, уставшая от гуляющего мужа, взрослеющего упрямого ребенка, обыденности. Уехавшая, потому что слово «слишком» тоже в какой-то миг почти засосало ее в болото равнодушия. Оказывается, они так похожи. Маке вдруг нестерпимо хочется обнять маму и сказать, что она не злится, не обижается на ее отъезд, потому что наконец-то поняла ее. Пожалуй, дочь сейчас единственный человек, который понимает маму и ее решение. И Мака знает, что только мама сможет понять ее. Ни ждущий объяснений Соул, ни отец, ни друзья – не поймут, бессмысленно объяснять. - Соул, мне нужно найти маму. - Именно сейчас? После выпускного? Да что с тобой, Мака? Не понимаю тебя! Почему? - Потому что все стало «слишком». Вряд ли она сможет объяснить по-другому, вряд ли он сможет понять.