dead lovers

Лука сходит с ума. Уж точно не от того, что он чувствует, как совесть заполняет его. Грызёт изнутри, пока не останутся корки, которые упадут на чёрную землю; о которых все забудут и абсолютно никто даже не осмелится вспомнить. Лука верит, что не сходит с ума. Ведь ему не хочется снова принимать решение, которое (вновь) погубит весь его внутренний мир. Которое побудет в нём несколько лет, а потом, внезапно, выбежит из здания и закроет за собой дверь на ключ, не предоставляя радости, счастью, восторгу возможность войти туда. А ключ полетит за борт корабля. Кастеллан не сходит с ума. Он делает вид, словно потерял рассудок, ведь не хочет сходить с ума. Лучше потерять что-нибудь, а потом найти спустя долгое время, пока все твои проблемы обращены на совсем другие моменты. Лучше не уходить, ведь потом не найдёшь обратный путь назад. Только с помощью карты, но её тоже надо найти, верно? Лука... Это просто обычный Лука Кастеллан, который любит ввязываться в неприятности. И даже здесь, в Царстве Мёртвых. – Оказался предателем, ставшим причиной присутствий невинных людей тут, – бормочет первый судья, смотря на экран воспоминаний. – Пожертвовал собой, чтобы спасти невинные души, – говорит второй, стуча пальцами о стол. – Поля... – голос третьего вдруг обрывается, а после выдаёт, – Элизиум. Для Луки число 'три' стало каким-то удачным. Посейдон, Зевс, Аид — Большая Тройка; Кастеллан, Талия, Аннабет — друзья, встретившие печальный конец; И теперь третья судья. Число 'три' въедается в его память, оставляя яркий след. А после уходит, как и всё остальное. Теперь Лука — как и все эти люди — живут новой жизнью. Не такой, как прежде, не такой печальной или счастливой, но всё равно пробуют её вкус теми же красками. Вроде бы наказание, а вроде и дар. Кастеллан надеется, что тут обойдётся без приключений, но он ошибается. Ошибается на третьем дне, но Лука не уверен, ведь часы, минуты, секунды тут идут наверняка не так, как там, наверху. Лука, направляясь к ближайшему магазину, случайно сталкивается с человеком призраком. Знаете, никто не заставлял его чувствовать то, что он ощутил в миг, когда встретился с этими карими, как шоколад, глазами, полные извинений. – Простите... – Пропищало маленькое существо в ожидании ругани, сжавшись. Чёрт, ангел, где твои грёбанные крылья? Маленькое тельце в зелёном берете и такими густыми, волнистыми волосами цвета дерева. Как у Белоснежки, честное слово. Да и походила незнакомка на эту героиню сказки. Такая же белая кожа, как и у всех присутствующих. Такой же тёплый взгляд, несущий в себе добро. Хей, Белоснежка, ты встретила своего принца, а теперь спой для меня своим ангельским голоском, ну же. Лука не произносит и слова, забыв, куда и зачем шёл. Он просто разворачивается и пытается забыть это сверхъестественное существо, но результат очевиден. В голове Кастеллана вспыхивал образ незнакомки, имя которой он не осмелился спросить. У ангелов нету имён, но этот — особенный. Лука ищет её в толпе, и, наконец, видит этот берет. Та же самая улыбка, словно они виделись пару минут назад, но на самом деле прошло всего несколько дней после внезапной влюблённости Кастеллана. И тот продолжает удивляться, замечая отсутствие мягких крыльев и золотого кольца над головой девушки. Скоро это самое кольцо будет красоваться на твоём среднем пальце, не переживай. – Эй, девушка, не хотите ли сходить со мной в ближайшее кафе? Я угощаю. – Предлагает Лука, любуясь глазами незнакомки как можно незаметнее. – Нет, я обойдусь. – Отвечает та, неловко отводя взгляд и ускоряя шаг. – А я Лука. – Наконец осмеливается представиться Касстелан, когда догнал девушку. – Лука Кастеллан. – Бьянка ди Анджело. – Ты знаешь, что тебе повезло с фамилией? Лука не шутит. Лука уже представляет, как они ходят по парку, держась за руки. Он уже ставит цель, а парень любит достигать их. – Если учесть, что я дочь Аида, то да. – Улыбается Бьянка. – До скорой встречи! Кастеллан не успевает её остановить. – До скорой... Встречи. Через день Лука приходит на то же место, но не видит её. Не видит этот берет, эти волосы. Лука знает, уже терпит три дня, но не хочет останавливаться. Верит, словно на третий, шестой, девятый день ему обязательно повезёт. Но ещё он верит, надеется, что Бьянка ди Анджело обрела крылья и улетела.