Труд всей жизни

В конце концов, они оказываются на зеленом бархатном диване, лежа друг на друге, целуясь, потираясь бедрами, ласкаясь, приближаясь к ослепительному финалу. Брэнд просыпается первым, Мартин спит, прижимаясь к нему боком. Свет льется сквозь высокие стрельчатые окна башни. Брэнд на мгновение зажмуривается. Он не может даже думать о том, что сделал. Вся его не единожды продуманная стратегия, все тщательно выстроенные планы полетели ко всем чертям, так же как разбросанная по полу одежда. «Оставь его мне, — Брэнд сказал Фионе, — я найду его и завоюю его доверие». Он знает, что иногда бывает безрассудным, но эта глупость не имеет себе равных. Мартин шевелится и сонно улыбается. — Эй, — шепчет он. — Доброе утро, — отвечает Брэнд, не зная, что говорить дальше. Но Мартин не колеблется. Он приподнимается на локте, чтобы поцеловать его. Их губы соприкасаются, но Брэнд отстраняется. Мартин смотрит растерянно, в глазах плещется боль. — Это не очень хорошая идея, — говорит Брэнд. Он чувствует себя лицемером, прижимаясь к телу неожиданного любовника, на котором еще не подсохли доказательства их страсти. — Ты жалеешь о прошлой ночи? — тихо, приглушенно спрашивает Мартин. — Я сделал что-то не так? — Конечно, нет, — Брэнд неловко похлопывает его по плечу. — Но я никогда не хотел этого, я искал тебя по другой причине. Лучше сказать жестокую полуправду, чем позволить ему мечтать. «Я все исправлю», — говорит он себе. Мартин говорит: — Я дурак, что надеялся, не знаю, о чем я думал, — Он замолкает и неловко отворачивается. — Мартин, я имел в виду только то, что сказал. Ты — замечательный, — Брэнд судорожно ищет слова, чтобы спасти ситуацию. — Но ты должен понять, я плохой человек и плохо поступаю с людьми. Мартин немного выпрямляется и, повернувшись, смотрит на Брэнда странным взглядом. — Я знаю, что ты так думаешь. Но ты ошибаешься. Его уверенность смущает Брэнда. Он спрашивает себя, почему. Раньше его не трогали чужие аргументы, он был неуязвим. Но он решает попробовать еще раз. — Мартин, тебе будет больно. Тот задумчиво смотрит на любовника. — Я знаю. Но с тобой я счастлив. Брэнд разоружен и, когда Мартин наклоняется, чтобы поцеловать его, не сопротивляется. *** Брэнд разрешает Мартину наблюдать, как он работает. Он не боится раскрыть свои тайны, они слишком сложны для любовника, а расшифровать закодированные записи может только он сам. Мартин переворачивает страницы, заполненные непонятными символами, как будто надеется прочитать Брэнда, прикасаясь к ним кончиками пальцев. — Что это? — спрашивает он, показывая на одну из иллюстраций — черного ворона, белого лебедя и красного феникса. — Алхимические символы, — отвечает ему Брэнд. — Алхимия? Превращение свинца в золото? — Да, но другого рода. Говорят, что наша Вселенная родилась из Хаоса, и он когда-нибудь вернется. Подобно тому, как все смертное исчезает и умирает. Но если ты сможешь раскрыть секрет созидания… Если сумеешь обуздать силу… — Брэнд прикасается к фениксу. — Смерть и перерождение… Мартин ловит каждое слово. Будь на его месте Фиона, она бы уже делала замечания, а Блейз бы небрежно комментировал. — Это твой новый проект? — Старый. Я работаю над ним уже долгие годы. Мартин с благоговением рассматривает символы. — Ты научишь меня? Брэнд колеблется. — Когда-нибудь. Раньше он думал, что разорвать прочную ткань Вселенной можно только сложными ритуалами, страшными заклинаниями, произнесенными под определенным сочетанием звезд. Но для этого нужно только одно. Брэнд смотрит на Мартина, молодого, сильного, совершенного, склонившегося над книгами. Нужна кровавая жертва. *** Они лежат, запутавшись в простынях, пот стекает по коже. Мартин поцелуями подбирается от плеча Брэнда к его горлу. Тот смеется. — Ты никогда не устаешь? — Не от тебя, — отвечает Мартин, — от тебя — никогда! Брэнду приходится игнорировать внезапно сжавшееся сердце. — Полагаю, если я хочу уснуть, — беспечно говорит он, — мне придется совершенно лишить тебя сил. И он держит слово — Мартин засыпает под ним. *** Брэнд оставляет Мартина в постели, осторожно убрав прядь с его лица. Он поднимается в башню по винтовой лестнице и смотрит в ночь сквозь арочное окно. Он смотрит на звезды, подмигивающие ему, представляет бескрайнюю вечность, страшный и опасный вакуум. Конец сознания, конец себя. Он смотрел ввысь много одиноких ночей, погруженный в пустоту и безжалостную энтропию. Они все хотят трон Амбера, его братья и сестры. Но ему известно слишком многое — изнанка Вселенной, структура реальности. Ему известно, что все, что было создано, может быть разрушено, может быть изменено. Сила существует, чтобы вызвать огонь из холода, свет из тьмы. Чтобы вдохнуть жизнь в ожидающую пустоту. Кто бы захотел быть королем, если может стать богом? Брэнд до сих пор чувствует поцелуй на своей шее. Он тяжело опирается на подоконник. У человека, в чьих руках нож, не должно быть никаких чувств. Фиона может это сделать. Блейз может. Без лишних сомнений и переживаний. Но было бы трусостью уклониться от ответственности, спрятаться за другого. Лучше взять все последствия на себя, не дрогнув в последний момент. Он должен это Мартину. Своей собственной рукой. И никто другой. — Эй, — Мартин появляется в башне босой и в помятом халате. — Что-то случилось? — Мне не спалось, — отвечает Брэнд. — Думаешь о своем проекте? — спрашивает Мартин, потираясь носом о затылок любовника. — Это может подождать до завтра. — Да, — отвечает Брэнд. Но этих «завтра» остается все меньше. «Сила требует жертв, — как-то сказала ему Фиона, — за все придется платить». Брэнд рассмеялся ей в лицо. Цена силы не может быть слишком высока. Останется Мартин жить или нет, человек, который сейчас смотрит на Брэнда с любовью и доверием, будет уничтожен. — Возвращайся в постель, — говорит Мартин, и Брэнд позволяет себя увести. Они ложатся рядом, Брэнд обнимает Мартина, глядя через его плечо в темноту. Мартин это замечает. — Что случилось? — тихо говорит он. — Я могу тебе помочь? Брэнд ничего не говорит, прижимая любовника еще ближе, чувствуя, как чужое сердце бьется под его ладонью.