Глаза и уши

От страха я зажмуривала глаза и зажимала ладонями уши – вот всё, что я делала тогда, пятнадцать лет назад, и делаю сейчас. Лишь бы не видеть и не слышать – вот всё, что я могу, потому что иначе слишком страшно. В этом есть нечто неправильное: должна же быть какая-то причина, почему я осталась жива, а моя лучшая подруга Аяко исчезла без следа? Но стоит мне снова услышать о Кромсателе Тоорянсэ, и ноги несут меня туда, где я не была уже столько лет. Тот день вообще был слишком странным, мне бы хотелось верить, что всё происходившее тогда – только сон. Странный высокий юноша, называвший моего ученика «господином», пропавшие дети, а главное – снова та песня. Всё, что я могла, – звать его, ведь если пропадёт ещё и мой ученик... Я почему-то чувствовала себя виноватой уже за то, что осталась жива. А потом откуда-то появилась странная маска, мелькнул огромный меч, он рассёк обычный ночной пейзаж, будто театральный занавес, а за ним я увидела то, что было скрыто. И чудовище, убившее Аяко, и Нура-кун, сменивший облик, – естественные вещи для мира, в котором существуют ёкаи. У них всё, оказывается, почти как у людей – просто раздел сфер влияния. Другой Нура-кун так и сказал: «Ты пожалеешь, что посягнул на мою территорию». Вот только он добавил: «Освободи этих девушек». Даже когда я снова закрыла глаза, чтобы не видеть отделённых от тел, но всё ещё живых лиц, я продолжала слышать его слова: – Страх, рождающийся из городской паники, лишь одна из сторон истинного страха. Те девушки, что лишились своих лиц и томились в темноте, смогли вернуться, я снова увидела Аяко, она улыбалась мне и была счастлива. Чтобы убить чудовище, надо ли самому им быть? Я не знаю, так ли это, но Нура-кун… Мой ученик, ни на миг не задумываясь, рисковал собой ради других, и я гордилась им в тот момент, несмотря на то, как он выглядел. – Думаете, победили меня и всё? Смотрите, как бы снова не потерять эту землю. Пока в людских сердцах существует ужас, мы будем жить. – Все постоянно забывают, что силу нам даёт не только страх, но и восхищение. Ты перепутал кандзи*. Страх – это чувство, которое мы испытываем к неизведанному, и слово «ёкай» по-настоящему отражает его. Это ужас, рождённый злыми деяниями, это благоговейный трепет при виде могущественных существ. Страх перед лицом угрозы, испуг, когда теряешь контроль. Всех этих слов недостаточно, чтобы описать ёкая. И теперь, когда весь город вопит: «Убейте Нуру Рикуо», я снова закрываю глаза, чтобы не видеть побоища на улицах, зажимаю руками уши, чтобы не слышать криков. Страх, что тебе нужен, – это восхищение, Нура-кун? Тогда я буду из последних сил восхищаться тобой, тем, кто смог освободить мою лучшую подругу. Ведь ёкаи черпают силу из людской веры, да? Я верю в тебя, боюсь тебя и восхищаюсь тобой, Нура Рикуо. Быть может, эти крохи силы помогут тебе победить ещё раз? ___ * на даймоне клана Нура изображён кандзи «畏» – «страх» – имеющий также значение «повиновение», «почтение». Кромсатель использует кандзи «恐» – тоже «страх», но ещё и «ужас», «трепет».