Чайки

"Над закопченным изуродованным кораблем пронеслась очумелая птица. Невероятно, неслыханно белая. Уши резанул резкий чаячий крик, и стоящий рядом моряк осенил себя знаком. Ах да, моряки до сих пор считают, что души моряков и убитых до Последнего Суда вселяются в чаек. Сколько же их сегодня взлетело..." − Марсель, Лик Победы.

      Было страшно, но совсем не больно. Только ноги почему-то не слушались − казалось, что они парят в воздухе. Впрочем, такое бывает. В детстве Поликсена упала с дерева на колени, было примерно такое чувство. Синяки − это не страшно. Страшно то, что живот залит горячей, вязкой кровью. Ранили? Как глупо...       Мир отчаянно не желал обретать четкость. Пахло морем, оно плескалось совсем рядом, кровь мешалась с соленой водой. Это не страшно, она просто упала, только почему же не удается подняться? Поликсена попыталась опереться руками − пальцы коснулись мокрого дерева, но оно тут же выскочило и больно ударило по плечу. Какое драчливое... Сквозь пелену плотного тумана начали проскальзывать образы, но особенно много было звуков. Громкие, режущие слух, они врывались в летящее сознание, камнем утаскивая его вниз. Поликсена раздраженно зажмурилась − их слишком много, они рвут душу, мешают лететь... Лететь куда?       Сквозь общий гвалт пробрался до боли знакомый голос.       − Мой... адмирал...       Душа растерянно замерла, а темные глаза широко распахнулись. Ее поднимали, ее несли... Кто? Куда? Это мог быть только мужчина. Боцман?..       Мир кружился, метался из стороны в сторону серебряной рыбкой. Веки, казалось, налились свинцом. Поликсена быстро оставила попытки сфокусировать взгляд на чем-то одном. Над ней склонилось несколько фигур. Мужчины на «Пантере»?..       − Мой адмирал...       Пасадакис? Нет, он ей не нужен. Он кормит рыб, а она нужна своему адмиралу. Бой не закончился, «Пантера» не взята, а адмиралу нужен адъютант...       Мужчина громко что-то произнес, подняв голову, и Поликсена вдруг все поняла.       − Вы из Фельпа... - как же трудно говорить, как непросто даются слова!.. − Это вы, это все вы...       Голова кружилась. Чужеземец что-то сказал, хотя с тем же успехом он мог и молчать. В ушах звенело, но где же адмирал? Зоя не могла погибнуть, не должна была...       Над головой нависла чья-то тень. Лицо Зои расплывалось и двоилось, но это нормально − она просто сильно ударилась. Корабельный лекарь быстро вылечит, вылечил же Латону, когда во время шторма ее придавило обломком мачты...       − Мой адмирал, − голос казался хриплым, но твердым. Уверенным. − Теньент Лагидис счастлива служить...       В грудь как будто ударил кованый молот. Стало холодно, а душа вновь взмахнула острыми крыльями, разрушая клетку-тело изнутри. Нет, рано, еще рано. Солнце близилось к горизонту, а небо было удивительно ясным. Сколько чаек, сколько душ!..       − Я... − мир вернулся, он был близок и четок. − Сударь...       На фоне неба возникло лицо. Кровь, пот, взъерошенные волосы и безумные глаза.       − Я должна знать... − Поликсена втянула пахнущий морем воздух. − Я должна знать, кому отдаю шпагу...       Его зовут Луиджи. Красивое имя, они могли бы познакомиться ближе. Конечно, не сейчас, нет. Когда она поправится, Зоя ведь не будет не против, хотя...       − Я хочу остаться с моим адмиралом, − выдохнула девушка. Над самой палубой мелькнула птичья тень, раздался резкий крик. Чайки зовут, они ждут ее, только ее...       − Конечно, но не сейчас.       Это... врач? Взгляд неизвестного, казалось, избегал лежащей, но в нем упорно проглядывала обреченность. Поликсена внезапно испугалась. Она по-прежнему не чувствовала ног и не могла пошевелиться, а руки искали шпагу и натыкались на что-то вязкое, липкое, неприятное...       − Что со мной? − душа растерянно рванулась наружу, но девушка сдержала порыв. − Я ранена? Сильно?       Не плакать! Только не плакать, слезы − это недостойно офицера «Морской Пантеры». Плачут квохчущие наседки и глупые куклы, но не адъютант адмирала!       − Не очень, − вопреки словам врача, боль преодолевала заслон. В ушах зазвенело. Лекарь сказал что-то еще, но она едва слышала.       − Я буду терпеть... − пообещала Поликсена. Пальцы отчаянно искали опору но вокруг были лишь скользкие доски палубы. Кровь или морская вода? − Я должна... Должна вернуться...       Боль резанула по сердцу острыми чаячьими крыльями, впилась в кожу вороньими лапами. Мир раскололся надвое, полыхнула злая молния, взвыл ветер... Солнце садилось, ведьмы плакали, волны пели... Волны, превращенные закатом в кровь...       Кто-то приподнял ее голову. Его руки пахли пеплом и солью. Он хотел помочь, он помогал. Душа рвалась ввысь, обезумевшие чайки звали ее за собой... Лицо обожгло, молния расколола голову надвое, ветер взметнул спутанные волосы. Боль ушла, а вместо рук воздух резали крылья. Из ее груди исторгся полный горечи крик, а лапы схватили пустоту. Внизу еще бушевала схватка, еще сражались люди, окрашивая море в ярко-алый...       Ее крылья взметнули ветер над головой капитана Джильди. Будь счастлив, смелый воин. Ты заслуживаешь счастья, как никто в целом свете.       Белоснежная чайка расправила крылья и взметнулась в стремительно темнеющее небо навстречу садящемуся солнцу и плачу морских ведьм...