Дорожные знаки: Слияние

Ангелы не занимаются сексом. Дин понял это ещё до того, как Кастиэль сказал ему об этом. Ангелы не люди, в конце концов. Ну... не человеко-люди. Дин не сомневался, что Кас представитель тех личностей, чьи мыслительные процессы не прерываются сексуальными образами и потребностью секса, которые свойственны большинству людей. Они импотенты, говорил он несколько раз с презрением. Но это не верно, не совсем точно. Кас теперь населяет освобожденное тело Джимми Новака, со всеми человеческими особенностями, включая и... половые органы. Но более чем ясно, что он не намерен их использовать. Когда-либо. - Как на счет её? - спрашивает Дин, немного нерешительно. Он и Кас сидят в баре, отмечая успешную охоту на вервольфа, и Дин уже оприходовал несколько бутылок пива. Сэм отправился весело проводить вечер с красивой рыжеволосой девушкой, которую они встретили на работе. Прямо сейчас, Дин машет в сторону их барменши: красивой, светловолосой, голубоглазой, с правильными изгибами во всех нужных местах. Кас смотрит в том же направлении и изучающе поднимает голову, отчего становится похож на птичку. - Она красива по человеческим стандартам, - признается он. - Но у меня нет особого интереса в познании человеческого секса, Дин. Для меня это просто выглядит... глупо. - Не глупо, - сообщает ему Дин. Он представляет о том, как выглядит секс; два человека, трущиеся друг о друга бедрами, издающие смешной шум, искривленные лица, капли жидкости, бьющие во все стороны. Он пожимает плечами. - Хорошо, может это и выглядит глупо. Тем не менее, это весело. Ты должен попробовать. - Я не вижу в этом необходимости. Фигурально. Как нашел человеческий сосуд, но не в состоянии подавить все нормальные человеческие аппетиты, такие как голод. То, что он никогда не пьёт, не спит или не чувствует себя голодным или сонным, наталкивает на мысль, что, также, у него нет потребности в сексе. Дин задается вопросом, почему ангелы используют сосуды в первую очередь. Если они собираются на некоторое время стать людьми, так почему же не пойти дальше, и не испробовать чизбургеры, виски или секс? - Так ангелы никогда не трахаются? Кас хмурится, выражая недовольство таким вульгарным словом. - Ангелы не устроены так, как ты себе представляешь, - говорит он, не скрывая высокого достоинства. - В моем естественном состоянии я — небесная форма волны. Небесные формы волн не делают... не трахаются. - Так что они делают? - стойким пьяным голосом спросил Дин. – Скажи, что случится, когда ты, блуждая по небу, столкнешься с действительно красивой женской формой небесной волны, что произойдет? Кас раздраженно фыркает, будто глупые вопросы Дина действуют на его несуществующие нервы. - Во-первых, нет девушек ангелов, и я не мужчина в своём истинном обличье. Ангелы бесполые. Во-вторых, я сужу ангелов по их благодати, а не по внешности. - Хорошо. Конечно. Допустим, ты встретишь кого-то с реально горячей благодатью. Что ты сделаешь? - Если бы я действительно обращался к такой сущности, - говорит Кас неохотно. - То мы могли бы... поделится нашей благодатью. - Это ведь... - Дин кладет бутылку с глухим стуком, и смотрит на ангела с интересом. - Это как секс? Хорош ли он? - Я не должен обсуждать это с тобой, - бормочет Кас. - Давай, чувак. Ты знаешь о людях всё, а я об ангелах приблизительно. Восстанови справедливость, ответь на вопрос. Что такое обмен благодати? - Это... - Кас силится найти нужные слова. - Это нелегко объяснить с человеческой точки зрения. Это... объединение. Смещение сущностей. Восторженный союз слияния двух в одно целое. - Так это секс. - Это не секс, - раздражается Кас. - Это гораздо сильнее... глубже. Дин подносит снова бутылку к своим губам, но на этот раз давится пивом. - Глубже, - повторяет он, кашляя. - Как глубокая связь? Винчестер был готов поклясться, что Кастиэль покраснел. Может быть это освещение, отражение от малиновой, мигающей витрины в окне. Но, может быть, и нет. Потому что темные ресницы Кастиэля опускаются вниз, скрывая его яркие глаза, и в глаза охотнику он избегает смотреть. И нет нечего более захватывающего для пристального внимания Каса, чем изучать полированную поверхность стола. - Это, - говорит Кас и останавливается. - Хорошо. Легкое... да. Когда я сказал глубокая, я имел в виду, что... нет. Две сущности. Я не имел в виду, что... ну... И теперь Дин убеждается, что Кас покраснел. Он никогда раньше не видел, чтобы он краснел. - Чувак, - говорит он. - Я ничего не понял. Начни сначала. - Две сущности, - лаконично говорит Кас. - Они сливаются. Вот и всё, на самом деле. - И ты сказал, что это восторженно...? Кас, красный, как никогда прежде, тяжело вздыхает. - Да, - говорит он серьёзно, и Дин потрясен, услышав тоску в его голосе. - Так. - Чувак, - говорит Дин, глядя на него. - Ты соскучился по ангельскому сексу. Кас поворачивается и смотрит на человека. - Это не... - Это-это, - Дин усмехается, потому что Кас покраснел и пришел в замешательство, практически растворяясь от смущения, и это очешуенно. - Я не виню тебя за то, что ты не хочешь делать этого с ангелами, учитывая все обстоятельства. Они все придурки, присутствующие не в счет. Ты можешь попробовать с человеком? - Что? - глаза Каса широко распахиваются. - С человеком, - повторяет Дин. - С этой симпатичной барменшей, например. Я знаю, у людей нет благодати, но душа-то у них есть, верно? Они не могут быть все разные. Так почему бы тебе не пойти и не очаровать её немного, уговорить её дать тебе окунуть свой начос в её сальсу? - Я не понимаю твоей отсылки, - Кас моргает. - Я имею в виду, что ты же можешь пообщаться своей благодатью с её душой? Кас хмурится, и Дин не может определить, раздумывает ли он эту идею всерьёз или отбивает её. - Ангелы и люди — это два совершенно разных вида. Даже если бы я хотел рассказать незнакомому человеку, что я не человек, а ангел, и даже если бы она согласилась, то я не знаю, какими усилиями можно было бы достигнуть успеха. Благодать и душа являются разными представителями энергии. Даже если бы всё получилось... почему я должен выбрать её? - Потому что она красивая и блондинка, и у неё шикарные сиськи? - Это ваши критерии определения сексуальных партнеров, не мои. Дин, я только что тебе рассказывал, что не сужу потенциальных партнеров по физическим критериям. Ты меня вообще слушал? - Так посмотри по сторонам, посмотри вокруг. Какая душа для тебя более привлекательна? Кас отрывает внимательный изучающий взгляд синих глаз от Дина и смотрит по всем сторонам. Бар наполовину пуст, но он тщательно изучает каждого. Наконец он поворачивает голову обратно к Дину. - У тебя, - просто говорит он. - Что ты сказал? - Дин чуть не падает со стула. - Твоя душа самая прекрасная душа в этом месте, - говорит Кас. Его голос мягкий, в глазах искренний блеск и обожание. Нет, этого не может быть, он не может слышать обожания в голосе Каса. Иисус. - По правде, это душа самая превосходная из всех, которые я когда-либо видел, и видел я их много. Если из всех душ на земле мне бы пришлось выбирать, с которой из них слиться... это была бы твоя душа. Дин смотрит на него, забыв про пиво. В его голове начинают работать заржавевшие шестеренки, чтобы осмыслить сказанное. - Чувак, - наконец произносит он. - Может ты и забыл, но ты вытащил меня из Ада, где я мучил людей, где мне нравилось причинять им вред. Моя душа ужасна. Её вытянули через огонь, грязь и кровь. Она – грязный, уродливый беспорядок. - Ты пережил что-то страшное, где большинство людей были бы разорваны на куски, и ты стал сильнее, чем прежде, - говорит Кас нежным голосом. - Это является свидетельством силы твоей души, что несмотря на все те страдания, ты оказался достаточно неповрежденным для меня, для того, чтобы спастись от гибели. - Да, но я... - Дин не знает, что сказать. Мысль о том, что Кас находит его душу самой красивой из всех на земле заставляет его плакать в благодарность и в тоже время ему хочется спрятаться под стулом от смущения. Он смущен и озадачен, и это не только от действия алкоголя на его сознание. Два из них говорили об ангельском сексе, и... и... И теперь оказывается, что Кас хочет сделать это с ним, потому как ему противны остальные? Он чувствует, что сейчас краснее Каса. Он смущен и взволнован, но также странно заинтригован тем, что Кас думает, что его душа прекрасна. Он думает, что Кас запутавшийся сукин сын, но он также польщен такой верой в него. Он не чувствует себя пьяным. Он ощущает тревогу с нетерпением. - Так, - произносит он, наконец. Его голос понижается до шепота. - Как происходит слияние благодати, в конце концов? *** Они сидят в Импале, потому что Кас предположил, что это самое безопасное место испробовать это конфиденциально. Обычно бы Дин предложил комнату мотеля, но Сэмми, вероятно, вместе с той девушкой, и Дин не захотел бы вламываться туда. И он уверен, что Сэм чертовки не захотел бы присутствовать при этом. Чем бы это ни было. «Ангельский секс... - тупо думает он. - Я согласился на то, чтобы у меня был секс с Кастиэлем» Обычно мысли о сексе с парнем... ладно, с тем, кто выглядит как парень... эти мысли он посылает бегать по холмам. Дин Винчестер не гей. Он даже не би. Он прямой, как стрела, и так было всегда. Но это не секс, верно? И Кас не парень, точно, и... Ну это же Кас. Он не отрицает, что Кас для него чертовски много значит. Они прошли через Ад, в буквальном смысле слова, они прошли через очень много дерьма. Он близок к Касу, как ни к кому на этой планете, за исключением Сэма. «В любом случае, - рассуждает он. - Кас возможно мог бы выбрать себе симпатичный женский вессель столь же легко, как он выбрал дочь Джимми Новака». И тогда бы у Дина не возникали с этим проблемы, не так ли? А это означает, что неразумно волноваться об этом только потому, что Кас носит мужской вессель. Кас это... Кас. И, кроме того, Кас нуждается в этом. Дин помнит, как точно слышал в словах Каса оттенок тоски и боли. Дин сочувствует ему, потому что он знает, каково это быть в одиночестве, нуждаться в общении и не в состоянии отыскать его. Кас точно не очень популярен на Небе в последнее время, и Дин может легко себе вообразить, что ни один из ангелов не хочет иметь с ним нечего общего, так что не удивительно, что, по ангельскому эквиваленту, он возбудился. С другой стороны... Дину любопытно. Он не может этого отрицать. Ему всегда было интересно пробовать новые вещи, знакомства, новые сексуальные переживания. Восторженное слияние двух сущностей - звучит вроде как жарко, но странным, нечеловеческим образом. Кас тянется к нему, медленно, осторожно, его рука ложится на щеку Дина. Кастиэль наклоняется вперед, и они соприкасаются лбами. Мгновение Дин ничего не чувствует, и немного разочаровывается тем, что, по-видимому, ангелы не взаимодействуют с людьми. Но потом... Что-то наполняет его, глубоко внутри. Он испуганно вскрикивает и дергается назад. - Прости... - он видит, как дрожит Дин, и как он дышит тяжелее обычного. - Я не хотел, чтобы получилось так резко. Приношу свои извинения. - Это было просто... - Дин думает, как правильнее выразить словами ощущение чего-то чуждого глубоко внутри, он немного дрожит. - Это было неожиданно, почувствовать нечто подобное. - Я знаю. Нет таких человеческих эквивалентов, никакого способа, чтобы предупредить заранее, как это будет ощущаться. Но я могу показать тебе. - Кас снова тянется к нему, и, секунду раздумывая, Дин подставляет щеку под теплую ладонь Каса. Они снова наклоняются друг к другу, соприкасаются лбами, и Дин приподнимается. На этот раз ощущение вторжения гораздо мягче, иллюзией туманом, погружающимся в него. Сначала он едва чувствует, но потом в нем возникает что-то теплое, мягкое и нежное. Это чувство не восторженное, конечно, но приятное. Он чувствует, будто бы потягивается в мягкой постели после долгого дня, как сидит перед бушующим огнем после прихода с холода, чувствует, будто ведет Импалу вниз по проселочной дороге, слушая Led Zeppelin. Он чувствует себя как дома. "Это Кас" - думает он, потянувшись к нему, желая большего. Все больше тумана оседает внутри него, и медленно он начинает терять себя, утопая в тепле, позволяя ему заполнить себя полностью. Это как если бы Кас оборачивал себя вокруг Дина, погружаясь в него. Он становится Касом, а Кастиэль становится им, и он чувствует себя настолько хорошо, что не очень себе представляет, как он вообще выжил, оставаясь одним, оставаясь Дином Винчестером. Это не восторг, точно, но ему это нравится. Он сильно полюбил это. Он чувствует себя в безопасности, в защищенной колыбели, как будто бы Кас закрыл его своими крыльями, защищая его. Он едва ощущает материальный мир вокруг них, но он осознанно сильнее прижимается к телу Каса. Они уронили головы и спрятали лица в плечах друг друга, их руки крепко прижимают тела друг друга. Любой, кто пройдет мимо Импалы и увидит их, будет думать, что же они делают. И в некотором смысле Дин поймет их. Он тянется к Касу мысленно, эмоционально, с безмолвной просьбой о большем, чем Кас дает ему. Тепло, медленно превращающееся в жар, ощущение безопасности и дома, переносится в нечто более неотложное, во что-то голодное и нуждающееся. Кас все глубже погружается в Дина, в места, о которых, тот даже не знал. В самые темные уголки его души, которые никогда не были тронуты. Это так интимно, что почти больно, и всё же он чувствует себя так хорошо, что Дин смутно понимает, что стонет. И Кас тоже. Дин рад знать, что способен дать Кастиэлю некоторое подобие того, в чем он нуждается, чего жаждет. Возможно это не так, как если бы этим занимались два ангела, но это так же интенсивно, горячо и приятно, и Касу безусловно нравится. Он выдвигается навстречу к Кастиэлю, нащупывая мысленное присутствие его в себе, и Кас испуганно дергается, как будто не ожидая от Дина ответных действий. Он полагал, что Дин снизу. Как будто. Дин усердно продвигается, пытаясь погрузить в себя Кастиэля таким же способом, каким это делает Кас, в ответ Кас отвечает таким порывом тепла и восхищения, что Дин свалился бы с ног, если бы он уже не сидел. Он почти слышит Каса, безмолвно умоляющего. Да... еще... да... Он толкается сильнее, а затем полностью погружается в Каса, в его сущность, в его благодать, он чувствует насколько это жарко и обжигающе, в хорошем смысле слова. Очень хороший способ. Он глубоко внутри Каса, а Кас глубоко в нем, и это так сильно, так приятно, что он не уверен, что сможет выдержать. Это превосходно, это гораздо лучше, чем секс или алкоголь, или наркотики, это гораздо лучше, чем всё, что он когда-либо испытывал. Дину кажется, что он плачет, но он ни в чем не уверен, потому что его сознание, его душа полностью наполнены Касом. Они оба выдерживают друг друга, стремясь к полному слиянию их самих, и тогда... У Дина нет слов, чтобы описать то, что происходит. Это и свет, и тепло, и восхищение, и чистота, и экстаз, за пределами того, что этот мир может себе вообразить, и радость, и превосходство, и смех. Он не может описать эти ощущения. Все то, что он осознаёт, это то, что он и Кас останавливаются вместе, на краткий миг, который длиться целую вечность, крепко вплетаясь друг в друга в причудливо сплетенный клубок. Они стали единым целым. Единство, что так долго было нарушено, снова воссоздаётся, расплетается и заново сплавляется вместе. Он - Кас, а Кас — он. Это бесконечно, затаив на момент дыхание... нет ничего в этом мире, кроме чистого белого света и обжигающего тепла об огромные всплески электрического удовольствия. Когда он придет в себя, то откинется на черный винил сиденья Импалы, дрожа и задыхаясь. Кас будет находиться в его объятьях, дрожащий, безвольный, уткнувшийся лицом в грудь Дина, его темные волосы будут влажными от пота. Дин думает, что он, скорее всего, кричал потому, как его горло першит и болит, но он не помнит этого. Он ни помнит ни черта, кроме чертовски приятного слияния с Касом. - Так, - говорит он, его голос хриплый. - Ангельский секс лучше человеческого. Кто знал? Кас смеётся. - Это, как правило, интенсивнее, - говорит он, его благодать всё ещё мягко движется внутри Дина, задевая его нежные импульсы. Дин предполагает, что это ангельские поцелуи. - Не то, чтобы... глубокая. - Это было так, потому что это наша... связь. - Возможно. Или возможно, что мы просто смешали мою благодать с твоей душой. Я подозреваю, что чувства отличаются от обычного ангельского метода, - Кас поднимает голову, смотрит задумчиво. - Я бы мог проверить эту гипотезу дальше, экспериментируя с барменшей... - Не смей! - Дин рычит, по морщинкам, собравшимся вокруг глаз Каса, он понимает, что его дразнят. Он обнимает Каса крепко-крепко, он чувствует тепло ангельских поцелуев, чистящих его изнутри. Он любит целоваться. Он чертовски любит целоваться. Тем не менее, он решает, что это хорошее время, чтобы продемонстрировать Касу как целуются люди, и какие очешуительные ощущения они могут вызывать. Кас, кажется, ни капельки не возражает.