Ловушка

Уже две недели в О.Z. творилась странная неразбериха: жители королевства испуганно перешептывались, прятались в погребах и мелких пещерах, затравленно пересказывали друг другу последние новости. Слухи о бедствиях, что непременно постигнут каждого, разлетались со скоростью пущенной из арбалета стрелы. А началось все с того, что странная, никому не известная ведунья явилась в одну деревеньку, напугала крестьян магическими вспышками-молниями и провозгласила свое непонятное пророчество: «Стране не миновать бед, голода и болезней, если на исходе годовщины спасения двух солнц не появится титулованный наследник, повелитель камня. Мать пришлая, вернувшаяся к своей колыбели, отец рожден между восходами обоих светил. Зеленый камень из основания замка будет мальчику посохом». Министры и советники, мистики и просто седобородые старцы трактовали сказанное и так, и эдак, но все равно выходило, что обзавестись сыном обязана именно младшая принцесса ДиДжи. Она идеально подходила под описание, к тому же ей не впервой было спасать королевство. Потому, недолго думая, народ послал в замок своих старейшин с настоятельной просьбой поскорее выдать ДиДжи замуж, ибо до годовщины празднования Победы оставалось уже меньше одиннадцати месяцев. Король Ахамо бродил по замку мрачный, немногословный, с надеждой прислушивался к рекомендациям придворных мистиков, но принимать окончательное решение не торопился. ДиДжи протестовала, дерзила матери, ссорилась с сестрой, грозила сбежать за пределы О.Z. и вновь пройти гранью миров. А по дорогам страны маршировали спецотряды, позвякивая оружием и демонстрируя всем желающим огнестрелы последних моделей: Амброз старался пресечь народную панику любым способом. Уайтт Кейн сейчас служил на границе Миллтауна, хотя выбрал это место не по доброй воле. Год назад король велел ему покинуть стены замка, заподозрив в подготовке государственного переворота. Кто подтасовал факты и оговорил его, Кейн так и не смог узнать, но приказу повелителя подчинился и службу нес исправно, понимая, что еще легко отделался, не иначе как ДиДжи заступилась за него. После известия о ее предстоящей свадьбе Кейн выпросил себе увольнительную, оседлал коня и отправился в столицу. Когда над Родиной сгущаются тучи, долг каждого Железного человека – встать на ее защиту. В дороге его застал ливень, и Кейн пожалел, что не владеет магией, как ДиДжи, а то остановил бы дождь, высушил дорогу — и снова в путь. Решив заночевать в пещере, он медленно брел, путаясь ногами в мокрых травах, в корнях вековых деревьев. Конь оскальзывался на мокрой земле и недовольно косил в его сторону карие глаза. Выйдя к скалам, Кейн почувствовал защитный магический барьер: ни дождь, ни пронизывающий ветер не прорывались внутрь очерченного круга. Кейн едва успел припасть к земле и сделать знак коню скрыться в зарослях, когда на открытое место вышли две женщины. Обе были в длинных плащах, их лица скрывали капюшоны. Первая заговорила, и Кейн узнал голос Азкаделлии. Она сетовала на то, что за ней ведется тотальный контроль, что теперь ей ни за что не позволят править и что только ДиДжи объявлена наследной принцессой. Женщина пониже ростом утешала ее, мимоходом колдуя, рассылая по округе магические знаки-всполохи. Кейн затаил дыхание. Ему повезло, магия не просигнализировала о его присутствии. Затем Азкаделлия поведала своей спутнице, что давно вынашивает план мести, умело манипулирует родственниками и охраной замка и всячески настраивает подданных против решения короля сделать ДиДжи наследницей. Кейн мысленно чертыхнулся. Он успел услышать еще совсем немного, что-то о том, как мнимое пророчество сможет помочь Азкаделлии завладеть троном — если уж не по праву королевы, так хотя бы исходя из ее регентства. Заботиться о юном принце Азкаделлия собиралась на особый манер: сиротка будет заточен в катакомбах столицы. В небе мелькнула летающая обезьяна, явно шпионившая ради Азкаделлии. Поэтому Кейн решил не рисковать и медленно пополз в противоположную сторону. Выходило, что Кейн допустил непростительную ошибку: он два года тайно следил за Азкаделлией, подозревая, что в ней еще может проснуться старая одержимость, но все-таки не разглядел беду и попался в капкан, словно молокосос. Теперь не возникало сомнений, что инициатором его ссылки выступила именно Азкаделлия. И вот сейчас опасность грозит ДиДжи. Опять. Все повторяется. Следовало срочно поспешить во дворец и добиться аудиенции у короля. Но тут возникала сложность: в последнее время ДиДжи вела себя не лучшим образом, настроив против себя и родителей, и советников. И если Кейну такое ее поведение казалось всего лишь проявлением бунтарства излишне юной наследницы, то окружающие его оптимизма не разделяли. Еще и Азкаделлия, как выяснилось, подливала масла в огонь, умело манипулируя слугами и излишне настойчиво подчеркивая опасный характер младшей сестры. В итоге ДиДжи посадили под домашний арест, запретив даже прогулки в саду. Положение пленницы сказалось не лучшим образом на своенравном характере ДиДжи. А вмешательство Кейна привело к тому, что король окончательно потерял к нему доверие. И как после этого идти к Ахамо и рассказывать о предательстве Азкаделлии? Ведь у Кейна нет никаких доказательств. Скорее всего, вместо благодарности на Кейна обрушится гнев короля. Выход был один: встретиться с ДиДжи и совместно придумать, как остановить Азкаделлию. Но для этого сначала надо расстроить никому не нужный брак. Ведь как только родится ребенок, у Азкаделлии будут развязаны руки, и она с легкостью разделается с королем и с сестрой. Благодаря ее стараниям теперь все жители ОZ побаиваются пришлых, винят их во всех своих бедах и несчастьях. *** До замка Кейн добрался поздно вечером и, как оказалось, накануне празднества: на каждом перекрестке судачили о том, что завтра будут рассматриваться кандидатуры женихов, слушаться показания свидетелей их рождения в период восхода двух солнц. Сердце Кейна пропустило удар: ведь он тоже рожден на заре, и старая кормилица еще жива, сможет подтвердить этот факт. Только вот… Куда ему с его простонародным происхождением метить в отцы наследника престола? И главная проблема — захочет ли этого ДиДжи? Он для нее лишь старый вояка, бывший телохранитель — не более того. Ведь она не знает, как часто снится ему, какой желанной и в то же время недосягаемой является для него. Разница в возрасте больше двадцати лет, и это ничем не исправить. Кейн усилием воли переключил мысли на Азкаделлию. Зачем ей понадобился младенец, рожденный ДиДжи? Скорее всего, опять ведется охота за магическим изумрудом, ведь раз он был причиной исчезновения злобной колдуньи, то, возможно, станет и ключом к ее возвращению. При воспоминании о произошедшем холодок пробежал по спине Кейна. Нельзя допустить перерождения! Никак нельзя. Когда окончательно стемнело, Кейн смог пробраться в замок. Помогло близкое знакомство с дворцовым поваром и знание потайных ходов. Но и здесь Кейна поджидали трудности: комнаты ДиДжи были запечатаны магическим щитом, просто так не пробиться. Помог случай: мимо пробегал Тото, который очень придирчиво обнюхал его сапоги, неодобрительно фыркнул и сразу перекинулся в свою человеческую форму. — Что ты тут делаешь? — спросил он, передергивая плечами и стряхивая с темного бархатного камзола остатки шерсти. — Тебе велено не переступать порог замка и не приближаться к ДиДжи. — Король действительно собирается выдать ее замуж? Во взгляде Тото промелькнуло сочувствие. Старый учитель всегда отличался проницательностью. — Дело решенное. К вопросу о том, как обезопасить страну, подключились дворцовые лекари, они посоветовали королеве переключить внимание ее дочери на материнство. А то уже есть симптомы умственного помешательства. Можешь представить, как королева испугалась? — Но ты не одобряешь идею с браком? Наставник Тото обеспокоенно огляделся, проверяя, нет ли свидетелей этому разговору. — ДиДжи последние дни легковозбудима и ведет себя крайне странно. А еще у нее начались проблемы с магией: она ей не подчиняется. — Зато Азкаделлия с каждым днем все сильнее и сильнее, — сказал Кейн. — Ты тоже заметил? Меня удивляет, почему этого не видит король. Неужели возвращаются старые времена? Не хотелось бы мне вновь жить при деспотизме. Только недавно изгнали крылатых обезьян, а вчера они вернулись. Неладное что-то творится, ой, неладное. Кейн, обеспокоенно переплетя пальцы в знаке отрицания, покачал головой. С момента возвращения светил этот символ помогал отогнать дурные мысли и оберегал их общее будущее от зла. Этим знаком пользовались все, кто помнил времена правления Азкаделлии. — Тебе следует уйти, — посоветовал Тото, — скоро охранники появятся. — Мне надо переговорить с ДиДжи, ведь завтра нам уже не увидеться, — попросил Кейн. — Ты должен знать пароль от двери. — Вот ведь… — забурчал старый наставник, опять озираясь. — Азкаделлия сразу заподозрит в нарушении меня. Но все-таки он проводил Кейна к тайной двери, скрытой заклинанием, пробормотал что-то еле слышно, торопливо подтолкнул Кейна внутрь, когда открылся проход, и опять перекинулся в собаку. Видимо, оставаясь сторожить. *** В первое мгновение Кейн растерялся: комната была погружена во мрак, только одиноко тлела тонкая свеча. Он закашлялся от тяжелого иноземного пряного запаха, исходящего, по всей видимости, от догорающего фитиля, потом споткнулся обо что-то громоздкое и чуть не растянулся на полу. И лишь тогда раздался насмешливый голос ДиДжи: — Вы растеряли всю свою сноровку, мистер Железный человек? И почему крадетесь, словно вор? Неужели примчались спасать арестованную принцессу? Не поздновато ли? — Почему так темно? ДиДжи сжалилась над ним, вспыхнул светильник на противоположной стене, и Кейн смог, наконец, разглядеть принцессу: она сидела на подушках на полу в странной позе: ноги согнуты в коленях и переплетены, спина неестественно прямая, в пальцах рук магическая сфера, а глаза закрыты. Как же она тогда узнала его? — Твою походку ни с чем не спутать, — ДиДжи резко распахнула глаза. — Магия меня, может быть, и подводит, но вот слух — нет. Итак, зачем ты здесь? Кейн несколько оторопел от такой резкости. — Решил украсть меня из-под венца? Неужели хоть кого-то беспокоит моя судьба? Кейн удивленно моргнул. — Ладно, считай, что я просто неудачно пошутила, — вздохнула ДиДжи и, легко поднявшись, подошла вплотную. От ее волос исходил все тот же пряный аромат. И Кейн подумал, что ему это нравится. — ДиДжи, у нас мало времени. Азкаделлия подстроила пророчество и вынашивает планы, как завладеть престолом. — Ну наконец-то! — воскликнула ДиДжи, ее глаза радостно засияли. — Хоть кто-то понял, что творится на самом деле! Сестра блокировала мою магию, заклятием лишила меня возможности рассказать кому-нибудь о ее проделках. Все, что я пытаюсь говорить, окружающие не воспринимают. У них перед глазами морок, каждое мое слово они трактуют как безумные возгласы. Как же я устала… Рассказывай же! Как? Как ты понял, что Азкаделлия водит всех за нос? После того как он был почти насильно усажен на подушки, Кейн поведал, какой разговор подслушал у пещеры. С каждой фразой глаза ДиДжи загорались все большим гневом. — Она обманом блокировала мою магию! Я ни в чем не могу ей помешать. И бесполезна, как огарок этой свечи! — воскликнула ДиДжи. — Мне не верят собственные родители! А завтра меня насильно выдадут замуж, и, по словам Азкаделлии, это окончательно лишит меня навыков колдовать. — Мы что-нибудь придумаем. — Нам нужна помощь Дикаря! Эмпаты смогут доказать, что Азкаделлия лжет. Тут раздалось предупреждающее потявкивание из-за двери. ДиДжи вскочила, схватила Кейна за руку и потащила в дальнюю часть комнаты, туда, где была гардеробная. Шикнув сердито на его попытку возмутиться, подтолкнула к распахнутой дверце и почти сразу же захлопнула ее за спиной Кейна. А в следующее мгновение в комнату вошла королева Лавандовые глаза. — ДиДжи, милая, я зашла сказать, что все приготовления к завтрашнему празднованию завершены. Я надеюсь, что ты нас не разочаруешь на церемонии и будешь себя вести подобающе. ДиДжи не отвечала. Кейну не было видно, что происходит, но он явственно представил себе, как упрямо вздернула сейчас подбородок принцесса. — Могу я высказать просьбу? Одну-единственную, на правах пострадавшей стороны? — наконец раздался ее лишенный эмоций голос. — Все, что пожелаешь, дорогая. Ты же знаешь, забота о твоем счастье для меня первостепенна. Лекари правы, стоит тебе сменить обстановку и переключить внимание на ребенка — и все наладится. — Да, мама, — столь же бесцветным голосом согласилась ДиДжи. — Так как насчет моей просьбы? — Я слушаю тебя. Даже если отец вдруг будет против, постараюсь его уговорить. — Можно ли отослать на пару дней куда-нибудь Азкаделлию? Под любым предлогом. Мне не хотелось бы видеть ее злорадство. — Милая… — заговорила королева и тут же потерянно замолчала. Яркая вспышка осветила комнату. Настолько яркая, что даже пробилась под дверь гардеробной. Кейн понял, что так сработала блокирующая магия. Действительно, ни одно упоминание сестры не обходилось без контроля блокирующего заклинания. Тон королевы изменился на равнодушный. — Ты ведешь себя недостойно. Твоя сестра должна присутствовать на церемонии, и это не обсуждается. — Разговор завершился звуком удаляющихся шагов. — Вот так каждый раз, — устало вздохнула ДиДжи, выпуская Кейна из укрытия. — Мне никак не удается пересилить чары. Мои слова не доходят до их сознания. Их будто не существует. — И ты никому не могла рассказать? — Я пыталась. Перепробовала все хитрости. Но теперь у меня есть ты! — ДиДжи доверчиво прильнула к нему, обняла за шею, устроив голову у него на плече. — Ты обязательно что-то придумаешь, ведь так? — Да, — только и выдохнул Кейн, когда ДиДжи вскинула голову и вдруг прижалась теплыми губами к его рту. Робко лизнула языком его нижнюю губу, поспешно отстранилась и смущенно кашлянула. — Я просто… очень рада, что ты не считаешь меня сумасшедшей. — Никогда не считал. — Правда? Кейн не смог равнодушно смотреть на ее счастливую улыбку, притянул ДиДжи к себе, обнял и в замешательстве слегка похлопал по спине. ДиДжи захихикала. — Что? — А как же утешительный поцелуй? Видишь, у меня даже руки дрожат, — сказано было лукаво и с чуть приметной снисходительностью. И это наконец отрезвило Кейна. Он мысленно ругнулся. Докатился! Робеет перед юной девчонкой! Почему же так натужно бьется сердце? Почему ее прикосновения будоражат кровь? Как же он скучал по ее улыбке! Поспешно даже для себя Кейн отстранил ДиДжи, ласково надавив ей на плечи. — Я пришел, чтобы спасти и победить. Железный человек к вашим услугам, миледи. И что удивительно, ДиДжи тут же переменилась, подобралась, сменила дурашливый тон на серьезный. — О.Z. не забудет вашей преданности, сударь. В зал для торжеств набилось столько народа, что Кейн еле смог протиснутся к Амброзу. — Тебе нельзя находиться во дворце, — всполошился тот, — могут арестовать! — Я здесь как кандидат в женихи, — Кейн продемонстрировал Амброзу карточку, свидетельствующую о его особом статусе. — Но как? — Я соответствую условиям отбора. У меня и свидетель есть, — Кейн кивнул на свою кормилицу, которая сейчас стояла в числе тех, кого собирались опрашивать и фиксировать их свидетельства. — Король будет возражать против твоей кандидатуры. — Главное, чтобы не возражала невеста, а ты вовремя упомянул о моей роли в финальной битве за управление солнечной сеялкой. Амброз задумался. — Я знал, что ты давно влюблен в ДиДжи. Но ты уверен, что готов так сильно рисковать? Даже ради нее? — Скажу тебе больше: я готов рисковать ради страны. Амброз смерил его внимательным взглядом. — Мое чутье никогда не подводило меня. И сегодня я склонен доверять тебе даже больше, чем когда мы скрывались в лесах от летающих обезьян. И когда сражались в ледяном дворце. Кейн благодарно кивнул и стал протискиваться к группе претендентов на руку принцессы. Королевское семейство было все в сборе: Ахамо и королева Лавандовые глаза восседали на троне рука об руку; Азкаделлия, сидящая чуть поодаль, возбужденно переговаривалась с главным мистиком; а ДиДжи, бледная и взволнованно покусывающая губы, занимала обособленное место на возвышении, украшенном живыми цветами. Она разглядывала толпу в надежде кого-то отыскать, но, судя по всему, ей этого не удавалось. Церемониймейстер призвал всех к тишине, начались смотрины. Кандидатов, помимо Кейна, оказалось семеро: большая часть из богатых сословий, но присутствовали и кандидатуры, выдвинутые старейшинами северных земель. После каждого выступления Ахамо демонстрировал, что окончательный выбор он сделает чуть позже. Кейн был последним по списку. И когда огласили его имя, по залу прокатился удивленный шепоток, а королева Лавандовые глаза даже обеспокоенно приподнялась со своего места. Реакция ДиДжи позабавила Кейна больше всего: невеста обворожительно улыбнулась и произнесла малопонятную фразу: «Это не последний на сегодня сюрприз!» А вот Азкаделлия забеспокоилась. Кейн ощутил волну магии, прокатившуюся по залу, видимо, старшая принцесса усиливала свой контроль над публикой. Много говорить не пришлось: Кейн, в основном, отвечал на стандартные вопросы и старался не смотреть в сторону ДиДжи, понимал, что не сможет сдержать улыбки. ДиДжи старательно изображала досаду и злобно поглядывала в сторону сестры, будто обвиняя именно ее в наличие на торжестве Кейна. И это окончательно выбило почву из-под ног Азкаделлии. Она выскользнула из зала, явно намереваясь идти допрашивать своих шпионов-обезьян. Пока допрашивали кормилицу, Кейн не спускал глаз с короля. Тот буравил его тяжелым взглядом и хмурился. Затем настало время для принятия решения, потому как церемония бракосочетания была назначена на полдень, и медлить было нельзя. Кейн уже проигрывал в голове запасной вариант, понимая, что вряд ли Ахамо решит в его пользу, но король всех удивил. Он сначала порассуждал о благе страны и о том, что давно поклялся защищать O.Z. даже ценой собственной жизни, затем пообещал, что непременно проследит, чтобы строящие козни получили по заслугам. ДиДжи в этот момент побледнела и бросила обеспокоенный взгляд на Кейна. И он порадовался, что Азкаделлии сейчас нет в зале, иначе все было бы испорчено. Когда же Ахамо объявил, что Кейн больше всего соответствует его ожиданиям и что он не побоится доверить ему свою дочь, публика потрясенно притихла. ДиДжи, которая должна была продемонстрировать свою покорность, удивила и на этот раз. — Я благодарна вам, отец. Затем королевское семейство как-то слишком быстро покинуло собравшихся, а Кейна пригласили на личную беседу с Ахамо. *** Кейн никогда не думал, что способен удивляться так сильно. Во-первых, перед аудиенцией в комнате для ожиданий его перехватила ДиДжи. Сначала она залепила ему звонкую пощечину и обвиняюще выкрикнула: — Как ты мог?! Как посмел ни о чем меня не предупредить? Я чуть с ума не сошла, решив, что даже ты предал меня. Кейн попытался объяснить, что вызваться в кандидаты было единственной возможностью проникнуть сегодня во дворец, и он совсем не рассчитывал, что его кандидатуру одобрят. Но ДиДжи, не дослушав, тут же кинулась ему на шею, торопливо поцеловала и шепнула в ухо: — Ты гений! Если и существовало что-то, способное заставить меня смириться со своей участью, так это ты в качестве жениха. Мне даже кажется, что я немного тебя люблю. И пока Кейн переваривал услышанное, пытаясь унять зашедшееся от радости сердце, ДиДжи уже выскользнула за дверь, оставив его одного. Сегодняшний день начался весьма неплохо. Даже если учесть, что, скорее всего, к вечеру Кейн лишится головы, если Ахамо вдруг прознает о том, что же на самом деле задумал новоявленный жених. А задумал Кейн почти невыполнимое: подобраться к Азкаделлии как можно ближе и постараться связать ее специально заговоренными веревками. Ведунья из Миллтауна обещала, что, как только первый узел будет завязан, ни одна волшебница не сможет пользоваться чарами. Во-вторых, король застал его врасплох своим первым же вопросом: — Сможете ли вы когда-нибудь простить меня за то, что я вовремя не разобрался в мотивах своей дочери? — Что? — Ваша ссылка была отправной точкой. С того момента мне стало куда проще контролировать ситуацию. И Кейн вдруг осознал, что не понимает. Вообще ничего не понимает в происходящем. И холодок пробежал по его спине. Неужели он ошибся? Вдруг воздействие Азкаделлии настолько могущественно, что и Ахамо по доброй воле… — Что же вы так побледнели, сударь? — удивился король, подходя ближе, протягивая ему бокал и наливая вина в него, а заодно и в свой. — Предлагаю отпраздновать нашу маленькую победу. — Какую? — ДиДжи бредит вами! Только не говорите, что удивлены. Признаю, характер у нее не сахар, этим она в меня. И восхищаюсь вашей смелостью — пойти на такой рискованный шаг, да еще и не добившись заранее ее согласия… Но уверяю вас, со временем она оценит вашу жертву. Так же как и мужество. Пригубите же вино! Или я поверю, что вы обескуражены моим решением и совсем не испытываете радости по этому поводу. Кейн машинально отпил из бокала. Он был настолько потрясен, что из сказанного вычленил пока только одно, самое важное для себя. — Бредит? — Все два года от нее только и слышно: Кейн то, Кейн се, с него надо брать пример, мы ему обязаны, и прочее, прочее… Кейн выдавил из себя нечто неразборчивое. — Но хватит об этом. Я, безусловно, счастлив приветствовать вас в нашей семье. Но поговорим о главном: чтобы объяснить, почему я был вынужден согласиться на вашу ссылку, придется сначала поведать об Азкаделлии. Мало кто понимал, как быстро моя старшая дочь восстанавливала магические силы после изгнания той ведьмы. Сначала я не верил своим подозрениям, отметал их из страха опять потерять Азкаделлию, а потом оказалось слишком поздно. Что мы, обычные люди, можем противопоставить женским чарам, да еще если эти женщины – столь сильные волшебницы? Да не стойте вы, присаживайтесь, разговор будет долгим. Церемонию все равно подготовят без нас, а главное — свою женитьбу – вы не пропустите, уверяю. После третьего бокала вина голова у Кейна окончательно пошла кругом. Но не столько от спиртного, сколько от новостей. Оказалось, что чары Азкаделлии на Ахамо действовали не до конца, и разумом он понимал, что творится что-то нехорошее. Годы проживания в подземном городе не прошли даром для короля, он научился многим хитростям отринутого народа, обзавелся личными юркими информаторами. Именно они помогли подготовить и воплотить в жизнь его план. — Когда Тото пришел вчера ко мне, не побоявшись навлечь на себя мой гнев, и рассказал, в чем подозревает Азкаделлию, мне не составило труда выведать у него про ваш визит к ДиДжи, про ваш рассказ о подслушанном в пещерах. Да-да, не удивляйтесь, у собак очень чуткий слух. А у меня весьма развита логика. Вы не рискнули бы пробраться во дворец только ради того, чтобы решить свои амурные дела. Вы же человек чести, я полагаю? Кейну только и оставалось согласно кивать и стараться не показывать, насколько сильно он обескуражен. — В итоге я распорядился пропустить вас во дворец, как только вы появитесь. Не сердитесь, мои соглядатаи часто мне докладывали о вашем местоположении. Не поверите, как изумила меня ваша придумка с кандидатством в женихи. Ведь вы не на самом деле родились на восходе? Кейн заверил, что это правда. — Тем лучше, — пожал плечами Ахамо. — Значит, действительно, судьба. Мне кажется, если бы не вся эта ситуация, ДиДжи еще долго бы водила вас за нос и испытывала терпение. Она влюблена, но упряма. И вам придется смириться с этим. — С тем, что влюблена? Король фыркнул. — Лучше скажите-ка мне главное. — Что? — Те слова, которые я хочу от вас услышать. Кейн немного посоображал и совершенно искренне сказал: — Я готов рисковать жизнью ради страны. Азкаделлию надо остановить. И обезопасить ДиДжи. Ахамо поморщился. — Это разумеется. И поверьте, старый король не так бесполезен, как может показаться его подданным. O.Z. многому меня научила, и я полюбил эту страну, как свою родную. Но вы произнесли не то, что мне хотелось бы услышать от вас. Кейн еще подумал. Вспомнил поспешный поцелуй ДиДжи, непроизвольно потер все еще пылающую щеку. — Я люблю вашу дочь. Ахамо наконец одобрительно кивнул и подлил Кейну вина. — И постараюсь сделать ее счастливой. — То, что нужно, сынок, — король похлопал его по плечу. — Думаю, пора нам почтить церемонию нашим присутствием. И только попробуйте не признать, что ДиДжи прекрасна в платье из лепестков приозерных цветов. Магия. Здесь всюду магия. Даже в моде и платьях. — Подождите! — запротестовал Кейн. — А как же Азкаделлия и заговор против короля и всей страны? — Я об этом уже позаботился. Когда моя дочь покинула зал, то направилась совсем не туда, куда планировала. Ее усыпили специальным зельем. Затем переправили в заранее зачарованный дом в подземном городе. Когда она очнется, активируются чары подмены реальности. И ей будет казаться, что все ее мечты и задумки сбылись. Она будет считать, что добилась своего, нас больше не существует, маленький принц подрастает на ее глазах, а она правит страной на свое усмотрение. Чары очень мощные, их жена создавала. Так что Азкаделлия не заметит подмены реальности. И возможно… будет, наконец, счастлива. — Она будет заточена в доме совсем одна? — Нет, отчего же? Там целый штат слуг, которым будет хорошо оплачиваться терпение и понимание. До тех пор, пока мы не найдем способ исцелить Азкаделлию от ее недуга. Так что расслабьтесь. Вы свой долг уже выполнили. Сегодня ваш праздник. Ваш и ДиДжи. *** Кейн еле дождался, когда завершится праздничный вечер. Его всегда утомляли шум и суета, но в этот раз помимо прочего его терпение испытывала еще и молодая жена. Мало того, что магия возвращалась к ДиДжи, и потому пир то и дело освещали всполохи магического вмешательства — тут чуток фейерверка, там немного чудес для детей, — так еще ДиДжи явно была счастлива и радостно льнула к Кейну, нашептывая ему на ухо про гениальность своего отца. Иногда, правда, она шептала и о том, как восхищена смелостью Кейна, и тогда целовала его под одобрительные возгласы пирующих. Кейн улыбался и мысленно чертыхался: ну какой мужчина долго выдержит, когда любимая почти откровенно трется об него, когда розовые губы влажно блестят, а от вина у нее глаза совсем шальные? Но Кейн мужественно держался, лелея свои фантазии о том, как и что будет делать, когда, наконец, сможет остаться с женой наедине. Вносил он ДиДжи в их спальню на руках, как требовала того традиция, и победоносно рыча, как требовали его совсем уже сдающие нервы. — У меня для тебя сюрприз, — воскликнула ДиДжи, вскакивая с кровати и будто не замечая его умоляющего взгляда. Скрылась в соседней комнате, а Кейн остался лежать на спине, тупо глядя в красиво расписанный потолок. Казалось бы, все его мечты осуществились, и опасность больше никому не грозит. Тогда что же его беспокоит? — Вот, смотри! — ДиДжи выпорхнула из-за двери — о, ужас! — полностью одетая. На ней были джинсы, плотно облегающие стройную фигурку, и полупрозрачная кофточка. Кейн попытался разглядеть, кружевной ли на ней лифчик, но ткань была недостаточно прозрачной для этого. Кейн снова чертыхнулся. — Не нравится? Я думала, что ты не выносишь все эти платья, оборки, кружева… Я вот их ненавижу! — Ну отчего же? — пробормотал Кейн. — Подойди, я должен разглядеть получше. ДиДжи подчинилась, обиженно надув губы. — Неплохо, — признал Кейн, когда ДиДжи повернулась к нему спиной. — Только, — он провел ладонью по ее спине, медленно спустился ниже, оглаживая обтянутую тканью попу, — джинсы скрадывают твою красоту. — Он привстал и, задирая кофточку, прижался губами к коже на пояснице ДиДжи. — Так уж и скрадывают? — Определенно. — Кейн подобрался к молнии на джинсах и потянул ее вниз, приобнимая ДиДжи сзади. Дернул штаны вниз. Довольно хмыкнул, не обнаружив под джинсами никакого белья. Ласкающе провел по низу живота, вызвав этим судорожный выдох. В следующее мгновение Кейн избавил ДиДжи от остатков одежды и опрокинул на подушки. — Вот так намного лучше. Мне нравится на тебя смотреть, — сказал он, пристраиваясь сверху. — Но не идеально, — возразила ДиДжи и принялась стягивать с него рубашку. Ее пальчики нервно дрожали и то и дело соскальзывали с непослушных пуговиц. — Ты ведь любишь меня? — Безумно, — шепнул Кейн, спускаясь поцелуями все ниже и ниже по ее тонкой шее, к ключицам, затем к груди. ДиДжи прервала свою борьбу с непослушной рубашкой и в предвкушении запрокинула голову. — Немыслимо, просто сумасшедше люблю… — Кейн приласкал пальцами розовые соски, тут же возбужденно затвердевшие под его прикосновениями. — Я тебя никому не отдам. Ты мой, слышишь? — выдохнула она, когда Кейн, избавившись, наконец, от своей одежды, устроился между ног ДиДжи, целуя живот, спускаясь ниже, требовательно оглаживая ягодицы. Он почувствовал, как распалилась ДиДжи, как торопливо отзывается ее тело на ласку, и довольно выдохнул. Приподнявшись, подхватил под колено ее ногу, заводя себе за спину, скользнул пальцами во влажные складочки в паху, потеребил, растягивая, вызвав тем самым поощрительный возглас. И Кейн от этого окончательно потерял голову. Толкнулся членом, направляя его рукой, сцеловывая с полуоткрытых губ слабый вскрик. Немного помедлил, давая привыкнуть. Но ДиДжи жадно потянулась навстречу, и он задвигался, больше не в силах сдерживаться. — Да, да… — зашептала ДиДжи. — Люблю тебя… — повторял Кейн снова и снова. И вся ночь еще была впереди.