Л ж е ц

- Я рад видеть тебя, - голос Альтаира спокоен как никогда, а в глазах все-таки читается волнение. - Я очень в этом сомневаюсь, - Эцио усмехается, словно довольный хищник, укладывая грубые руки на чужие плечи, принявшись осторожно их разминать. - Глупец, - на этот раз в голосе проскальзывают нотки усмешки, но тут же исчезают, словно их не было. Эцио молчит, таким образом соглашаясь со своим.. напарником? По телу пробегают мурашки, а грубые пальцы невольно сильнее сжимают чужие плечи, практически до колющей боли и синяков. Чувства переполняют его, разум берет верх над сердцем, над чувствами, а в следующую секунду вновь проигрывает, уступая место глупому куску мышц. - Делай, что должен, - в этот раз Альтаир говорит на тон ниже, его плечи немного подрагивают под чужими руками, как и пальцы, держащие белоснежное перо. Холодная сталь касается чужой шеи, ранее скрытой за белой легкой тканью, осторожно и плавно режет смуглую кожу, оставляя алую полосу. Горячая кровь течет по рукам, по груди Альтаира, пачкая одежду на груди. Кровь всегда прекрасно смотрелась на белом, как и сейчас, как всегда. Шею сразу же обжигает горящей болью, что быстро расползается по левому плечу и едва не касается сердца своими цепкими горящими руками. Грубые пальцы сжимают перо, ломая его так легко, словно это были обыкновенные человеческие жизни. - До встречи, - а после слышится глубокий выдох, болезненный и хриплый. За все рано или поздно приходится платить. Все верно. Он отбирал жизни, теперь жизнь отобрали у него. Тело Альтаира безвольной куклой падает на ледяной пол, его бьет крупная дрожь, а с каждой секундой воздух в легких заканчивается, на замену ему приходит только боль. Холодная и всепоглощающая. Эцио шире распахивает глаза от страха, словно приходит в себя, хотя, к его счастью, за большим капюшоном этого не видно. Нельзя сдаться. Ты ведь машина, созданная для убийства, без чувств или эмоций. Разум и чувство долга должно быть превыше всего, так? Что? Что за странное чувство в груди? Неужели ты сдался, Эцио? Аудиторе падает на колени перед своим... другом, крепко обнимает ледяное тело дрожащими руками, заглядывая в глаза, видя там только пустоту. Ничего нет, только пустота, охватывающая не только бездыханное тело, но и весь город. Эцио позволяет себе коснуться острой скулы брюнета порезанными пальцами от тетивы лука, так же легко очертить её и после прикрыть чужие веки, срывая застывший... страх? Убийца закусывает нижнюю губу и опускает глаза вниз, закрывает их, с силой ударив кулаком по ледяному полу, ибо больше не в силах держать собственные эмоции. Он уже наугад поддается вперед, легко касается шрама губами, рассекающего чужую губу, в надежде, что все будет как в сказке о спящей красавице. Однако, это реальность. Злая и беспощадная. Рано или поздно это должно было произойти, должно было закончится. Война между разумом и сердцем окончена. Кусок мышц одержал победу. Гадкую, совсем нечестную.

***

Толпа собралась у побережья, слушая громкую речь одного из ассасинов. Он что-то говорил о чести и доблести, смелости и преданности, однако, Эцио это было совершенно не интересно. Он чувствовал свою вину, чувствовал страх вперемешку с гордостью, но это были пустяки по сравнению с его сомнением. Он уверен, что не все кончено. Ассасин твердит что-то о последнем прощании. Чувство страха с каждой секундой окутывает все его тело, зарывается в каждую клеточку мозга, оставляя там темный след, ведь душа уже давно покрыта мраком. Не в силах смотреть более, Аудиторе быстрым шагом удаляется прочь, подальше отсюда, подальше от этого города. Ассасин вновь мурлычет о том, что убийцу Альтаира нужно сжечь. От этих слов в сердце что-то екнуло. Нет, он больше не вернется. Слишком многое произошло в этом небольшом городе, забытом богом. Не вернется. И постарается все забыть. Быстрая тень скользнула по крыше большого здания, скрываясь за соседним домом. Выследить брюнета оказалось гораздо проще, чем казалось. Находясь в отчаянье, люди совершенно забывают о всяких опасностях, подстерегающих их за углом, выжидая момента. Эцио добирается до назначенного места быстро, хватает лошадь за поводья и идет прочь. Прочь отсюда. Город провожает его криком толпы на рынке, а неизвестность встречает ярким солнцем с теплыми лучами и объятьями. Аудиторе слабо щурится, прикладывая руки ко лбу, дабы разглядеть дорогу впереди. Растерянные и ослепленные глаза бегают из стороны в сторону, замечая знакомую фигуру у колонны около выхода. - Я же говорил, что встретимся, - голос до ужаса знакомый, уверенный, хриплый, - Эцио. Он смог одурачить самого Дьявола, вырваться из крепких объятий Ада. Никому нельзя верить. Никому. Даже мертвые лгут.