Мой брат

– Люк, ты точно в порядке? – Да, точно, Лея… все... хорошо. Просто… спать хочется. Конечно. Хорошо у него все. И это я тощая, как гунган, под глазами круги и вид такой, будто на мне тан-тауны танцевали. – Нет, честно, я… в полном порядке. Не волнуйся, сестренка, посплю… и буду... как новенький. – Ладно, иди уже. – Ага… А у самого скоро вывих челюсти от таких зевков будет. Эх, Люк, Люк, что же мне с тобой неугомонным делать? Себя не жалеешь, хоть меня пожалей. Мало мне переживаний за Хана, которого Совет на Дальние Рубежи отправил, на связь почти месяц не выходит, тут ты еще… С миссии на миссию, с поиском джедайских знаний носишься, весь в делах - уработаться до смерти решил? И кому от этого легче? Не тебе, точно. Ходишь, вид бодрый делаешь, но я-то вижу глаза твои загнанные. Братик, не закрывайся от меня, не надо. Поговори, расскажи, что мучает. Я же знаю, выговоришься – боль не уйдет, но на сердце легче. Сама после взрыва Альдерана не такая что ли была?.. Сколько по ночам глаза закрывать боялась – кошмары мучили, а в каждой тени Вейдер мерещился… Это из-за него ведь, да? Что за глупость, из-за него, разумеется, даже после смерти жизни не дает. О, Люк… знал бы ты, как помочь хочется, хоть каплю твоей боли себе забрать… Но не могу. Ты скорбишь об отце, которого никогда не знал, а я своего три года назад оплакала. И другого у меня никогда не будет. Когда-то был Энакин Скайуокер, рыцарь-джедай, я его не знала, да и он меня тоже, просто этот человек оказался моим биологическим родителем. Был Вейдер, и для меня он навсегда останется олицетворением гибели родной планеты. А еще есть ты. То, что мы дети одной матери, ничего не меняет. Братом и сестрой мы стали задолго до Эндора. Когда бежали вместе со «Звезды», разве не тогда зародилась эта связь? Разве не тогда оба подпустили чужака к себе, впервые, после смерти единственных родных, что у них были? И крепла, крепла, крепла нить, пока шли бесконечные миссии, свирепствовали морозы Хота, бескрайне тянулся космос вокруг «Дома-1», бушевали песчаные бури Татуина... Ты был рядом в первую годовщину уничтожения моего мира, Явинский Стрелок, пока все вокруг готовились к празднованию первой крупной победы Альянса. Именно ты обнимал наследную принцессу несуществующей планеты, неловко гладил по спине, пока она давала волю слезам, вновь оплакивая невинных жертв террора и свою потерю. Когда Совет отказался высылать спасательную группу для Хана, ты был рядом, заставляя верить, что у моего капитана есть шанс, что карбонит не станет ему саркофагом. Вместе с Чуи и Ландо планировал операцию во Дворце Хатта, убеждая загустевшее до невозможности вокруг меня время ускорить свой бег. Вернулся на старое пепелище, помог сделать то, на что у меня никогда не хватило бы сил в одиночку... И на Эндоре произошла лишь озвучка того, что уже было известно. А тебе с тех пор ничуть не лучше. Поговори со мной, может, не пойму, но выслушаю. Ведь, чем дольше на душе, тем груз тяжелее. Избавься от него, иначе окажешься погребенным... – Эм, Лея... Стоит в проеме отсека, чуть пошатывась. – Ты еще не в койке? – Я... насчет... брифинга... - В глазах от недосыпа все капиляры полопались, язык заплетается, мозг, по-видимому, давно в отключке. – Без тебя как-нибудь разберутся, давай спатеньки. Глаза синие-синие (особенно на фоне того, что когда-то было белками), сонно-удивленные. Губы сами собой расплываются в умиленной улыбке. Беру за локоть, самолично отвожу к кроватке, и с последним, до хруста позвонков в шее, зевком, это чудо растягивается на койке и тут же проваливается в сон. – Сладких снов, братик. А с брифингом твоим я что-нибудь придумаю.