А на что он рассчитывал?
Все было известно заранее. Друзья, лучшие друзья. Просто прекрасно.
Но совсем не то, что нужно.
И Гарри, глупый Гарри. Он действительно на что-то надеялся? На то, что этот парень будет с ним? Этот чудесный, замечательный Луи, рядом с которым вертелась вся его жизнь? Луи был светом, радостью, теплом. Всегда рядом, всегда вместе. Их называли неразлучными; говорили, что такая дружба – большая редкость.
А Гарри все ждал. Ждал, когда чувства, которые испытывал он сам, возникнут и у Луи. Ведь не может быть, чтобы все закончилось несчастливо, верно? В книгах, которые Гарри так любил читать, не было ни одного печального конца; все жили долго и счастливо (просто нужно было потерпеть). И Гарри терпел. Ждал свое «счастливо».
Но теперь все становится на свои места.
- Хаз, я давно хотел познакомить вас. Это Эль, моя девушка. Мы вместе недолго, но... Это просто чудо, мое любимое солнышко, - парень с карамельными волосами сияет, обнимая за плечи хрупкую брюнетку. Она смущенно краснеет, когда Луи целует ее в щеку, и улыбается Гарри.
- Рада наконец-то познакомиться с тобой, Лу про тебя много чего рассказывал.
А Гарри остается только кивнуть.
В его голове неприятно шумит. Слова смешиваются, сталкиваются между собой.
Девушка.
Эй вы, маститые писатели, что в ваших книжках написано про разбитое сердце? Теперь Гарри понимает всю суть этого выражения. Грудь сдавливает, словно в тисках. Слезы закипают в глазах от неимоверной боли (хочется кричать, вопить, но он просто не может). Он без сил.
Он проиграл эту войну.
- Гарри, - Луи обеспокоенно смотрит на друга, - ты в порядке?
Нет. Он не в порядке; он знал, просто боялся сказать, признаться самому себе. Все было ложью, от начала и до конца. Луи никогда не был его, ни на единую секундочку.
И Гарри нужно бежать, потому что сейчас он упадет, заскулит, зарыдает от чувства собственной беспомощности; от этой боли, что бьет в виски, прорываясь в мозг. Как будто ей мало сердца. Она забирает всего Гарри.
Ему срочно нужен врач, чтобы сдавить, зашить эту пульсирующую рану, пробитую у него в груди.
Так нелепо.
Ты остался в дураках, Хаз; наконец-то стал тем, кем ты являешься.
Мои поздравления.
Боль достигает своего апогея, убивая до конца все, что еще теплилось в его теле.
И это все.
Больше нет ничего. Он больше не чувствует.
Просто пустота. И это еще страшнее, на самом деле, - не ощущать ни радости, ни боли, ни грусти.
Как мертвец.
- Гарри, Хаз, Боже, не пугай меня, с тобой все хорошо? Ответь мне, Хаз!
Да, Гарри и не заметил, как Луи очутился перед ним и тряс за плечи.
- Я рад за тебя, дружище, наконец-то остепенишься.
Гарри поднимает голову, не узнавая свой голос. Такой радостный и дружелюбный, правда, немного механический.
Он никогда не врал Луи. Никогда. Просто не умел.
Что ж, сегодня день открытий.
- Но мне действительно сегодня нездоровится, поэтому отложим наш совместный ужин и более тесное знакомство до лучшего времени, - все эти вежливые слова говорит не Гарри, а какой-то внутренний голос, непонятно откуда взявшийся. Но сейчас он рад ему.
Гарри не хочет огорчать Лу.
- О, может, тогда нам стоит проводить тебя до дома? На всякий случай?
Да, Луи всегда заботился о друге. Заклеивал ушибы, перебинтовывал раны, подхватывал, если Гарри, снова запутавшись в своих длинных ногах, неуклюже падал.
Но больше не нужно, Лу. Ничего этого не нужно.
- Нет, я в порядке. Просто небольшая усталость. Увидимся. Приятно было познакомиться с тобой, Эль. Вы, правда, здорово смотритесь вместе.
Кажется, в Гарри проснулся еще один талант. Актерское мастерство. Как удачно.
- Я позвоню тебе.
Луи машет рукой и уходит, переплетя свои пальцы с пальцами девушки. Они действительно хорошо смотрятся вдвоем. Гарри равнодушно смотрит им вслед, а потом бредет к остановке.
Вот так все просто. У Луи есть пара. Он – один. Гарри любит Луи, а Лу любит Эль. Действительно, он мог понять это чуть раньше; снять свои розовые очки, сжечь в камине все книжки про любовь, и, наконец, обрести хоть каплю здравого смысла.
Он делает это. Поздновато, но делает.
Теперь ему все равно.
Гарри пуст.
ххх
Дома никого нет, и Гарри, небрежно кинув рюкзак к краю лестницы, проходит в свою комнату. Она является его своеобразным убежищем, местом отдыха. Там он всегда может спрятаться от этого жестокого мира, просто завернувшись в старый плед и открыв очередную книгу.
Но сегодня он не станет прятаться. Хватит.
Усевшись за стол, Гарри вырывает листок из тетради и начинает писать.
«Лу,
эта записка предназначена тебе. Знаешь, впервые за наши долгие года дружбы, я не знаю, что сказать тебе. Прости. За все наши ссоры и обиды, за то, что я делал что-то не так. Прости за поступок, который собираюсь совершить. Знаю, я эгоист. Не утруждайся, это я понял давно. Еще тогда, когда впервые встретил тебя. Никогда, слышишь, никогда я не хотел делить тебя с кем-то. Ты должен был быть моим. Знаю, ты мне ничего не должен. Плевать. Я чертов эгоист, но я устал ждать тебя, Лу, просто устал. И сегодня я понял все. Поэтому, в первый и последний раз: я люблю тебя, Луи Томлинсон. Всегда любил. Ты лучший человек на этой земле. Но, как видишь, это неважно. Моя книжка оказалась с плохим концом, пусть будет так. Прошу, побудь немного с мамой и сестрой, ладно? Они любят тебя, почти как я. Не грусти, будь счастлив за нас двоих. И не вини себя. Во всем виноват лишь я.
Ах, да. В нашем секретном месте лежит тонкая тетрадка с зеленой обложкой. Там мои песни. Я боялся показать их кому-то, потому что, конечно, они так себе, но теперь можно.
Пока, Луи.
Всегда твой, Хаз».
Аккуратно свернув лист, Гарри кладет его на видное место и направляется к ванной.
Еще по дороге решение само приходит на ум. Ему нечего терять. Никаких особо выдающихся достижений он не совершит, друзей почти нет, любимого человека теперь тоже. Так что же дальше? Гарри некуда идти, нечего делать.
Он умер. Еще не полностью, но это поправимо.
В конце концов, он снова хочет чувствовать.
Его мысли предельно чисты и ясны. Трезвая голова и холодный расчет. Это пугало бы, если бы не пустота, поселившаяся на месте его сердца. Так, Гарри понимает, что это было. Он был там, как и Луи. Как и Эль.
Ванная постепенно наполняется горячей водой, и Гарри, не снимая ни одежды, ни обуви, ложится туда. Металл лезвия холодит пальцы. Глубокий вдох, словно пред прыжком с пропасти. Давай, Хаз, сделай хоть раз в своей жизни правильный поступок.
Острый край аккуратно разрезает кожу, и Гарри тихонько вздыхает. Кровь струйками ползет по рукам. Сначала он чувствует боль, а потом мягкая темнота принимает его в свои объятья.
Перед тем, как упасть, он слышит теплый голос, словно ласковое весеннее солнышко.
- Пока, Хазза, до встречи.
И Гарри тихонько шепчет, чувствуя, как тело срывается в бездну.
- До встречи, Лу.
ххх
- Как ты мог? Как ты мог? - парень сжимает в руках промокший от слез листок. Его Хаз. Его маленький мальчик, кудрявое солнышко с глазами изумрудного цвета... Его больше нет.
Парню позвонили час назад. Из трубки раздался голос рыдающей Энн, сообщающий, что она нашла Гарри. Мертвого. С перерезанными венами.
Сначала Луи не поверил. Ну не мог его вечно радостный, неуклюжий Хазза совершить такое.
Оказывается, мог.
И теперь, читая записку, которую он нашел на столе Гарри, Луи понимает. Понимает свои странные чувства к другу. Не просто другу. Человеку, которому он доверял. Не Эль. Гарри был его человеком, второй половинкой.
Но он ушел.
Из дома выносят тело, закрытое белой простыней, за носилками идет Энн, дрожащая от рыданий, и Джемма, крепко обнимающая мать.
А Луи просто стоит. Не в силах поверить, что какие-то чужие люди несут мертвое тело его Гарри.
Но оцепенение проходит, и Лу бросается к носилкам, падая на колени. Руки, не слушаясь хозяина, откидывают ткань с лица, и Луи жадно вглядывается в него, словно ожидая, что сейчас Гарри откроет глаза, и все закричат, что это такой розыгрыш.
Но Гарри не открывает глаз, лишь по-прежнему лежит, мраморно бледный, с легкой улыбкой на губах. Никто ничего не кричит, лишь сзади раздаются всхлипы Энн.
- Хаз, ну, ты чего? Хватит! Вставай давай, уже не смешно! – Луи настойчиво трясет руку Гарри, холодную, словно лед.
Все молчат.
- Хаз... – Луи утыкается в ладонь Гарри и начинает рыдать. – Прости, я не знал, не знал...
- Молодой человек, извините, но нам нужно...
- Да, конечно, - Луи поднимается, услышав слова мужчины, - просто еще секунду.
Лу наклоняется, бережно убирая со лба Гарри спутавшиеся кудряшки, и осторожно касается ледяных губ.
Первый и последний поцелуй. Слезы снова текут по щекам.
- Пока, Хаз, еще увидимся, - тихо шепчет Луи.
Обязательно. 
