У банана три руки

Для знающих людей август всегда проходит под знаком Персеид. Метеорный поток, пронзающий ночное небо. Всего-то частички хвоста кометы, но видеть, как все небо заполнено двигающимися звездами – восхитительно. Привычные созвездия внезапно изменяются, нарушая привычную картину неба, складываясь, словно картинка калейдоскопа. Часть звезд неподвижна, а остальные двигаются, рисуя новое небо каждую секунду. Джордан не признавал телескопов в наблюдении за небом. Для него была важна общая картина, ведь телескоп показывает лишь частность и не дает ощущения целостности происходящего. Зачем сосредотачивать внимание на одной из частиц потока, если можно видеть все небо целиком? Видеть, как изменяется привычная картина мира – это ли не причина невозможности вздохнуть от нереальности происходящего? Кажется, что весь мир пришел в движение, сошел с накатанного пути, как поезд с рельсов, и теперь несется куда-то, заставляя сладко замирать от осознания, что еще пара минут и все. И все. Вот и сейчас от переполняющих чувств сдавило в груди, вызвав кашель. Джордану пришлось пойти в дом, чтобы воспользоваться баллончиком со снимающим спазмы спреем. Он сунул распылитель себе в рот, а потом что-то произошло. Джордан очнулся и поднялся, тяжело опираясь руками на стол. На кухне было немного пыльно, а в потолке зияла дыра размером с блюдце. На полу валялись рассыпанные фрукты, а кошка, выгнув спину, шипела не переставая. Джордан потер тыльной стороной ладони глаза и пошатнулся. В голове звенело, перед глазами все расплывалось. Он осторожно присел на табуретку и попытался прийти в себя. Головокружение вскоре прошло, и Джордан начал неторопливо наводить порядок. Он собрал фрукты в глубокую миску, протер влажной тряпкой пол и выпустил кошку на улицу. Потом, задрав голову вверх, долго рассматривал дыру в потолке, прикидывая, чем бы ее заделать. Как ни странно, но на полу ничего, что могло бы пробить эту дырку, не было, как и вмятины от удара. Голова снова закружилась, поэтому пришлось присесть и потянуться за бананом. Внезапно рука ощутила не гладкость кожуры, а встречное прикосновение, перешедшее в рукопожатие. Джордан вздрогнул и открыл рот, но крик так и не вырвался, оставшись беззвучным. У банана было три руки. Невообразимые ёбаные три руки, растущие из лопнувшей кожуры. И, опираясь на эти три руки, банан пополз к нему. Джордан попытался встать и убраться от этого подальше, но оцепенение, разлившееся после прикосновения к банану, перекинулась с руки на тело, не давая шевельнуться, заставляя сидеть с разинутым ртом. Трехрукое создание приблизилось и осторожно вошло кончиком прямо в рот Джордану, немного втянув губы внутрь, и немного поерзало, тыкаясь по внутренней стороне щеки, продвинулось в глотку и внезапно лопнуло, растекшись вязкой сладковатой кашей, потекшей вниз по пищеводу. И по мере того, как оно текло вниз, к телу возвращалась чувствительность. Джордан с омерзением вытащил изо рта и отшвырнул остатки банана в сторону. Его затошнило. Тяжелый ком из желудка стал подниматься вверх, сдавливая грудь, пока не растрескались ребра. И только когда у него из груди высунулась третья рука, Джордан закричал. Он кричал долго и натужно, а воздух выходил из пробитой груди розовыми кровавыми пузырями. Тело выгнулось дугой, а ноги переплелись. Захрустел позвоночник, не выдержав спазма. Теперь Джордан напоминал скорпиона, стоящего на трех руках. Его язык свешивался на добрых восемь дюймов из разорванного рта. Немного подвигав закинутыми на спину ногами, оно покрутилось, а потом, ударив лицом дверь, вышел во двор и уверенно двинулся по улице вдоль домов. В его глазах отражались падающие звезды.