В ночь, когда Грань тонка

Летом солнце садилось поздно, а небо ещё долго полыхало всеми оттенками красного, напоминая свежую кровь: бывалым воякам — перед боем, нездоровым людям — просто так. По счастью, буйных в княжеской дружине не водилось, бой наутро не предстоял, и потому отряд спокойно устраивался на ночлег. На поляне зацветали рыжие цветы костров, чуть в стороне всхрапывали стреноженные кони, тут и там раздавался приятный уху стук ложки о котелок. Постепенно лагерь затих. — Капитан, — Лис потормошил за плечо уже улегшегося напарника. — Мне на полночки отлучиться надо. Не теряй, а то найдусь. — Куда это ты? — сонно прищурился Джокер-1, приподнимаясь на локте. — Ты прикинь: когда ходил до ветру в лес по дрова, заметил в паре мест отпечатки куриных ног, совсем ещё свежие. Сдаётся, где-то неподалёку бабуся Ягуся лагерем стала. Надо сходить да проведать. — Тогда конечно, — кивнул Вальдар. Старушенция его, кровь вестфольдингскую, не любила, но по дружбе с Лисом выручала не раз, и серьезно выручала! За это Камдил был ей глубоко благодарен, уважал, как старшую и несоизмеримо мудрую, и не видел никаких причин не отпускать напарника. Тем более что тот мог уйти не спрашивая. — Только осторожнее, тут неподалёку где-то Микишка приткнулся. Всё что-то высматривает. — От зараза, — скривился Лис. — Ну шо ему неймется? Можно подумать, ему тут маслом на хлеб намазано и икоркой присыпано для конспирации. Микишка, невзрачного вида мужичонка, прицепился к княжеской дружине ещё в начале похода, чуть ли не под самым Черниговом, и непрестанно совал свой нос буквально во всё, чем набил оскомину не только оперативникам, но и доброй половине дружины. Непонятно было, почему князь его от себя не гнал, но поговаривали, что мужичка не раз видели среди людей Великого Князя Киевского. Оттого, наверное, и крутился он вокруг дружины так долго. Джокер-2 вскинул на спину колчан, подхватил лук и, стараясь не привлекать внимания, углубился в чащу. Ночной лес жил своей жизнью: трещали стволами сосны, в крапиве шуршала какая-то мелкая живность, вдалеке перекликались совы да волки. На полдороге Лис остановился, натянул тетиву, вслушиваясь в темноту — позади и чуть в стороне от тропы ему послышался шорох более громкий, чем от проскакавшего зайца. Через секунду зашуршало ещё ближе, и ещё... Лис направил стрелу в ту сторону. Из кустов на тропу вынырнула, подсвечивая жёлтыми круглыми глазищами, огромная чёрная туша, вальяжно уселась на задние лапы и открыла пасть. — Мр-р мря-а, — раздался скрежещущий звук, менее всего походивший на кошачий мяв. — Жмурик, морда твоя бесстыжая! — сплюнул оперативник, опуская оружие. — Ты б ещё медведем прикинулся и малину поломал. Чего своих пугаешь? Исполинских размеров котяра лишь пренебрежительно фыркнул да стегнул хвостом, всем своим видом выражая безразличие. — И не стыдно? — восхитился Лис. — Ну, смотри. Веди к хозяйке тогда, ишь расселся. Вскоре впереди показался просвет, и тропинка вывела на небольшую поляну. Аккурат в центре переминалась с лапы на лапу избушка, помяв вокруг себя всю траву. — Хозяйка! — заорал Лис, сложив ладони у рта. — Вертай избу, гостя привечай! Из маленького окошка высунулась старушечья голова, сварливо поинтересовалась: — Ты пошто шумишь, окаянный? Как только весь лес не перебудил? Но послушная хозяйской воле избушка уже разворачивалась, скрипя брёвнами, смешно согнув колени, опустила крыльцо к самой земле. Лис учтиво пропустил вперёд кота (точнее, тот сам прошёл, не дожидаясь гостя) и поднялся сам. — Бабуся-Ягуся! — стиснул он старушку в объятьях. — Сколько лет, сколько годков! И не думал ведь, шо тебя здесь встречу, а ты уж тут как тут. — Ох, милок, кабы я сама знала, куда в следующий раз подамся, — покачала головой Яга, усаживая гостя за стол, где уже кипел самовар и пыхали жаром румяные пирожки. — У нас с тобой дороги разные. Ты с другом своим напрямую ходишь, Грань за вами зарасти не успевает. А я всё кругами хожу, ищу, где она потоньше али совсем порвана. Чтоб два раза под одно небо ступить — ни разу ещё такого не бывало. Да ты кушай, не стесняйся, — старушка, наконец, заметила, что гость её чуть ли не с открытым ртом слушает. Подтолкнула поближе глиняную мисочку с вареньем, залила кипящей водой травы. — Ты, поди, побольше наших мозголомов знаешь о том, как между мирами гулять! — проговорил Лис, отхлёбывая чаю. — Да откель мне знать, что вашим умам ведомо, а что нет? — пожала плечами Яга. — Может, и больше. Я, чай, не первую сотню лет землю топчу. Трёх таких жмуриков пережила, а они знаешь, какие живучие? Не чета даже схинсам из далёкого Та-Кемета*. Лис не рискнул даже прикидывать бабусин возраст. — А теперь рассказывай, мил-друг, какими судьбами да какими путями, всё как есть. Ночь длинная, да скоро кончится. Пока Сергей делился с Ягой последними событиями, из избы успел выбежать кот, да так и пропал с концами. Уже и час минул, а его всё нет и нет. Впрочем, хозяйка беспокойства не проявляла: ушёл и ушёл, к рассвету всяко вернётся. Не переживал и Лис. Не переживал ровно до того момента, как Яга оборвала его на полуслове, жестом показав замолчать. — Ну-ка, касатик, берись за лук. Пойдём незваных гостей встречать-привечать. Оперативник без колебаний взялся за оружие, вскинул на спину колчан. Сам он ничего не услышал, но бабушке доверял больше — мало ли, на что её сила чародейская способна? Они вышли на крыльцо слегка покачивающейся избушки. Ночной лес был освещён белоснежно-ярким растущим месяцем. Джокер огляделся, но, несмотря на острое зрение, не разглядел поблизости никого и повернулся к Яге. — Вон тамочки крадётся, в леске, — та ткнула скрюченным пальцем в сторону княжеской стоянки. — Ровнёхонько по твоим следам. Ты кому сказывал, куда идёшь, касатик? — Ты чего, бабусь! — вскричал Лис возмущенно. — Да шобы я, да секреты выбалтывал! Я, конечно, болтун, но сам предпочитаю быть шпионом и находить находки. Вальдару только и сказал. Так даже ему ориентировок по сторонам местности не давал. Старушка хищно повела носом, качнула головой: — Не он это. Пойдём-ка, полюбуемся, — и бодро заковыляла по тропинке. Лис двинулся следом. — Сейчас, сейчас уже, — бормотала Яга, останавливаясь в нескольких метрах от широкой прогалины, освещённой невозможно ярким лунным светом. За эти минуты старуха неуловимо преобразилась из доброй, всё понимающей бабушки в ведьму, которой селяне пугали маленьких детей, и сами нет-нет да перекрещивались. Спустя пару мгновений на другом краю просвета показалась человеческая фигура. — От же гнида вшивая, — еле слышно выругался Джокер. Благодаря острому зрению он уловил знакомые движения и силуэт. Он на всякий случай активировал закрытую связь, одновременно натягивая тетиву, но выстрелить не успел. Раздавшийся откуда-то слева мяв в этот момент больше напоминал тигриный рык. Из кустов молниеносно выметнулась чёрная тень, навалилась человеку на плечи, повалила на землю. Яга даже не подумала окликнуть кота. — Жмурик, фу! — Лис заорал одновременно с Микишкой, кинулся к ним, но опоздал и тут. Невероятных для кота размеров лапа с когтями-крючьями пропахала в животе соглядатая четыре кровавые борозды. Ещё страшнее Микишка заорал, когда ему в живот впилась кошачья пасть, клыками вырывая мышцы. — Кишочки не задень, пригодятся, — строго велела Яга, выходя на свет. Черный хвост стеганул туда-сюда, и кот нехотя отошел от живого ещё тела, утаскивая в зубах кусок плоти. — Лис, что там у тебя происходит? — прорезался на канале закрытой связи обеспокоенный сонный голос напарника. — Капитан, ты бы ещё дольше соображал! Пока ты там просыпаться изволил, всё самое интересное уже случилось, остались одни голые, неаппетитно ободранные подробности. Буквально, раскрошенное экорше**! Так шо можешь спокойно заваливаться обратно, утром расскажу. — Договорились, — Лис почти видел, как напарник, не спавший до этого двое суток, устало трёт лицо ладонями и снова укладывается, пристраивая голову на седле. — Судя по всему, тебя ободранная часть подробностей не коснулась? И слава богу. Кто орал? — Микишка. Больше он за дружиной хвостом таскаться не будет, пёс ящеркой оказался. Всё, спи. Отбой. Отключившись, Лис подошел к стонущему телу; мягкая лесная земля вокруг него хлюпала под сапогами. Склонившись, Сергей произнес со смесью брезгливости и сочувствия: — Ну и чего тебе не спалось спокойно, самурай хренов? Злорадствовать не хотелось: хоть и скользкий мужик был, но особо напакостить просто не успел. Вальдар бы сказал, что такой смерти никто не заслуживает, и Лис бы с ним согласился, но у нечисти на этот счет было свое мнение. Оперативник порадовался, что напарника рядом нет: не видит, как судорожно дергаются руки, стараясь удержать внутренности на положенном им месте. Тошнотворное зрелище. Надо бы потом сказать Вальдару, что мужик умер быстро. Хотя... зачем врать? Вытащив из-за голенища сапога кинжал, Джокер-2 схватил хрипящего что-то Микишку за волосы и, задрав подбородок, в одно движение перерезал горло. Выпученные от ужаса глаза застыли; брызнула теплая кровь, заляпав лицо и одежду. — Самураю и сеппуку по-самурайски, — пробормотал Лис, утираясь рукавом. — Ядрён-батон, ну и где мне теперь рубаху чистую брать? — Это-то ерунда, касатик, — утешительным тоном произнесла Яга, подходя ближе. — С одёжей твоей за лучинку[3] управлюсь. А пока дай-ка сюда ножичек. Лис протянул старухе кинжал, а сам отошел на несколько шагов, отвернулся, не желая смотреть на разделку трупа. Не то это зрелище, на которое без содрогания глядится, будь ты хоть трижды воин и четырежды закаленный боями скептик. — А кишочки-то лишними не будут, — бормотала себе под нос Баба-Яга. Слова ее сопровождались противным хлюпаньем. — И желудок пригодится... и сердечко. Ох, зря ты его убил, касатик. Опять мне живого сердечка раздобыть не удалось. Кушай печёночку, Жмурик. Печёночка полезная... Под мокрую рубашку пробрался холод. Не ночной, жуткий. Подумалось вдруг: а ну как сейчас захочется Яге живого сердца — посмотрит ли, что друг? «Да ну, глупости», — тряхнул головой Лис. — Знакомая вещичка, Лисушко? — раздался из-за спины скрипучий голос бабуси, совсем близко. Оперативник поспешно обернулся. В абсолютно чистой протянутой старушкиной руке был зажат какой-то мятый лоскут. Развернув его и вглядевшись, оперативник узнал платок Вальдара с вышитым в углу гербом Камдилов. — У покойника в кармане нашлась, — пояснила бабуся, подхватывая Лиса под локоть и увлекая в густую лесную тьму. — Вестфольдингами разит — ажно дух вышибает. — Спёр, паскуда, — скривился Лис, бережно сворачивая платок и убирая за пояс. — Наверное, пока купались, из вещей вытащил. Можно подумать, лежало плохо. — Неужто твой лыцарь со всей дружиной вместе в водице плескался? — ехидно прищурилась Яга, возвращая и кинжал — тоже девственно чистый. — Плескался, — хмыкнул Сергей. — Шо он, девица, отдельно ото всех мыться? Только не у Капитана платок был, а у меня, — задумчиво проговорил он и, видя заинтересованность бабуси, пояснил. — Вальдар им как-то рану мне перетягивал. А после совсем отдал, бери, мол, у меня таких ещё на полноценный парус наберется. А вот зачем Микишке мой платок понадобился — это вопрос. — Тебе виднее, милок. — А нет по волшебной части никаких таких заморочек с платками и прочими расчёсками? — Отчего ж нет? — Яга на миг задумалась. — Порчу навести, отворот да приворот наложить, хозяина отыскать... — О как! А ты, бабусь, не заметила случаем, не был ли он чародеем каким? — Каким! Был, а как же. Али не думаешь же ты, что Жмурик мой на него просто так набросился? — Вот это зашибись у Великого Князя люди! — поразился Лис. — Спасибо тебе, бабуся Ягуся! Впереди показалась знакомая поляна, посреди которой тоскливо топталась покинутая избушка. — Опускайся давай, — велела старушка избе, подталкивая своего спутника к крыльцу. — А ты сымай одёжку, почищу. Лис зашел в избу, стащил через голову рубаху, заляпанную подсохшей кровью. Яга кинула ее в таз, тотчас же наполнившийся водой, сыпанула туда горсть какого-то серого порошка, что-то пробормотала и спокойно села напротив Лиса, умилительно сцепив под подбородком сухонькие кулаки. — Грань истончилась, — сказала она, улыбаясь. — Скоро в путь. — То есть в этом мире тебя больше не искать? — Здешнюю землю я уже достаточно истоптала, — покачала головой Яга. — Не выдерживает он меня более, да и незачем. А хошь, касатик, погадаю тебе? — вдруг предложила она. — Лучшего времени и не придумать. — А погадай, бабусь, лишним не будет. Только не на потрошках! — Да поздно на потрохах-то, — махнула та рукой. — Это сразу надо было, на тёпленьких. Встретилась мне на исходе зимы подруга давняя, Берта[4], что по чужбинным лесам бродит. Показала, как варвары да варяги на костях рунных гадают. — Давай на костях. От них хоть дерьмом не разит, — согласился Лис. Яга достала из сундука мешочек из ярко-алого бархата, пару раз встряхнула и протянула Лису: — Ну, тяни, сколько вытянешь. — А вопрос задавать? — Это уж как хочешь. Задашь вопрос — получишь ответ. Не будешь чего-то определённого спрашивать — увидишь общую картинку, туманную, но обо всём повествующую. Лис вытащил пять костей. — Ой, хитрец, — покачала головой старушка. — Вопроса не задавал, но думал о том, что узнать хотел? — Джокер кивнул. — Ну, слушай. Связан ты путами, да не простыми. Сам для себя их сплёл, сам в них запутался, да второго человека сам к себе притянул. Тебе так хорошо: слаще любви, надежнее дружбы ваша связь. Хорошо, да платить сполна придётся. Пройдёт сколько-то времени, и друга своего ты потеряешь. От тебя зависеть ничто не будет: как ни крути, всё одно разлучитесь, разбросает вас по разные стороны Грани. Ежели расклад удачно сложится, будет у тебя шанс друга вернуть. Смотри, не упусти его. И сейчас тоже: коли есть, что сказать — скажи, коли есть, что сделать — сделай. — И это всё написано на пяти косточках с картинками? Вот ни хрена ж себе миниатюра в прозе! — удивился Лис, переваривая пророческие слова. — Да ты что, касатик. Кости — это так, для настроения. Мы и гадали-то на них не по науке. То Грань тебе поведала. А теперь возвращайся, пора. Яга вытащила из корыта совершенно чистую и сухую рубаху, протянула её оперативнику и начала подталкивать его к двери. — Во дела, — не стал противиться Сергей. Спустился по ветхим ступеням и, не оглядываясь, пошёл в сторону стоянки. На давешнеё прогалине, уже не освещаемой луной, пировали зверьё да нечисть. Не скрываясь, веселились анчутки, отрывали когтями куски от уже изрядно обглоданного тела, безобразно булькая, запивали мутной жижей неизвестного происхождения и тут же пускались в пляс, высоко вскидывая покрытые густой шерстью коленки. Сверкая жёлтыми глазами и обнаженными грудями, с ними рядом резвились мавки. Парочка, завидев Лиса, тут же побежала навстречу, но недовольно остановилась, заслышав грозное «Мр-ря-а!», и вернулась на полянку. Лиса больше не трогали, и всё равно он предпочёл обойти это место кустами. Оттуда доносилось копошение и взвизги. В ночном лагере, словно в противовес, царила тишина. Спали все, включая караульных. Яркие лепестки костров опали, отдав свой свет тускло тлеющим углям. Тут и там всхрапывали дружинники, соревнуясь в мощи носоглоток со своими конями. Стараясь не шуметь, Сергей добрался до их с Вальдаром костра, улегся на приготовленное ещё с вечера место рядом с другом, прижался спиной к теплой спине. Из головы не шли слова Яги: «Коли есть, что сказать — скажи, коли есть, что сделать — сделай...» Немного подумав, Лис перевернулся на другой бок, перекинул через спящего напарника руку — и так уснул. Предсказание бабуси не было уж очень туманным. Конечно, угадать, о чем именно в нем говорилось, не представлялось возможным. Но если уж Камдилу суждено исчезнуть, надо сделать так, чтобы потом он вернулся. 1 — Та-Кемет — самоназвание Древнего Египта. 2 — Экорше — учебное пособие, изображение фигуры человека без кожного покрова, с открытой мышечной структурой. 3 — Лучина длиной в полметра горит примерно полчаса. 4 — Берта (Перхта, Фрау Перхта) — грубо говоря, аналог Бабы-Яги у южных немцев, австрийцев и западных славян (словенцев, чехов).