Мы с тобой пара

Растения для приготовления настоек мне пришлось собирать по всей округе. Кроме того, Мира планировала придать моим волосам какой-то цвет, отличный от белого. И даже показала рецепт. Я, прочитав рецептуру из двадцати трёх пунктов, только тихо присвистнула. Да ещё и травы положено было заготавливать в разное время года. – А куда нам спешить? – успокаивала Мира. – До середины весны заградительные кордоны не откроют. Так что мы всё успеем. Предсказуемо, варить эту супер настойку наставница поручила мне. Четыре дня я провозилась с котелками и ступочками. И, напоследок, эту вонючую бурду требовалось напитать магией. Тут уже Мира помогла. Волосы у меня уже были до лопаток, но от этого зелья ещё должны отрасти. – Ты сама смотри на цвет, – давала Мира последние наставления. – Потом поменять не сможем. – А если на лысо обрить? – Нет. Так и будут отрастать того цвета, что был изначально. Мы же магией обработали. В общем, я серьезно задумалась над тем, какой цвет мне нужен. Потом сообразила, что мне важно быть не похожей на боевых магов. А они, как пояснила наставница, предпочитали тёмные волосы. Решила сделать себя, если не блондинкой, то близко к этому. В результате волосы получились чуть с рыжиной. Затем настала очередь бровей и ресниц. Жгуче-чёрными брови я делать не стала. Но всё равно на следующий день, увидев себя в зеркале, отшатнулась. Не от страха, просто не ожидала увидеть там незнакомую девушку. Привыкла я за несколько месяцев к облику альбиноса. Вот только теперь стало видно, что глаза у меня «не в тему». Мира это тоже заметила. Вообще-то она считала, что раньше у меня были голубые глаза, а потом под воздействием заклинания все волосы на теле изменили цвет. – Так может, и кожа была смуглой? – предположила я. – Всё может быть, – кивнула Мира. – А нет каких-нибудь зелий для изменения цвета глаз? – логично предположила я. – Есть у меня одни капельки. Но вот только они для другого предназначены. – Для чего? – Будешь видеть, как демоны, в абсолютной темноте. И, как побочный эффект, оттенок радужки меняют. – И какой цвет получится? – Хм. Трудно предположить, – задумчиво оглядела меня Мира. – У меня раньше глаза голубые были. Посмотрела на карие глаза Миры и задумалась. – Но точно не посветлеют? – Нет. Гарантированно станут темнее. – Тогда согласна на капли. Тем более, что ещё и видеть в темноте смогу. Получилось даже лучше, чем я думала. Новый цвет травяной зелени очень хорошо подходил к цвету чуть рыжеватых волос. Я была счастлива, а вот Мира нет. – Айдана, как ты думаешь, если я завтра утром появлюсь перед тобой с другим цветом волос и глаз, ты меня узнаешь? – Конечно, – удивилась я. – Вот и я о том. Тебя тоже опознают. Я опечалилась. Как-то не думала над этим вопросом с такой стороны. – Эй! Не огорчайся, – подбодрила меня Мира. – Я же магистр. Знаешь, какие приходилось делишки во времена службы ищеек проворачивать, безо всяких артефактов личины справлялась. – А что за артефакты такие? – Это когда можно внешность скрыть иллюзией. А ещё бывают фантомы. – О! Так может мне такой артефакт раздобыть? – ухватилась я за новую идею. Наставница захохотала. – Нет. Я удивляюсь, как всё же удалось так лишить тебя памяти, но не сделать полной идиоткой. Слюни не пускаешь, под себя не гадишь. А вообще-то с такими повреждениями мозга это было вероятнее всего. – Так что там с артефактом? – не разделила я веселья. – Это запрещено законом. И если на создание личины можно получить разрешение, подписанное королевской СБ, то за фантом однозначно смертная казнь. – У-у-у... как строго. Но если такие меры, то значит, артефакты были когда-то популярны? – Ещё как. Эти меры действительно вынужденные. Столько преступлений было связано только с тем, что кто-то надевал на себя чужую личину. – А вы как-то без этих магических ухищрений обходились? – вернулась я к изначальной теме беседы. – Вот именно, – кивнула Мира. – Подправим тебе мордашку. – И фигуру? – А что с ней не так? – Ну, может, – я засмущалась, – Чуть бюст увеличить. – Тогда и зад, – добавила Мира, оглядев меня. – Только больно будет. Я к тебе никаких обезболивающих средств применить не смогу. Я согласилась, но от очередного вопроса не удержалась: – Мира, а почему вы мне помогаете? – Чтобы забыться, наверное, – грустно сообщила настоятельница. – Ты думаешь, мне вот так просто было похоронить всех детей, что жили в монастыре и пятерых наставников. Пока вожусь с тобой – воспоминания отпускают. Сразу всё сделать у Миры не получилось. Вернее, я уже не могла сдерживаться. Так что три дня, сжав зубы, терпела изменения внешности. Получилось удачно. Я действительно изменилась. А всего-то подправили овал лица, крылья носа сделали изящнее. Но самый эффект достигался тем, что Мира что-то пережала в лицевых мышцах. И теперь, улыбаясь, я демонстрировала очаровательные ямочки. – Чаще улыбайся, – советовала Мира. – Это и внешность твою меняет, и людям нравится. Ещё мы прошли курс местного этикета. Да и письмо с чтением мне удалось подтянуть. А уже со середины весны наставница стала готовить меня к экзаменам. Нет. Ни экзаменаторов, ни комиссии не ожидалось. Всё фиксировалось магией. Под зданием монастыря располагался особый зал для ритуалов. Собственно, алтарь и оценивал силу щита. За год я успела изучить почти всё, что давали в монастыре. Я даже удивилась, отчего детей обучают по пять лет и более. – Айдана, мы же их берём из разных семей, кое-то даже считать до десяти не умеет. Это своего рода школа. Если обучаются быстрей, то можем и досрочно присудить степень. Вот только приходят к нам подростки двенадцати, тринадцатилетние. Пять лет учёбы в самый раз. Я уже выяснила, что, согласно бумагам умершей девочки, мне только семнадцать. Правда, когда Мира увеличила бюст, то я в таком определении возраста стала сомневаться. – Не переживай. Первые два года у тебя отработки в Западных лесах. Когда обязательный контракт закончится, ты и будешь выглядеть на свой возраст. А незнания обычных вещей сможешь смело относить на счёт того, что из глухой деревни, потом были монастырь и западный патруль. В целом, легенда у нас складывалась удачно. Оставалось получить от алтаря метку о силе щита. Выбирали мы этот экзаменационный тест долго и вдумчиво. Видов щитов было множество. В зависимости от личных способностей, маг мог делать что-то лучше, что-то хуже. Но изучали их всё. Только щит от физического воздействия у меня получался лучше всего. Ещё бы! Рогатая тварюга натренировала. Смысл экзамена состоял в том, что нужно держать щит, как можно дольше. – Запомни, что даже если начнёшь засыпать, руку с алтаря не убирай. Это даст тебе ещё немного времени, – напутствовал Мира. Испытание оказалось сложным. И не только с точки зрения магии. Уйти от алтаря нельзя, пока не закончится ритуал. Потому перед началом ни есть, ни пить не рекомендовалось (в туалет не сходишь). – Если выдержишь сутки, то получишь золотой щит, – просвещала Мира. – Я буду каждые пять часов ударять в дверь, чтобы ты ориентировалась. Мы спешили провести ритуал до того, как кто-то появится в монастыре. Мира планировала сразу отправлять меня с обозом обратно. Да я и сама хотела уже выйти за стены. Потому попостившись полдня, с утра следующего, отправилась в зал ритуалов. Без одежды и обуви мне в зале было прохладно. А я тогда задумалась, что, может, стоило выбрать тепловой щит? Хорошо, что еще войлочная подстилка на полу имелась. По форме сам алтарь напоминал тор и сидеть, удерживая щит, нужно было в середине. Перебралась через каменный бортик. Выбрала наиболее удобное положение тела. Собственно говоря, вертеться разрешалось. Главное руку не убирать. Ещё раз проверив, как сижу, активировала щит. Первые пять часов прошли относительно легко. Плечи, правда, затекли, но в целом было терпимо. Очередной раз радовалась, что Мира гоняла меня ещё и с физическими упражнениями, а «коза» помогала. Да и понарассказывала Мира случаев, когда талантливые ученики получали метку Белого щита только потому, что не выдерживали ритуал. Безусловно, потом они могли показывать хорошие результаты. Метка магическую силу не ограничивала. Но вот так называемой «карьере» приходил конец. Мало кто из уважаемых боевых магов выбирал для себя Белый щит. А с моим положением важно найти для себя в будущем достойный заработок. Оттого и стоило постараться. В общем, сутки я выдержала. Под конец откровенно дремала. И держалась исключительно на упрямстве, уговаривая себя, что обеспечиваю своё будущее. Когда же окончательно ослабела и рука соскользнула с алтаря,то я неожиданно подскочила от боли, что обожгла руку. Ритуал завершился. На моём левом предплечье появился знак Золотого щита! Надеюсь, что этот золотой ободок стоил моих усилий. Пару дней я приходила в себя. И уже мечтала, как выберусь из монастыря, получу первый контракт и первую зарплату... Но тут Мира прервала мои мечтания, предложив ещё одно испытание. Не совсем обязательное, но полезное. Дело в том, что, кроме знака на руке, у щита будут и другие документы, что логично. Зачем каждый раз оголятся, доказывая, что ты компетентен, показывая своё плечо? Так вот, этот свиток, о том, что ты Золотой щит, можно было хранить в любой сумке. Но Серебряные и Золотые щиты могли подготовить для себя чемез. Этакую небольшую сумочку, которая носилась на талии. Сумочек на складе хранилось много. И Мира настоятельно рекомендовала привязать её к себе. Узнав детали ритуала, я только вздохнула. Практически тоже самое сидение в ритуальном зале с алтарём, но половины суток должно хватить. Из преимуществ такого чемеза было то, что его невозможно украсть, потерять или забыть. Он всегда возвращается к хозяину. Мира поведала, что и деньги держать лучше в таком «магическом ридикюле». Барышня ответственная и упрямая. Потому чемез к себе привязала. А потом ещё несколько дней развлекалась, вызывая его из самых неожиданных мест. Действительно, «и в огне не горит, и в воде не тонет». И только мы управились с моими делами, как припорхнула магическая чёрная бабочка. Оказалось, что это вестник. Забавная штучка. Буквы на чёрном фоне горели огнём. Но я только мельком глянула. Опасно читать то, что тебе не предназначается. Магический мотылёк и ужалить мог. Но принёс он известие о том, что обоз уже в пути. А, через пять дней прибыл караван. В монастыре как-то стало сразу шумно и тесно. Сарима радостно гоняла новеньких. Те соответственно, верещали и забирались на возвышенности. Учителя успевали щитами оградиться. А ученицы, в количестве четырнадцати штук, устроили такой шум, что у меня начинала голова раскалываться. Одичала я за этот год. Сразу захотелось покинуть гостеприимные стены. Мира же, напротив, была счастлива, что появился этот бедлам. Но и про меня не забыла. Дала последние наставления и лично посадила в обозный фургон, что возвращался обратно.