Возьми мою руку. Держись.

POV Рокудо Мукуро - Благодарим за отправку резюме, мы его обязательно изучим и сразу вам перезвоним. Я тут же сбросил вызов, скривившись от наигранно вежливого голоса в трубке. "Мы вам перезвоним" значит "Вы нам не подходите" - единственный вывод, к которому я пришел за долгие месяцы безуспешных поисков работы. Я сел на ближайшую скамейку, вынул из кармана блокнот и ручку и аккуратно вычеркнул очередной телефонный номер, а затем бегло просмотрел те места, из которых мне ещё не обещали перезвонить. Только за вчерашний день я отправил свои данные в девять фирм, а наутро в трех из них мне уже отказали. Вибрация в кармане - новый вызов, и после минутного разговора оказывается, что уже в четырех. Кажется, день привычно не удался. Я Рокудо Мукуро, я давно безработный, я социопат, отвратительно устанавливающий контакты с людьми, я неудачник, который даже с дипломом об образовании не может ничего достичь в жизни, я иногда пью из-за депрессии и я иллюзионист. Странно, что всех удивляет только последнее - все остальное в наше время, наверное, в порядке вещей, чего не скажешь об иллюзиях любой сложности, которые я способен создавать. Это моя единственная способность, которая, к сожалению, не очень-то и востребована: за время моих поисков работы я ни разу не наткнулся на что-то типа "Требуются иллюзионисты". Выключив телефон, я направился в один из не самых престижных кварталов Намимори, ясное дело, пешком: ввиду отсутствия работы денег у меня не водилось. Впрочем, я был совсем не против лишний раз прогуляться, лишь бы не возвращаться в сырую, пропахшую влажностью и плесенью темную съемную квартиру на окраине: не лучшее место для жилья, однако совсем скоро у меня не останется денег, чтоб оплачивать даже такое место. Если до конца месяца не погашу довольно приличный долг - окажусь на улице, грозилась квартирная хозяйка. Зная ее, это значило, что ещё пару месяцев я могу жить в квартире, однако стоит начать задумываться об оплате. И я задумывался, однако мысли, наверное, не настолько материальны, чтоб у меня появились деньги, или, хотя бы, более-менее стабильная работа. С тяжелыми мыслями я и не заметил, как оказался в нескольких метрах от компании молодых людей явно не совсем трезвого вида. Я сразу узнал этих четверых парней и девушку - мы все были учениками одной группы во время моей учебы в институте. У меня с ними (как, впрочем, и с большинством людей), никогда не было теплых отношений, так что наши редкие встречи меня совсем не радовали, несмотря на то, что прошло уже почти два года после окончания института, тем более, что мои одногруппники уже давно нашли хорошую высокооплачиваемую работу благодаря "знакомствам и связям", которых у меня никогда не было. Пожалуй, именно из-за этого меня и невзлюбили в группе - ведь кому ты нужен, если у тебя нет телефона последней модели и отца в правительстве, а тем более, если ты сирота, еле-еле насчитывающий деньги для обеда. В любом случае мой день уже был окончательно испорчен с самого утра, так что кучка бывших одногруппников уже не могла его радикально испортить, но я все же понадеялся пройти мимо них, но было уже поздно - один из парней, кажется, наиболее пьяный, уже заметил меня и помахал рукой, как старому знакомому, чем вызвал истеричный смех девушки, которая, как оказалось, была не менее захмелевшей. - Рокудо-саан! - пьяным голосом протянул он на всю улицу. Обернулись все прохожие, кроме меня: я хорошо научился игнорировать этих надоедливых созданий ещё на первом курсе. - Не хочешь поздороваться со своими любимыми соучениками? - закричала девушка. Вся компания рассмеялась, а я передернул плечами, быстрым шагом приближаясь к ним. Развернуться и уйти в другую сторону уже бы не прокатило, и я хотел только поскорее миновать компанию взрослых людей, насмехающихся над другим, совсем как глупые подростки: противное зрелище, стоит признать. - Не хочешь позд-дороваться с дир-ректором крупнейшей ф-фирмы в Намимори, - заплетаясь, проговорил он, и замолчал, очевидно,пытаясь припомнить название фирмы, - Кат... Катаяма... Остальные тоже заметно напряглись, вспоминая место работы своего друга: наверное, по пьяни такая ерунда всегда вылетает из головы. Я как раз поравнялся с ними и не смог удержаться от редкого замечания: - Как изволите вспомнить название собственной фирмы, окликнете, господин директор, тогда я с вами поздороваюсь, - я на секунду остановился и бросил на пьяную компанию беглый взгляд с презрительной улыбкой. Я успел заметить, как изменилось лицо "директора" - кажется, он был крайне оскорблен моим сарказмом. Я зря понадеялся, что он забросил свои институтские "шуточки", и в ту же секунду оказался плотно прижатым к забору, лишенный возможности вырваться. "Директор" схватил меня так резко, что старая куртка разошлась по шву, и я подумал в первую очередь о недешевой починке, а не о нависшей - в прямом смысле - угрозе. Высокий парень в деловом костюме смотрел на меня с пьяной злостью, явно намереваясь превратить меня в мокрое пятно на белой ограде, в то время как трое остальных отпускали "остроумные" шуточки насчет моей одежды, внешнего вида и материального состояния. Они ненадолго притихли, когда "директор" замахнулся, а девушка взвизгнула: - Киото-чан, ты же директор, тебе нельзя драться! Но Киото (вот как, оказывается, его звали) уже не слушал, и в ту же секунду я почувствовал его удар куда-то в челюсть. Вокруг восторженно закричали, однако, как оказалось, слишком рано: через мгновение пьяная компания оказалась с ног до головы обрызгана зловонной жидкостью, словно мимо пронеслась машина, угодив колесами в канализационную лужу: с иллюзионистами шутки плохи. "Директор" отскочил от меня, остальные разбежались в стороны, и я, довольный произведенным эффектом, решил продолжить и отошел назад, удалившись на несколько метров, как в ту же секунду оказался позади Киото, нанося сильный меткий удар, пока никто не успел сориентироваться. Девушка завизжала, кто-то из компании что-то прокричал, а я в то время уже скрывался за углом улицы, не желая продолжать эти бесполезные разборки. Сегодня мне удалось отомстить своим давним обидчикам с помощью такой простой иллюзии, а значит, сегодняшний день хоть немного отличался от тех, что были и от тех, что будут. Все они были одинаковы - утро в вечно холодной, даже летом, комнатке в полузаброшенном доме, безрезультатные поиски работы днем и подработки на нелегальных "мероприятиях" вечером, и то, если повезет. Я брался за все, что предлагали, начиная разгрузкой овощей и заканчивая сбытом наркотиков. Но предлагали редко, а к зиме желающих подзаработать находилось все больше и больше, так что с каждым днем мои шансы на заработок таяли на глазах, как и скромные сбережения. На автомате я оказался у двери старой забегаловки, где иногда коротал вечера, когда становилось совсем невыносимо, как сейчас: в кармане не было ни гроша, заработка не предвиделось, а на душе паршиво скребли кошки. Я толкнул ногой дверь, абсолютно не думая о том, что мне абсолютно нечем расплачиваться, обвел взглядом разношерстное общество разной степени алкогольного опьянения и уселся у стойки, заказав стакан дешевого саке. Алкоголь притуплял чувства, спутывал мысли, заставлял на время замолчать совесть и здравый смысл, и я не заметил, как допивал уже второй стакан. Я впервые за очень долгое время улыбнулся, зачем-то подмигнул официантке и постучал по столу пальцами, приглядываясь к забегаловке: как оказалось, у я абсолютно не знал, как она выглядит изнутри. Она оказалась такой же маленькой и тесной, как и выглядела снаружи, сырая и темная - несколько окон находились у крыши и плохо пропускали свет; на стенах висели вазы с цветами чахлого вида - пары спиртного и сигаретный дым влиял на них не лучшим образом. Осмотревшись, я ещё раз убедился, в каком неприятном местечке провожу вечера. Позади, у столиков, послышался шум: наверное, очередному алкоголику стало плохо, а остальные спорили, кому из них вызывать скорую. Понаблюдав немного за скучной перебранкой, я заказал третий стакан саке и выпил его, в отличии от первых, медленно, небольшими глотками, наслаждаясь крепким вкусом и чувствуя, как медленно алкоголь пробирается в кровь и завладевает сознанием. Я сделал последний глоток, когда во дворе раздалась сирена скорой. Скрипнула дверь, послышались громкие голоса, но я даже не обернулся, чтоб посмотреть на прибывших, пока... - Мукуро-сама! Я резко оглянулся, чтоб посмотреть, кто мог узнать меня в таком месте, и замер, едва увидев девушку-медсестру. Она была одета в белый форменный халат, темные волосы с фиолетовым отливом были причесаны так же, как и у меня, и она смотрела на меня, широко раскрыв большие фиолетовые глаза, и я определенно знал ее - это была Хроме Докуро. Пару лет назад я спас этой девушке жизнь, за что она и была мне благодарна. Хроме - одна из немногих людей, с кем я мог тесно общаться, и мне совсем не хотелось, чтоб она видела меня в черт знает каком заведении в далеко не трезвом состоянии, так что я поднялся, чтоб немедленно уйти и надеясь, что она забудет, но медсестра жестом попросила меня остаться, прежде чем отправиться к пациенту. Я вернулся к стойке, чувствуя себя крайне виноватым то ли перед Хроме, то ли перед самим собой, и не заметил, как девушка подошла ко мне через минуту. Выяснилось, что "сердечный приступ" оказался не более чем белой горячкой, и пока доктор пытался выяснить имя "больного", у Хроме было несколько минут для разговора. - Я так рада вас видеть, Мукуро-сама! - первым делом она обняла меня, и лишь потом решилась уточнить, почему она имеет счастье видеть меня именно в таком месте. Вкратце я изложил ей суть моей ситуации - скрывать что-то от Хроме было трудно, но и загружать ее своими проблемами я не собирался. Девушка лишь качала головой, слушая меня, а затем отставила в сторону пустой стакан. - Зря вы этим занимаетесь... - протянула она, оглядываясь и показывая рукой по сторонам. - У вас все наладится, я уверена, нужно только... - Вы оплачивать собираетесь? - недовольно спросила официантка, подходя к стойке и подсовывая потрепанную бумажку со счетом, и я только сейчас вспомнил, что денег у меня нет. Я бегло взглянул на Хроме, представляя, что она сейчас обо мне подумает, но девушка только ободряюще улыбнулась. - С этим все нормально, - она заглянула в счет, отсчитала нужную сумму и положила на стол, а я даже не знал, как мне ее отблагодарить. - Не волнуйтесь, Мукуро-сама, я обязана вам гораздо большим, чем эти деньги. Я благодарил и говорил что-то о том, что верну деньги при первой же возможности. - Вам нужна семья, Мукуро-сама, вот что. - Семья? - я тоскливо улыбнулся, - Ты же знаешь, что у меня нет семьи. Родители погибли ещё в детстве, а из родственников... - Нет, нет, я не о том, - быстро перебила меня Хроме, жалея, что затронула больную тему, - Я имею в виду... - Хроме-сан, мы едем! - Минутку! Я имею в виду жену, детей. Людей, ради которым вам захочется работать и...и жить. Хроме поднялась, обняла меня напоследок и пообещала заглянуть ко мне на днях, а я все думал над ее последними словами. Думал над ними, когда с отвращением захлопывал двери забегаловки, думал, пока шел куда-то наугад, разглядывая нависающие дождевые тучи и ежась от холодного ветра, думал, когда подошел к какому-то заброшенному зданию, которое раньше, наверное, было клубом. "Жену, детей"... Я никогда не задумывался над созданием собственной семьи. Девушки, постоянные отношения, да и вообще все связи не вызывали у меня заинтересованности, а вот насчет детей... Я вдруг задумался, как замечательно было бы, если бы у меня был человек, ради которого я живу, и понял, что именно этого мне никогда не хватало в жизни. Слова Хроме глубоко запали мне в душу, и я, не переставая думать и рассуждать, бессильно опустился возле входа в "клуб".