Здесь курят

Он играл в мой мир, как в непонятную игру. Он нашел моих детей, которых я прятал в себе. Он устроил революцию и напускал страхов. Они гуляли по моим улицам и заходили в мои дома. Он хотел остаться один. Но еще здесь был я. Он посадил мою семью в грузовик, набитый взрывчаткой, и велел уехать. И велел не останавливаться. Он достал ее прямо из моего сердца. Я подумал:"Где-то должен быть выход отсюда". Из-за гор вылетел самолет в розовом нижнем белье. Я хотел бы быть таким же решительным. Колеса катались сами по себе, пока я гулял и напевал свои песенки. "Ты не можешь быть таким беспечным" - я пел. И смеялся, смеялся, смеялся. Где-то здесь я потерял своих друзей. А там лежат письма, которые я им не отправил. Вот и я! Ну и как ему теперь? Когда кто-то подходит к тебе на улице и спрашивает:"И каково быть таким психом?". Каково тебе? "Невозможно, - отвечаешь ты, -Но вы не знаете что это такое, сэр". Ему сложно в моем мире без религии. В моем мире без людей. Он нашел меня и лег рядом, на землю. Это значит упасть сюда. Это значит продать самого себя. Это значит понять. И смотреть, как горит наша вера. Кашлять от дыма, но вдыхать. И вдыхать. Ты теряешь свои воспоминания сейчас. Ты теряешь свои воспоминания сейчас. Ты теряешь свою семью. Ты теряешь свою прежнюю жизнь. Позвони друзьям и скажи, что ты больше никогда не вернешься назад. Притворись, что ты хочешь этого. Мы проиграли. Потому что не боролись. Потому что не хотели. "Мы можем упасть!, - он кричал, - Мы можем упасть!", когда мы летели вниз. Это может быть год. Это может быть момент. Если тот самолет на небе сдвинется с места, я вернусь за тобой. "Привет, моя любовь, - скажу я, - Давай сядем и поговорим. Про ту ночь, в которую горели наши улицы. Ведь ты так боишься темноты. Я знаю, что ты сделал". "Это было мое личное, - ответишь ты, - Бог так много говорил. Говорил, говорил, говорил. Потом он затих... Я псих". Он так и не понял, куда зашел. Ободранные коленки. Французские песенки. Называем "братьями" кого попало. И ничего личного. На моем приемнике играет "The Lonesome Death Of Hattie Carroll". Бежать в тяжелых ботинках по хрустящей траве. К "другому" завтра. Чувствуешь ли ты прилив надежды этой глубокой ночью? Чувствуешь ли, как тихо спасаешься этой холодной осенью? И я сижу здесь со вчерашнего вечера. И я не спал. И я не смотрел телевизор. И я не думал о чем-то таком важном. Я вообще не думал. Смотрел в окно. И никого не ждал. И уже утро. И я должен идти. И все мысли как-то потухли, если они были здесь вообще. Спускаешься со своего трона. Тратишь все, но не можешь найти дорогу домой. Оставляя пыл жизни, забытые детские радости, такие старые и серые сегодня. У маленького бога нет дома. И никто не понял, как это произошло так быстро. Видишь ли ты, как чернеют твои пальцы, когда ты греешь их на огне? В твоей голове совсем другое. А твои глаза закрыты. Сейчас не время для твоих слез. Но ты потерял свой путь. Как ты мог столько держать в себе? Когда дураки становятся такими умными, почему вы удивляетесь? И что вы принимаете за дурачество? Кого гложет это? Кому есть дело до них? И все лица, которые ты когда-либо видел, не имеют для тебя никакого значения. И ты не видишь, где находишься. И ты не знаешь, что происходит.

Это говорит в очередной раз: я ребенок, которого никто не знает.