Транквилизатор

Я помню кровавое, хмурое утро, Когда, очнувшись ото сна, Поверить я долго не мог в это, будто Любовь в этом мире совсем не жила. Не дарил ты мне взгляды своими очами, В которых тонул я день ото дня, Не дарил мне день, освещая свечами Тот старый алтарь, что добыл для тебя. Сколько крови пролито было жертвами теми, Что вошли в эти двери, о страхе забыв. Этот мир только наш: все окна и стены. Мы двери, как входы, должны защищать. Мы рвали тела на куски и на части, Отрезали им головы, руки ножом. Для нас это было великое счастье Переживать много лет одиноко вдвоем. *** Как долго я жил здесь один в пустом доме И с крысами горе делил пополам. Больница мне стала обителем теплым, Привила любовь к разбитЫм зеркалам. Я с детства живу в этом месте отвратном, Я долго готовил сладкую месть, Свою злость умножив в десятикратно, Взял нож, перерезал их всех, кто жил здесь. Больницу поджег и оставил гореть, Меня не нашли ни Они, ни собаки. Я в глубоком лесу, память мне не стереть, Всю боль и обиду раскрою во мраке. Я снова достану тот нож, что стал другом За то долгое время, что я сижу здесь. Я ничего не боюсь и никем не напуган. Агрессия, ярость - едкая смесь. Решительным шагом направился к жертвам, Беззвучно подкрался, проткнул спины их, И вопль раздался, разнесся он ветром, И залИлось всё кровью парней молодых. Мне их не жалко. Ни капли. Ничуть. Я провел свое детство в стенах психбольницы, Глотая таблетки горами насильно. Постепенно стирались цветные страницы Разума моего. Я был наивен. Думал, лечат меня, помогают, Снова стану нормальным, как обычные дети, Но стал я овощем, теперь понимаю... Меня делали куклой безвольной и тихой, Что не делает глупостей, мирно живет, Врачей не донимает, не будит их криком, Просидит пару лет и тихонько помрет. Напичканный этими круглыми капсулами, Я тихо сидел и смотрел в потолок Глазами пустыми, затуманенными И вел одинокий свой монолог. «Я просто хочу, что б меня полюбили, Прижали к груди, подарили тепло, Чтобы прошлое моё мгновенно забыли. Настоящее краски бы приобрело. Хочу ощущать, что кому-то я нужен, Чтобы рядом был тот, кому всё равно, Что изнасилованиями я измучен… Да, это было, но было давно: Несчастливое детство, дома вечные пьянки. Дружки матери… Те, что имели меня, А она стояла рядом и громко смеялась… И так повторялось день ото дня. Любви мне не хватало, внимания тоже. Меня сбагрили в эту палату в психушке, Выбирали, где хуже, да построже, Что б отлично жилось матери-потаскушке»