Дорогая Бронвин, я скучаю.

Мягкие лучи заходящего солнца всё ещё проникали сквозь высокие окна, и витражи отбрасывали на лист бумаги цветные пятна. Кевин МакЛайн задумчиво пожевывал кончик пера. – Моя милая Бронвин, каждый день без тебя здесь невыносим… – с чувством прочитал Аларик Морган, заглядывая Кевину через плечо. – Как трогательно, – прокомментировал он скептически. – Аларик, это моя нареченная, – нахмурился МакЛайн. Он отложил перо и закрыл чернильницу. – И, если ты вдруг забыл, Бронвин – твоя сестра. Морган только фыркнул и скрестил руки на груди. Кевин вопросительно уставился на него. Иногда его искренне удивляло насколько брат и сестра Морган разные, и в то же время похожие. Но оба горячо любимые: Бронвин, на которой он даже намеревался жениться, а Аларик… – Да уж, ведь не можешь ты и в самом деле написать ей, что… – начал Морган, и Кевин тотчас подхватил мысль. – Что её жених развлекается с её же собственным старшим братом самым непотребным образом, – вздохнул он. Поднявшись со своего места, он повернулся к Моргану и замер напротив, почти такой же высокий, как и белокурый герцог Корвина. – Уверен, это всё ваша магия Дерини, – сокрушенно покачал он головой. – Ведь так? – Думай, как хочешь, – загадочно отозвался Морган, и уже через мгновение Кевин оказался на столе прямо на бумагах, цепляясь за плечи герцога-Дерини. – А моя дорогая сестричка всё гадает, почему ты так долго тянул с официальной помолвкой. При всей моей любви к ней… – Надеюсь, она никогда не догадается, – пробормотал Кевин, перебивая его. – Это разобьет ей сердце. Морган приподнял его лицо за подбородок. Кевин всё же решился посмотреть в серые глаза Дерини, ожидая, что тот скажет дальше. Морган только невесело усмехнулся и мягко поцеловал графа Кирни. – Аларик, это чудовищно, – обреченно простонал Кевин, но Морган не позволил ему продолжить. Он принялся страстно целовать суженого сестры и не мог остановиться, пока у них обоих не сбилось дыхание. – Чудовищно, – наконец согласился Морган, тяжело дыша. – К черту, – отмахнулся Кевин и притянул рассмеявшегося любовника обратно. – Боже, ты скоро уедешь по поручению короля, а я женюсь. К черту. – Вот и вся магия, – хмыкнул тот, стискивая бедра графа. – Имя ей ваше желание, дражайший родич, – Морган недвусмысленно накрыл ладонью его пах и погладил восстающую под пальцами плоть. Кевин пробормотал сквозь зубы что-то нечленораздельное. К вящему удовольствию Моргана, он шире раздвинул колени, придвигаясь ближе. Как всегда, урвав немного свободного времени друг для друга, они лихорадочно стягивали одежду, всецело отдавались исступленным ласкам. Прерваться им пришлось лишь, чтобы нашарить заранее припрятанный фиал с маслом. Они сливались в единое целое безо всякой магии, если не считать таковой страсть, и только шумно дышали: лишние звуки с легкостью бы выдали их греховное занятие. Принимая любовника в себя и нетерпеливо подаваясь бедрами навстречу, Кевин не мог не поражаться, как обычно внешне сдержанный Аларик менялся, сгорая от любовного жара. Отголоски чувств Дерини долетали и простому смертному, мешаясь с его собственными, и от того их запретный союз становился ещё слаще. И слаще настолько невыносимо, что тела их дрожали от наслаждения даже от самых легких прикосновений. Когда их недолгое единение пришло к концу, и они оправили одежду, чтобы ничем не вызвать подозрений, Кевин оглянулся на стол. Письмо к Бронвин оказалось безнадежно испорчено. О состоянии же собственной задницы после столь близкого знакомства с чернилами он предпочел пока не думать. МакЛайн укоризненно уставился на Аларика. Герцог-Дерини только пожал плечами. На губах его играла озорная улыбка.