Безумно, отчаянно, болезненно

      Уилл вздрогнул и проснулся, крепко сжимая свой член рукой. Распахнул глаза и тут же прикусил губу, чтобы не застонать. Ганнибал спокойно спал рядом. Сам же Уилл взмок и задыхался, его трясло, но не так, как обычно, когда он спал, как убитый.       Нет, в этот раз всё определённо было иначе, но что именно с ним происходит, Уилл никак не мог понять.       Накануне он отправился спать ещё засветло. Весь день Уилл чувствовал себя паршиво, а когда за ужином сказал об этом Ганнибалу, тот ответил понимающей улыбкой и предложил лечь пораньше. Уилл вспомнил его слова в точности, и они эхом отдались в голове:       «Пойдём в постель пораньше, нам нужно отдохнуть. Особенно тебе, маленький».       Ни тогда, ни сейчас Уилл не понял смысл этой фразы. Единственное, что он знал, так это то, что физически не способен лежать спокойно. Поэтому буквально корчился под одеялом, разрываясь между стремлением зарыться в него, завернуться, как в кокон, и желанием сбросить его на пол. Уилл царапал руки и с трудом сдерживал стоны. Ему было жутко не по себе, и он не мог понять, почему. Попытался улечься на бок, надеясь, что если он будет ближе к спящему альфе, станет легче.       Однако стоило Уиллу повернуться, как тут же выяснилось, что с ним творится.       Постель под ним промокла, а на боксёрах отпечаталось такое же влажное пятно, как на простыне. Когда он повернулся, смазка потекла вновь, и теперь уже сдержать стон не получилось. Уилл поспешно зажал себе рот, боясь разбудить Ганнибала, хотя именно Ганнибал был ему сейчас необходим. Как можно тише Уилл стащил с себя одеяло и вновь задохнулся, ощутив разгорячённым телом прохладный воздух.       Теперь Уилл понял, что с ним происходит, и был уверен, что Ганнибал сможет о нём позаботиться. Это была только вторая течка, а во время первой его альфой был именно Ганнибал. Однако сейчас Уилл отчего-то нервничал без видимой причины и упорно не желал его будить. Решил, что сумеет дотерпеть до утра, если доберётся до ванны и примет горячий душ. Может быть, если он трахнет себя пальцами, ему будет легче терпеть течку.       Уилл попытался сползти с кровати, но колени сразу подогнулись, и подняться уже не удалось. Деревянный пол был холодным, и от этого по телу побежали мурашки. Уилл понял, что не сможет встать, и потому даже не пытался. От настойчивого, неумолимого возбуждения шумело в голове, и положение показалось безвыходным. Уилл по-прежнему очень не хотел мешать Ганнибалу спать, но мучительное напряжение в паху, разрядами тока отдававшееся в спине, становилось только сильнее. Уилл попытался извернуться и дотянуться до члена в надежде хоть немного ослабить возбуждение, которое постепенно накапливалось и словно обжигало изнутри.       Но как бы Уилл ни стискивал свой член, в каком бы бешеном темпе ни двигал рукой и сколько бы раз ни кончал, этого было мало. Смазка продолжала сочиться, и ему было стыдно от одной мысли о том, какая лужа уже натекла на полу. Дрочки определённо не хватало, нужно было ощутить что-нибудь между ног, и немедленно.       В отчаянии Уилл дотянулся до кровати и ухватил первое, что попало под руку. Подушка, на которой он мирно спал каких-нибудь двадцать минут назад, теперь лежала рядом с ним на полу. Не сумев придумать ничего лучше, Уилл просунул её между ног и принялся неистово тереться. Желание ощутить наполненность было таким настойчивым, что до боли заныл живот. Уилл вцепился в край подушки с такой силой, что ткань под ногтями треснула. Затем он сложил подушку пополам и засунул в образовавшееся отверстие зудящий от напряжения член. Такой способ дрочки оказался гораздо эффективнее, но по-прежнему не приносил никакого облегчения ноющему, обильно истекающему анусу. Робея, Уилл завёл руку за спину и вставил внутрь палец. Вскоре он добавил второй, затем третий, но его пальцы были слишком тонкими, этого попросту не хватало. Уилл хотел большего, причём прямо сейчас. Он застонал в голос, по щекам покатились слёзы. По ногам буквально лило, от пальцев не было никакого проку — настоящая пытка.       Тихий вскрик сорвался с покрасневших искусанных губ, и Уилл больше не смог сдерживаться. Ему было нужно, необходимо, прямо сейчас, немедленно... Продолжая нещадно насиловать подушку, Уилл позвал. Он уже настолько не контролировал себя, что губы двигались сами собой:       — Папа-а-а...       Уилл услышал, как Ганнибал заворочался там, наверху, на кровати. Будь у Уилла хвост, он бы сейчас отчаянно им вилял. Уилл заскулил. Пальцы, засунутые уже на две трети длины, замерли.       — Папа-а-а!.. Я хочу-у-у...       Зашуршали простыни, и вот Ганнибал уже стоит на коленях рядом с Уиллом. Тот поднял взгляд. Единственное, о чём Уилл мог сейчас думать, был член Ганнибала. Приподняться бы совсем немного, дотянуться губами до этой манящей выпуклости, скрытой тканью трусов... Идея отсосать Ганнибалу охватила Уилла внезапно и сильно. Жутко хотелось сделать своему альфе приятно. Хотелось, чтобы тот, трахая Уилла в рот, засаживая в горло по самый узел, был им доволен.       — Папа здесь, с тобой. Чего ты хочешь, маленький? — от слов Ганнибала по ногам Уилла вновь потекла смазка.       — Я хочу тебя, папа! Мне больно, — захныкал Уилл, по-прежнему не в силах сдержать слёзы. Он потёрся щекой о ногу Ганнибала, подставляя открытую шею и страстно желая хоть каких-нибудь прикосновений. — Пожа-а-алуйста...       Неожиданно мир сместился куда-то вниз, испачканная подушка выскользнула и осталась валяться на полу, а сам Уилл сидел на коленях Ганнибала, обхватив его ногами. Ганнибал запустил пальцы за резинку его трусов, уже промокших насквозь, стянул их и бросил на истерзанную подушку.       — Уилл, ты весь влажный. Ты так обильно течёшь для своего папочки…       — Всё для тебя, папа, — выдохнул Уилл, извиваясь и отираясь о член Ганнибала сквозь ткань, всхлипывая при каждом прикосновении. Он наклонился вперёд, чтобы уткнуться в плечо Ганнибалу и жадно вдохнуть его запах. Всё тело было мучительно напряжено и почти вибрировало, Уиллу казалось, что он сейчас просто взорвётся.       Рука Ганнибала скользнула по его спине вниз. Три пальца проникли внутрь, почти не встретив сопротивления. Там было так влажно, что Ганнибал не сдержался и довольно хмыкнул. Сам Уилл всё равно кричал в этот момент гораздо громче. Его голос, заполнивший всю комнату, был для Ганнибала сладчайшей музыкой.       — Хочу почувствовать тебя внутри, — жалобно стонал Уилл, цепляясь за плечи Ганнибала и запуская пальцы в его волосы. — Я ведь был хорошим мальчиком, правда, папа?       Ганнибал легко приподнял Уилла, чтобы стянуть с себя шёлковое бельё. У него уже крепко стояло. После того, как трусы насквозь пропитались смазкой омеги, иначе и быть не могло.       — Ты был очень хорошим, маленький.       Ганнибал просунул руку между их телами и провёл членом вдоль натёкшей из Уилла дорожки, собирая смазку, а потом упёрся головкой в анус. Уилл плаксиво застонал и попытался насадиться глубже. Ганнибал гладил его по взмокшей спине, и тот дрожал в его объятиях.       — Давай-ка переложим тебя на кровать, мой сладкий.       Уилл лихорадочно закивал. Он был счастлив сделать всё, что скажет Ганнибал, и вскоре уже лежал, уткнувшись лицом в его подушку, вдыхая запах альфы. Сам Ганнибал прижимался к нему со спины. Он был везде, и Уиллу это нравилось. Ганнибал навалился на Уилла и снова ткнулся головкой члена между его ягодиц.       — Пожалуйста, сильнее, сильнее! — простонал Уилл. В этой фразе Ганнибал явственно ощутил сладкий вкус страдания и, разумеется, отказать своей омеге не смог. Чувствуя, как Ганнибал сжал его бёдра и начал равномерно и быстро двигаться, Уилл перестал сдерживать стоны.       Он ощутил шеей дыхание Ганнибала и повернул голову набок, подставляя нежную кожу. Ганнибал слегка куснул его, и Уилл в ответ согласно кивнул. Иного приглашения не требовалось, так что Ганнибал впился зубами в его шею. Рот мгновенно наполнился кровью, а чувства обострились. Уилл в свою очередь впился в подушку, но крик, вырвавшийся из его груди, всё равно был достаточно громким.       Ганнибал упёрся руками в плечи Уилла и продолжил вбиваться в него. Уилл сжимался вокруг его члена и насаживался как можно сильнее. Когда член Ганнибала стал задевать простату, Уилл, не сдерживаясь, зарыдал, взывая к окутавшей их темноте:       — Папа!.. Я сейчас кончу, я сейчас...       — Уилл, ты ведь насадишься на папин узел? Будешь хорошим мальчиком, примешь его в себя?       Уилл задохнулся, поскольку разбухший узел Ганнибала уже растягивал его изнутри.       — Да! — задыхаясь, воскликнул Уилл. — Да, папа, только, пожалуйста, можно мне кончить?       — Можно, мальчик мой, — шепнул ему на ухо Ганнибал. В тот же момент Уилл издал нечленораздельный вопль и кончил, забрызгав спермой и себя, и простыни.       Ганнибал кончил следом, отстав от него совсем чуть-чуть. Уилл почувствовал, как он глубоко вставил ему ещё несколько раз, прежде чем замереть и с глухим рычанием кончить, тугой струёй изливаясь внутрь, а его узел, казалось, разбух ещё больше. Уилл был доволен: теплое приятное чувство наполненности и принадлежности своему альфе... Ганнибал поцеловал Уилла в шею, лёгко коснувшись губами места укуса.       — А теперь давай уложим тебя спать, мальчик мой.       Уилл кивнул. Сладкая истома разлилась по всему телу. Уилл свернулся, прижимаясь к альфе. Немного напряг мышцы и мысленно улыбнулся, отчётливо ощутив внутри узел.       Уилл знал, что через несколько часов проснётся, всё ещё насаженный на член Ганнибала, растянутый и жаждущий большего.