***
Везение или нет, но следующим днем был выходной, а потому Савада даже не ужаснулся, когда увидел на часах почти полдень. Мысли возвращались неспешно; он не особо понимал, что видит перед своими глазами, оглядываясь. Потом Тсуна осознал, что сидит на полу. Потом – что кто-то довольно мило беседует на кухне. И, наконец, что диван пустует, ничем не напоминая о том, что там потчевал странный вчерашний знакомый. Пусть и звали его «никчемным», но дураком мальчик не был и прекрасно осознавал, что происходило. Парадоксально, но он даже не был возмущен или обижен, что его не разбудили, когда Мукуро очнулся. Главное, что вообще очнулся и, судя по заливистому смеху мамы, в полном порядке. Медленно, словно проверяя себя на факт сонливости и неуклюжести, Савада проследовал в сторону кухни, которая, в общем-то, располагалась за стеной. Интуиция в первый раз его подвела: там были не только те двое, но еще и взрослый мужчина с легкой сединой на затылке, который, похоже, и являлся тем самым знакомым врачом, Танигавой. - …не понимаю я родителей, которые оставляют ребенка без присмотра в чужой стране! – возмущенно воскликнул он, едва не выплеснув кофе из кружки, что стояла рядом на столе. Нана согласно закивала и опять упорхнула от стола к плите, выгружая со сковороды нечто жаренное на тарелку. - Не могу согласиться, Танигава-сан. – Все так же спокойно ответил подросток, сидящий к дверному проходу спиной, и недовольно покосился на поставленную тут же перед ним тарелку. – По-моему, вы говорили, что вредно так сразу съедать много после голода? Мужчина, кажется, «очнулся». - Да-да, ты прав. Нана, милая, уберите от него еду – желудок может просто не принять столько за раз! Мукуро довольно улыбнулся уголком губ, а женщина, нехотя, подчинилась. - И все же, - чуть увереннее продолжил дискуссию парень, - не такой уж я и ребенок, чтобы не выжить среди таких же людей, как и я, пусть и говорящих на не родном мне языке. Врач нахмурился, откладывая вилку, которой только-только желал нанизать кусочек омлета. - Знаешь, Рокудо, каким бы повзрослевшим ты ни был морально, но в реальности ценится сила и возраст. – Серьезным, поучительным тоном произнес он. – Если бы это было не так, то ты бы ни остался без денег и квартиры. Да еще и с этими ранениями. – Он ткнул вилкой в сторону груди подростка. Мукуро поморщился на секунду и отвел взгляд. Тсунаеши слишком задумался о том, что сейчас сказал Танигава, поэтому даже не понял - его уже заметили. - О, Тсу-кун, ты уже встал! – расцвела мама, доставая очередную тарелку из ящика неподалеку. – Садись завтракать, ты ведь сильно устал вчера. Еще секунду опомнившись, мальчик чопорно прошагал к свободному месту подле нового знакомого. Тот же повернулся лишь тогда, когда шатен уже уселся, вновь заалев, как и вчера. Кожа Мукуро уже не была такой бледной, а в глазе появился блеск. Заметив внимание, он усмехнулся. - Я просто длительное время голодал, поэтому упал в обморок. Это ведь не доставило сильных трудностей? – невинно поинтересовался, словно не представляя, что хилому мальчику пришлось тащить его тело на себе. Савада почувствовал себя отчего-то крайне неуютно, но лишь поджал губы. - Н-нет, я рад, что вы… т-ты очнулся. – Исправился быстро он. Фальшь Рокудо заметил быстро. Тем временем на столе оказалась очередная тарелка горячей, ароматно пахнущей пищи, от которой у всех, кроме пострадавшего, просыпался аппетит. Тот же просто не мог видеть еду. - Хорошо. – Усмехнулся Мукуро, кивнув. – Спасибо за помощь, Тсунаеши-кун. Стоит ли говорить, как оторопел мальчишка, почувствовав, что его довольно дружелюбно треплют по волосам? Он вогнался в краску еще сильнее и уткнулся взглядом куда-то в тарелку, где упорно пытался разрезать довольно большой кусок рыбы. Это не укрылось от взгляда сидящего рядом. - Давай, я помогу. – Тсуна едва язык не прикусил, наблюдая за тем, как у него перенимают вилку и нож, ловко орудуя столовыми приборами. – Ты не пользовался ими раньше? - Очень редко… - вновь бормочет шатен, чувствуя себя более, чем просто неуютно. – Я привык к палочкам. По легкой улыбке Наны, Мукуро понял, что и с теми приборами он обращается сомнительно. Это не могло не развеселить его, но, будучи в образе приличного человека, он подавил смех, лишь усмехнувшись уголком губ. - Мукуро-кун просто сейчас в тяжелой ситуации, Тсу-кун. Мы должны ему помочь. – Настойчиво твердила мамочка, загоняя сына в безвыходную ситуацию. – Он ведь может пожить у нас некоторое время. Честно сказать, Саваде уже просто не оставляли права выбора, но и так он вряд ли бы отказался. Выгонять кого-то на улицу, а тем более – подростка, довольно жестоко. Но почему-то находиться рядом с этим Рокудо было до смешного неуютно. Словно он знал что-то, что… впрочем, Тсуне скрывать итак было нечего. - Но почему в моей комнате?! – никогда за последние годы, с очередной встречи с отцом, мальчик не поднимал голос на Нану. - Ты же знаешь, что ему было нелегко, Тсу-кун. – Покачала головой женщина. – Мистер Танигава сказал, что ему нужна поддержка! У вас не такая большая разница в возрасте, поэтому это хорошая идея. Судя по всему, доводов у хозяйки дома было немало, а потому – спорить бесполезно. Шатену оставалось лишь вздохнуть и приблизительно прикинуть, чем будет чревата эта встреча. Увы, ни одна из его мыслей не восстанавливала все то, что случится с ним в будущем, в полную силу. На ватных ногах Тсунаеши поднимается в свою комнату, где уже лежал спальный мешок. Довольно скупое пристанище, но для того, у кого нет дома, кажется, сойдет любое. Мальчик старается не смотреть в сторону сожителя, а лучше – даже не слышать его. Но такого же просто не бывает. К слову, Мукуро ничего и не говорил. В его руках была какая-то потертая тетрадь, в которой он что-то старательно выводил, но взгляд единственного глаза еще бегал время от времени по комнате, где рухнул на кровать шатен, закрываясь лицом в подушку. Раз уж мама сказала, что им следует подружиться… может, он просто выглядит сильным и уверенным? Может, ему действительно нужна поддержка? Савада садиться на край кровати. - М-мукуро, ч-чем ты хочешь заняться? – уже более уверенно спрашивает, почти не заикаясь. Подросток, наконец, откладывает тетрадь. - А у тебя есть предложения? Тсунаеши косится за окно, где небо затянули темные тучи, но жизнь явно кипит субботним утром. - Не думаю, что сидеть дома весь день – хорошая идея. – Осторожно произносит он, словно боясь ляпнуть что-то лишнее, и снова смотрит на соседа. – Можно сходить в кино, в кафе, в парк или… может быть, торговый центр? Рокудо слегка задумывается, после чего как-то довольно усмехается. - А здесь есть какие-нибудь заброшенные, страшные места? – нездоровый блеск в глазах должен был бы остановить Саваду, но отчего-то тот лишь улыбнулся. - Да, конечно!***
Безусловно, Тсунаеши был очень труслив всегда. Он и сам научился это не отрицать с годами. Поэтому, едва завидев возвышающееся здание старого развлекательного центра, после заброшенного, по спине пробежалась дрожь. Кажется, погода действительно была всеми силами против мальчика – иначе бы не начал собираться дождь. Но факт оставался фактом, и они проследовали скорее дальше, дабы укрыться где-нибудь. Первым делом взгляд пал на старый кинотеатр. Добраться до туда стоило половины сил Савады и одних порванных в области коленей штанов. Но Тсуна не унывал, хотя его недо-энтузиазм вряд ли мог сравниться с детским восторгом Рокудо от этих мест. Почему-то шатен даже не был удивлен, что этот человек любит подобные вещи. Это читалось в его насмешливом взгляде и самоуверенной походке. Но сам-то он эти ужасы не любит! Дверь добродушно скрипнула, когда Мукуро её слегка коснулся, и открыла путь дальше. Первые капли с характерным звуком стукались об асфальт, оставляя за собой мокрые следы. Несмотря на испуг, Тсуна поспешил внутрь. Помещение же встретило ничуть не меньшим холодом(честно сказать, он даже сначала решил, что там холоднее) и ужасающими тенями на стенах, созданными игрой света на улице. - Ты чего? – привыкшим к тишине ушам это показалось излишне громкой фразой, поэтому Савада даже вздрогнул, оборачиваясь. Рокудо, кажется, не замечал всех тех моментов, которые казались мальчишке страшными. Будет не удивительно, если он ими даже наслаждался. - Н-ничего, - вполголоса пробухтел Тсунаеши. Вряд ли кто-нибудь мог понять, насколько же ему не хотелось двигаться дальше… но выбора, как всегда, не оставалось. Вот-вот войдет в привычку, что все решают за него! Руки стремительно покрывались мурашками от холода, а под ногами издавали неприятные звуки развалины здания. Порой шатену мерещилось, что есть еще и третья пара ног, что кто-то еще следует за ними, но раз за разом он отдергивал себя, убеждая, что просто бредит из-за страха. Мало ли, что выдумает его фантазия? Тем временем перед ними появилась какая-то массивная лестница, которая абсолютно не внушала доверия Саваде. И опять он почувствовал себя излишне мнительным, потому что Мукуро-то легко прошел по ней первым, даже посмеиваясь над своим «экскурсоводом». Когда же они нашли очередной зал, в котором – наконец-то! – был почти целый диван, Рокудо отошел, пропуская вперед оторопевшего Тсунаеши. - Может, ты первый? – немного наивно потянул тот, с надеждой смотря на знакомого. В ответ ему последовала лишь язвительная ухмылка. - Ты ведь лучше знаешь эти места. Вперед. И возражения о том, что «черт-с два, он вообще тут не бывал толком после своих пяти лет!» не принимались. Шатен сделал глубокий вдох, собирая все свое мужество, коего итак было не много, в кулак, и осторожно шагнул на деревянный пол зала. Тот в ответ протяжно проскрипел, что само по себе должно было насторожить – не так уж и много мальчишка весит, чтобы издавать такие звуки. Но опять же возмущаться было бесполезно. Савада закусил губу и медленно прошел до середины зала, вслушиваясь в собственное биение сердца и звуки за стенами. Казалось, что грудная клетка сейчас будет разорвана надоедливым органом. И только остановившись там, он понял, что слышит лишь свое дыхание. Это немного пошатнуло его – и без того убитую – психику. Тсуна медленно, надеясь, что интуиция ошибается, развернулся в сторону дверного проема, где должен был стоять Рокудо. Но там никогошеньки не было. В следующую же секунду, не успел он произнести имя знакомого, кто-то несильно хлопнул по плечу, опалив тут же дыханием ухо: - Бу! Оцепенение сменилось, паникой, и так же быстро – раздражением. Тсунаеши хотел было ударить этого заносчивого Мукуро по его глупой – несмотря на возраст – голове, но с разочарованием осознал, что просто не дотягивается из-за роста. Данная оплошность вызвала еще более бурный приступ смеха со стороны любителя попугать. Саваде оставалось лишь смотреть, как впервые за все время их знакомства, этот подросток действительно искренне смеется. - Мукуро! Хватит! Ну, прекращай! – раздраженно пытался перекрикивать мальчишка, густо краснея от осознания того, что смеются над ним. Однако, как и было раньше, Рокудо просто не замечал его тщетных попыток. А шатен лишь возмущался, демонстративно топая ногой, словно капризный ребенок, что явно не способствовало успокоению его друга. Когда же тот соизволил затихнуть, пусть улыбку и не убрал, Савада был не просто зол, а даже с радостью бы залепил тому оплеуху. Не позволяли приличия и воспоминания о том, сколько пришлось пережить подростку, стоящему перед ним. Поэтому он решил действовать более радикально – чопорно обошел Мукуро, поддерживая мертвое молчание, и уселся на диван. Карие глаза больше ни разу не обратились в сторону синеволосого. - Вы только посмотрите на это, - слегка театрально потянул тот, наблюдая за этим действом с интересом. – И насколько же твоей обиды хватит? Ответом служила все та же тишина. «Что ж, будет весело», - мысленно усмехнулся подросток, разворачиваясь и покидая зал. Все равно он видел еще одну хорошую комнату за стеной, а дождь еще не утих. За окнами дождь превратился в самую настоящую бурю с грозой. А внутри Савады тем временем бушевали не меньшие противоречия – страх остаться здесь, в темноте и холоде, одному и внезапно проснувшаяся гордость, которая не давала подняться с места и прийти к Мукуро. Ни то, ни то уступать не желало. Тсуна поджимал ноги к груди, обнимая их руками, и вжимался в обивку дивана, надеясь согреться хоть чуть-чуть, но холод просто окутывал, проникая под кожу и замораживая, казалось, все капилляры и вены. После начала бури стало еще темнее, и сейчас с трудом можно было различить вокруг очертания предметов интерьера. В горле вставал ком, а руки дрожали от каждого скрипа деревяшек, случайно попавших под дуновение ветра. Сейчас шатен, как никогда, ненавидел себя. За то, что боится; за то, что все еще верит в совесть знакомого; за то, что вообще поверил первому встречному; да и за то, что подтверждает свое прозвище более чем нужно. Глаза начинали слезиться, и это было уже гранью. Но рыдания сковывали глотку, словно заставляя делать то, что им нужно. Вести себя, как слабак. И выбора не оставалось. В очередной раз. Тсуна выдыхает сквозь приоткрытые губы, и пар клубится возле них. Кажется, что зима наступает резко после лета, а не с перерывом на осень. Мальчик набирает полные легкие воздуха, дабы не глотать его обрывисто, словно в истерике, но помогает это весьма прискорбно. Он еще раз обещает себе, что не зарыдает. И обещание он намерен сдержать любыми силами. - Я думал, что ты быстрее сдашься. – Уверенно заявляет кто-то рядом. Савада уже не вздрагивает, хоть и порядком удивляется. - Ты меня недооценил, - поджимает губы мальчик, демонстративно вздергивая носик. – Как ты так незаметно перемещаешься по местности? Мукуро склоняет голову на бок, плюхаясь на диван рядом. Тот поскрипывает и прогибается. Подросток довольно ухмыляется. - Просто я маг. Тсуна обреченно вздыхает, словно ужасный мученик. - «Ха-ха». Недо-выродок, который любит издеваться. – Мямлит тише, тыкаясь носом в собственные колени. Рокудо не отвечает, и несколько секунд проходят в мертвой тишине, разрываемой лишь раскатами за стенами. Холод уже становится чертовски привычным. Кажется, шатен умудряется даже задремать, прежде чем его будят требовательным голосом. - Знаешь, твоя мама будет волноваться, если мы не вернемся домой. Тсуна поднимает голову, часто моргая, пытаясь увидеть хоть что-то в этой темноте. - Я с тобой больше никуда не пойду. – Капризным тоном заявляет он. Стоит ли говорить, что Мукуро не жаждет перепалок в данный момент? Уговаривать ему так же не очень-то хочется, потому что это, скорее всего, бесполезно. - Тогда тебе идти и не придется. – Коварно усмехается подросток, поднимаясь, и подходит ближе. Не успевает Савада что-либо возразить, как его подхватывают, едва ли не вырывая руки из плеч, которыми он пытался схватиться за дряхлый диван. Даже с такой высоты смотреть вниз ему жутковато. - Я тебя ненавижу, Рокудо Мукуро. Зачем ты вообще влез в мою жизнь? – недовольно бухтит мальчишка весь путь, пока ему приходится мокнуть под дождем. Собственно, было бы больше ворчания, но и сам подросток мерз точно так же. Кажется, он даже ухмыляется. - Это награда за то, что ты был хорошим мальчиком все годы.