Кто твой папочка?

Он подходит ближе, он хищно улыбается. Спрашивает, "Кто твой папочка?", он расстегивает ремень на своих джинсах. - Ты мой папочка... - шепчет подросток, сгорая от возбуждения. Мужчина уже очень, очень близко, он вытягивает из петель ремень, сгибает его пополам, усмехается. - Повернись спиной. Папочка накажет. Его пальцы тянутся к щеке мальчишки, а тот уже весь трепещет, безумно желая прикосновений. Он почти чувствует кожу мужчины на своей... Бииип, бииип, бииип! Будильник, как и всегда, слишком жесток. Стилински, хныча, прячется под одеяло, с силой сжимая глаза, пытается вернуть свой сон, но это, конечно же, у него не выходит. Будто бы когда-нибудь выходило. В паху тянущее чувство возбуждения, а через полчаса уже нужно выезжать в школу. Быстро вскочив с постели, пацан забегает в ванную, спускает трусы, и начинает уже до рутины привычное занятие - мастурбацию. Он делает это двумя руками. Одной ласкает возбужденный орган, а второй гладит себя сзади. Он тихо-тихо шепчет чье-то имя, даже шлепает себя по ягодице, чтобы создать нужную атмосферу. Через пять минут он, уже умытый и удовлетворенный, спускается на кухню, завтракает, выпрашивает у отца денег, и уезжает на учебу. В принципе, деньги у него и так были, но он копил на новый глушитель для джипа, а ему нужно было на смазку. Не машинную, разумеется. День в школе проходит уныло, долго и скучно. Стайлз получает тройку по химии, с великим трудом четыре по экономике, чуть ли не заваливает тест по английскому, и возвращается домой. Странно, что сегодня с учебой не заладилось, ведь успеваемость у парня почти на высшем уровне. Но причина проста. Сон. То, что приснилось ему сегодня, было не простым эротическим сном. Это было нечто совершенно реалистичное, правдоподобное, он будто бы ощущал все это на самом деле. И этого хотелось. Но мужчина же не согласится... Он сказал, "я не хочу быть педофилом, никакого секса до совершеннолетия." И тут парня осенило. Можно и без секса. Он набирает номер Питера со скоростью света. - Ну и какая гениальная идея пришла к тебе в голову, раз ты так срочно меня позвал и оторвал от работы? - Просто сядь. Это потрясающе. И тебе понравится. Хейл заинтересованно приподнимает бровь. Он готов выслушать своего парня. Минут через восемь Стайлз уже добивается того, что они сидят на кровати и целуются. Это довольно круто, если брать в расчет то, что оборотень вообще не из тех людей, которые легко справляются со своей ориентацией. Порой он сам даже немного ненавидит себя за это. Но это его слабость, - сладкие нежные мальчики. Точнее, один мальчик. Питер кладет руку на поясницу Стайлза, прижимает к себе поближе, пускает в ход язык. План мальчишки оказался слишком привлекательным. Плюс, в нем отсутствовал секс сам по себе. Он и удовольствие получит, и педофилом не станет. Идеально. Руки мужчины останавливаются у края футболки Стилински, он стягивает с подростка эту ненужную уже вещь, оглаживает голую спину, его ладони соскальзывают вниз, и, не растерявшись, Хейл пару минут сминает попку мальчика. Укладывает того на кровать, каким-то образом попутно снимая с него джинсы, а сам встает с постели, отходит на пару шагов, и с удовольствием вслушивается в неровное возбужденное дыхание парня. Глубоко втягивает в себя воздух. Запах возбуждения резкий, бьет по инстинктам, заставляет хотеть. Повернувшись к подростку спиной, Питер медленно-медленно снимает с себя футболку, плавно покачивая бедрами, и проводит руками по своим бокам, слышит нетерпеливый стон Стилински. Питеру нравится дразнить. Развернувшись к кровати лицом, он начинает расстегивать ремень. Бряцает бляшка, на секунду раздается звук трения твердой кожи о джинсу. Хейл складывает ремень пополам, одним концом пару раз несильно шлепает по своей ладони. - Кто твой папочка? Его голос хриплый, взгляд - голодный, но пока еще сдержанный. Стилински, раскинувшись поверх одеяла, уже гладит себя через тонкую ткань боксеров, его губы открыты, белье влажное. - Ты... Ты мой папочка... На губах оборотня появляется та самая ухмылка из сна, и это уже чуть ли не заставляет школьника кончить себе в трусы. Питер приближается, поглаживая ремень ладонью, и, подойдя совсем близко к кровати, кивком приказывает Стайлзу сесть у самого края. Тот беспрекословно повинуется, двигаясь к краю, и садится прямо перед "папочкой", продолжая ласкать себя. - Повернись спиной. Выгнись. Так, чтобы папочке было удобно наказывать тебя. Целая армия мурашек пробегается по телу Стилински, он встает на четвереньки, поворачиваясь к мужчине спиной, и выгибает спину, как ему и велели. Слышится скрип кровати, Стайлз чувствует, как Хейл становится на коленях позади него, чувствует, как оборотень прислоняется пахом к его ягодицам. Коротко взвизгивает молния. Джинсы Питера спускаются вниз, он откладывает ремень, кладет ладони на задницу парня, подставляющегося ему. Немного опустив руки, он подхватывает пальцами края боксеров и тянет их вверх, чтобы создать подобие стрингов. Чтобы Стайлзу натирало его нежные места этой тканью. Чтобы голой была его кожа. Опустив руку между ягодиц парня, Питер трогает, достаточно ли сильно боксеры сжимают его мошонку. - Стайлзи, да ты весь уже влажный. Белье мокрое насквозь от смазки, от ласк Стилински, от пота. Он стонет уже почти без перерыва. - Д-да, папочка... Питер склоняется над подростком, почти ложась на него сверху, но он лишь слегка касается его голой спины своей, такой же голой, грудью. - Ты хочешь, чтобы папочка наказал тебя? Он шепчет это, и до упора, до отказа легких вдыхает запах возбуждения мальчишки. - Очень... Очень хочу... Мм, папочка... Питер выпрямляется, смотрит, как Стилински одной рукой хватается за одеяло. Вторая рука находится у него между ног. Прислушавшись, волк слышит влажные трущиеся звуки. Какой озабоченный подросток... - Ты будешь послушным мальчиком? Хейл проводит пальцем между ягодиц юноши, и там, где находится маленькая дырочка, даже трет несколько раз, с наслаждением глядя, как выгибается от этих прикосновений Стилински. Питер знает, как сильно он хочет, чтобы оборотень трахнул его. Но получит только через шесть месяцев. Когда ему исполнится восемнадцать. - Я буду... Буду самым хорошим и послушным мальчиком... Наконец, вдоволь наиздевавшись над подростком, мужчина снова берет в руки ремень, и, взяв небольшой размах, шлепает по голой попке мальчишки, и тот мычит в подушку, которую успел положить под голову. Еще один шлепок, уже посильнее, парень содрогается всем телом и издает стон в подушку, поворачивает лицо в сторону, чтобы набрать воздуха, и именно в этот момент чувствует еще шлепок, круче предыдущего, и не сдерживает короткого вскрика, его рука начинает работать между ног быстрее. - Кто твой папочка, Стайлз?! Кто?! Удары следуют уже без перерывов, вся попка подростка уже красная, он кричит от каждого удара, он кричит "Ты! Ты мой папочка!", и рука становится слишком влажной. По комнате расползается резкий сладкий запах подросткового удовлетворения. Питер, тяжело дыша, вынимает ладонь из собственных джинс, она тоже влажная. Ремень падает на скомканное одеяло, пальцы Хейла скользят вниз по боксерам мальчишки. Он трогает его там, и он чувствует, насколько сильно теперь там мокро. Стилински загнанно вдыхает, почти не выдыхая. Он хрипит, его глаза закрыты. - П-папочка... Питер аккуратно поднимает его на руки и несет в душ. Кладет ладонь под его ягодицы, и вены мигом чернеют. Стилински дышит уже легче. - Ч-черт, Хейл... Я от тебя тащусь... Оборотень целует Стайлза в лоб, ставит в кабинку, включает воду. Ему плевать, что промокнут его джинсы и белье. Он кладет голову на плечо парня. Он сомневается, что может сказать что-то правильное сейчас. Вода быстро стекает вниз. По коже, с ткани, утекает в водосток. Стайлз крадет скупой поцелуй с губ своего папочки.