Золото бумажной горы

Девушка проснулась, широко раскрыла глаза и уставилась в потолок, обклеенный рисунками точно так же, как и любая стена в комнате. Она села, отпихнула сбившееся в бесформенную кучу одеяло к ногам и зевнула, широко раскрыв рот. К слову, девятнадцатилетняя Лиан Страк спала на полу: последние два года она провела путешествуя и занимаясь разными странными делишками, но сейчас не совсем об этом. Прошлёпав босыми ногами до кухни и пару раз споткнувшись о свою же кошку со странным для животного именем Мерлин, заодно получив пару боевых ранений в виде царапин на лодыжке, Лиан села на складной стул. На часах три ночи. Ей хотелось чаю, но почти непреодолимая лень со всей своей жуткой силой притягивала пятую точку блондинки к матерчатому сиденью. Большими янтарными глазами из коридора на девушку смотрела Мерлин. Они были давними приятельницами, но кошка всё равно приглядывалась к хозяйке, будто изучая её заново. Она осматривала каждую чёрточку лица, складки пижамы, положение рук, тяжело склонив голову набок. Легко подрагивала чувствительные кончики ушей. - Ты не хочешь налить мне чай, а, Мер? – Ли болтает ногами, шаркая ими по полу. – Конец чёртового часа, дорогуша, не так уж плохо, - сообщает она питомцу, поглядывая на часы и ожидая, что минутная стрелка вот-вот двинется (секундная вырвана давным-давно). Кому как не ей знать, что когда время останавливается, часы продолжают идти. Такому грубому механизму, состоящему из винтиков, болтиков и шурупчиков с шестерёнками, ни за что не понять устройство этого странного времени. Такую остановку улавливают исключительно тончайшие струны души. Весь чёртов час – промежуток времени, как показывают часы, между часом и тремя ночи – время сначала замедляется, потом останавливается, затем исчезает вовсе, а потом, ближе к концу, наоборот. Именно в это время снятся кошмары, монстры вылезают из каждой тени и кусают детей за кожу. Прервав зрительный контакт с кошкой, в который оказалась втянута, Страк c облегчением вздохнула: время снова пошло в привычном темпе. Сонно похлопав глазами, она с колоссальным трудом себя пересилила, поднялась с единственного стула у стола и налила всё же чай. Размешивая в большой – и тоже единственной – чашке аж три ложки сахара, она отложила горячий пакетик с заваркой прямо на стол. Мерлин бесшумно ходила по полу, переступая мягкими лапами по голому линолеуму. С возвращением времени ей стало неинтересно смотреть на хозяйку. Этажами выше послышался вой, он истончался, тонкой нитью вился вокруг ног Ли, переходя в надрывный плач – где-то пробудился от кошмарного сна ребёнок. - Как думаешь, кто на этот раз? Явно же не кто-то сильный, - неуверенно спросила у кошки девушка. Впрочем, вполне осознавая, что ответа она не получит, Лиан продолжила рассуждать вслух: - Но мы туда не пойдём. Нам нужно будет побороть того мужчину, - задумчиво накручивала волосы на палец, - тонкий стан, карамельная радужка, волосы черны как смоль, а слух о нём распространяется, как чума в четырнадцатом веке, - блондинка с издёвкой говорила сама с собой, досадуя, что ей так и не удалось получить ни его имени, ни изображения. – Он смотрит на детей всего мира. Пристально, страх какой, да, Мер? Узнать бы, где он сейчас. Вот я бы его! – Снова взгляд на кошку, - да, знаю-знаю, рано мне ещё, слишком силён, он даже к младенцам во сны пробирается. Страк смотрела в потолок, будто хотела увидеть плачущего ребёнка. Как приятно было его собственному монстру услышать его плач. Все монстры ведь вылезли из голов, из больного воображения; всё худшее, всё страшное, весь ад сокрыт у людей в головах. Хлебнув чая, Ли блаженно зажмурилась. - Нам с тобой ещё слишком рано о нём думать, - повторила она, словно что-то весёлое. Перекатила эту мысль от одной щеки к другой, задумчиво провела по ней языком и брезгливо выплюнула в тёплый воздух кухни. – Нам бы кого помельче, мда. Хлопнув себя ладонями по коленям, она поднялась и поплелась обратно в комнату, оставив чашку с чаем на столе. Тёплый пар поднимался к скучному белому потолку. На стенах кухни рисунков не было, только на полу стояли разных цветов большущие сундуки. Тикали часы. Сопела Лиан. В абсолютном спокойствии, не тронутые никакими силами, висели изображённые на бумаге монстры и покоилось в густом мраке содержимое семи сундуков. Мерлин, ещё недолго не мигая поглядев в пустоту тёмной кухни, свернулась калачом на том же месте, где остановилась несколько минут назад. Квартира погрузилась в полупрозрачную дрёму. С картинок на одной из стен странной спальни смотрели на спящую с нескрываемой ненавистью десятки пар глаз. Сотни недвижимых рук с трёх других стен тянулись к её шее, монстры, с которыми раз и навсегда было покончено, всё ещё жаждали убить её, не имея возможности смотреть из-за нарисованных самой Лиан плотных повязок на глазах. Страк ворочалась. Ведь и ей в любое время снились кошмары.