Last resort

Харви открыл дверь и втолкнул Майка в номер, невзирая на оскорбленное шипение, зашел следом и принялся возиться с замком. Руки мелко подрагивали от злости, перед глазами мутилось, а щенок что-то тявкал за спиной, расхаживал там, потирая чересчур сильно стиснутую руку, все время порывался поправить на себе свеженький модный костюмчик. В другой ситуации Харви бы оценил и жилет, и широкий шелковый галстук, но сейчас его самообладание трещало по швам. Харви медленно обернулся. Майк рылся в своем портфеле, не обращал на него внимания — никакого, вот ведь наглец! Делал вид, что вырос достаточно, чтобы играть на одном поле со взрослыми мальчиками. Харви отбросил ключ-карту, подошел к нему и за руку дернул вверх. Майк охнул, вскинул на него глаза — синие и нахальные. — Какого черта, Харви? Что-то щелкнуло внутри, екнуло, рассыпалось искрами в крови. Харви стиснул пальцы, хрипло выдохнул, глядя на гримаску боли: — Сейчас покажу. Отобрав портфель, он кинул его на диван, а Майка, пытавшегося было возразить, швырнул к двери так, что тот охнул, и тут же прижал собой, чтобы не дергался. — На тебя стыдно смотреть, — прошипел мальчишке прямо в алеющее от злости ухо, — для чего я учил тебя? Чтобы ты меня позорил? Майк дернулся, уходя от свистящего горячего шепота, но Харви сильнее прижал его, схватил за руки, заводя запястья за голову. Майк сверкнул на него яростной синевой. — Я все сделал правильно, — выдохнул упрямо, — а ты злишься, потому что не можешь победить. Харви чувствительно прикусил ему шею под ухом и снова обжег дыханием. — Я? — Майк ощутил на коже его улыбку. — Не могу победить тебя? Не зарывайся, щенок, — ладонями Харви прогладил его по рукам и тут же снова взял за запястья, притиснул, не давая вырваться. — Твоя настоящая натура — послушно бегать за моими косточками, правда? Майк заворчал, заволновался, начал вырываться всерьез, а Харви протиснул колено между его ног, тяжело надавил на пах. Майк с трудом сглотнул, прижимаясь спиной к дубовой двери, и вдруг подался вперед, ткнулся губами в чужой оскаленный рот. Харви мгновенно завладел инициативой, раздвинул языком его губы и толкнулся в горячий влажный рот, разжал пальцы, чтобы стиснуть их на боках Майка, чтобы скорее содрать с него пиджак и жилет с кошмарными мелкими пуговицами. Майк тут же закинул руки ему на шею, целовал жадно, не успевая огрызаться, и сам пытался стянуть с Харви пиджак, но тот отталкивал его руки. Стащил с худых плеч жилет, избавившись от пиджака, сильно дернул за ворот, оторвав пару пуговиц, и с рычанием прижался губами к шее, кусал и вылизывал немного соленую, горьковатую от одеколона кожу. Майк бился под руками и губами, мелко вздрагивал и ругался без остановки, как будто на новом месте только и делал, что осваивал непечатную лексику. Харви расстегнул на нем рубашку, царапнул тощие бока и потерся носом о ложбинку между плечом и шеей, поддаваясь минутной нежности, пальцами торопливо расстегивая узкий пижонский ремень. — Полегче! — Харви в ответ только стиснул его крепче, вслушался краем уха в неровное бормотание и не слышал слов, только обиду, злость и желание. — Не заслужил, — прошипел на ухо и дернул вниз штаны вместе с бельем, снова принялся терзать кривящиеся губы, настойчиво трахая языком неуступчивый жаркий рот. Майк цеплялся за него, нетерпеливо ерзал, вжимаясь лопатками в дверь, а Харви смотрел потемневшим, опасным взглядом, высвободил одну руку и протолкнул пальцы ему между губ, заставляя сосать. Майк жадно сглотнул и послушался, вылизывал их, пока Харви смотрел, не отрываясь, пока медленно гладил его член сухой горячей ладонью. — Будешь орать, и тебя услышит весь этот гребаный отель, — предупредил Харви, большим пальцем нажимая на припухшие мокрые губы, — а ты будешь орать, это я тебе обещаю. У Майка дрогнули и расплылись зрачки, заливая синеву, сжались сильнее стиснутые на плечах Харви пальцы. — Что, трахнешь меня? — голос ломался, он дрожал от собственной наглости. — Других аргументов нет? Харви сдернул его штаны до щиколоток и развернул мальчишку лицом к двери, прижал и прошипел на ухо: — Я тебя выебу, щенок. Чувствуешь разницу? Майк заскулил от захлестнувшего с головой возбуждения. Харви расстегнул собственный ремень и дернул молнию, схватил Майка за отросшие волосы и надавил, заставляя прогнуться за своей рукой, погладил кончиками пальцев по выгнутой, напряженной спине. Майк прижался щекой к двери и шумно, с присвистом дышал, вскрикнул, когда Харви вломился в него сразу двумя пальцами, неуступчиво, тесно по одной слюне. Харви растягивал его, не щадя, размеренно и жадно, терся о задницу твердым стоящим членом, сам забывал вдохнуть, едва сдерживаясь, чтобы не вставить прямо так — Майк заслужил наказание за свою наглость, за неподчинение, за непокорность, за то, что забыл свое место. Но это все еще был Майк, сменивший начальника и тряпки, наглый не в меру, но тот же самый, поэтому Харви неспешно, растягивая пытку, трахал его двумя, а потом и тремя пальцами, слушая беспомощный скулеж, чувствуя отзывчивую напряженную дрожь на худой спине. А потом резко, без перехода втолкнулся в него, тесного, горячего, ждущего. Майк взвыл и вцепился ногтями в резные завитушки на двери, а Харви закусил губу от удовольствия, придерживая мальчишку за поясницу, поглаживая большим пальцем ямочку пониже спины. — Нравится? — прорычал тихо, почти выходя и снова вламываясь, резко, с беспощадным напором. Майк скулил и вскрикивал, по его щекам ползли слезинки, а член призывно стоял, капая смазкой. — А это тебе понравится еще больше, — пообещал Харви и принялся за него всерьез, стиснул пальцы в волосах, трахал так, что Майк утомился орать, охрип, сорвав голос, и только сладко, томно стонал в ответ на каждый глубокий толчок, проезжаясь щекой по двери. Харви закоротило на этих стонах — он жадно притянул Майка за бедра к себе и с рычанием спустил в узкое, скользкое, дрожащее тело. Майк жалобно захныкал, и Харви пожалел его, против желания сесть и закурить принялся дрочить ему, не вытаскивая, медленно и лениво дотрахивая по собственной сперме. Майк вдруг снова начал ругаться, дернулся, забился в его руках и кончил в сжатый кулак, весь обмяк, едва держась на ногах. Харви обтер ладонь о его рубашку и развернул к себе, прислонил к двери, не давая свалиться на зовущий мягкий ковер. — Ваши методы, мистер Спектер, оскорбляют мое чувство прекрасного, — проворчал Майк, тяжело дыша, чувствуя, как по бедрам стекает влажное и горячее. Харви за пояс прижал его к себе и с неожиданной мягкостью поцеловал раскрытые краснеющие губы. — Зато победа чистая, — выдохнул в поцелуй и довольно, сыто улыбнулся. — И соперник... достойный. У Майка пол ушел из-под ног, но Харви держал его и целовал, не отрываясь, как будто изголодался по ласке в компании своих супермоделей. Майк дернулся от ревности, обвил руками его шею, ушел от поцелуя, уткнувшись носом под ухо. Все равно никуда не денешься. Все равно никуда не денусь. Едва ощутимый поцелуй коснулся его виска.