Знаете, я совершенно не разбираюсь в музыке.
Девушка шагает по клеточкам – красная и черная, красная и черная – что расположены в шахматном порядке. Шаги уверенные, твёрдые, но звук будто утопает в тишине – и гул не отдаётся в стенах.Мои музыкальные вкусы всегда отличались от предпочтений друзей.
Взгляд зелёных, с изумрудным оттенком, глаз устремлен вперёд, в темноту. Казалось, что с каждым шагом навстречу ей, Маку затягивает во тьму. Свет, что пускают трёхглавые свечи в стенах, тускнеет всё дальше – и глаза темнеют, и блеск теряется средь тьмы.Потому я никогда не понимала музыку Соула.
Девушка останавливается. До ушей тихо доносятся ноты, лаская слух. Джазовой музыки, которую Соул любит играть в битвах или просто «от нечего делать». Странное чувство захватывает в свой плен душу, сжимая её. Сердце, будто от перезарядки, невольно стучит быстро, отдаваясь пульсом в висках.Нет, даже не так. Я не хотела её понимать.
Мака ускоряет темп, переходя со спокойного шага на медленный бег. Тьма, казалось, расступается перед ней, оставаясь далеко за спиной и что-то тихо нашёптывая. Резко, без колебаний она открывает дверь, проходя во владения души Соула. Её облачение изменяется – и Мака стоит в чёрном платье со смущением и волнением, отраженных в глазах.Но лишь недавно я поняла, что…
Игра останавливается, и Соул поворачивается к ней. Он знал, что это она. Он чувствовал её. – Пришла послушать мою музыку? – лицо его озаряется безумной улыбкой, невозможно широкой и искренней. – Нет, – отводит Мака взгляд, опуская голову. – Пришла послушать твою игру, – мило улыбается, подходя ближе. И вновь джазовая музыка заполняет их сердца своим ритмом, принося сумасшедшее удовольствие от игры.…я полюбила музыку его души.