Человек без блеска в глазах

Иван Обродовски находился в центре небольшой белой комнаты. Там не было окон, но была одна белая дверь, белый стул, стоящий в центре всего, а так же круглые часы, сливающиеся со стеной , висевшие на ней же. Крупные, они смотрели прямиком на спокойно сидящего в комнате человека. На вид обыкновенный мужчина лет 25-ти. Русые волосы, светлая кожа, стройное телосложение и голубые глаза с отсутствующим живым блеском. Явный признак того, что это - очередной умирающий биоробот (но для простоты их все же звали просто "роботы", у которого довольно скоро должен закончиться срок годности. Часы ведут обратный отсчет. И по достижению окончательной точки, они передадут сигнал по проводам в специальный кабинет, где сидит такой же, как и Иван человек без блеска в глазах, внимательно выполняющий свою работу, заключающуюся в том, чтобы сообщать другим людям без блеска в глазах когда зайти в одну из множества камер, чтобы вынести мусор. Ни Иван, ни тот человек, ни те другие люди не чувствовали по этому поводу абсолютно ничего. То был такой же рутинный день, как остальные. - Скоро будет 5 часов, - подумал Иван, глядя на циферблат. Его поместили в камеру с самого утра, отстранив от привычной работы, аргументируя это тем, что его организм выходит из строя, а, значит, качество проделанной работы будет сильно страдать. И, возможно, не только качество. Последствия непредсказуемы. На вопрос: - Почему? - ему ответили, что медицинские показания, проводимые каждые три дня, сообщили, что Иван должен выйти из строя сегодня. Техника достаточно далеко зашла, чтобы сделать из человека биоробота, но везде есть минусы, недоработки, сбои. Именно затем и существовали медицинские осмотры каждые три дня. Иван это знал, и, как и все роботы, принял эту весть очень спокойно. И в этом вовсе не было ничего возмутительного или удивительного. Иван сам согласился, сам подписал согласие на операцию по изменению свой природы. Он, как и множество других людей, хотел жить долго, без боли, болезни и страданий. И он жил совсем без них, как и было обещано. Операция была бесплатной и была предложена всем, от детей до стариков, практически все согласились на нее. В итоге оставался лишь небольшой процент "живых", включая правительство. Казалось бы, последний пункт должен был насторожить, тем "почему они отказываются от лучшего?", но все были ослеплены дававшейся им возможностью жить без печали. Выжившие образовали свое небольшое поселение, подле правительства. Они занимались искусством, наукой и другим творчеством, на которое были способны только живые умы, не лишенные эмоций, а, значит, своей воли и желаний, которых у Ивана и у подобных ему не было. За неимением своей воли, им приходилось выполнять чужую, служившую на благо обществу выживших, отгороженных от них стеной (на случай чего непредвиденного). Такова плата. И они, роботы, покорно выполняли ее, совсем не злясь и не печалясь. Сначала, когда Ивана запустили в комнату, он стоял и ходил. Но намного позже он почувствовал слабость и сел на предложенный стул. И вот, после просмотра времени, сидя на этом стуле, он начал чувствовать себя странно. Приходило время отключения. И нет, ему вовсе не было больно. Как раз наоборот. Мир наполнился цветом, стал ощущаться более насыщенно и ярко, чем прежде. Мозг начала работать активнее, мысли залетали по "внутренней клетке", река сознания вдруг наполнилась воспоминаниями прошлого. Шел будто бы обратный процесс превращения. От робота до человека вновь. Все, что сдерживало мозг Ивана от его первоначальной сути, начало млеть. Ему приходило Как он играл, когда был ребенком. Разбивал коленки, горько плакал, а потом шел к своей бабушке Мэри и ел вкусные пироги с черникой, чувствуя тогда безграничное счастье. Как мама сначала лупила его за плохой проступок, а затем, извиняясь, обнимала его и говорила, что любит, заставляя сердце ребенка трепетать. Как он сначала получал "незачет", расстраивался, но потом старался и все закрывал с гордостью. Все это пришло ему на ум в его последние минуты , после долгих лет равнодушия и однообразия. - Как я мог отказаться от всего этого?! - размышлял Иван, берясь за голову ослабевшими руками. Не ощущая страданий, он и не ощущал другой стороны жизни. Ведь все познается в сравнении. Чтобы понять всю сладость вкуса, нужно попробовать что-то горькое. Только сейчас Иван это понял. И после стольких лет он впервые почувствовал укол страданий и отчаяния. Только теперь он знал, что оно не дополнит картину его жизни, как какое-нибудь яркое пятно на композиции. Добавлять уже было не к чему. - Выпустите! Выпустите! - хрипел он сквозь заволакивающую его глаза темноту. Ведомый только слепым отчаянием, Иван упал со стула и пополз к двери. Он хотел жить, инстинкт выживания бил тревогу. Подползая к двери, Иван не обратил внимание на то, как она была расцарапана, испещрена глубокими бороздами, оставшимися от чужих ногтей. Он, так же как и предыдущие умирающие, царапал ее и царапал, оставляя на ней новые следы, до тех-пор, пока жизнь не покинула его тело. Именно в тот момент и наступило "5 часов". Тогда же и отворилась дверь. Вошли четверо людей, отодвигая Ивана. Первые двое были кем-то похожими на санитаров. С носилками. Они водрузили тело на вертикальную поверхность, и понесли его по коридорам. Они были такими же бездумными, как и их мертвый собрат. Остальные же двое имели живой блеск в глазах. Они, разодетые официально по-деловому, смотрели на дверь, когда один из них все же прервал тишину: - А что мы будем делать, когда количество роботов все же начнет таять? Они не вечные. Его спутник пожал плечами и улыбнулся: - Увеличим население, а потом предложим остальным так же, как и предлагали наши предшественники этим людям, ставшими роботами. И, конечно же, все будет планомерно, планомерно, без ажиотажа.. - двое людей с живым блеском в глазах направились вон из комнаты, дабы обсудить дальнейшие перспективы. Они не были злыми. Они просто не знали почему роботы оставляют следы на дверях в 5 часов.