Легенда о Юнхолионе и Джеджунее

Перед ним предстало совершенное создание: казалось, что даже Боги, сотворившие человека, не способны были на столь виртуозное произведение искусства – без тени изъяна. Хотя, один изъян все-таки имелся, ведь это была неодушевленная скульптура. Безукоризненная во всех смыслах статуя взирала на своего творца каменным взором, не выражающим эмоции. Она была прекрасна: выточенная, будто кистью ювелира, казалось, что ее рука вот-вот плавно вспорхнет подобно колибри, отчего она выглядела почти живой, но без души. - Я назову тебя… - начал мастер по имени Юнхолион. – Джеджунея. Моя богиня, с которой не сравнится ни одна из земных женщин. Юнхолион был настолько пленен красотой статуи, что уже не мог смотреть на женщин в городе – все как одна, будь то крестьянка или заморская царица, чья красота меркла по сравнению с каменной Венерой; да что там – для Юнхолиона и Богиня любви не окажется столь привлекательной. Юный создатель мог часами смотреть на Джеджунею, но ее взгляд – с тенью улыбки, неуловимой, но присутствующей в ауре – оставался неизменным. Юнхолиону казалось, если он вознесет почести своему творению, то когда-нибудь сможет пробудить в нем спящую душу. Вскоре слухи о неописуемой красоте статуи дошли и до Богини любви. Ей стало любопытно, что это должна быть за красота такая, околдовавшая скульптура, ее создавшую. Она спустилась в мир людей и почтила Юнхолиона своим визитом. В тот день скульптор одаривал Джеджунею платьями из самой лучшей и дорогостоящей ткани, преподносил заморские фрукты и украшал самыми изысканными драгоценностями в мире. И ни что из этого не способно было сравниться с великолепием мраморной Джеджунеи. - Сколько бы я ни смотрел на тебя… Какими бы дарами ни одаривал… - горько произнес Юнхолион. – Ты никогда не сможешь ответить мне взаимностью на те чувства, которые испытываю к тебе я. Богиня любви была тронута столь отчаянным признанием молодого мастера, в котором тонула полная безнадежность, разрывающая его сердце. Она отправила своего ученика помочь Юнхолиону обрести любовь всей своей жизни. - Эй, Юнхолион, о чем печалишься? – позвал молодого человека задорный голос. - Кто здесь? – спросил скульптор. - Я учусь на Эроса, Бога любви, а звать меня Чанмином, - ответил ученик Венеры. – Богиня любви послала меня сюда исполнить твое самое заветное желание. Ей невыносимо видеть, когда такие фетишисты как ты тратят кучу денег на булыжники, горестно сетуя на их бесполезность. - Простите? – опешил Юнхолион, явно чего-то недопоняв. - Короче, я здесь, чтоб оживить твой валун! Надеюсь, после этого ты прекратишь идеализировать камни и обретешь земную плоть в качестве спутника жизни. Не смотри на меня так, я просто заучил к следующему уроку абзац из учебника. С этими словами будущий Бог любви провел маленький ритуал, и волшебство было сотворено: статуя обрела человеческую плоть и ожила. На бледных щеках заиграл легкий румянец, губы расцвели алым бутоном, грудь приподнялась в своем первом вздохе и плавно опустилась, а глаза наконец-то заиграли яркими огоньками, словно в них отражалось звездное небо и вся Вселенная. - Ох, где это я… - заговорила ожившая Джеджунея. - Твоя любовь к ней была настолько велика, что сумела оживить неодушевленное, - гордо пояснил Чанмин. - Но… - неуверенно заговорил Юнхолион. – Это мужчина. Чанмин осмотрел оплот своей проделанной работы: та же самая статуя, то же прекрасное лицо… а тело мужское. Вот черт! Перепутал заклинания. Надо было усерднее готовиться к экзамену по Одушевлению предметов! Юный Бог придирчиво оценил оживленного юношу и выдал свой вердикт: - Друг мой Юнхолион, в то время как боги властвуют над миром и бороздят просторы неизведанного вам, людям, Космоса, решая куда более важные проблемы, чем проблемы пола – в данном случае мужского или женского, а вовсе не каменного или деревянного – я уверен, что ценитель истинной красоты как ты, по достоинству оценит мои скромные способности, подарившие этой каменюге настоящее человеческое сердце! И пока Чанмин воодушевленно продолжал свою высокопарную речь, Юнхолион приблизился к Джеджунее, и он тоже в свою очередь подошел к нему – столь же прекрасный, но еще более неотразимый и чарующий, потому что живой и настоящий! - Я назвал тебя Джеджунеей, но теперь будет вернее назвать тебя… Джеджуней, - зачарованно проговорил Юнхолион, не смея отвести взгляда от волшебного создания, представшего перед ним. - Ты тот, кто вдохнул в меня жизнь, благодаря своей любви, - мелодичным голосом заговорил Джеджуней. – И поэтому я буду любить тебя больше всего на свете каждый день и каждый час до тех пор, пока мои глаза смогут видеть тебя, мои уши смогут слышать тебя, и я смогу чувствовать твой аромат. Мое сердце бьется в унисон с твоим, и никакая сила на Земле не сможет изменить моих чувств! Юнхолион был сражен наповал и порывисто обнял Джеджунея. Так влюбленные соединились и больше никогда не разлучались. - …Именно поэтому я хотел сказать, что в мире неважны никакие предрассудки и прочая ересь, - продолжал свой монолог Чанмин. – Джеджун (к чему ты придумал еще какое-то устаревшее окончание к его имени?!) – он и в Африке Джеджун, его красоту затмить способен разве только… Хм, эта теория еще до конца не доказана, мне нужно больше времени, чтобы подготовиться к предзащите диплома. Только что проделанная практика отлично впишется в мои научные работы. Красота человека, конечно, дело временное, но главное это состояние души, не правда ли? И еще… Эй, постойте, не целуйтесь перед детьми! Я еще несовершеннолетний! Что же вы делаете, где ваша нравственность?! Вот во времена, когда я появился на свет!.. Такова легенда о Юнхолионе и Джеджунее, волшебство которой всегда будет бессмертным, покуда на Земле существует любовь.