Стоик

Джен
R
Завершён
38
автор
Размер:
2 страницы, 1 часть
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
38 Нравится 31 Отзывы 10 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Он не умер. Он все еще жив. Это были первые его мысли, когда разум наконец-то прояснился. Серое, закрытое свинцовыми тучами, небо - первое, что он увидел. Мертвенную, безжизненную тишину, нарушаемую лишь шумом воды, - первое, что он услышал. Солома, острыми иглами упирающаяся в лицо, руки, тело, насторожила его. Кажется, это... Глаза раскрылись от удивления, сменившегося страхом. "Нет!" Он хотел пошевельнуться, хотел закричать что есть духу, что он жив, что не умер, но даже пальцы отказывались слушаться. Он был полностью обездвижен. У каждого человека бывает такой момент в жизни, когда кажется, что выхода нет. Все! Это конец! Можешь не стараться! Но человек старается, старается не упасть. Оступается, но поднимается снова. Со Стоиком было не так. Безысходность огромным стальным ёрмунгандом* сковала его тело и разум настолько, что даже казалось, что и тело-то никакого нет, что оно превратилось в камень. Только разум, да и тот умирает. Он думал о том, что случилось; думал о том, что могло случится, и о том, что не случиться никогда. Он думал о Валке. И вся жизнь пролетала перед глазами. Вот они сталкиваются в Большом Холле. Вот она судорожно извиняется и идет дальше. Он же не может и шага ступить, провожая ее уже влюбленным взглядом... Вот они женятся... Вот у них рождается сын с веселым смехом и россыпью оранжевых веснушек, но уже не викинг. Вот Валка исчезает в когтях дракона... Вот он снова видит ее, отправившись искать сына. Он не может сказать ни слова. А когда же у Валки случается истерика, и она судорожно выдыхает слова, а по щекам льются слез, он на выдохе, ибо чертовски страшно, да и ком в горле мешает, говорит: "Ты еще прекраснее, чем в тот день, когда я потерял тебя**", - и обнимает ее, вдыхая родной запах. И снова звучит их песня, которую Стоик уже и не надеялся услышать, не надеялся спеть. Давно... давно укрытая в недрах памяти; она ласкает слух, заставляя расплываться в тех самых далеких воспоминаниях радостных мгновений. Жизнь пролетает быстро. И вплоть до "сейчас" он понимает. Не без повода, что обречен. Его не спасут, но он кричит что есть мочи где-то в глубине себя. Кричит настолько пронзительно и громко, что кажется, будто они не могут не слышать его вопля умирающего человека. Но из уст вырывается лишь едва слышный вздох. И если его голос вернулся бы к нему сейчас, смог бы стать звуком, то этот крик был бы настолько оглушительным, настолько полным отчаянья и гнева на себя, что оглушил бы даже дракона... Слышится свист стрелы. Огонь поджигает солому, и за несколько секунд его охватывает пламя. Желто-красные языки медленно ползут по рукам и ногам, превращая их в обгоревшие куски плоти. Пахнет палеными волосами, жареным мясом. Одежда сгорает быстро. На лбу проступает испарина. Ему безумно больно, но он ничего не может с этим сделать. Ведь... даже губы не шевелятся. Он сгорает заживо. И несмотря на боль, до последнего не верит, что такое могло произойти с ним. О Один, он почти умер в битве, почему же ты так немилостив к нему? За что он получает такие страдания? Почему-то он теряет сознание от боли, хотя она застилает его разум настолько, что кажется смешной. Вот он горит - ха-ха-ха, как смешно! Вот по щеке скатывается слеза - ха-ха-ха, как смешно! Он умирает в огне, зажженным стрелой, пущенной его сыном, - это же так смешно! О Боги, давайте все посмеемся! Это же так смешно! Даже самый лучший шут не сможет развеселить так, как это. Волосы сгорают быстро. Вот, вроде, жил он полвека, растил густую бороду, усы. И вот они за какие-то пару секунд превратились в вонючий пепел. И все труды насмарку. И плевать, что он сейчас тоже умрет, отправится вслед за этими чертовыми волосами, превратится в пепел, но сейчас это так смешно! Наверное, боль слишком сильна, иначе бы человек не сошел с ума за пару минут. Он умирает от рук собственного сына. Но это так смешно, правда? И он сожалеет. Очень сожалеет, что оставляет Иккинга одного. Он еще не готов быть вождем. Надо. Он бегал от этой работы, но теперь не убежит - бежать некуда, да и поздно. Надо. Сделать. Он умирает. В глазах наконец-то темнеет. И эта темнота кажется такой долгожданной, родной и теплой. Вот она - он ждал ее эти чертовы мгновения, которые... действительно были адом. Его всего лишь оглушило залпом, пущенным Ночной Фурией, а он умер. Вот так, потому что все произошло слишком быстро. Приняли за мертвого, до того, как он успел возразить. Похоронили до того, как он успел очнуться... А где-то там, на берегу сейчас его сын, Иккинг Кровожадный Карасик III, надежда и опора племени лохматых хулиганов*** - их новый вождь, - плачет, утыкаясь в мохнатую жилетку старого кузнеца с пристежной рукой. Его всего лишь оглушило... Но он... умер.
Примечания:
Отношение автора к критике
Приветствую критику в любой форме, укажите все недостатки моих работ.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.