***
На улице господствовало солнечное лето, оно ознаменовало начало каникул. Времена года в этом месте меняются непредсказуемо: только недавно еще была весна, а теперь лето, но в этот раз это оказалось достаточно кстати, так как ученики уже ходили со свинцовыми от учебы головами. Теперь же, когда настало время отдыха и развлечений, ребята разбежались кто куда: кто-то к морю, плескаться в соленой воде, или же загорать под палящим солнцем, предварительно обмазавшись кремом, кто-то предпочел уединиться в своей комнате, наслаждаясь прохладой, а кто-то не побоялся выйти во двор, залитый солнечным светом. Посреди него стояла белая беседка с искусно вырезанными узорами на крыше, режущая глаз своей белизной. От нее слышалось громкое птичье щебетание. Внутри сидел юноша, чьи волосы буквально сливались со светом солнца, играющего на всех поверхностях беседки. Вокруг него радостно носилась стайка бабочек и птиц, но голубые глаза его не замечали этой канители и смотрели куда-то вдаль. Разум был чист, но мысли упорно не шли в голову, словно была какая-то преграда, мешающая думать. Бальдера одолевало настойчивое ощущение неладности, чего-то плохого. Что-то явно было не так, и хотя атмосфера говорила о совершенно обратном, это чувство не покидало блондина уже довольно долгое время. Пока он в забытьи смотрел вдаль, он не заметил, что птичье пение смолкло, вокруг него больше не вилась пестрая стайка; внезапно небо заволокло тучами, непроглядными, черными, как крыло ворона, грянул гром. Девочки, что устроили пикник неподалеку от беседки, начали быстро укладывать еду в корзину и побежали в здание академии. «Дождь? — удивился Бальдер. — С чего бы?..» Он медленно поднялся со скамьи и вышел из беседки. Капли дождя упали на лицо блондина. Он удивленно приоткрыл рот: никогда еще в дождливую погоду на него не падало ни капли, ведь ничто в мире не может причинить ему вред. И словно в тот же момент, когда они коснулись его кожи, Бальдер почувствовал бесконечную горечь, тоску, печаль, будто бы всю радость высосали и остались лишь пустота, тьма. Тут глаза ослепила вспышка молнии, быстро пронесшаяся по небу. Когда он снова смог четко и ясно видеть, перед Бальдером выросла низкая сутулая фигура, облаченная в черный балахон. Лицо скрывалось под грубо накинутым мятым капюшоном, видно было только рот, кривящийся в почти беззубой ухмылке. Бальдер отступил на шаг назад и чуть было не упал, споткнувшись об порожек беседки. — Кто…кто ты? — на секунду запнувшись, спросил порядком напуганный блондин. Ухмылка стала еще злобнее и шире. — Я та, для кого твое благо стало проклятьем. — старуха подошла ближе. — Н-но что я сделал? — воскликнул Бальдер, все еще пятясь назад. На этот раз он все же упал на лакированный пол, но продолжал отступать уже на четвереньках. Фигура разразилась хриплым громким смехом. Сердце Бальдера стучало так быстро и сильно, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Испуг почти сковал его тело. — Пришло время заплатить за прошлые обиды, ты не считаешь? — зловеще шелково произнес голос. Загремел гром, вновь блеснула молния, еще ярче прошлой. Словно электрический ток прошел по телу блондина, причиняя боль, заставившую его корчиться в судорогах. Однако боль прошла так же быстро, как и появилась. Слегка успокоившись и переведя дыхание, Бальдер медленно приподнялся на локтях. Фигура в балахоне пропала, оставив после себя небольшое облако черного дыма, сложившегося в несколько едва различимых на фоне темного неба слов: «Это моя месть». Ничего не понимая, Бальдер поднялся на ноги, отряхнул форму и вышел из беседки. Дождевые капли вновь стали падать на его лицо, плечи. — Что произошло? Какая месть? — глаза его бегали с одного места на другое, внезапно он почувствовал ком в горле и подступившие слезы. Он абсолютно не представлял, что делать дальше, хотя бы потому, что он не понимал, что случилось. «Это сон?», — пришла ему в голову бредовая мысль. С чувством полной безысходности, Бальдер побрел, прихрамывая, в здание академии. Все вокруг казалось чем-то неправдивым, иллюзионным, словно в каком-то ночном кошмаре, Бальдер, наконец, добрался до главных дверей академии. Чувствуя слабость во всем теле, он с трудом открыл их и вошел внутрь. В холле столпилось множество учеников, сбежавшихся сюда, чтобы не промокнуть, разговоры отражались от каменных стен, голоса слились в общий гул, давящий на уши. Стараясь не слушать этот шум, в котором ничего нельзя было разобрать, Бальдер стал было шагать вперед, намереваясь подняться в свою комнату мужского общежития, являющегося пристройкой к основному зданию академии, как вдруг гул начал затихать. Теперь все взгляды были направлены на него, в них читался испуг. Бальдер замер в недоумении, по спине пробежался холод. Кто-то закричал. Вслед за ним раздались другие крики, оглушившие блондина. Началась беготня, студенты рванули кто куда, при этом истошно вопя. Вскоре вокруг Бальдера образовалось пустое пространство, которое постепенно расширялось. Абсолютно растерявшись, он кинулся вслед за толпой. В той стороне, куда он побежал, крики стали громче, ученики побежали быстрее. «Они…бегут от меня? , — пришла в голову Бальдера внезапная мысль. — Что же со мной произошло?». Слезы, наконец, выкатились из его глаз, уныние, неизвестность и отчаяние сковывали разум, тело двигалось само по себе; ноги несли его на второй этаж общежития, хотелось лишь уйти, спрятаться ото всех, лишь бы ничего не слышать и не видеть. Крики смолкли, ученики уже попрятались за дверями по левой стороне коридора, по которому Бальдер теперь бежал в одиночестве, но чувствовал на себе взгляды из тонких щелей между дверями и стенами. Наконец, он оказался на пороге квартирки, которую он делил с Локи и Тором. Сейчас первый должен был помогать Тоту с документами в качестве наказания за прогулы, а где был второй, Бальдер не знал. Впрочем, сейчас это его мало волновало. Закрыв дверь, он тяжело сполз по ней вниз, спрятав лицо в ладонях. Прихожая была светлой, в противоположность чувствам Бальдера, который до сих пор оставался в смятении и не мог успокоить бешено стучащее сердце. Он не смог сказать, сколько прошло времени — минута, пять или полчаса. Опустив глаза в пол, он кое-как поднялся, опираясь на стоящую рядом тумбочку, и подошел к зеркалу, одиноко висящему на стене. Он долго не мог поднять глаза на свое отражение, он знал, что что-то с ним не так, но было очень трудно сделать это. Наконец, пересилив себя, он рывком поднял голову. И оказался прав. В отражении на него смотрело нечто страшное: кожа иссохлась, покрылась трещинами, язвами, волосы стали тоньше, покрылись сединой и торчали клоками в разные стороны, на месте зубов выросли клыки зверя, а глаза сверкали рубиновым блеском. Вновь стали наворачиваться слезы, все тело стало сильно дрожать. Не в силах больше нормально стоять, Бальдер упал на колени.***
Отделавшись, наконец, от наказания Тота, Локи, бесцельно бродил по пустынным коридорам академии. Сквозь недавно стоящие плотной пеленой черные тучи стали пробиваться тонкие и нежные солнечные лучи, заливаясь в окна, придавая коридору несколько потусторонний вид. Лениво переводя скучающий взгляд с одной двери на другую, за которыми проходили сейчас занятия клубов, он внезапно остановился. Пришло странное ощущение, словно случится что-то плохое. Решив вернуться в свою комнату, он развернулся и пошел в обратную сторону. Задумавшись, он и не заметил, как добрался до нужной двери мужского общежития. Носком приоткрыв дверь он увидел то, чего совсем не ожидал увидеть: в коридоре на коленях сидел Бальдер, спрятав лицо в ладонях. — Бальдер! Эй, ты чего? Что стряслось? — подбежал красноволосый к другу, испуганно склонившись над ним. «Локи! — сердце Бальдера словно пропустило удар. — Что он здесь делает? Он же должен был помогать Тоту. Если он увидит мое лицо, пиши пропало!» — он зажмурил глаза как можно сильнее и стиснул зубы. Еще плотнее прижав ладони к лицу, он дрожащим голосом проговорил: — Локи, не смотри. — Да о чем ты? — все еще переживая за блондина, Локи попытался убрать его руки, но ничего не вышло. — Не глупи, Бальдер, что случилось? — Я…монстр. Я монстр, Локи. Умоляю, не смотри! — завопил Бальдер, так как Локи снова попытался оторвать его ладони от лица. В этот раз ему это удалось. Разведя руки Бальдера в разные стороны, он приблизил свое лицо почти вплотную к его, прищурив глаза, он пристально смотрел на него. — Ну и? Лицо в порядке, жизнь прекрасна, чего ты мне тут драму устроил? Записался в кружок театралов что ли? — притворно надулся Локи. Бальдер уставился на него непонимающими глазами, удивленно хлопая ресницами. — …Не видишь? — Не вижу чего? Блондин поднялся с колен, подошел нетвердой походкой к зеркалу. На него вновь взглянуло то самое жуткое лицо. Дрожащей рукой он указал Локи на свое отражение. Ничего не понимая, красноволосый переводил взгляд с дрожащего пальца на зеркало и обратно. Он вздохнул и развел руками. — Не знаю, чего ты себе напридумывал, но я ничего необычного не вижу, прости. — Тогда почему все остальные видели это? Бальдер рассказал Локи о произошедшем: о том, как небо внезапно заволокло тучами, о появлении странной старухи в балахоне, о какой-то мести. Локи слушал с неослабевающим вниманием, и с каждым мгновением лицо его приобретало все более мрачный оттенок. — Я пойму, если ты мне не веришь, Локи, — сдавленно произнес Бальдер. — Я и сам все еще не могу в это поверить. — Нет! — оборвал его Локи. Взгляд его пылал. — Я верю тебе, это правда. — последовала затяжная пауза. — Не ходи завтра на занятия, я скажу, что тебе нездоровится. — после еще одной паузы он добавил: — Потом я тебе все расскажу. А сейчас ложись спать. — он посмотрел в окно. Закатное солнце уже украсило своим кровавым оттенком зеленую траву во дворе. — Отказ не принимается! — выпалил он, заметив, что Бальдер собирается возразить. Тот сразу замолк. Никогда еще он не видел Локи таким серьезным и…разъяренным? Проследив, чтобы Бальдер лег в кровать, Локи пододвинул к ней стул. Он намеревался подождать, пока его друг заснет. — Локи, ты ведь знаешь что-то, да? Расскажи… — начал было Бальдер, но Локи снова его оборвал. — Не думай об этом. Просто пока не думай. Потом я все тебе расскажу. Обещаю. Просто поверь мне. Несколько мгновений посмотрев на Локи, Бальдер улыбнулся и закрыл глаза. Через некоторое время его дыхание стало более спокойным, грудь размеренно поднималась и опускалась. Локи встал со стула и медленно направился к двери. Выйдя из здания, он посмотрел на иссиня-черное небо, усыпанное звездами, будто бриллиантами, эгоистично и насмешливо взирающие свысока на богов, запертых на территории, словно птицы в клетке, беспомощные и бесполезные. Взгляд красноволосого наполнился ненавистью, он закусил губу так сильно, что из нее вытекла алая струйка крови. Он знал, что являлось причиной сего парадокса и кто виноват в этом. В груди появились боль и жажда мести.***
Ночь. Локи шагал сквозь кусты, задевая зеленые ветки, с которых слетали светлячки, мерцая разноцветными огоньками. Это была неописуемая красота. Но любоваться этим не было времени: он спешил к озеру, где должна была быть Она. Скоро он вышел на открытую поляну. Свет серебристой луны позволял четко и ясно разглядеть что-либо в кромешной темноте ночи. Отражение спутника играло на темной и неподвижной глади озера, создавая иллюзию серебряной воды. На противоположном берегу темнел силуэт некой фигуры в бесформенном плаще с капюшоном. Отправившись вдоль кромки воды, Локи скоро оказался за спиной этого человека. — Зачем ты вернулась? — шелковым зловещим голосом разорвал ночную тишину Локи. — Хочешь отомстить ее сыну? — А ты весьма сообразителен, юный Лаватейн. — хриплый голос старухи слегка дрожал. Скорее всего она была сильно слаба. — Почему тебе так неймется? — Локи внутренне быстро закипал. — Думаю, ты плохо знаешь всю историю, Лаватейн, я права? — голос странно смягчился. Действительно, Локи знал немного, но все же знал. — Ну, я могу тебе рассказать, — немного подумав, произнесла ведьма. — От этого мне не убудет. Ты ведь знаешь эту женщину, правда? — Локи кивнул, она продолжила: — она собирала со всего живого клятву, что никто не причинит вреда ее сыну. Она пришла и ко мне. Тогда я была красивой девушкой, полной жизни, но эта встреча перевернула все с ног на голову. Я отказалась давать клятву, думая о последствиях. Что, если ее ребенок причинит мне вред, а я не смогу защищаться? А она прогневалась на меня, наслала проклятье. Я состарилась, как сам видишь, а силы мои практически полностью оказались запечатаны. Она сделала меня такой, — она скинула капюшон, обнажив испещренное морщинами лицо. Кожа будто потерлась местами, во рту не хватало зубов. Лишь зеленые пронзительные глаза были единственной живой деталью на мертвенно-бледном лице, горящие злобой и некой жалостью. Но это не умерило гнева Локи, он уже с трудом сдерживался, сжав кулаки, чтобы не наброситься на нее. — А сам Бальдер что тебе сделал? Он не виноват в том, что сотворила его мать! Так почему ты делаешь все это?! — Это своеобразная месть, — как ни в чем не бывало ответила ведьма. — Теперь, когда я смогла, хоть и частично, восстановить свои силы, я сделала это. Но, сам понимаешь, при таком повороте дел у заклинания есть изъян. Ну что ты смотришь? Разумеется, я тебе его не скажу. — И не надо, — сквозь плотно стиснутые зубы прошипел Локи. — Я и без тебя смог легко это понять. Впрочем, это было нетрудно, учитывая, что люди вешаются на Бальдера из-за магии. Неудивительно, что нормальным его вижу лишь я, а не эта толпа. — Оу, так ты понял, юный Лаватейн? — несказанно удивилась старуха. Глаза ее расширились, рот искривился в ухмылке. — Ты хоть понимаешь, что такие чувства более, чем запретны, маленький дурачок? — О, поверь, тебя это не должно касаться изначально, но раз уж ты сотворила такое… — он поднял на нее глаза. — Верни Бальдеру нормальное обличие, старая ведьма! Он ничего тебе не сделал! — Зачем? — пожала она плечами. — Ведь теперь он точно видит, сколько людей с ним осталось не из-за его внешности и чар. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь. Уверена, он упивался вниманием все это время, наслаждался этим. — Неправда! Ложь! — выпалил Лаватейн. — Он никогда не наслаждался этим, он всегда хотел, чтобы его любили окромя этих чар! Но то, что сделала ты, — непростительно! — Думай обо мне, что хочешь, мне это не столь важно, — старуха отвернулась лицом к озеру. Словно по мановению ветра, она поплыла над землей, задевая подолом балахона землю. Она полетела над гладью озера, не касаясь ее, но на воде почему-то появлялись круги. Остановившись совсем недалеко от берега, она вновь повернулась к Локи. — Хочешь убить меня? Дерзай. Эти слова словно послужили спусковым механизмом. Не думая ни секунды, Локи бросился на нее, намереваясь схватить за горло. Вода летела в разные стороны под его ногами, но он не замечал этого — его жертва была прямо перед ним. Но не успел он опомниться, как в последнее мгновение старуха исчезла, а руки его ловили лишь черный дым, в котором она испарилась. Спустя несколько мгновений он очнулся от пелены ярости, обхватил плечи руками, из глаз градом полились слезы. В бессилии он плюхнулся на колени, вновь разбрызгав воду, одежда мгновенно промокла. Уста его словно свело, он просто беззвучно ронял слезы в волу озера. Лишь одно единственное вылетело из его уст: — Не прощу.***
Бальдер рывком поднялся в кровати, тяжело дыша. С его лица на одеяло капали пот и слезы. Нечто, похожее на кошмар, снилось ему, он все не мог успокоить бешено колотящееся сердце. Этот сон до ужаса был реалистичен. Ему снилось, что он был в теле Локи, стоящего на берегу озера перед темной фигурой в балахоне. Он сразу понял, что это та самая старуха, которую он видел еще сегодня днем. Локи говорил с ней, и Бальдер чувствовал ярость и гнев, переполняющие его друга, чувствовал слезы, стекающие по его лицу. И было что-то помимо этих отвратительных чувств, нечто, похожее на маленький невинный огонек во мраке заточения семи замков души. От него веяло теплом, но он же причинял неестественную боль. Это была любовь. Любовь, которая жгла изнутри и толкала на самые безрассудные поступки. Старуха рассказывала о своем проклятии и мести за него. «Правда это или всего лишь сон?», — думал Бальдер. Локи бросился на нее, но в его ладонях оказался лишь дым. В момент, когда Локи упал в воду, Бальдер очнулся ото сна. Прикрыв рукой рот, он смотрел невидящими глазами на одеяло, а в голове еще ярко и ясно пролетали картины из сна. Послышался тихий шорох из прихожей. Это оказался Локи. Его одежда была мокрая, да и выглядел он не самым лучшим образом. Глаза его все еще метались из стороны в сторону, будто что-то искали, на лбу выступил пот, закусив губу, он побрел в сторону своей комнаты, но Бальдер, вышедший из своей, тут же кинулся к нему. Казалось, что Локи вот-вот упадет. Усадив его на стоящий неподалеку стул, Бальдер накинулся с вопросами. — Где ты был? Что произошло? Почему ты весь мокрый? В ответ Локи лишь молча отвернулся. Он не хотел рассказывать Бальдеру о случившемся и корил себя за то, что решил вернуться обратно. С другой стороны, ему больше некуда было идти посреди ночи, да и в порыве злости он мало мог трезво соображать. Бальдер продолжал наступать. — Локи, скажи хоть что-нибудь, пожалуйста! — в глазах его уже стояли слезы. — Я волнуюсь! Как бы Локи ни хотел рассказать ему правду, он не мог этого сделать, не мог открыть полную правду о поступке его матери, потому что это сильно бы ранило сердце блондина. Потому он продолжал молчать. Всхлипы сменились тихим шепотом. — Знаешь, мне приснился очень странный сон. — Бальдер виновато улыбнулся и рассказал вкратце все, что видел. Глаза Локи становились все удивленнее, было видно, что он не может в это поверить. — В тебя что, Аполлон вселился? — даже в такой ситуации Локи мог немного пошутить. Бальдер слегка наклонил голову в недоумении. — Это на самом деле произошло. — пояснил Локи. «Таки правда!» — с трепетанием подумал блондин. — Локи… Тогда ты сказал, что понял, из-за чего только ты видишь меня нормальным. Скажи мне, прошу! — стал жалобно просить Бальдер, хотя уже понимал причину. Но нужно было, чтобы это подтвердилось. — Я не могу. Нельзя. Не стоит. — Ты то же самое говорил, когда мы с тобой познакомились, — улыбнулся Бальдер, взяв его за руку. — Расскажи мне, Локи. Красноволосый со страхом посмотрел на блондина. Если сейчас он скажет, то все может запросто рухнуть. Но Бальдер лишь сильнее сжал его ладонь. — Я никогда не отвернусь от тебя. Никогда. Две кристальные слезы выкатились из глаз Локи. — Я люблю тебя, Бальдер! — выпалил он на одном дыхании. — Прошу, последний раз в жизни прости меня, прости! Я не должен испытывать этих чувств, не должен, но ничего не могу поделать, прости! — захлебываясь слезами, он рухнул на колени перед Бальдером. Отойдя от легкого замешательства, он опустился рядом с Локи, обняв его. — Тебе должно быть стыдно только за то, что ты скрывал это от меня, — прошептал Бальдер ему на ухо. —Тебе нечего бояться. Ты не одинок. И чувства твои взаимны, — он крепче обнял его.- Я тоже… «Люблю тебя» ___ — Быть может, месть — далеко не самый хороший выбор, — прошептала старуха хриплым голосом, стоя на краю обрыва. Изъяном ее проклятия была любовь. Оно исчезало лишь тогда, когда проклятый получал взаимность. Никто и не мог предположить, что этой любовью окажется его друг, который так же испытывал к нему ответные чувства, настоящие и искренние. Через пару мгновений старуха исчезла, испарившись в легкой дымке восхода.