Кочевники

Глава 1 – Пока горит огонь. «Бьерн» - Так звучит мое имя. И каждый раз, как мне приходиться прилаживать холодные пальцы, натягивающие тетиву, к щеке, я слышу нежный, мелодичный, тихий голос, зовущий меня. Голос наполненный любовью и заботой. Голос той, кто взрастил меня и научил всем премудростям охоты. Да, меня учила женщина. Традиционно подобное ремесло передавалось от отца к сыну, но мои родители пали жертвами гражданской войны. Поэтому, учителем стала женщина, что подобрала меня на улице и приютила в своей хижине отшельницы. Но это было так давно. И все, что осталось в памяти, лишь этот тихий шепот, с которым связано столь многое… Сейчас, чувствуя упругость ясеневого древка в руках, я ощущал зимнюю тишину, приносящую лишь тихий женский голос. «Бьерн» - закрадывается в душу, и мышцы сами расслабляются, позволяя тетиве вытолкнуть пернатую молнию, со свистом летящую к цели. Все, что успел сделать кролик – повести ухом в сторону стремительно приближающегося шелеста. - Превосходно. – Шепчу себе, довольный прицельным выстрелом. Приближаясь к добычи, вижу, как разрастается пурпурное пятно на белом снегу, и пустой, безжизненный взгляд безобидной зверушки. Худощавое, длинноногое тело не сопротивляясь спряталось в шерстяной сумке, что я носил через плечо для подобной дичи. Конечно, заяц не был целью моей ранней прогулки, но упускать такую возможность мне не хотелось. Все, чем я могу заниматься вдали от цивилизации и человеческой компании – это охота, которая кормит, и одевает меня. Благо животных в этом лесу полным полно. И последнее время их все больше и больше, словно они иммигрируют, или бегут от чего-то. Но, как бы там ни было, все что меня беспокоит – это капканы и силки, расставлены по всему лесу. Взгляд приковали высокие стволы секвой, погруженные в спячку, и я могу лишь наслаждаться видом пробивающихся медовых лучей, сквозь стену заснеженных деревьев. Гладью белого покрова, пестрящего мириадами переливающихся искр. И все это окутано неспешно текущей тишиной, позволяющий слышать собственное сердцебиение. Ощущаю, как колющий холод пробирается под тяжелый меховой плащ, стеганную куртку и меховую рубаху. Проваливаясь по колено в хрустящий снег, я добрел до следующей ловушки и ничего не обнаружил. Капкан пуст, силок пришел в негодность и ни следа вокруг. Подобное обнаружилось и со следующими несколькими ловушками. Ну что же, подобное бывает, но я не унывал, поскольку голодным сегодня не останусь. Живя в отдаленной от городов, деревень и людей местности я не нуждался ни в чем, получая от леса все, что требовалось для жизни. И лишь изредка тащил повозки с дубленными шкурами на рынок, дабы закупить припасы на зиму. И каждый раз, как я там оказывался мне становилось душно, неуютно, я паниковал, а иногда даже впадал в ступор, поэтому пытался сводить к минимуму подобные поездки. Раньше я мог спокойно гулять улицами столицы и любого другого перенаселённого города, но все изменилось когда некоторые события изменили мою жизнь. Сломили меня, изувечили душу, разрушили вся, что я знал и любил. Погружаясь в подобные мысли, пробираюсь к оставшимся ловушкам и наконец натыкаюсь на странную картину. Вокруг все раскурочено, затоптано. Лужи крови багрят снег, а капкана нет. Остались лишь разорванная цепь и куча сломанных веток. Коленкой упираюсь в мягкую, пожелтевшую траву, чтобы осмотреть местность по лучше. «Что здесь произошло? – Вырастает логичный вопрос – С роду такого не видел.» Невооруженным взглядом видно, что здесь было потасовка. Звери дрались до крови. Возможно с летальным исходом. Обычно подобные следы нахожу там, где охотятся волки, но в этих есть нечто странное. Осматриваю ближе, внимательно изучая каждый след. По пятнам крови могу судить, что задранное животное не отбивалось, или не имело возможности сделать это, поскольку для такой большой драки крови слишком мало. Но когда его убивали, он было еще живо, и даже пыталось убежать, судя по багровой веренице тянущейся за низкий холм. Одно меня настораживало – следы медведя. Их сроду не было в этом лесу, к тому же в этот период года они должны быть в спячке. Что могла заставить их пробудиться и забредать столь далеко на север? Я оглядываю оставшиеся следы. Волчьи. Тянущиеся так ровно, будто они намерено шли на верную смерть, хотя и трупов нигде нет. - Что за черт? – Шепчу себе под нос, не понимая увиденного. Смотрю на местность и не могу вообразить, как все это выглядело. Около пяти волков напали на медведя, попавшего в волчий капкан. Косолапый с легкостью разорвал цепь, попытался отбиться, но видимо не удалось, так как крови вокруг становилось больше. В голове мерцают картинки, где огромный бурый зверь отбрасывает хрупкие тела серых волков. И единственное, чего я не могу понять – зачем? Почему они напали на медведя? Их охотничьи угодья находятся за несколько верст отсюда, к тому же последнее время дичи достаточно для всех, и у них не было нужды ни покидать родные земли, ни атаковать опасного зверя. Убедившись, что все здесь изучено, я последовал кровавой тропинке, ведущей за небольшой холм, откуда веяло еле ощутимым трупным запахом. «Не может быть» - Подумалось мне. Потасовке не больше половины дня. В такой дикий холод труп не мог начать источать столь ощутимый запах. Запах становится сильнее, когда я достигаю вершины, и мне открывается ужасная картина, от которой кишки скручивает, а тошнота комком подступает к горлу. Я чувствую, как желудок сжимается и завтрак просится наружу. Овладевая собой, я прильнул к стволу молодой секвойи, наблюдая за происходящим, не веря, что подобное возможно. Распластавшись на снегу, лежала туша медведя, на одной из лап капкан, другая полностью обглодана, кишки растянуты по всей поляне, словно тело длинной змеи. Неподалеку с раздавленной головой лежит изодранное тело волка. Кажется, это он влачил кишки, в попытке догнать косолапого, пака его не остановили. Повсюду разбросаны ошметки шерсти, гниющей плоти волков и части тел. Лапы, оторванные хвосты, головы, внутренности. Казалось, что здесь поработал мясник искренне ненавидящий животных, но людских следов я не обнаружил. Картина по истине ужасает, пока я не замечаю, как живот бурого зверя вздымается и тихо опускается. Кажется, он дышит, хотя после таких ран это крайне маловероятно. Я слышу мерзкое чавканье и отвратный запах, говорящий: беги и забудь все, что видел, но ноги несут меня кругом, чтобы убедиться, что мне действительно показалось. Хотя то, что мне открылось, никак нельзя описать. Трое волков забрались медведю в брюхо, пожирая внутренности, а еще один обгладывал его голову. Хотя волки и выглядели так, словно их самих кто-то обгладывал. Один влачил половину оторванного тела, держащегося лишь куском плоти. Руки сами нашли лук, вложили стрелу на тетиву. Я чувствую прикосновение холодных пальцев к щеке, и легкий ветерок, подталкивающий меня расслабить их. Первая стрела прошила искалеченному зверю глаз, застряв в затылочной части черепа. Звуки глухого удара и хруста привлекли остальных. Те роя, что рылись во внутренностях косолапого, теперь ковыляли в мою сторону, один в драке с бурым лишился половины вытянутой пасти, другой изрядного количеству шкуры с головы и туловища, третий тащил сломанные задние ламы и позвоночник. «Это не реально?» – Пульсирует в моей голове. Но картина не исчезает, а волки подходят все ближе. В этот раз пальцы судорожно ищут оперение в колчане за спиной, я уже не чувствую холода, ни шепота, ни ветра, лишь звонкий пульсирующий звук, и странное чувство дежавю. В следующий миг мне пришлось пустить стрелу в сердце волка, другою в горло, но тот продолжал идти так, словно ничего не произошло. Следующую стрелу я пускаю в открытую пасть, слыша, как хрустит волчий позвоночник. Он падает словно замертво, источая тихий хрип, а его мертвые, пустые глаза продолжает смотреть в мои, от чего по спине бегут мурашки. Этот взгляд врезается в мысли, завладевая телом, и я впадаю в ступор. Ни руки, ни ноги больше не подчиняются, я могу лишь наблюдать, как гнилые зубы зверей отрывают от меня куски плоти. Сначала ноги, затем руки, живот, грудь, горло. И когда наконец зверь добирается до глаз – я просыпаюсь. *** В следующий момент очнулся в кровати, покрыт холодной испариной. В глазах темнеет, а в голове звенит. Оглядываюсь и понимаю, что проснулся по среди ночи, и остаток времени проведу сидя у тлеющего костра. Откинув теплое одеяло, натягиваю длинную рубаху и штаны. Усталый взгляд пополз к окну, за которым все еще виднеются переливающееся звезды. - Черт. – Выронил, понимая, как устал и что больше не усну. Подобный сон вижу не впервые, поэтому пытаюсь выкинуть из головы стоящую перед глазами картину. К чему все это? Не понимаю. Босыми ногами чувствую столь холодный пол, и полностью игнорирую его. Все, что меня сейчас мучило – сильная жажда. Поэтому я брел к комоду, где хранил несколько бутылок с вином. И лишь, когда открываю дверцу, наконец замечаю, что в доме кто-то есть. Это было лишь закрадывающееся глубоко внутри чувство, которому я всецело доверял. Рука медленно прошлась по полочкам, в поисках бутылки, а глаза по темным уголкам комнаты, тусклый свет источавшие костер, по среди дома, отбрасывал рахитичные, эфемерные тени, не позволяя осмотреть все детальней. Хотя и без света я ощущал, как мою спину сверлит хищный взгляд. Становилось не по себе. Впервые боюсь ступить шагу в собственном доме. В такие дебри не забредали люди, а обычное животное не смогло бы открыть дверь и тихо здесь бродить. Понимая, что оказался в неудобной ситуации, я решил перехватить инициативу внезапности. Неспешно направляясь к кровати, я осторожно приблизился к стене, где висели два топорика. В следующий момент оружие оказалось в руке, и я приготовился вышвырнуть непрошеного гостя на улицу. - Покажись. – Выкрикиваю, как можно более устрашающим голосом. От внезапности, тот, кто прятался под столом в уголку комнаты, где лежат охотничьи инструменты, с испугом протаранил головой столешницу. И я услышал девичий: «Ай!». - Давай, выбирайся оттуда. – Говорю, теперь уже спокойно. Молчок. - Не заставляй вытягивать тебя силой. Добавив это, я услышал нерешительный голосок: - Ты убьешь меня? – Спросила девочка. Судя по голосу, ей не больше пятнадцати, хотя бдительности я не снизил. - Смотря за чем ты забралась в мой дом. – Отвечаю без толики жалости. В такую глушь ни один человек без причины не зайдет, и уже тем более девчонка. Без сопровождения взрослых она бы не выжила. - Если отвечу - то точно убьешь. – Говорит она. – Мне известно, что здесь живут суровые люди, закаленные внутренними распрями, войнами, климатом… И многие голодают, поскольку этот год был неурожайным из-за недавней конфронтации с королевством Хейдгард. На секунду я заметил ее черные, кудрявые, спутанные волосы и робкий взгляд. - Как для меленькой девчонки, уж больно многовато знаешь. – Отвечаю, отложив топор в сторону. – А ведь беседовать куда удобней сидя за столом, а не под ним. Молчок. - Знаешь, умом хоть и не обделена, а вот манер вообще никаких. – Продолжаю, тяжело выдохнув. – Ты либо говоришь, что здесь делаешь, либо будешь мерзнуть на улице. Подумай хорошенько, что лучше, ты ведь не глупая. - Ты страшный. – Слышу в ответ. - Что я и говорил. – Бурчу, потирая шрам тянущийся от правого глаза через уголок губ к подбородку. – Лезвие топора не коснётся тебя, доколе ты не будешь лгать. - А я не лгу. – Робко выдавила девчонка. - Да, черт бы тебя побрал! – Рычу сквозь зубы. – Не играй со мной. - Мне говорили, что вы очень жесткий народ, жестоко наказывающий за каждый проступок. – Испугано выкрикнула девчонка. – Значит ты убьешь меня? Я резко подхватил топор, но вместо того, чтобы пустить его в ход, ложу обратно на место. Успокоив дыхание, ставлю за обеденным столом еще один стул, напротив себя. - Хотел бы увидеть того, кто наплел тебе этих глупостей. – Говорю, сложив руки на груди. - Почему глупостей? – Спрашивает девчонка. - Я бы посмотрел, как бы он повел себя с тем, кто забрался в его дом и начал грубить. – Закончил, дожидаясь извинений. - Может, я и правда вела себя неподобающе. Прошу прощения, за подобную дерзость с моей стороны. – Говорит так, будто ее вынуждают. Я дал время обдумать ситуацию, позволив ей решать дельнейшие действия. - Что вы намерены делать дальше? – Послышался низкий, осторожный голосок, после недолгой молчанки. - Надеюсь наконец увидеть непрошеного гостя, - Говорю так, будто терпение на исходе, хотя чем-то ситуация забавляла. Девушка нерешительно выглянула, изучая комнату. И лишь убедившись, что видимой опасности нет – выбралась, усевшись за стол. Она выглядела довольно изнуренной и истощенно, но держалась словно это она хозяйка, смело и высокомерно вышагивая к стулу. Выложив руки на стол, сложила пальцы замком, и внимательно глядела мне в глаза. Довольно настойчиво, словно испытывала, или выжидала. Как я понял, она ждала допроса. Косая ухмылка скользнула по губам, и я перевел взгляд на открытый комод, где виднелась корзинка с лепешками и зимними ягодами, собранными вчерашним утром. Этот прием действовал безотказно, не удержавшись взгляд девочки последовал за моим. Теперь понятно, почему она забралась в дом. *** Наблюдая, как девчонка уплетает кусок мяса, кашу и лепешки, что я приготовил, мне стало понятно, что она здесь искала, но вот, каким образом очутилась здесь - нет. Так далеко от деревень, от людей. По среди непроглядного, безлюдного леса, и как смогла отыскать мой дом. Почему она вообще шла сюда, что ее вынудило? По тому, как девочка вела себя, становилось понятно, что правды я не услышу. Ее походка, манеры, то как она ела или пила из стаканы. То, как говорила. Все это наталкивало на мысль, что девчонка совсем не простая, но хорошая ли она лгунья, мне предстояло выяснить. *** - Кто же тебе рассказывал о нашем народе? – Спрашиваю, пристально вглядываясь ей в глаза. Она оторвалась от еды и не задумываясь ответила: - Старшие братья, когда мы ехали в это королевство. Они мне много чего рассказывали. О гражданской войне, произошедшей двадцать три года назад, о войне с Хейдгардом, что закончилась всего год назад вашей победой. О королях и королевах. И о том, как яростно ваши воины сражались на поле брани. - То были тяжелые годы. – Киваю, предаваясь воспоминаниям. – Хотя победой это трудно назвать. - Но ведь брат вашего короля сел на престол Хейдгарда, не так ли? – Насторожено спросила она. – Уккоб Нейтли. Я не ответил, изучая лицо девчонки. Глубокий серый взгляд застенчиво взирал из-под черных кудрей, ниспадавших до плеч, наблюдая за мной. Тонкие, обветренные губы слегка иногда дрожали, видимо, от напряжения и усталости. Тонкий нос потягивал сопли, а бледная кожа выглядела довольно ухоженной. Пожалуй, в свои годы она слишком осведомлена об истории Хейдгарда и Драфтгарда. Дети крестьян не столь образованы, а некоторые даже имя короля не знают. Она заметила мой взгляд, и поспешила выпалить: - У меня очень хорошая память. – Девчонка тут же проглотила еще две лепешки. – А братья очень любили чита... Слушать отцовские истории. Чувствуя, что проговорилась, она набила полон рот и претворилась рыбой, а взгляд уполз к полу. Думаю, сейчас она придумывала что-то еще, поэтому я решил не дать ей возможности обдумать следующую ложь. - Так твой отец очень много знает? – Спрашиваю улыбаясь. – Он наверное много читает. Девочка призадумалась. - Да, он прожил довольно длинную жизнь, - Отвечает, закатив глаза. – И служил при дворе королевского картографа, который и обучил его читать, считать и писать. А он в свое время пытался обучить нас. Девочка сообразила быстро, может быть она обдумывала эту историю на протяжении некоторого времени. - И чем же он занимается сейчас? – Спрашиваю, почесывая короткую бородку. - Приторговывает разными товарами. – Быстро отвечает девчонка. – Обучение у картографа ему помогло. - А почему он ушел? - Не знаю. – Испугано, дрожащим голосом отвечает она. – Он не говорил… - Как же тебя зовут? – Спросил я, подаваясь в перед – Мы ведь так и не познакомились. - Астрид… - Просто Астрид? - Просто Астрид – Подтвердила она. – А ты? - Бьерн. – Отвечаю так же скрытною, как и она. – Просто Бьерн. - Очень приятно, Бьерн. Надеюсь мы подружимся. - И сколько же тебе лет, просто Астрид? – Спрашиваю не из интереса, а чтобы обдумать следующий вопрос. - Четырнадцать. – Отвечает, гордо выставив подбородок. – Скоро пятнадцать, и я уже могу выбирать жениха. - А не рановато ли, юная леди? - Я уже женщина. – Отмахнулась она. – Поэтому готова распоряжаться собственной жизнью, как мне заблагорассудится. Я откинулся на спинку стула, с интересом наблюдая за девушкой. - Значит, ты хорошо знаешь историю? – Спрашиваю, надеясь подловить ее, и подтвердить мои догадки. – Когда и какие были войны. - Знаю, что последняя началась четыре года назад, и длилась три. «Как удобно» - Подумал я. - Как раз, когда мне исполнилось двадцать шесть, я впервые вступил в схватку с Хейдгардской армией. Тебе тогда было… - Десять. - Не задумываясь выронила Астрид. Она пристально изучила мое лицо, когда наконец поняла к чему я клонил, поэтому тут же ретировалась, спрятав глаза. Никто из простых крестьян не умел считать до двадцать, а не которые и до десяти. Она же легко смогла вычитать. - Так ты забрела в эту глушь чтобы дружбу завести, просто Астрид? – Спросил я откинувшись. - Я шла в ближайший город. Флоствер. Куда и направлялись мы с родителями и братьями. – Говорит, с испугом в глазах. – Но, как только мы вошли в этот лес, нас атаковали разбойники. Их было много, все с оружием, в доспехах, со щитами… Братья остались защищать повозку с отцом, а мы с мамой спрятались в густой ложбине. Дожидаясь конца боя. Когда бандиты закончили с братьями и отцом, то принялись искать нас… - Ее глаза вдруг наполнились слезами, а губы задрожали. – Мама… она… она осталась там, чтобы дать мне возможность убежать. Она говорила иди на север, там тебе помогут. И чтобы я держалась от больших трактов подальше… Думаю, ее больше нет в живых… - Когда это произошло? – Перебил я грубым тоном. Девочку это обескуражило. Ее словно облили холодной водой. - Около трех дней назад. – Выдавила она, протирая глаза. – Мы только покинули… - И где же твой дом, просто Астрид? – Снова перебил я. - Далеко на юге, - Запинаясь, говорит она. – За Хейдгардом. В небольшом королевстве… Зейкхэль, на побережье… Великого моря. - И сколько вы в пути? - Не знаю. – Отвечает она, начиная хныкать. – Я так устала… Так устала, что не помню… - Значит ты первый раз в этих краях? - Да, впервые. - И куда же вы направляетесь? Во Флоствер, там, где большой рынок? Или дальше, к долине великанов? Может, к столице? - Флоствер, там живут мои родственники. Они ждут нас… меня. - Так вы торговали, или направлялись к родственникам? - Направлялись к родственникам… - А, что продавал твой отец? Она не ответила, лишь рыдала, безуспешно пытаясь унять слезы. Я видел, что слезы ее искренние, но никак не связаны с моими вопросами. Лишь стоило ей вспомнить маму, как глаза потускнели, и взгляд уплыл куда-то в даль. В прошлое. Значит с ней действительно что-то произошло, что-то ужасное, что заставило ее целых три дня брести в непроглядном лесу, по холоду и совсем одной. Хотя насчет последнего я все еще не уверен. - Ты лжешь, дорогуша. – Холодный тон заставляет Астрид смотреть на меня сквозь слезы и пальцы. - Я не воровка. – Стонет она навзрыд. – Отпустите меня, пожалуйста - Ты не воровка, это верно – Говорю, поднимаясь. – Любой здравомыслящий вор не сунулся бы в такую глушь. Но на счет остального ты врешь. Ты ведь даже без понятия в какой стороне север, а в какой Флоствер. Когда слезы текли ручьями так сильно, что она и слова не могла произнести, я тихо поднялся и направился к двери. - Можешь лечь в мою кровать. – Бросил я спокойно. – Но завтра ты мне все расскажешь, без вранья. Покидая дом я чувствовал себя неловко, заставив истощенную девчонку рыдать. Но за те три года, проведенные на полях битвы, мне столько раз доводилось вести допрос, что я перестал чувствовать жалость ко слезам, пусть даже женским. ***