Простое задание

— Да-а… в такую погоду хороший рыцарь оруженосца из замка не выпустит, — почесывая в затылке, произнёс Лис, кося одним глазом на меня, а другим обозревая окрестности. На ёлке через дорогу согласно каркнула ворона. Даже не знаю, от кого мы больше прятались: от дождя или от неё, атаковавшей нас с той самой ели не далее как полчаса назад. Гроза собралась над Окситанией быстро и незаметно, словно бы, по меткому замечанию моего друга, Господу надоело взирать на наш грешный мир с облака, и Он решил как можно скорее устроить гонки на божественных колесницах, не дожидаясь прибытия своих языческих коллег. Что ж, если всё так и было, божественный замысел удался на славу, и гонки знатно повеселили Его. Нам же здесь, на земле, было не до веселья. Гроза застала нас с Лисом в двух часах езды до Экса*, где мы могли бы найти крышу над головой и горячий ужин. Вместо этого мы прятались от дождя в лесу на обочине тракта. Дорога, которая и до сих пор-то была лишь гордым названием для широкой колеи, укатанной множеством колёс, сейчас разбухла от воды, и всё больше напоминала обмелевшую речонку. Тем временем возмущение (а значит, и словесный поток) моего напарника набирало обороты: — Ну, ёлкин дрын! — разносился над трактом его громкий голос. — Как домой вернулся, в родную окраинную деревню с туалетом за околицей! Капитан, веришь, нет, но туда вот такая же тропка вела. Вся ребятня играла в удивительную игрулину: доплыви до сортира. А кто постарше, у тех посерьезней игры были. Кто кого перетерпит! — Лис! — не выдержал я. — Ты не мог бы воздержаться от столь нелицеприятных подробностей жизни советской глубинки? — А шо такое? — удивился тот. — Не, ты тока скажи, я тут же начну воздерживаться, пока ты не потребуешь от меня целибата. Тогда уж пардонь, не подпишусь ни под каким своим словом даже кровью невоздержанной девственницы. Из груди моей невольно вырвался горестный вздох. Даже мне порой было трудно выносить Лиса, хотя с гордостью признаю, что у меня это получается лучше, чем у кого бы то ни было. — Так шо там у нас за новый квест? — неожиданно сменил тему мой друг. — Ты разве не слушал лорда Баренса? — спросил я больше ради приличия, прекрасно зная ответ. — Он вроде бы доходчиво всё разъяснил… — А то я не знаю, как он разъяснил! Твой драгоценный дядюшка славится умением всё объяснять, не объясняя ничего. Поэтому я и спрашиваю у тебя: ты-то понял, кого и сколько нам предстоит раскопать в этот раз? В чем-то Сергей был, безусловно, прав. Руководствуясь какими-то непонятными, но исключительно важными целями, руководство Института часто недоговаривало и напропалую темнило. И мой «дядюшка» лорд Баренс тоже был не без греха. Должен признаться также, что в этот раз я понял лишь, повторяя моего спутника, фигу с маком. Об этом я Лису и сказал. — Погоди-погоди… это шо же, поди туда — не знаю, куда, принеси то — не знаю, шо? — Почему же, — удивленно пожал я плечами. — Основная задача мне как раз известна. Только смысл не понятен. — Выкладывай, Вальдар, не томи! И без того нежарко, а ты еще холодящие кровь тайны разбодяживать вздумал! Я покачал головой, но ответил: — В этот раз первым пунктом нашего назначения является резиденция Гарсенды де Сабран. — Первым? У нас в кои-то веки есть план? Капитан, шо я слышу! — Нет, план сформируется по ходу действия. Мне рассказывать дальше? Лис выглянул из нашего укрытия убедиться, что конца дождю не видно, и согласно кивнул. — Валяй. Кто это за тётка такая и почему у неё резиденция? — Графиня де Сабран сейчас — регент Прованса при своём сыне, юном Раймунде Беренгере. Через несколько лет он станет графом Прованса, а еще чуть погодя получит от матери графство Форкалькье. — И шо мы будем делать в этой провинции Провансии? Наставлять на путь истинный будущего Раймунда Завоевателя, короля всея Французии? — Будем втираться в доверие к Гарсенде и её сыну. А вот с какой целью… — Как-то мелковата задача, тебе не кажется? — Лис выглядел изумлённым, и я его прекрасно понимал. Обычно руководство Института принимало решение вмешаться в ход истории тогда, когда катастрофы и потрясения в соседних сопределах грозили нашему миру светопреставлением. Как я ни силился, подходящего по глобальности катаклизма вспомнить не мог. — М-да, — скептически хмыкнул Лис, выслушав мой ответ. — Но ты всё же покопайся в своей внутричерепной википедии. Что должно случиться в ближайшем необозримом будущем такого значимого? — Как раз сейчас в разгаре Альбигойский крестовый поход. Папа Иннокентий III попытался наставить местных катаров на путь истинный, но те не желали снова возвращаться в лоно Матери нашей, Католической церкви. Более того, альбигойцев поддерживали многие дворяне (и богатые дворяне!), успевшие приобщиться к еретическим учениям. Тогда Рим стал отлучать таких дворян от церкви, и среди них оказался граф Раймунд Тулузский. Его поддержали прованские города Авиньон, Арль и Тараскон. Естественно, здешним правителям это не понравилось, и юный Раймунд Беренгер поддержал Церковь. Ещё, насколько я помню, лет десять спустя Авиньон перейдёт под покровительство Матери нашей Католической церкви. — По итогам похода? — Кажется, нет. Но Беренгер — уже не такой уж и мальчишка — отметился и там. — Ладно, Капитан. Чего гадать, коли туман воду мутит? — Лис посмотрел на дорогу, заливаемую непрекращающимся ливнем. Вдали громыхнуло. — Нужны им наши доверительные грамоты — получат! Вот дождище закончится — и тронем коней ластами. *** Замок, в котором располагалась резиденция Гарсенды де Сабран с сыном, даже в обычное время нельзя было назвать тихим местом. Замковый гарнизон, кузня, конюшни — всё это производило столько шуму, что у графини порой случались мигрени. Но поделать с этим ничего нельзя было, и женщина смирялась с этой вынужденной мерой. Когда же становилось совсем невмоготу, во все уголки Франции отправлялись гонцы, кои, возвращаясь, привозили с собой многочисленных трубадуров, скрашивавших ей досуг. Тогда к повседневным звукам добавлялись переборы лютен на разные лады и нестройное пение. Это Гарсенде нравилось, однако сейчас… — Открывай! Открывай, тетёрка сонная! — перекрывая шум воды и всё прочее, разносилось по замковым окрестностям вместе со стуком невероятной громкости. Выглянувший старичок-привратник разглядел двоих насквозь промокших путников: рыцаря в голубой накидке и его оруженосца, тощего верзилу с кривым носом. — Кто такие? — неприветливо каркнул он, выглядывая в окошко на воротах. Мы с Лисом переглянулись. — Не видишь, что ли? Путники мы, бедствие терпим. Давай, дедуля, открывай, да хозяину скажи, а то у мессира рыцаря, не приведи господь, подагра подыграет от холода! — Лис! — одернул я напарника по закрытой связи. — Ты хоть при посторонних соблюдай субординацию. — Да ладно, кто смотрит-то! — Госпожа ждёт только олухов этих, трубадуров, — усмехнулся старик. — Больше ни о ком не говорено, и пускать не велено. — Темнота, — покачал головой Лис. — А как же законы восточно-южного гостеприимства, а? — Какого-какого? — Ну, там, в юрту запустить, кумысом напоить, в дождь под крышей устроить, в тепле, сухости и без клопов. Элементарные правила вежливости, дядя! — Всё равно не велено, — дребезжал привратник. — Во заладил! — возмутился Лис. — Не велено. Не велено, а сам, небось, под козырьком, да в караулке печь растопил. У-у… — Погоди, Серёжа. Есть идея… — Ну-ка, ну-ка, Капитан, выдавай на-гора! А то я уже по самые портянки от слова «портки» промок и продрог. — Почтеннейший, — обратился я к грозному стражу, — а что вы сказали про трубадуров? — Дык… того! Не знаешь, что ли, куда попал? Графиня тут Прованская живёт, при сыне регентом стоит. Баба сметливая, но и чудит иногда. Оборванцев этих с лютнями приглашает, потворствует им всячески… — Так за чем дело стало-то! — радостно вскричал Лис. — Открывай скорее, у тебя под воротами стоят странствующий менестрель и его рыцарь! — Уверен, — подтвердил я, — графине понравятся песни моего друга. Такого она еще никогда не слышала. — И ведь не соврал, — подивился Лис на канале связи, пока старик, ворча, отпирал засов. — Такого мадам Гарсенда действительно не слышала. *** — Шо думаешь, Капитан? — голос Лиса звучал у меня в голове, пока мы шли вслед за слугой по темным коридорам. — Вспомнился мне один момент про нашу графиню... — Ну-ну, — подбодрил Лис. — Будет замечательно, если этот момент поможет нам втереться к ней в доверие или объяснит, при чем там франкские зингеры? — Ты на редкость проницателен, — мысленно кивнул я. — Именно это. — Что — это? Про это тебе мама с папой должны были в девятом классе объяснить!.. — Все вместе. Графиня де Сабран, жена Альфонса Беренгера и мать Раймунда Беренгера, также известна истории как Гарсенда Прованская — покровительница трубадуров и окситанской литературы. Поговаривают, что она и сама писала стихи, но до наших дней не дошло ни одного**. — И ты молчал! Это же можно обыграть так, что покеристы и шахматисты всех стран разом съедят свои орудия добычи денег и славы! Да тут даже мухлевать не придётся! — Про это я и говорю. Представишься как менестрель, долгое время странствовавший в далекой стране Русов. Споешь несколько песен, а там я выкажу желание остаться погостить в сём гостеприимном оплоте поэзии... — Мне остаётся только понравиться мадам, — закончил Лис мою мысль. — И не просто понравиться, а так, шо как будто я сотка баксов в пересчёте на местные дублончики и деньенчики. — Отлично. Работаем! *** Пиршественная зала, куда нас препроводил лакей, была задымлена, душна и забита народом от стены и до стены. Рыцари из свиты графини и их оруженосцы здесь перемежались с менестрелями всех цветов и мастей, разряженных кто во что горазд, с дамами из ближайшего окружения и ближайших же поместий. Тяжелые, темные от сырости и копоти дубовые столы были заставлены медными блюдами, на которых остывали туши вепрей и тетерева; в межблюдовом пространстве теснились шеренги глиняных кувшинов, все початые. Запах витал соответственный. — Прибыл славный рыцарь со своим менестрелем-оруженосцем! — громко объявил спешно подбежавший от ближайшего стола церемониймейстер, выслушав шепот лакея. — А звать-то его… ик... как? — откликнулся какой-то подвыпивший верзила, сидевший неподалеку от графини. — Адальберт! Сколько вам говорить: спрашиваю я, вы — киваете и грозно хмуритесь! — хлопнула ладонью по столу Гарсенда Прованская — не старая еще женщина в дорогом платье из синей шерсти с золотым шитьём, накинутой на плечи белой пелерине и наброшенным на волосы головном покрывале. — Пардон, мадам. Виноват! — Позвольте представиться, мадам, — я склонился в куртуазном поклоне, не дожидаясь, пока регент Прованса мне об этом напомнит сама. — Вальдар Камдил, сьер де Камварон. Со мной мой оруженосец — Рейнар Л'Арсо. Мы возвращались домой из долгого путешествия, но в пути нас настигла гроза как раз неподалеку от вашего замка. Я взял на себя смелость попроситься к вам на ночлег. — Что ж... Кто я такая, чтобы отказывать просящим? У нас большой праздник и выступления труворов. — Это не может быть простым совпадением! Мой оруженосец — тоже менестрель. — Я никогда не слышала его имени раньше… — Еще бы вы его слышали! — возмутился Рейнар. — Мы долгое время путешествовали по стране русов, мадам, — перебил я Лиса на полуслове. — С вашего позволения, Рейнар мог бы что-нибудь сыграть... — Ах, это было бы замечательно, — милостиво кивнула графиня. — Разнообразие в нашем тесном кругу было бы нелишним. — Лис, сыграй что-нибудь из народного вашего, а я пока осмотрюсь. Только без глупостей! — Да ты шо, Вальдар! Какие глупости? Никакой жвачки для массовой культуры, — только элитаризм, только русский рок! — Лис, не надо!.. — не на шутку испугался я, потому что неоднократно слышал в исполнении моего друга то, что он называл «русским роком». Мне, выросшему в просвещенный век The Beatles и Rolling Stones, и то иногда было дико слышать то, что выходило из-под пальцев и из глотки друга. Но как на подобное отреагируют здесь и сейчас... Боже, упаси! — Не журысь, Капитан. Всё пучком будет. — Ты хоть понимаешь, что многое из того, что нормально в нашем мире и в наше время, здесь легко сойдет за ересь, если вообще будет понято? — Так на то и расчет! Всё, иди оглядись. С настроя сбиваешь. — Мадам, — меж тем он закончил настраивать лютню и обратился к залу, — почтенные сударыни, непоч... не менее почтенные мсьё! Позвольте, я начну с более привычной вашему слуху песни! Выдержав театральную паузу, Рейнар коснулся струн пальцами, начиная первую песню: Сэр Джон Бэксворд собирал в поход Сотни уэльских стрелков... Я облегченно выдохнул. Эта песня хоть и рассказывала о еще не случившихся событиях, неприятностей нам доставить не могла. А потому я со спокойной душой взял с ближайшего стола кубок с вином и начал осторожно пробираться между столами, делая вид, что ищу место посвободнее. Лис привлек к себе всё внимание, выставляя в не лучшем свете англичан — вечных врагов Франции. Публика покатывалась со смеху на особенно забавных моментах, и никого, похоже, не заботило отсутствие у менестреля голоса. А круглый предмет, что в мешке зашит, — голова Бэксворда, ха-ха! Айлэ, айлэ, что в мешке зашит, — голова Бэксворда, ха-ха! — надрывался Лис, изредка пощипывая струны. Зал подпевал на припевах. Все были довольны. Все были довольны ровно до того момента, пока я не заметил среди присутствующих двоих рыцарей, не поддавшихся общему веселью. И лица их показались мне смутно знакомыми... Желая повнимательнее приглядеться к олицетворённому déjà vu, я решил подойти к ним поближе, стараясь держаться у самой стены. Лис в это время вовсю разливался: Kороль Эдуард в Париж привезен, В железный ошейник одет. А все потому, что в войске его Джона Бэксворда нет! А все потому, что забыл король Присказки древней слова: Что покудова пьет британский народ — Англия будет жива! Но покудова пьет французский народ — Франция будет жива! [3] — Не буду полный текст припевать, — сказал он по внутренней связи. — Пусть потешат себе национальное самолюбие. — Послушай, Лис, — думаю, надо как можно скорее сообщить напарнику о неожиданном повороте событий. — Присмотрись повнимательнее: от тебя слева у окна сидят два рыцаря. Тебе они не кажутся знакомыми? — Раздери твою колоду, да это чертовски правильная песня! — взревел давешний Адальберт, успевший «пригубить» несколько чарок с вином. — Так им и надо, чванливым англам! — Адальберт, — поморщилась графиня, и тот затих. — Но, мсье Рейнар, песня действительно замечательная. Удивляюсь только, что не слышала раньше о сражении, в ней воспетом. — О! Вы не поверите своим ушам и моим устам, когда я выложу вам всю правду-матку! — Сергей вынужденно отвлёкся, я остановился. — В нашем с мессиром Вальдаром путешествии мы встречали такое, что вам и во сне не случалось! Этой песней со мной поделился, подумайте только, один врач и поэт, о котором поговаривали, что он мается фигнёй, то есть, я хотел сказать, занимается алхимией и может путешествовать во времени. И пророчествует помаленьку… Странный он был, этот Пострадамус! [4] — Капитан, а теперь повтори, куда мне смотреть? — Слева, у окна. Два рыцаря, точнее рыцарь и его оруженосец. — Ага два раза! Там только задницы двух рыцарей! И действительно: мужчины пробирались вдоль стены к выходу. И цель их была куда ближе к ним, чем они ко мне. — Догоняй! Уйдут! — в мыслях моего напарника прозвучал азарт. — А я пока тут отвлеку народ! Уже в коридоре до моего слуха донеслась лисова родная речь под задорную мелодию: Ой не ходи, ходи, Орисю, на гору, на Лиску. Не ходи, ходи, Орисю, a грай на сопілці. Ой-гой, дриці-дриці, oй-гой, дриці-дриці, Не ходи на Лису гору, а грай на сопілці…[5] За пределами зала было темно и, к величайшему облегчению, прохладно и почти свежо. Единственный факел, оставленный на стене, выхватывал из темноты небольшое пространство вокруг двери. Сквозняк, обычный для любого каменного замка, колыхал пламя, свистел в щелях, периодически превращаясь в вой и стоны. К счастью, путь отсюда и до лестницы был один, и я двинулся вперед по коридору в полной темноте — так больше шансов остаться незамеченным и разглядеть что-то самому. Удивительно, но замок словно вымер: так тихо сейчас было! Только сзади раздавались приглушенные тяжелой дубовой дверью звуки. Знакомцы наши могли пойти, как и я, только вперед, да и не сильно они меня опередили, но спереди не раздавалось ни шороха. Стараясь ступать как можно тише и внимательно вслушиваясь в гуляющее под сводами эхо, я дошёл до просторного вестибюля, где с одной стороны располагались двери, с другой — лестница наверх, в покои хозяев и гостей замка. Вряд ли таинственные знакомцы решили прогуляться, рассудил я. Непогода вновь разгулялась, когда мы с Лисом уже подъезжали к воротам, и утихать не собиралась еще долго. Потому я уверенно ступил на лестницу. — Ну, как, догнал? — прорезался в голове голос Лиса. — Как сквозь землю провалились. — Не, я так не играю! Мало мне родных начальников, так и тут экскурсионная экспресс-программа. «Дамы и господа, только у нас и только сейчас вам предоставляется уникальная возможность: разгадать тайну средневекового замка. Выключите мобильные телефоны и соблюдайте тишину, а то тайны разбегаются», — передразнил напарник не пойми кого. — В общем, нашел или нет, а всё равно закругляйся давай и поворачивай назад. Кто бы тебе там ни примерещился, а основная цель уже патетически заламывает руки, горестно восклицая: «Ах, где же сэр Вальдар? На кого он нас покинул?» Я предположил, что ты до ветру побёг. — Ладно, — скрепя сердце согласился я. Очень уж интересно было, откуда здесь, в глухом Средневековье, мне мерещатся знакомые лица и не связано ли это с нашим бестолковым заданием. — Возвращаюсь. — Давай, тут тепло, кормят, зрелища опять же. Из упрямства я поднялся на второй этаж. На лестничной площадке коптили стену два факела, освещавшие проёмы двух коридоров. Постояв минуту и не обнаружив никого и ничего, я уже собрался спускаться обратно, когда из густой тьмы левого коридора навстречу мне выскочил подросток лет шестнадцати. Я рефлекторно отшатнулся, но выпрямился, и мы недоумённо уставились друг на друга. — Ты кто еще таков? Не помню тебя среди гарнизонных вояк, — мальчишка задрал вверх подбородок. Был он ещё нескладным и угловатым, но с крепким телосложением; к поясу был прицеплен кинжал с простой рукоятью — скромно и практично. — Меня зовут Вальдар Камдил. А вы, молодой человек, полагаю, юный граф? — я дождался ответного нетерпеливого кивка и лишь потом продолжил. — Я не состою в гарнизоне, ваша светлость, и прибыл в ваш гостеприимный дом всего час назад. — На странствующего певуна ты тоже не похож, — фыркнул в ответ Раймунд. Тени от неверного огня причудливо падали на его лицо, но мне все же удалось разобрать осторожное любопытство. — Именно они в течение последних дней стучат в наши ворота в любое время дня и ночи. А других старый Гаспар не пустил бы. — Было бы странно, если бы вы приняли меня за трувора, — кивнул я, стараясь каждым жестом показать дружелюбный настрой. Было бы нехорошо (совсем не к месту было бы!) испортить с юношей отношения из-за неверно сказанного слова, особенно имея институтским заданием совершенно противоположное. — Однако мой друг и оруженосец — менестрель. Мы возвращались домой из долгого похода, и в пути нас настигла гроза, как раз неподалёку от резиденции вашей матушки. — И решили переждать грозу, прикрываясь тем, что ваш оруженосец якобы менестрель? — Почему якобы? — недоуменно пожал я плечами. — Как раз сейчас он играет пред очами графини песни, которые услышал в нашем с ним путешествии… — Что ж, — вздохнул подросток. — Звучит абсурдно, но похоже на правду. Я желаю послушать эти песни, — бросил он через плечо, ступая на лестницу. — Однако скажи, сэр Вальдар, что ты делал на жилом этаже, да без света, если вам еще не выделили комнат? — Хм… — подумав, я решил воспользоваться лисовской версией, — Мне надо было отлучиться во двор, ваша светлость. На обратном пути немного заплутал. — Признаться, я принял тебя за нашего призрака, — ответила спина идущего впереди юноши. — У меня был к нему разговор, но, как видно, придётся отложить его на потом. — Капитан, шо деется, шо деется! — вновь прорезался голос Лиса у меня в голове. — Лис! — его слова меня не на шутку встревожили. — Что произошло? Только не говори, что ты спел им какие-нибудь «Прогулки по воде» [6], и теперь тебя собираются сжечь! — Сплюнь и по голове своей дубовой постучи. Капитан! Ты шо, смерти моей хочешь? Шоб ты знал, я не такой, и хата моя с краю. Всё куда проще, прозаичнее и примитивнее! Тут твои рыцарственные задницы вернулись, и шо я тебе скажу… — Ты их рассмотрел? — Тю, Капитан, ты б еще шо понеприличнее спросил! Рассмотрел, вот как тебя щас слышу — во всяких подробностях. И даже понял, почему они тебе покоя не дают! — в голосе напарника прорезались горделивые нотки. — И почему же? — что-то в его тоне меня насторожило. — Да потому, шо это реально наши старые знакомцы! И один из них — аккурат твой безответный зазноб, сэр Магэран собственным профилем в сову![7] — Ты хочешь сказать, что здесь наши коллеги из Департамента координации исторического процесса?.. — Чего-то там с чем-то там, да, да, да. Именно это я и пытаюсь тебе втолковать. Так шо сворачивай прогулку и дуй сюда. По понятным причинам я с ними побеседовать не в состоянии. — Почему ты замолчал, сэр Вальдар? — обернулся ко мне Раймунд. — Ты даже не спросишь, чей это призрак? Неужели не любопытно? — Обычно, Ваша Светлость, призраки связаны с семейными тайнами, и вряд ли хоть одна фамили захочет, чтобы ошибки их предков или их самих стали достоянием общественности. Поэтому я не имею привычки интересоваться такими подробностями. Впрочем, мне действительно любопытно. — Ты мне нравишься, рыцарь, — хмыкнул молодой Беренгер. — Умён, обходителен и знаешь, какую границу не нужно переступать, но не пытаешься подольститься. Если бы у меня не было уже наставника, я бы просил вас взять меня учеником. Может быть. — Благодарю за лестную оценку, Ваша Светлость, — улыбнулся я. Хорошее начало! Лис оставил закрытую связь работающей, и всю дорогу я имел возможность слушать его внеплановый концерт: Однажды в Вятке я был худой, Но ближе к Барнаулу стал резвый. Худшее похмелье, что было у меня — Когда я восемь суток был трезвый. Я упал в Енисей, я выплыл из Невы, Хотя, может быть, это была Припять. Но я вышел элегантно сухой из воды И немедленно нашел, с кем здесь выпить…[8] Да, такая песня определённо понравится здешней неприхотливой публике. А вот дамы и менестрели могут и нос начать воротить! *** За время моего отсутствия в пиршественной зале стало ещё более душно и задымлено. Кислый воздух пыхнул нам в лица, чуть не сбив с ног, едва перед нами распахнулась дверь. — О, сэр рыцарь! — при виде нас Гарсенда, до сих пор сидевшая со скучающим лицом, подпирая рукой щеку и немного завалившись вбок, выпрямилась в кресле, поправила покрывало и легонько искривила губы в усмешке. — Где же вы пропадали? Право, без вас даже столь новые песни навевают дремоту! — Прошу меня простить, мадам, — чуть склонил я голову, оглядывая набившихся в помещение господ и дам. Последние выглядели не веселее своей графини: казалось, что в замке проходит конкурс на самое постное выражение лица. — Мне очень надо было отлучиться, а возвращаясь, я встретил Его Светлость… — О, вы уже знакомы с моим сыном? Чудесно, просто чудесно… — Рейнар, будь добр, сыграй что-нибудь для дам, — обернулся я к напарнику. Большая часть мужской половины зрителей, за исключением ярко одетых трубадуров, тут же поскучнела: им хотелось бы слушать про сражения и пышные застолья, но никак не то, что обычно пелось «для дам». Что поделать, настоящих рыцарей среди присутствовавших можно было по пальцам сосчитать — всё больше вояки! Из-под пальцев Джокера-2 послушно полилась более лирическая мелодия, за нею последовали слова, доселе мне не знакомые: Здесь лапы у елей дрожат на весу, Здесь птицы щебечут тревожно. Живешь в заколдованном диком лесу, Откуда уйти невозможно…[9] Впрочем, в Лисе я был уверен и мог на него положиться: когда случалось необходимо, он становился серьёзнее, чем обычно. Поэтому, отвесив Гарсенде Прованской куртуазный поклон, я спокойно направился в дальний угол, где прятались в тени и дыму наши необычные коллеги. — Моё почтение, господа, — поздоровался я. — И наше, мессир Вальдар, — улыбнулся Джой Магэран, вставая мне. Я с огромным удовольствием обменялся рукопожатиями с ним и с Марвином Сабрейном, дождался приглашения и сел рядом с ними. — Признаться, не ожидал, что судьба еще раз столкнет нас с вами в одном сопределе!.. — Однако не стоило исключать такой возможности, — усмехнулся в ответ Сабрейн, наливая мне вина. — Угощайтесь. Всё равно не наше. — Интересно, — прорезался Лис на канале закрытой связи, — в этот раз мы снова ударим двумя командами в одно место, или всё ж таки наши цели преследуют разные визиты? Не выдержит этот мир, если мы вместе за него возьмёмся, вот шоб мне струну порвать! Предположение Лиса тут же было мной озвучено. — Думаю, это так, — кивнул сэр Магэран. — Крупных событий, способных нарушить баланс между мирами, сейчас только два. Это поход Чингисхана на Китай… — …и альбигойская война, — продолжил я его мысль. — Истинно так. — И раз уж мы с вами встретились не в Горах востока[10], а в этом гостеприимном замке, вполне может оказаться, что цели мы преследуем одни и те же. Мои собеседники переглянулись. — Шо такое? Чего это они в гляделки глядеть вздумали, на ночь-то глядя? — Странно, — согласился я с напарником. — Подозреваю, сейчас они ведут такой же невербальный диалог. — Вербальный он у них или церебральный, а шо-то тут нечисто, Капитан! — отрезал Лис. Музыка стихла. — До чего необычные стихи, мсье! — послышался голос одного из трубадуров. — Очень красивые слова, — потупилась одна из дам, кокетливо поглядывая на Рейнара. — Отдельные места не совсем понятны, но нельзя не признать. Что они трогают что-то внутри… — Миледи, вы еще не слышали песен этого поэта про эпичные сражения! Вот уж что слезами за душу душит! — прочувствованно отвечал ей Рейнар. Сразу после этого его пальцы стали извлекать из лютни более весёлую мелодию: Ну-ка мечи, стаканы на стол, Ну-ка мечи, стаканы на стол; Ну-ка мечи, стаканы на стол И прочую посуду. Все говорят, что пить нельзя, Все говорят, что пить нельзя; Все говорят, что пить нельзя, А я говорю, что буду…[11] — Признаться честно, сэр Вальдар, — голос сэра Магэрана отвлек меня от происходящего перед средневековой публикой, — мы с напарником так и не сумели до конца понять суть нашего задания. — Не такая уж крупная птица этот Раймунд Беренгер, — поддержал его Сабрейн. — По крайней мере, в нашей истории. — В нашей тоже, — мне ничего не оставалось, кроме как признать и наше недоумение. — Возможно, есть какая-то связь с альбигойской войной. — И с Авиньоном, отошедшим в итоге Риму, — продолжил мысль сэр Магэран. — Короче говоря, коллеги, — Сабрейн разлил остатки вина из ближайшего кувшина по нашим бокалам, — будет лучше, если мы перестанем гадать и займемся выполнением своего прямого задания! — Как хорошо сказал-то, — умилился Лис, слышимый только мне. — Хоть сейчас в отдел пропаганды труда на благо Отечества! Начальником! *** Пир в замке Гарсенды Сабран длился неделю, гостеприимная хозяйка пользовалась относительно мирной обстановкой. За это время успели не по разу выступить все съехавшиеся певцы и стихоплёты, а гости — три десятка раз заскучать и столько же — стоптать ноги в разудалых танцах, более приличествующих простонародью, чем степенным дворянам. Те, чье натуре претили подобного рода занятия, развлекали себя охотой и поединками в честь прекрасных дам (или по другим, куда более прозаическим причинам). Нашлось занятие и нам. Юный Раймунд Беренгер, руководствуясь лишь одному ему известными причинами, просил нас с сэром Магэраном дать ему и его товарищам несколько уроков воинского мастерства, и мы не видели причин отказываться. Принимая же во внимание наше институтское задание — войти в доверие к будущему графу Прованса и Форкалькье и его матери — просто не имели права отказываться! Затянулось это на три с лишним месяца, и продлилось бы ещё, если бы одним декабрьским вечером на канале закрытой связи не прорезался голос, которого мы никак не ожидали услышать. Во всяком случае, так скоро. — Джокеры, доложите обстановку, — мой наречённый «дядюшка» лорд Баренс говорил как ни в чем не бывало, будто расстались мы с ним вчера, а не три месяца назад. Впрочем, так оно и было. — Докладываю: обстановка стабильна, шо тот атом углеводорода! — радостно отозвался Лис, опередив меня на полсекунды. — Окситания стояла, стоит и стоять будет, альбигойцы придерживаются того же мнения касательно себя, любимых и непокорных. — Благодарю вас, Сергей, за ценную информацию, — немного иронично ответствовал «дядюшка». — Вальдар, мальчик мой, теперь ответь ты мне и, прошу тебя, по существу. — А шо, я по каким-то другим формам разумной жизни отвечал? — возмутился Лис. Мы находились в одной комнате, и я мог видеть, как губы напарника искривились в усмешке. — Помолчите, Сергей. Так что там у вас? — А что тут может быть? — мысленно пожал я плечами. — На удивление спокойная миссия. Всего-то и было, что несколько покушений фанатичных катар на будущего графа да отравившийся несвежей рыбой гарнизонник. — То есть с заданием вы успешно справились? — Так точно никак нет! — не утерпел Лис. — Раймунд в восторге от нашего сэра рыцаря, а мне только и остаётся, что ублажать его матушку песенками. — Отлично, — лорд Баренс проигнорировал большую часть лисовского монолога. — Тогда сворачивайтесь и возвращайтесь. Жду вас у камеры перехода не позднее полудня послезавтра! — Так полно же времени ещё! — Вашего, — с нажимом произнёс Баренс, — послезавтра. — Так я и говорю! *** К камере мы прибыли на закате следующего дня, решив не рисковать и не тянуть до последнего, раз уж выдалась такая возможность. Наши иномирские коллеги приказа возвращаться не получали, и потому оставались в замке, обещая присмотреть за юным графом и, случись такая возможность, при встрече рассказать, чем дело кончилось у них. Впрочем, на это рассчитывать не приходилось, мы все прекрасно это понимали. — Ах ты ж гаудеамусовый игитур! — с досадой выругался Рейнар, когда мы уже подъезжали в приметному холму, в недрах которого была надёжно спрятана камера перехода. — А самое-то главное мы так и не удосужились выяснить! — Что именно? — удивился я, стараясь понять, как с этим чем-то может быть связан студенческий гимн, который появится лишь спустя полсотни лет. — Как шо? Куда они так резво убегали от тебя в самый первый вечер? И зачем? — Не поверишь, — рассмеялся я. Этот вопрос я задал сэру Магэрану при первом же удобном случае. — Они ходили по нужде. — Вдвоём? Шо-то тут не чисто… — Шуточки твои. За разные углы разошлись. — А ты за ними по всему замку гонялся, шо та гончая нечисть. От же ж не сиделось тебе! — Надо сообщить Баренсу, что мы на месте, — сменил я тему, не желая напоминать, что это была идея напарника. Подозреваю, Лис и сам всё прекрасно помнил, но не поглумиться лишний раз не мог. — О, вы даже раньше, чем я рассчитывал, — База на удивление быстро переключила канал на лорда Баренса. — Отлично. Значит, у вас будет больше времени на отдых. — Это в смысле? — заподозрил неладное Серёжа. — Все вопросы по возвращении, — бросил «дядюшка» и отключился. — Значит, возвращаемся. *** Когда двери камеры перехода гостеприимно распахнулись перед нами, в лаборатории уже присутствовали и лорд Баренс, и Джозеф Рассел, мой давний друг и по совместительству представитель Её Величества в стенах Института. — Отвечаю сразу на ваш вопрос, Джокер-2, — с места в карьер начал Джордж Баренс, обращаясь тем не менее ко мне. — Чтобы не терять время. Через два дня вы отправитесь в тот же сопредел, который покинули. В этом смысле. — И шо же мы там забыли? — Конкретно там и тогда — уже ничего, — улыбнулся Зеф. — Время специально рассчитано так, чтобы вы оказались там спустя 12 лет. Ваша задача — не допустить, чтобы Авиньон отошёл Церкви. — И какой в этом смысл? — высказал Лис нашу общую мысль. — Наши аналитики утверждают, что в таком случае может в самом начале разорваться цепь событий, приведшая в нашем мире к Папскому расколу. Поэтому через два дня вы отправитесь в Авиньон. Ваша задача — убедить Раймунда Беренгера не отдавать Церкви город. Ему это все равно не выгодно. — Дурдом и гастролёры, — хмыкнул Лис невпопад. И я был с ним совершенно согласен. __________________________________________________________________________________ Сноски: 1 — Экс-ан-Прованс — историческая столица Прованса. Расцвет приходится на время правления Барселонской и Анжуйской династий. 2 — Не факт! 3 — Неполный текст песни «О пользе шотландского эля» Эжена д'Альби (Евгения Сусорова), больше известной, как «Сэр Джон Бэксворд». 4 — Врач, алхимик и астролог Мишель де Нотрдам, он же известный пророк Нострадамус, во времени не путешествовал. Просто жил на три века позже описываемых событий. 5 — Неполный текст песни «Орися» украинской группы «Мандри». 6 — «Прогулки по воде» — песня группы «Наутилус Помпилиус». 7 — В книге «Все лорды Камелота» Джой Магэран появляется в черно-лазоревой котте с серебряной совой на груди. 8 — Неполный текст песни «Беспечный русский бродяга» группы «Аквариум». 9 — Неполный текст песни «Лирическая» Владимира Высоцкого. 10 — «Горы востока», или «Горный восток» — так переводится название китайской провинции Шаньдун, куда во главе одной из трёх своих армий направился Чингисхан примерно в это же время. 11 — Неполный текст песни «Стаканы» группы «Аквариум».