Let's burn together

Лухан медленным движением освободил последнюю никотиновую палочку из пачки, сразу же выкидывая опустевшую коробку в ближайший мусорный бак. Тонкие пальцы профессионального гитариста поднесли сигарету к посиневшим от холода пухлым губам. Легким движением руки он разжег огонек спичкой и прикурил, жадно поглощая яд. На улице мороз, и он выдыхал после каждой затяжки густую струю из смеси противного дыма и теплого пара. Сеул вовсю пестрил яркими алыми оттенками, отчего у парня зарябило в глазах. Блестящие витрины покрылись тонкой корочкой инея, разукрашивая однообразные стекла в праздник. Морозный воздух был пропитан приторным запахом шоколада, а вся атмосфера наигранным чувством любви. Мимо проходящие парочки, которые не замечали парня, сбивая на пути, изрядно нервировали его. День Влюбленных был ненавистен Лу, но с каких пор? Долгожданный снег – густой и чистый усиливал мерзкое ощущение празднества. Он толстым белым ковром устилал крыши магазинчиков и кафе на главной улице - Хонде, ложился на ветви деревьев, а в воздухе еще кружились большие снежинки. Везде слышались взрывы смеха и радостные крики признаний. Одинокие девушки, также обозленные на этот день, с любопытством рассматривали мимо проходящего красавчика, завораживающего их таким обычным действием, как курение. Некоторые удивлялись – почему столь симпатичный парень один в такой день, были и те, кто пытался строить ему глазки, в которых он не видел ничего кроме уродства. Даже самые красивые девушки-айдолы не смогли бы заставить обратить на них его внимание. Никому в этом мире не даны были столь сильные чары, чтобы пленить холодного принца, кроме нее… Он игнорировал любой жест в его сторону и не спеша гулял по улице, растягивая последнее удовольствие в его никчемной жизни. «Достали!» - тихо прохрипел парень, сильнее укутавшись в теплый шерстяной шарф, спрятав уши под шапкой, и засунул руки в карманы старого пальтишка. Только нос и щеки никак не мог уберечь от мороза, и они стали румяными. Он брел в гордом одиночестве в поисках спокойного места подальше от болезненных воспоминаний растаявших чувств к ней. В старом чехле за спиной лежала гитара – еще одно напоминание о ее былом существовании - что она все-таки не была сном. За целый день никто не подкинул в его коробочку ни монетки – он не выручил ни гроша за виртуозную игру на потертом инструменте. Голод пожирал изнутри пустой желудок, причиняя ему физическую боль, а холод помогал снаружи, отнимая части тела. Но он даже не обращал на это внимание, продолжая брести по уже менее оживленным улицам. Все мысли Лухана были далеко за гранью этого безжизненного мира, в котором он не находил смысла в своем существовании. Они гуляли где-то во вселенной, облетая планеты Солнечной системы в невесомой гравитации космоса. Наконец он нашел место, где вряд ли кто-то мог потревожить его покой. Единственная скамейка в заброшенном парке, покрытая белым покрывалом, привлекла его внимание. Он уселся на краю, поставив аккуратно рядом с собой гитару, съежился и поджал подбородок к шее, чтобы согреть отмерзшие губы и нос. Но нет, озноб лишь усилился, а «теплого» места у него не было теперь в этом городе, да и денег на съем комнаты не было. Из уст парня начал вырываться хриплый лихорадочный кашель, который раздирал его горло кошачьими когтями. Руки стали рыскать по карманам в поисках пачки, чтобы утолить никотиновую жажду, но ее не оказалось. Юноша вспомнил, что выкурил последнюю сигарету на пути назад и вымученно вздохнул. И сейчас он сидел один в безлюдном парке, где невозможно было «стрельнуть» у кого-нибудь. Самое неприятное, что могло случиться с ним сейчас – случилось. Хуже морившего его неделю голода - наступившая ломка. Лухану нужно было закурить, срочно! Не то он снова мог сорваться… Сигареты были успокоительным для него, и только благодаря ним он мог забыться и не вспоминать картины, делающие ему больно. Ледяные пальцы наткнулись на маленькую коробочку в кармане – это была пачка спичек. Лухан потряс ей возле уха – она была наполовину пуста. «Если бы это услышала, то сказала, что она наполовину полна… - мысли вырвались совсем необдуманно, и он вымученно улыбнулся. – Если бы…». И парень почувствовал, как рана в груди опять начала сочиться «кровью» воспоминаний. Ему так тяжело удалось ее залатать, но всего за одну секунду она снова открылась. Чтобы хоть как-то отвлечь себя, он достал одну спичку и провел по шероховатой поверхности коробки. Чирк! Маленькая палочка зашипела в худых руках Лу и разгорелась ярким пламенем. Он прикрыл свободной рукой ее от ветерка, давая ей еще сильнее разгореться. Маленький огонек согревал кончики замерзших пальцев, спускаясь все ниже по палочке. Тепло. Ему стало впервые за долгое время тепло. «-Оппа, это тебе! – хрупкая девушка, похожая на фарфоровую куклу, протягивала Лухану новенькую гитару с праздничным бантом на грифе. – С днем рождения! Теперь мы можем выступать вместе: я буду петь, а ты играть! – ангельская улыбка озарила детское личико, когда она увидела, как был рад подарку ее друг. Он был так счастлив ее дару, что в порыве счастья заключил в свои крепкие объятия, на тот момент, подругу». Это был первый счастливый момент с ней, когда сердце билось громко и быстро. Внезапно снова холод стал обвевать пальцы юноши – спичка погасла, а вместо нее был лишь черный сгоревший уголек. Он судорожными движениями достал еще одну спичку – желание ощутить забытое тепло стало пожирать его разум. Чирк! Пламя снова появилось перед миндальными глазами, отражаясь ярким светом в них. «-Оппа, поцелуй меня… - робкий тихий голосок, который так любил Лухан, произнес шокирующую фразу. Девочка пятнадцати лет смотрела в оленьи глаза и ждала ответа, но его не было. Он не хотел ее испачкать своими грязными прикосновениями, и даже, когда малышка порой брала его за руку, хотелось вырвать свою ладонь - ему казалось, что вся грязь, которой он обладал, начнет переползать с его руки на нее. Он молча смотрел в чистые, словно озера глаза, мысленно объясняя, что не мог исполнить просьбу своего ангела. Она все поняла и нахмурилась. Для нее он не был тем существом, которым так себя представлял сам юноша; он был столь же чист душой, как и она сама, но, кажется, этого не понимал он. Девушка привстала на носочки и прикоснулась своими невинными губами к его, прикрывая большие глазки. Он был ошарашен, однако не отступил: он разглядывал трепещущие ресницы на ее глазах и розовый румянец на щеках. Если его ангел этого хочет… Он прижал сильными руками хрупкое тело к себе и ответил на детский поцелуй, постепенно углубляя его, вводя девочку во взрослый мир ощущений». Самый яркий в его жизни момент снова промелькнул перед глазами и также быстро потух. Еще одна спичка сгорела. Лу достал новую и зажег нервными движениями дрожащих пальцев. Чирк! И новая картина разгорелась перед ним. «-Оппа, ты ведь меня любишь? – она снова перебирала струны на его гитаре, расстраивая инструмент. Она совсем не могла играть, сколько бы он не учил ее. - Люблю, - почти шепотом произнес парень. Ему был незнаком мир радости и счастья, как и это новое слово. Но она показала ему его и дарила новые приятные ощущения и чувства. - И я люблю оппу! – она отвлеклась от игры и снова одарила его солнечной улыбкой. – Даже больше своей жизни люблю! – девочка смущенно захихикала, разглядывая своего возлюбленного. Эти слова почему-то ему не понравились: любовь к нему никак нельзя было сравнить с жизнью «божественного» существа. Это его жизнь никак не шла в сравнение с тем, что он чувствовал к ней. Она была его ангелом, но хранителем был он. Лухан берег свое сокровище, словно зеницу ока. Понимала ли она, что он чувствовал к ней, чем она была для него, почему он так охранял ее? Скорее всего, нет… Также как и он!». Вдруг блеск ее глаз превратился в сияние звезд на небе – воспоминание расплылось с потухшим огоньком. Лухан проследил глазами за «следами» сияния, которые привели его к ночному небосводу. Черное небо разукрашивали белые блестки, которые порой падали, оставляя за собой светящиеся хвостики. - Можно загадать желание! – произнесли посиневшие губы хрипящим голосом. Его погибшая любимая, единственный человек, что любил его, говорила: «Когда падает звезда – можно загадать желание, и оно обязательно сбудется!» - Ангел! Я хочу к моему ангелу! – со всех сил постарался крикнуть Лухан своим охрипшим голосом. Маленькая слезинка прокатилась по холодной щеке, оставляя за собой мокрый след, как и падающая звезда за собой луч света. На небе вспыхнул огонек, будто отвечая на его мольбу. Лу ненавидел себя так, как можно ненавидеть лишь лютого врага. И для него он был своим врагом… Он считал себя мразью, сволочью, паскудой… Он желал себе смерти, и давно бы встретил ее, если бы не последние слова его Ангела: «Пожалуйста, живи. Ради меня…». И он жил только ради нее, ради одного обещания ей. Но каково ему это давалось? Этот мучительный год без нее был адом, пожирающим его испорченную, сгнившую душонку. Да, его определено уже заждались там, в подземном царстве Аида, и он бы с удовольствием избавил дьявола от этого ожидания… Он снова поднял глаза к небу. - Похоже, нам не встретиться! – его херувим* определенно на небесах, в том чистом и невинном мире, как и она сама. А ему туда не суждено попасть… - Уж лучше нам не суждено было встретиться совсем! – он выпалил эти ранящие слова сгоряча, на самом деле эти слова были ложью! Самые радостные дни в его жалкой жизни были те, которые он провел с ней. Самые счастливые воспоминания – это разделенные с ней. Самые искренние песни – это те, которые пела она. И возможно все было бы прекрасно, как в той сказке, что его ангел любил рассказывать ему по ночам: «И жили они долго и счастливо!». Но, увы, их жизнь не была сказкой, а всего лишь – жестокой реальностью. «-Пожалуйста, не надо! Не бейте его! Перестаньте! – тонкий голосок срывался в крике. Ее возлюбленного избивали беспощадные кредиторы, у которых занял денег его отец. Им неважно было, что тот уже давно погиб – ведь жив был сын. Лухан свернулся в клубок, чтобы закрыть самые чувствительные места от ног преступников. Он молил, чтобы те поскорее прекратили очередную пытку и оставили его в покое на еще один месяц. Но в этот раз все пошло не как обычно: его Ангел пришел не вовремя и стал свидетелем происходящего. Это было нехорошим знаком! - А девчонка-то ничего! – один из верзил схватил хрупкое запястье девушки и потянул к себе. – Я передумал: ты свободен… - Лу подумал, что ему послышалось, и вытянул голову из укрытия. – А вот девчонку я забираю! – он перекинул ее через плечо, удаляясь от лежащего парня все дальше и дальше. - Нет! Только не ее! Оставьте! Не троньте! Я вам все отдам, только отпустите ее! – но его мольбу никто не слышал, они скрылись на машине. Он не мог подняться, чтобы преградить им дорогу: ребра были сломаны, так же как рука и нога. Все попытки были тщетны. Лу стал рыдать, не сдерживаясь. Слезы лились рекой из его глаз, а голос срывался на крик. Перед глазами стояло лицо бедной девушки, которая, несмотря на происходящий ужас, не брыкалась и не истерила. Она тихо плакала, позволяя алмазным каплям скатываться с небесно-голубых глаз. - Все будет хорошо! Только, пожалуйста, живи! Ради меня… - он успел прочесть на ее губах тихо произнесенные слова…» Плечи парня подрагивали: он снова позволил себе всплакнуть. Нет, он взвывал, кричал! Ее нет… Он вспомнил, как через пару дней ему позвонили с полиции: «Вам нужно прийти на опознание тела…» - после этих слов неведомая пелена застелила карамельные глаза парня, которые она так любила. И которыми он видел ее безжизненное измученное тело в черном пакете. Разве справедливо, что он ходит по земле, дышит воздухом, смотрит на небо? Это он должен был быть на месте этой храброй маленькой девочки. Он виновен в мучительной смерти малышки, не увидевший еще мир своими наивными глазками. Из-за него ангел, божественное существо, пал с обрезанными крыльями. Это лишь его вина… Лухан сидел на коленях, зарывшихся в шероховатом снегу. Он перестал чувствовать холод. Он перестал чувствовать что-либо. Его взгляд пал на лежавшую перед ним почти пустую пачку спичек, и он взял в руку холодную коробочку. Осталась одна… Он снова прошелся темным концом по боковой стороне коробки, разжигая последний огонь в его жизни. - Оппа! Ты ведь обещал! – Ангел стоял перед ним в белом одеянии, светясь, словно та яркая звезда, которой он загадал желание. - Прости, но я не могу. Я не могу без тебя, я не могу жить… - он потянул руки к девушке, чтобы поймать мираж. – Забери меня, м? Или же отпусти меня в преисподнюю… - лицо Ангела помрачнело: забрать жизнь любимого – это худшее, что мог он попросить у нее. Но оставить его она не могла. Ангел следила за ним все это время, блуждая тенью за ним по всем закоулкам его жизни. Она надеялась, что найдется кто-то, кто смог бы вдохнуть в него жизнь. Но день за днем надежда умирала, как и душа возлюбленного. Это она виновата, что он остался один. Что он потерял желание жить. Что он сейчас в таком состоянии. Правда не только поэтому она не могла исполнить его просьбу. Она стала тем, кем она была для Лухана, ангелом. А ангелу нельзя забирать человеческие жизни, иначе она станет падшей. Но разве могла она противиться любимым карамельным глазам? Она снова приняла решение, которое погубит ее, но спасет возлюбленного. Ангел улыбнулась своей милой улыбкой и протянула ему навстречу свою руку. - Давай сгорим вместе… - Парень, парень! Что с тобой? – дедушка, проходящий мимо на рассвете, заметил обездвиженное тело на скамейке. Оболочка сидела в обнимку с инструментом, а на губах была улыбка. Но пульса не было. Также как и души. Они ушли вместе в подземное царство, где возможно их ожидали вечные муки. Но они снова шли под руку, крепко сцепив их и уже не расцепив никогда.