Бугимен

Детские страхи зачастую кажутся беспочвенными и глупыми, но это настолько глубокое заблуждение, что может стоить вам жизни. Когда в 20 вы боитесь темноты, это смешно. Смешно для тех, кто боится чего-то другого. Но так ли это на самом деле? Чонину 21, почти 22, и он до дрожи в коленях боится темноты. Спать он может только при включенном ночнике, но яро борется со своим «недугом». Ну, знаете, старается не зажигать во всей квартире свет, когда наступает темное время суток. - Ты не передумал насчет вечеринки? – Чанёль маячит за спиной, дожидаясь пока друг соберет вещи в сумку. - Нет, Чанёль, не сегодня, - Чонин закидывает тетради в сумку и хочет уйти, как можно быстрее. - Если ты так боишься этой ночи, не логичнее было бы просто затусить с нами? - Да я даже под страхом смерти не буду участвовать в вашей содомии, которую вы называете вечеринкой. Чанёль усмехается и кидает что-то вроде: «Ну, как знаешь», и от этой неразборчивой фразы по спине Кима пробегает холодок. Домой он приходит только после основательного похода в магазин, кроме привычных полуфабрикатов на ужин, в корзине оказываются свечи, пара лампочек и снотворное из аптеки. Чонин надеется, что так он сможет сегодня уснуть и проснуться только утром. Он расставляет свечи возле кровати, аккуратно зажигает каждую, проверяет свет в квартире, включает ночник, лампу на прикроватной тумбочке. Эта ночь обещает быть трудной. Хеллоуин принято считать среди молодежи за забавный праздник, когда можно вырядиться как угодно, подурачиться с друзьями, напиться и пойти «пугать» прохожих на улице. И только для Чонина это ночь, которую надо пережить. Пережить и выжить. С 13 лет Ким пытается понять, почему это происходит с ним. Почему только он? Только с ним всё это… Быстрый ужин кое-как коротает время и в 10 вечера Чонин ложится спать. Ночь лунная и приходится задернуть шторы. Рядом на тумбочку ложится кухонный нож – крайние меры. Чонин затыкает уши наушниками, включает музыку и натягивает на глаза маску для сна, заворачивается в одеяло и начинает молить всех богов, которые только существуют, чтобы эта ночь прошла спокойно, но… Ему удается быстро заснуть, но как только циферблат электронных часов показывает полночь, свет в комнате гаснет. Все свечи словно задуло единым порывом ветра, ночник заморгал и с громких хлопком потух, то же случилось и с лампой на тумбочке. Шторы медленно раскрылись давая луне целиком заглянуть в комнату. Чонин просыпается резко, когда понимает, что музыка больше не играет, он снимает маску и замирает, понимая, что в комнате кромешная тьма. Он хватается за гаджет, чтобы снова включить музыку и всё-таки уснуть, но плеер не включается. Чонин вытаскивает уже бесполезные наушники и от отчаяния кидает их вместе с плеером в стену. - Ау! – раздаётся после приглушенного стука упавшего предмета. Чонин отползает к спинке кровати, подтягивая к себе ноги и тянется к ножу на тумбочке, но рука натыкается только на подтаявшие свечи и прохладную поверхность тумбочки. - Это не вежливо, - со стороны голоса раздаются шорохи и в холодном свете луны становятся видны очертания юноши, скорее мальчишки даже. Чонин хмурится - раньше это видение не приходило. Мальчишка делает ещё пару неспешных шагов к кровати, и Ким Чонин застывает от ужаса, из-за спины силуэта показываются невероятно длинные тонкие паучьи лапки. – Когда к тебе приходят гости, не надо в них кидаться. - Хань, мы просили тебя молчать здесь! – раздаётся справа от Чонина уже более знакомый голос. Новое видение немного подгибает ноги и забирается на стену, размещаясь там как настоящий паук, только занимая всю стену собой. Чонин зажмуривается, цепляется дрожащими пальцами в свои волосы и тихо скулит, сжимаясь в комок на кровати. В лунный свет выходит огромная фигура, обмотанная бинтами с ног до головы, кое-где они расползаются и становится видно оголённые мышцы, смоченные кровью. Оно наклоняется к парню и выдыхает в ухо: - Неужели ты нам не рад? Дыхание этого существа настолько смердящее, что Чонин шарахается, падая с кровати и отползая дальше от монстра. Скоро его спина натыкается на чьи-то ноги, и Ким успевает заткнуть себе рот, чтобы не заорать. - Привет, малыш. Чонин поворачивает голову, и сталкивается с горящими безумием и яростью глазами. Его пинают ногой в сторону кровати и подходят ближе. Собачьи уши, дикий взгляд, острые зубы и безумно горячие руки, которые начинают сдавливать горло Кима. Что происходит? Они никогда не приходили все вместе… Чонин задыхается, ему не хватает воздуха еще и из-за паники. Оборотень наклоняется к нему и облизывает щеку. Парня передергивает. Он чувствует, как ещё одна пара не менее горячих рук сдавливает его талию, впивается пальцами в мышцы, пытаясь прощупать внутренние органы. Ким невольно издаёт какой-то странный звук похожий на писк и одновременно на то что он захлёбывается. - Эй, поаккуратней, Бугимен нас не простит, если с этим что-то станет, - руки тут же ослабляют хватку и из-под кровати появляется ещё один оборотень, его Чонин тоже раньше не видел. - Тогда ты тоже… Смотри он уже посинел, - второй оборотень, прикусывает руку первому и начинает её вылизывать, заставляя отпустить жертву. Он языком поднимается всё выше, доходит до плеча, и тут его перехватывают, пальцами сдавливая челюсть и начинают кусать губы в кровь. Чонин пытается отдышаться и подняться. Он облокачивается на кровать, медленно разгибая трясущиеся коленки. - Куда собрался мальчик? – снова отвратительный запах, и Чонин закашливается, падая лицом на кровать. – Можно мне немножко поиграть? – парень чувствует прикосновение холодного металла сзади к шее и боится даже вздохнуть, когда нож, пропавший с тумбочки, разрезает его футболку на спине. А потом самый его кончик распарывает кожу на лопатках. Чонин больше не может молчать, и крик раздирает горло. - Что происходит? – этот голос заставляет сжаться всё нутро. - Ну вот… Бугимен пришёл, - паук оказывается на потолке, постепенно спускаясь к жертве на кровати, желая рассмотреть скорченное от ужаса и боли лицо. – Малыш, он тебя спас, но мы всё равно с тобой доиграем. - Заткнитесь, мрази, - холодный, властный. Чонин хнычет и забирается обратно на постель, обматываясь своим одеялом, чувствуя, как по коже скатываются капли крови. – Что вы с ним делали?! - Да ничего особенного, поиграли только и всё, - мумия приоткрывает рот и облизывает нож. Чонин затыкает уши. Ему кажется, что голос этого кошмара похож на голос Чанёля. - Это не правда… - шепчет он себе под нос. – Это не правда… не правда… не правда… - О, он уже бредит! – мумия звонко клацает зубами прямо перед ухом Кима. - Пошли все вон! – Бугимен просто вышвыривает всех, кто находился в комнате, удостаивая до сих пор целующихся оборотней особо сильными пинками. Чонин раскачивается взад-вперед и обещает себе, что пойдёт к психиатру прямо с утра, если конечно проснётся утром. - Не правда… не правда… - повторяет он, зажмуриваясь. - О, нет, Чонин-а, правда, - голос, что заставляет дрожать ещё сильнее. – Это правда, Чонин-а, и я тебе докажу. Ночной кошмар забирается на кровать и садится прямо напротив Кима. С силой отрывает его руки от ушей и заставляет посмотреть на себя, грубо вздернув подбородок. У монстра нет глаз. В том месте где они должны быть просто ровная кожа. Чонин вскрикивает и снова зажмуривается. - Смотри сюда! – какая-то сила открывает глаза Чонина, словно изнутри. – Смотри и тебе понравится… Бугимен выглядел так, словно кожа была просто натянута сверху, как ткань. Ровно по контору тело украшали грубые стяжки толстыми нитками. - Смотри внимательно, - призывал ночной кошмар. Чонин изучал лицо перед собой, в попытке найти хоть что-то человеческое. Он смог различить, вроде как, пухлые губы, двигающиеся под этим мешком из кожи. – Смотри, - продолжал голос, отпуская лицо и руки Чонина, медленно вытягивая нитки из своей ладони. Чонин продолжал смотреть, когда почувствовал, как по его телу кто-то ползет, он продолжал смотреть, когда тело колотила дрожь, продолжал смотреть, когда что-то ползущее больно забиралось под кожу, продолжал, когда голос тихо сказал: - Открой ротик, Чонин-а… Он послушно разомкнул губы, и монстр приник к ним. Чонин чувствовал, как в тело проникают тысячи насекомых. Он резко отстранился, пытался откашляться, но они засели глубоко в теле, где-то в желудке, и не хотели выходить. - Ты умница, Чонин-а, - его кошмар навис сверху и стянул разорванную футболку. Кажется, он пытался пальцами проникнуть до сердца, прямо сквозь ребра. Было так больно, что Ким не мог молчать, он плакал и просил прекратить. - Ещё немного, Чонин-а, я почти… Ким схватился за кожу своего ночного кошмара и, словно разорвав её, различил черные буквы «D.O». А потом он отключился, чувствуя, как пальцы проникли до его сердца. На утро комната выглядела так, словно ничего и не было. Как всегда. Плеер валялся рядом на кровати и проигрывал очередную песню, шторы были задернуты, догорали последние свечки, все лампы исправно горели, нож лежал на тумбочке. Чонин еле встал с кровати, затушил свечи и пошёл собираться в универ. - Ты выглядишь дерьмого. Так и не удалось поспать? – Чанёль садится рядом с Кимом. - А ты выглядишь слишком хорошо, для того кто всю ночь кутил… - после этой ночи, Чонин вряд ли отделается от противного ощущения, что голос Чанёля похож на голос одного из его ночных кошмаров. - Мы неплохо повеселились, зря ты не пошёл… О! КенСу-я! Иди сюда! - Кто это? – Ким никогда прежде не видел парня, подходящего к ним. - Знакомься это До КенСу. КенСу, это Ким Чонин, тот чувак, который отказывается ходить со мной на вечеринки. - Приятно познакомится, Чонин-а. От этого голоса начинает трясти. От вида пухлых губ хочется бежать в ужасе. На шее красуются две буквы. «D.O» - Чонин, знаешь, у КенСу вчера был отпадный костюм Бугимена!